A Certain Mental Out's Quest for a Miracle

***

В Академия-Сити уже почти стемнело. В городе, лишенном типичной ночной жизни, освещение улиц и общежитий обычно затмевало освещение магазинов. Не то чтобы не было чем заняться, просто было обидно, что Тома остался дома один вместо того, чтобы насладиться чем-то подобным. Сжимая в одной руке мобильный телефон и деревянный ковш в другой, парень с колючими волосами делил свое внимание между экраном и кипящей горячей кастрюлей. Он попробовал ложку наваристого мясного бульона, который готовил, и обнаружил, что он немного более соленый, чем он предпочитал. Однако экран его мобильного телефона компенсировал соленость оттенком сладости. {Не видеть тебя так долго заставляет меня слишком много мечтать} Это было сообщение от девушки Томы. Они переписывались уже почти час, что несколько отвлекло его внимание от кулинарного марафона, который он затеял. Сегодня он готовил не для кого-то конкретного, это была просто практика, и он определенно не делал этого просто ради этого. У него были определенные планы на ближайшее будущее. Со слабой улыбкой он поставил половник и начал печатать. [Я думал, это для тебя обычное дело. Всегда такая погруженный в свои мысли…] {Ты не ошибаешься, но сейчас все немного по-другому. Кстати, что ты сейчас носишь? } Сразу после сообщения она отправила довольно озорной смайлик. [Повседневная одежда, ничего особенного, ну и, фартук тоже] Мисаки отвечала на его сообщения с молниеносной скоростью, как будто она не могла жить без этого их общения, но на этот раз ей потребовалось довольно много времени, чтобы ответить, что он начал беспокоиться, что с ней что-то случилось. Когда он сел на кровать, пытаясь успокоить нервы, наконец появилось ее сообщение. {Ты ужасен…} По какой-то причине ему показалось, что девушка делает фейспалм. И он почти сделал то же самое, когда слишком поздно понял, к чему клонит девушка. А потом он начал печатать новое сообщение. [Ну а ты? Могу поспорить, ты носишь что-нибудь сексуальное…] Но он колебался и в конце концов удалил сообщение. Возможно, это был психологический прием, вроде написания кому-то и сохранения его, а может быть, это был просто недостаток смелости. {Ты все еще готовишь? } Новое сообщение пришло прежде, чем он успел решить, писать то самое или нет. [Да. Скоро приготовлю десерт] {Супер. Там наверняка есть растопленный шоколад, верно? Может быть, немного клубнички} [Ну, не совсем] И снова девушке потребовалось неудобное количество времени, чтобы ответить. Это было похоже на свидание в ресторане, где собеседник каждые десять секунд останавливался выпить, что делало атмосферу довольно неловкой. {Серьезно… ты ужасен} По крайней мере, на этот раз это сообщение заставило его улыбнуться, не широкой улыбкой, а лишь крошечной, такой, которая ускользает, когда ты слышишь что-то глупое и не можешь не отреагировать. [Я могу представить тебя в чем-нибудь провокационном, когда ты ешь клубнику в шоколаде] И… это он тоже не отправил. Но он написал еще несколько, от которых у него почему-то покраснело лицо, а затем вскоре удалил и их. Что-то в глубине его сознания подсказывало ему, что Мисаки действительно понравятся эти сообщения, но он все равно их не отправил. {Ванна, в которой ты спишь… Однажды я наполню ее шоколадом…} [Потворство и расточительность… Ничего другого от Королевы и не ждешь] Камидзё Тома, без сомнения, был в этом ужасен. В этот момент мне показалось, будто метафорический вздох прозвучал на экране мобильного телефона. {Знаешь что, я думаю, что проигнорирую предупреждения управляющей общежитием и быстро зайду. Мне действительно нужно поговорить с тобой лично. Больше, чем просто поговорить…} [Мм, и что должно означать это твое «больше, чем просто поговорить»?] {Ну знаешь… То, се, эдакое-разэдакое…} То, се… Ну, это было довольно растяжимое понятие. Тома решил на мгновение отложить свой мобильный телефон, чтобы собраться с мыслями и принять правильное решение. Он также внес изменения в десерт, взяв несколько плиток шоколада и растопив их, что, похоже, подпитывало его воображение. — Это всего лишь шоколад, Камидзё, не дай ей снова залезть тебе в голову! — напомнил он себе, кивнув в знак согласия, - Да, в такие моменты такой парень, как я, должен сосредоточиться на ее улыбке и блеске ее глаз, а не на растопленном шоколаде, медленно стекающем по ее телу, как воск по свече… Кто-то должен был вмешаться, прежде чем он дорвется до лирики и его понесет в поэтические дебри… В день, когда это произойдет Преисподняя замерзнет, а Алистер Кроули прольет море слез. {Что-то мне подсказывает, что тебе не нравится писать мне сообщения} Она не могла быть более близка к истине. Конечно, он предпочел бы, чтобы она была здесь, рядом с ним, вдыхая аромат еды, возможно, даже помогая ему усовершенствовать свои творения. Хотя, конечно было бы лучше, если бы он просто показал ей только конечный результат. Но это не меняло того факта, что чем больше времени он проводил с ней, тем больше он жаждал этого вновь. Этого просто никогда не было достаточно. Возможно, никогда и не будет… {Я тебе не мешаю, не так ли? } [Я бы не назвал это вмешательством. Может быть, это отвлекает, но мне это даже нравится] {Отвлекает? Ты говоришь так, будто в этом отвлечении есть нечто большее. Могу поспорить, что я заставляю тебя думать обо мне во многих ситуациях} [Может быть, как знать, как знать…] Он задумался на пару секунд, затем пробормотал «а, к черту» и отправил сообщение. Укол нервозности пробежал по его телу и застрял в горле. Чтобы подавить беспокойство, он откусил кусочек шоколада. Оглядываясь назад, можно сказать, что это даже не было таким уж многообещающим, ему не о чем было беспокоиться. {Хочешь знать, что на мне надето? Это должно помочь тебе лучше визуализировать} Это заставило его сглотнуть, его разум пытался за наносекунды решить, что он ответит. Нет, он даже не думал, он просто позволил инстинкту взять верх. [Не откажусь] Казалось, его колебание постепенно рассеивалось, зажигая внутри него пламя. К сожалению, интенсивность чувства уменьшилась, поскольку девушке потребовалось слишком много времени, чтобы отправить новое сообщение, фактически несколько минут. — Черт, похоже, я был прав… Новое сообщение появилось как раз в тот момент, когда он это сказал, и он вздохнул. В следующее мгновение его взгляд прилип к экрану мобильного телефона и оставался там в созерцании несколько секунд. Тома вошел в транс, подобно ремесленнику, оценивающему хорошо выполненную работу. Кстати, на этот раз это было не текстовое сообщение, Мисаки прислала фотографию. Камидзё Томе внезапно пришлось закрыть рот, чтобы не дать себе пустить слюни. На фотографии девушка полулежала на кровати, ее золотистые волосы струились вокруг нее, когда она провела по ним пальцами в позе, напоминающей журнал мод. Она была одета в белую кофточку с несколькими прозрачными участками. Дизайнер был гением, позволившим увидеть одежду, которую она носила под этим, но только в виде тонкого контура, оставляя простор для воображения. Чтобы добавить еще больше перчинки, фотография была снабжена подписью. {Я ношу то, что ты выбрал для меня. Это немного неудобно, может, мне стоит его снять? } Ситуация становилась слишком опасной. Серьезно, что произойдет, если он скажет «да»? — Нет, Камидзё! — поспешно сказал он, отбрасывая сотовый телефон и сжимая запястье, как будто борясь сам с собой, — Ты не попадешься в такую очевидную ловушку. Даже если мне удастся поставить ее в неловкое положение, будет невесело, если я не увижу, как она краснеет. Но… — он сглотнул, а затем покачал головой, — Забудь об этом. Прибереги это для подходящего момента. После того, как моя месть завершится… Последний взгляд был брошен в сторону фотографии на экране мобильного телефона. Он быстро сохранил изображение, никогда не знаешь, когда все-таки может потребоваться более глубокий и тщательный анализ. — Опасная ты штучка, взрывная как шипучка… Это было больше похоже на ядерную боеголовку, если не сказать больше. {Я пока оставлю тебя в покое. Если только не понадобится больше материала для работы твоего плодотворного ума. Или, может быть, мне стоит переодеться и зайти на несколько минут} [Заманчиво, но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы] [Может быть, мне нравится попадать в неприятности. Особенно такого рода… Увидимся позже, Томик] Тома тоже попрощался, и после этого девушка замолчала. Вскоре он снова погрузился в свои мысли, продолжая готовить, но все это теперь казалось какой-то фоновой задачей, когда он время от времени поглядывал на экран своего мобильного телефона. В последнее время все стало слишком по-другому. Были моменты, когда было нереально признать, что у него были отношения с девушкой на этом фото. Все казалось слишком идеальным, чтобы быть реальным. Ее улыбка, ее зрелая манера поведения, ее милые и общительные манеры. Она даже обладала этим соблазнительным девичьим очарованием. Осознание того, что эта девушка так долго питала к нему чувства и только теперь они сошлись, сжимало его сердце. До недавнего времени он по-настоящему не осознавал глубину влюбленности, и на это чувство быстро ответили взаимностью. Но представить себе, что эта девушка так долго терпела отсутствие взаимности… — Очевидно, что злой рок это не что-то, что я могу монополизировать… С этими словами он плюхнулся на кровать, его тело внезапно утомилось, словно впитав в себя негативный заряд, который когда-то чувствовала девушка. Но теперь это было в прошлом. Через несколько секунд закрытых глаз раздался звонок в дверь. Его сердце бешено колотилось. Похоже, ей не хватило только этого провокационного фото; она хотела предоставить больше «материала» лично. Размышляя об этом, он понял, что она была более предана ему, чем он ей, и эту динамику ему необходимо было исправить. В этих отношениях они должны быть равными. — Все же не смогла устоять, да? — спросил он, улыбаясь, открывая дверь. — Ара-ара. Всегда приятно, когда тебя встречают с таким энтузиазмом. — Э?! Но он был совершенно неправ. Это действительно была девушка, нет, точнее женщина, но многие ошиблись бы с ее возрастом. У нее были длинные каштановые волосы, и она была одета в элегантное платье в сочетании с дорогим на вид кардиганом, который могла бы носить преуспевающая женщина из высшего общества. — Мама? Для его замешательства не было никакой логической причины, и все же он оказался в недоумении. Конечно, она упомянула о предстоящем визите, но когда так и осталось неустановленным, да и время показалось несколько странным. — Приятно наконец увидеть тебя снова, — она вошла в квартиру и протянула ему свое пальто. Он все еще был слишком ошеломлен, чтобы понять, что делать, — Я вижу, ты готовишь. Пахнет вкусно. Жаль, что я не могу остаться на ужин. — В смысле? Ты что, уже уходишь? — Пока нет, но мне нужно заселиться в отель. Мне следовало сделать это раньше, но я с нетерпением ждала возможности снова увидеть своего сына. Позволь мне хорошенько вас рассмотреть. Камидзё Шиина обеими руками держала лицо сына, поворачивая его из стороны в сторону, как будто осматривая его на предмет каких-либо признаков травм. — Ты выглядишь немного старше с прошлого раза. Но твои глаза теперь намного счастливее. Я буквально ощущаю здесь женскую руку… — Не могли бы ты научить меня этому трюку? Это было бы очень полезно на моем жизненном пути. — Конечно, — она кивнула и мягко улыбнулась, — Но не сейчас. Нам лучше подождать, пока ты не подаришь мне внуков. — Бфф?! Камидзе наивно думал, что у него нет иммунитета к смущению от слов матери, но он ошибался. Возможно, если бы он не восстановил свои воспоминания, это имело бы меньший эффект. А может, дело в том, что у него была девушка? — Я собираюсь остаться здесь, в городе, на два-три дня, — сказала женщина, не обращая внимания на душевное состояние сына и продолжая нежно улыбаться, — Я не собиралась оставаться здесь так долго, но мне нужно еще немного времени, если я хочу быть в чем-то уверена. — О чем ты говоришь? — В любом случае, — она быстро отмахнулась от его вопроса, полезла в сумку и вытащила сверток, — Я хочу дать тебе это, прежде чем уйти. Оно выглядело как внесезонный подарок на день рождения, завернутое в красочный материал и украшенное красивой красной лентой, завязанной в тонкий узел. Было немного неправильно рвать обертку, поэтому он развязал ее с излишней осторожностью, медленно оттягивая ленту от нарядного материала и обнаруживая там темную коробку. Открыв коробку, Тома посмотрел на мать, которая пристально и выжидающе смотрела на него. — Признаюсь… Это было не совсем то, чего я ожидал, — сказал он, первое, что пришло ему в голову. — В этом и смысл. Подарком стал костюм. Это был классический, глубокий и всегда актуальный черный цвет, легко сказать, что он был дорогим и, вероятно, шился на заказ. Хотя он мало что знал о костюмах, интуиция подсказывала ему именно это. Его мать разговаривала с Комоэ-сенсей, так что она, должно быть, узнала его размеры благодаря униформе, поэтому он решил больше не задавать об этом вопросов. — Итак, что ты думаешь? — спросила Шиина. Ее голос звучал тревожно, но уверенно, — Материал первоклассный, шерсть супер 120, внутренняя подкладка из чистого шелка. — Это конечно сильно выбивается из того, что я предпочитаю носить, но мне это понравилось. Большое спасибо, — он еще раз внимательно рассмотрел костюм, провел пальцами по черному галстуку и представил, как носит его. — Мне не хотелось складывать его, извини. Тебе лучше повесить его, ты же не хочешь, чтобы он был весь в складках, когда придет время его надеть. — И по какому случаю мне его надевать? Меня уж точно больше не пригласят на еще один модный бал с королевой Англии. — Еще один? Лицо его матери внезапно покраснело от растерянности. — Эм, проехали — сказал он, слабо улыбнувшись. Он положил подарок обратно в коробку и поставил на маленький столик, — В любом случае, наверняка должен возникнуть какой-то случай, когда мне понадобится костюм. — Мужчине не нужно ждать, пока появится повод. Он всегда может «сделать» его сам. И этот костюм не обязательно носить, чтобы произвести впечатление на публику, достаточно произвести впечатление только на одного конкретного человека. Улыбка, которую она ему подарила, была эквивалентом подмигивания, тонким напоминанием, брошенным в воздух, как игривый намек. И очень хороший, поскольку разум Камидзё начал прорабатывать сценарии, в которых он мог бы использовать его, чтобы произвести впечатление на определенного конкретного человека. — Часики тикают, — сказала Шиина, взглянув на часы на стене, — Мне пора идти. Завтра мы еще поговорим, может быть, ты расскажешь мне, каково быть местной знаменитостью. — Честно говоря, я вообще не чувствую себя таковым. В конце концов, вряд ли так уж много народу знает что у меня 5-й уровень, и я бы предпочел, чтобы так и оставалось. Жить нормальной жизнью… или настолько нормальной, насколько это возможно, было бы идеально. — Ни один мужчина в семье Камидзё не живет «нормальной» жизнью, Тома. Знаешь, у твоего отца была своя доля приключений. И почти во всех из них фигурировали девушки… Много… Много девушек, — на ее лице внезапно появилась тень, заставившая его вздрогнуть из-за исходившей от нее странной ауры, — Возможно, именно эта ваша склонность к хаосу в личной жизни и делает вас такими популярными среди девушек. — Я не настолько «популярен» среди девушек. — Ара-ара, Тома, ты пытаешься вот так бесстыдно солгать своей же матери? По какой-то причине она начала похлопывать его по плечу, сохраняя при этом несколько мрачное жуткое лица. Он мог видеть странный блеск в ее глазах, как будто в них отражался жизненный опыт. Пытаясь сохранить дружелюбное поведение и уклониться от возможной лекции, Тома выдавил улыбку. Когда Шиина наклонилась, чтобы снять с крючка свое пальто, она помахала ему рукой и направилась к двери. Однако мальчик перехватил ее, положив руку ей на плечо. — Мама, подожди. — Да? Когда женщина обернулась, мальчик поприветствовал ее теплой улыбкой, а затем заключил в крепкие и сердечные объятия. — Я скучал по тебе, — сказал он, чувствуя, как его мать отвечает на жест любви. Эти слова имели для него большее значение, для человека, который так долго был потерян, для человека, для которого собственное тело было тюрьмой. Как будто он наконец-то вернулся сейчас, к своей жизни, к своим родителям… домой. Он мог выражать подобные чувства, не испытывая странного ощущения, что что-то не так, что он не тот, кто заслуживает быть здесь. Теперь он действительно принадлежал этой семье. — Я тоже всегда скучаю по тебе, — сказала женщина. Словно почувствовав, что происходит у него в голове, она сжала его, словно защищая беспомощного ребенка, — Было бы здорово, если бы мы проводили больше времени вместе. Знаешь, ты мог бы попросить разрешения провести с нами летние каникулы или хотя бы навестить нас на Рождество. — Я постараюсь… Он отстранился только тогда, когда женщина медленно ослабила хватку, но он все еще оставался рядом. В тот момент по телефону, когда она задавалась вопросом, был ли это правильный выбор, отправив его сюда, эти моменты заставили его усомниться, действительно ли он этого хотел. Конечно, с ним здесь произошло немало всякого, но ведь и не всегда это было плохо, верно? Люди, которым он нравился, относительно нормальная жизнь… нет, его мать была права. Возможно, у него не было нормальной жизни и никогда не будет. Его мысли приняли другой оборот, но, как по сигналу, этот момент прервал шум. И это сопровождалось энергичным звуком. — Сюрприз, дорогой! Дверь резко распахнулась, и в поле зрения появилась блондинка с сияющей улыбкой, почти комичной, когда она обозревала сцену. Выражение ее лица внезапно застыло, а лицо каким-то странным образом исказилось. Вскоре после этого ее рот образовал небольшой треугольник, а затем открылся в смеси удивления и замешательства. Затем она заговорила слегка раздраженным тоном. — Кто, черт возьми, эта девушка? Похоже, кто-то явно не понял ситуации. Не то чтобы она была виновата, многие люди отреагировали бы именно так, увидев своего парня так близко к неизвестной женщине. Но недоразумение оставалось недоразумением, и это никогда не было хорошо, особенно учитывая историю Камидзё. — Ладно… ладно… — сказал Тома, отворачиваясь от матери, поднимая руки в жесте капитуляции и протягивая их своей девушке, — Прежде всего, давай успокоимся… — Я совершенно спокойна, — сказала Мисаки, бросив подозрительный взгляд в сторону Шиины. — О! Ты та, кем я тебя считаю?» — Я поговорю с тобой позже, — очень сухим тоном произнесла Мисаки, раздраженно указывая пальцем в сторону женщины, — Честное слово, Камидзё Тома… Что это вообще значит? Ты поэтому готовил? Там очень приятный запах. Похоже, я прибыла перед десертом… — Нет, нет, нет. Подожди минутку, — Тома взмахнул руками и встал между матерью и девушкой. Его сердце бешено забилось, когда он увидел, как Мисаки почему-то возится со своей сумкой, — Клянусь, это не то, что ты думаешь. Позволь мне все объяснить, пожалуйста. Мисаки громко дышала, практически выдыхая дым, ее пальцы в ускоренном ритме касались скрещенных рук, а в ее глазах был убийственный взгляд. Когда она наконец заговорила, это было сухим голосом. — Хорошо… — она кивнула и пригладила волосы. Глубокий вдох, который она сделала, был немного долгим, — Тогда объясни мне это… — Пожалуйста, дай мне шанс… подожди, что? — Тома даже расслабился и наклонил голову. — Я сказала тебе объяснить. — Да, я это слышал. — Так почему же я до сих пор не слышу никаких объяснений?! Потому что его замешательство временно остановило его. Программирование мозга, навязанное ему жизнью, не было таким «безотказным». — Подожди, ты действительно собираешься позволить мне объяснить? — он жестикулировал руками, как будто что-то не так со вселенной, — Типа… не наказав меня предварительно? — Если так этого жаждешь я не вижу в этом проблемы… — Не говори это таким спокойным тоном. Так не должно быть! — он держал голову обеими руками, как будто в разгар кризиса, — Каноны гласят, что ты должна разозлиться, отказаться меня слушать, кинуть в меня чем-нибудь… ну или ударить. После этого мы проводим несколько дней или даже дольше, ссорясь как в какой-то мыльной опере, потому что именно так работает образ «расставания в третьем акте». Это странно. Что не так со Вселенной?! — Ты собираешься мне что-то объяснять или нет?! — Нет! Я отказываюсь! — Что?! — Моя подростковая романтическая комедия оказалась сплошным обманом! Мне приходится действовать нетрадиционно, чтобы, возможно, все вернулось на круги своя. Мальчик скрестил руки на груди и с удовлетворенным выражением лица увидел, как лицо Мисаки нахмурилось. Этот идиот упивался и даже гордился своим идиотизмом. Просто еще один день из жизни Великого Короля Демонов Камидзё Томы. Но все пошло не так, как ожидалось. — Поняла… Пусть никто не скажет, что я не дала тебе шанса… — Мисаки открыла сумку и достала пульт дистанционного управления, без колебаний направив его в сторону головы женщины, которая сохраняла спокойствие во всем этом, — Без обид… — Нет-нет-нет-нет! — идиот с колючими волосами отрицательно махнул указательным пальцем и продолжил в отчаянии, — Мисаки, не делай этого. На самом деле это моя мать! По крайней мере, эти отчаянные крики остановили девушку, прежде чем она сделала то, что планировала, ее палец отошел от кнопки управления, но ее рука оставалась неподвижной, когда она направила «пистолет» в сторону беспомощной женщины. — Тома, — сказала Мисаки, бросив на него презрительный взгляд. Громкий вздох сорвался с ее губ, — Я доверяла тебе, правда. До сих пор я думала, что ты это понимаешь, что я ясно дала это понять. — Подожди, о чем ты? — Разве это не очевидно? — она сделала быстрый жест головой в сторону стоящей там женщины, — Как ты думаешь, я действительно вот так возьму и поверю, что эта девушка — твоя мать?! Да ей на вид и тридцати не дашь! — Ну и ну! — воскликнула Шиина, частично закрывая лицо тыльной стороной ладони, — Всегда приятно слышать что-то подобное, даже спустя столько времени. Ты добрая загадочная девушка с медовым парфюмом. — Послушай сюда, ты, мелкая… Кажется, эти слова только разозлили Мисаки, а учитывая, что это даже не было оскорбительно, она, вероятно, уже давно была на грани. Томе пришлось действовать быстро и схватить ее за талию, прежде чем она влетела в горло его матери, что, вероятно, было бы не так эффективно из-за отсутствия у девушки должной комплекции, но гнев — мощный катализатор, так что кто знает… — Мисаки, пожалуйста, успокойся. — Я спокойна! — она боролась в его руках, — Не проси меня сохранять спокойствие после всего этого. Я дала тебе чертов шанс, а ты тут комедию ломаешь, что, между прочим, иногда я даже в тебе ценю. Так что отпусти меня и прими наказание, о котором ты просил! После того, как я с ней покончу конечно! — Я же говорил тебе, это моя мать, Камидзё Шиина. Она была со мной во время Дайхасейсай, ты, наверное, даже видела ее в какой-то момент с моим отцом. Если ты мне не веришь, посмотри на нас! Тома отпустил ее и встал рядом со своей матерью. Его отец часто упоминал, что, когда он глубоко задумался, он похож на свою мать, поэтому он сузил глаза, принял серьезное выражение и сделал свое лучшее «задумчивое лицо». По какой-то причине Мисаки наклонила голову самым очаровательным образом, который он когда-либо видел, глядя на него с озорной улыбкой. — Черт, — сказала она, сглатывая и сжимая левую сторону груди, — Черт возьми, ты так горячо выглядишь… Дай я это сфотографирую и поставлю себе в качестве заставки! Девушка внезапно переключила передачу и перешла в «режим жажды». Однако прежде чем она потянулась за мобильным телефоном из сумки, в ее голове, казалось, что-то щелкнуло. Она замерла, совершенно неподвижная. Ее плечи и шея напряглись настолько, что она стала похожа на робота. Ее глаза метались от парня к вон той «девушке», вернее, от сына к матери. — О-она твоя мать?! — она от удивления прикрыла рот рукой и заикалась, не в силах произнести после этого ни единого слова. — Да, так я сказал. Устав просто наблюдать, Шиина шагнула вперед и формально поклонилась девушке, которая все еще бормотала что-то неразборчивое. У молодой женщины было приятное и привлекательное лицо, но этого было недостаточно, чтобы вывести Мисаки из почти кататонического состояния. Тома представил, что в ее видении над головой его матери должен быть череп с восклицательным знаком. Бедная девушка. — Приятно познакомиться, — сказала Шиина приятным тоном, — Полагаю, ты и есть тот «особенный человек». Могу я узнать твое имя? — Эм… эм… — Мисаки сглотнула, обливаясь потом, — С-Секу… С-Секу… — Секу? Какое чудесное имя. — Н-нет, это… — она замахала руками и покраснела, как вишня, — Секухо Мисаки! — громкий тон, почти крик, помог ей хотя бы немного успокоиться, — Приятно познакомиться, Камидзё Шиина. Или мне следует называть вас мамой? Ладно, теперь она снова собиралась в атаку, классическая Секухо. Он был почти восхищен… Жаль, что вся эта уверенность, так быстро возникшая, так же быстро исчезла. Все, что потребовалось, это улыбка. — Ара-ара… — женщина посмотрела на нее с мрачной улыбкой на лице, заставив девушку отшатнуться, — Похоже, у нас здесь дерзкая молодая леди. Но что еще ты можешь мне показать? Взгляд Шиины был настолько пристальным, что можно было различить, что Мисаки сотворила еще одно чудо, поскольку она стояла там не просто живая, но и выпрямившаяся. Вполне вероятно, что любая женщина в радиусе двух километров почувствовала бы холодок, пробежавший по ее спине, поэтому Королева хорошо выдержала эту атаку в упор. Не без потерь, конечно. И, стоя рядом, идиот с колючими волосами с удовлетворением наблюдал, как его девушка корчится, словно от физической боли. Он был удовлетворен… пока.