Безумие по-узбекски

      Холодная, сырая и слякотная осень. Давно изношенные и предательски разорванные кеды ступают по глубоким лужам. Исламбек уже давно перестал заботиться об этом. Собственный комфорт и здоровье не имеют для него никакого значения, ведь внутри жгучей и острой болью разрывается сердце.       У парня нет друзей, кому можно было бы излить душу или кто заступился бы за него в момент поражения. За свои отчаянные 25 лет он их так и не нажил. Единственными его друзьями был потрепанный блокнот с пожелтевшими листьями и шариковая ручка, на которую он недавно накопил денег. Туда он любил записывать свои мысли о том, как скучает по родному Узбекистану и как сложно ему даются переживания о переезде в Краснодар. Инода Исламбек писал стихи. А еще, красивые, трогающие за душу поэмы и сказки. Он был мастером слова, и каждая, казалось, девушка должна была ложиться к нему в кровать, ведь словосочетания и льстивые комплементы лились из его уст, словно кристально-прозрачный ручей. Так и манит в себя, окунуться после тяжелого и жаркого дня.       Напрочь промокшую обувь он снимает с себя с надеждой, что к утру она просохнет хоть немного. Хотя на самом деле знает, что этому не бывать. Его скромный уголок на стройке, служивший складом, полностью оброс вонючей, мерзкой и тошнотворной плесенью из-за погодной влажности. Иногда бедолага-парень замечал и личинистую живность, в углах, на полу, на потолке. Сегодня же, проведя на работе 18 часов, он без задних ног увалился на свою вагонку, тонкую обшивочную доску, подложив под голову скромно набитую перьями подушку и потянувшись за стареньким пультом включил крохотный телевизор всего в 16 дюймов.       Страстью и источником вдохновения Исламбека был футбол. А сегодня ему как раз повезло, ведь по спортивному каналу крутили матч далеких нулевых и за испанскую комнаду играл его любимый Тибо Куртуа в кислотно-зеленой форме. Такой яркий цвет невольно вывел Исламбека на эмоции.       — Я всего лишь хочу быть счастлив вместе со своими друзьями…       Проснувшись, парень не успел продрать глаза, но уже почувствовал множество прикованных взглядов.       — Кто вы?       Вблизи напуганного узбека собрались 8 прекрасных дам. Девушки были самых разных типажей, но каждая была неотразима. Синие волосы горели хладным пламенем одной из них, лысая же поразила его своей фигурой. Длинноволосые, блондинки, шатенки, среди них оказался даже красноволосый гей. Узбек был безмерно счастлив. Настолько, что позабыл все русские слова.       — Кто вы? — в один голос спросили девушки, но при этом уже хорошо понимая, что живым он из их плена выбраться не сможет.       — Я не писател. Где я естя?       Узбек обратил внимание на то, что находится внутри роскошного особняка с золотыми обивками, узорами, благовониями. Много гостей точно так же как Исламбек забредали к девушками время от времени, но мало кому удавалось не затерять свою личность и душу в этом месте. Они безжалостно пытали многих людей, жестоко унижая и издеваясь над ними.       Моментом девушки принялись накармливать гостя клубничным вареньем. Варили они его сами из ягод, что росли в их чудном саду. Исламбек, щедро одаренный женским вниманием, почувствовал себя экстра-альфасамцом в компании цыпочек и наконец подумал, быть может зацепить сможет всех восьмерых вместе с геем. Но не тут то было…       ….Раскрывая каждая свое нутро, выворачиваясь из плоти наизнанку и вырастая до трех метров в длину, они мигом схватили бедолагу Исламбека и повязали его тело настолько туго проволокой, что оно начало медленно и мучительно разрываться. Из распоротой спины лысой вдруг закрутился пропеллер, и она, вытягивая руки в три метра вызволила из стеклянного сейфа тяжелую, в деревянной обложке книгу и усадила узбека над первой страницей. Три недели Исламбек мучительно сходил с ума, читая и рассматривая иллюстрации. Страница за страницей, пока вовсе не вырвал голыми руками свое сердце.       — Что ты ему дала?       — Сборник общих работ…