Секрет пустых коридоров

Мы вернулись в палату ближе к ночи, я пропустила обед и ужин, поэтому мой желудок болел и сжимался от голода. Сегодня медсестра не оставили мне еду, как обычно, на столе не нашлось даже яблока… Я легла на кровать и уставилась в потолок. Где же тут камеры? Я оглядела все углы комнаты, но ничего так визуально не заметила, наверняка они хорошо спрятали их. Уснуть не получалось достаточно долго, я ворочалась, несколько раз вставала и наворачивала круги по палате. Спать не хотелось от слова совсем… Иногда мое тело потряхивало, что достаточно странно для меня, я и раньше сталкивалась с бессонницей, но сегодня организм реагировал иначе. Я открыла окно и решила проветрить помещение, говорят, чтобы уснуть нужно немного замерзнуть. Для еще большего эффекта я стянула с себя одежду, оставшись в одном нижнем белье. Из-за соображения, что в палате все же находятся камеры, я натянула на себя простынь, обмотавшись ей как в платье. Я прикрыла глаза и прилегла на уже прохладную подушку. Неожиданно в моей голове болью раздался писк, я схватилась за нее руками и закричала. Передо мной возникли резкие движения, кто-то в белом подходил ко мне, с веревкой в руке. Я не могла разглядеть ничего, страх ударил в висок, писк усилился. Кричать уже не получалось, голоса не было. Я стала задыхаться… — Быстрее, неси Пенторол. — Человек в белом исчез, меня затрясло. Голова кружилась и ничего не соображала, тошнота медленно, но верно подкрадывалась к горлу. Спустя время писк вернулся, но чуть слабее. Я снова хватилась за голову. — Уйди!!! Не подходи ко мне! — Кричала я. Видела как кто-то трогает меня, срывает одежду. Я не могла дать отпор, сил не было. Голос срывался, переходил в хрип. Я дергалась, тряслась и рыдала. Мои глаза были закрыты, я не могла ими пошевелить, не могла их открыть… — Тш… — Я почувствовала укол в бедре. Меня прижали к себе. Писк прошел. Я больше ничего не видела, но глаза по прежнему не могла открыть. — Открой глазки… Солнышко, я рядом, все хорошо, это был сон. — Глаза все еще не открывались, я тяжело дышала, но уже понимала, что меня держит Арсений, а значит я в безопасности. Меня трясло еще некоторое время. Попов держал меня в своих объятьях, облокотившись об стену. Он гладил меня по голове и наконец, я смогла открыть глаза. Они болели, щипали, я прикрыла их назад, старясь аккуратно поморгать и привыкнуть снова к возможности двигать ими. Трясти меня не переставало, но страшно уже не было. Арсений отстранился от меня и снял с себя обувь, он лег об стену на моей кровати и жестом позвал меня к себе. Я последовала его действиям и аккуратно положила голову на руку врача. Он приобнял меня, продолжая гладить по голове, постепенно мое дыхание восстановилось, через страх закрыв глаза, я провалилась в сон. Меня разбудили легкие касания щеки, они были аккуратными, почти невесомыми. Я повернула голову в сторону источника моего пробуждения. Арсений лежал справа от меня и осторожно гладил указательным пальцем мою щеку. Он соединял мои родинки невидимыми линиями, как созвездия на небе. Врач улыбнулся, когда я вытянула руки вверх и потянулась. Оказывается Попов пролежал со мной всю ночь, не знаю спал ли. — Как себя чувствуешь? — Прошептал он. — У меня болит все тело… — Выдавила я из себя. Тело действительно болело, особенно тянуло шею. Она затекла, потому что я всю ночь проспала на руке парня. Скорее всего она у него тоже болела. — Прости, что снова приходится возиться со мной. — В ответ тот лишь усмехнулся. — У меня работа такая, — Он замолчал, но спустя время продолжил. — Расскажешь мне, что произошло? — Он приподнялся на локтях, как бы нависнув надо мной. Где-то в глубине души, та сама единственная живая бабочка, снова ударилась об стеночку. Его голубые глаза медленно проникали в меня, копаясь в моем сознании, казалось будто он читает меня как раскрытую книгу. — Я не могла уснуть… — Меня прервало урчание моего желудка. — Так, отмена. Сначала завтрак, потом все остальное. Кстати, мне нужно от тебя моча и кровь из пальца. С первым справишься сама, но сначала прими душ. Надеюсь с этим помогать не нужно? Чувствуешь себя хорошо? — Я кивнула. — Замечательно. А кровь я возьму повторный анализ, результаты мне не понравились… — А без этого никак…? — Проскулила я. — А хочешь… — Я вопросительно посмотрела на парня. — Взять тоже у меня кровь. Я покажу как. — Это привело меня в шок. Я улыбнулась, немного даже пустив смешок. — Скажу честно, я боюсь сдавать кровь из пальца, поэтому тут мы с тобой на равных. Давай беги в душ и пойдем на пытку. Потом завтрак. Я села на край койки и попыталась встать, неожиданно в глазах потемнело, а в ушах снова раздался этот звук. Я закрыла уши, уселась на пол и закричала. Арсений моментально подскочил ко мне. Сама не поняла как, но спустя пару мгновений, я оказалась стоя под струей холодной воды. Писк прошел, теперь хотелось кричать от температуры воды. Когда я открыла рот, врач налил мне его полный воды. Я выплюнула ее и пыталась закрыться руками, но ничего не вышло, Арсений перекрыл возможность, перехватив мои руки. Я вырывалась, пыталась отобрать у него лейку душа, но получилось только уговорить включить теплую. Когда парень отвлекся на кран, я выхвалила все же холодное орудие из его рук и стала поливать водой уже его. Теперь мы поменялись местами. Попов пытался увернуться от потока воды, но у него ничего не выходило. Я залилась звонким смехом, сама того не замечая. Мы дурачились так некоторое время, пока стекло душевой не запотело от уже горячей воды. Мы остановились переводя дыхание. Я тряслась от холода, но при этом улыбалась как ненормальная. Мои щеки болели, а Арсений еще больше расплывался в довольной улыбке, пока смотрел на меня. Это было действительно хорошо. Он взял меня в объятья, выключив воду. Его мокрый медицинский костюм, прохладно прилипал к телу. Но мне не хотелось отстраняться, неужели я испытываю влюбленность по отношению к этому человеку? Это пугало и манило одновременно. Я нахожусь в больнице чуть больше недели, по-сути не принимаю никаких тяжелых лекарств, тогда что заставляет меня чувствовать себя живой… — Я понимаю, что нам сейчас обоим очень хорошо, но давай ты сейчас нормально примешь душ, а затем мы завершим цепочку процедур сбором крови. Да и я, как и ты, безумно хочу есть, — Он ткнул пальцем в мой живот, который совершенно недавно издал звук, похожий на рев кита. — Давай я жду тебя. — Он хотел уйти, но я поймала его за руку. — Останься. Давай сделаем это вместе. — В моих глазах загорелся огонек. Почему я предложила ему это — не понятно, но я просто отдалась моменту. Арсений вернулся в душевую, и прижал меня к кафельной стене. Я отрицательно покачала головой, намекая, что мы просто примем душ, пока ничего более. Во-всяком случае, я не планировала трахаться с ним, ну хотя бы не сейчас. Он отступил от меня, но не далеко. Не честно как-то, я с ночи была в одном белье, Арсений же в своем костюме. Я схватила его за рубашку и стянула с его помощью. Я впервые видел его торс… Он был шикарен. Достаточно упругий и рельефный… К черту… Я спустилась перед мужчиной на колени и одним резким движением лишила его нижней части одежды. Вниз полетели брюки и трусы. Его великолепный, уже колом стоящий член, предстал передо мной в полной красе. Я обхватила его рукой и проделала несколько поступательно-возвращательных движений. Проведя языком вокруг великолепной головки, я услышала невероятный стон… Арсению определенно это нравилось. Тогда за одно движение его член утонул в моем рту, я коснулась носом его паха… Как же он вкусный, горячий… Сосать Попову — одно удовольствие, а еще большее удовольствие слышать лучшие «отзывы» о своих действиях — его стоны… Я двигалась размерным темпом, помогая себе рукой, периодически уделяя внимание его яйцам… Врач выгибался, дергался на каждое касание чувствительной головки. Я ускорилась, от чего шатен вцепился в мои волосы и намотал их на кулак, он начал сам задавать темп, трахая меня в рот. Арсений резко вышел из моего рта, поднял меня и тут же нагнул. Вниз полетели мои, во всех смыслах, влажные трусики. Попов провел пальцами по моему лону, коснулся клитора и принялся его массировать, но у меня не было сил ждать прелюдий, я схватила член парня и насадилась на него. Сама задав темп, я все глубже получала внушительного размера орган внутри себя. Отчетливые шлепки тел стали раздаваться по всей ванной, заполняя скорее всего еще и палату. Мы стонали в унисон, продолжая укоряться. Это было великолепно… — Черт… Малышка… — Прошептал в мою шею Арс и укусил меня за плечо… — Я кажется кончил в тебя… — Но я не слышала ничего, мне было слишком хорошо… Горячая сперма вытекала из меня, скатывалась по моим половым губам, прокладывала дорожку по бедру и капала вниз. Все пульсировало до жути приятно. Я не кончила, но получила безумное удовольствие. Плевать, что после этого секса я могу оказаться беременной. О последствиях будем думать позже. — Теперь есть проблема со сдачей мочи. Маленькая шалунья, перенесем его на завтра. Арсений взял в руки гель для душа, вылил немного его на ладонь и принялся натирать меня им. Он продолжил мыть меня, задевая все чувствительные точки. С меня слетел лифчик, а Попов принялся ласкать мои соски… Он зажимал их между пальцами и слегка оттягивал… Я снова возбудилась, хотелось, чтобы шатен додрочил меня до оргазма… Я молила об этом. Парень все понял, он ввел в меня два пальца и принялся двигаться во мне. Я чувствовала приятную тяжесть внизу живота. Мои ножки были широко расставлены, поэтому вся сперма уже вытекла из меня. Арсений ускорил свои движения, периодически выходил из моего лона и дрочил клитор, я выгибалась и стонала… Когда он стал бешеным темпом трахать меня пальцами, я поняла, что разрядка близко. Спустя еще пару толчков мои мышцы жадно сжались вокруг пальцев парня. Я кончала… Кончала и стонала… Такого яркого оргазма у меня не было никогда… Впервые за последнее время я была счастлива… Мы вытирали друг друга полотенцами, сидя на моей кровати. В палату постучались. Арсений, обмотанный полотенцем на бедрах, поднялся и направился к двери. Я слышала диалог между ним и медсестрой, слышала как её интонация изменялась со степенью появления парня в дверном проеме. Я усмехнулась, наверняка даже в душе есть камеры, так что медперсонал знает, чем мы занимались с Поповым несколькими минутами ранее. Мои щеки залились краской… Врач вернулся ко мне достаточно быстро. Улыбаясь он нёс в руках все необходимое для забора крови. Черт. Сердце снова застучало бешено… — Стоп стоп стоп. Отставить панику. Давай сначала ты мне? — Он перехватил мое внимание, взяв меня за руку. — Не плачь, это совершенно не больно, держи, — Он протянул мне в руку пипетку и какой-то синий аппаратик со спиртовой салфеткой. — Смотри, это пипетка, она нужна для конкретного забора крови, после прокола сюда нужно будет ее набрать. Вот это «грибочек» — Он указал на синий аппарат, похожий на колпачок от маркера. — Ну или как принято говорить Ланцет. Штучка для непосредственного прокола. Им совершенно не больно это делать. Ну и спиртовая салфетка, — Он оглянулся по сторонам, будто что-то ища. — Две. Одна до, другая после. — Парень усмехнулся. — Давай покажу. Он взял мой палец, раскрыл салфетку и протер его ей. Затем парень раскрыл ланцет и поднес его к пальцу. Послышался щелчок. Когда Попов отнял его от пальца, по нему потекла кровь, больно действительно не было. Неприятно стало лишь на моменте, когда врач стал давить на палец, чтобы усилить прилив крови и набирал кровь в пипетку. — Вот и все. А теперь ты мне. — Только после того, как вторая спиртовая салфетка коснулась моей кожи до меня дошло, Арсений только что взял у меня кровь, а я даже не сообразила. Ах ты писька маринованная! Я проделала все действия по указанию врача и так же взяла кровь у него, но на моменте прокола тот дернулся, зашипел и зажмурил глаза. Я снова улыбнулась. — Бояка. Я уже все. — Я прислонила спиртовую салфетку к ране и прижала его палец к ладони. Это придало мне смелости и даже подняло настроение. Мы позавтракали и собирались подняться на крышу, но Арсений вдруг резко ввел меня в ступор. — Что заставило тебя кричать сегодня ночью? — Я глубоко вздохнула и стала по-порядку рассказывать все, что видела. Лицо медика побледнело, а глаза округлились. — Мне казалось, будто я уже это видела… Мне страшно. — Прошептала я. — Малышка, я обещаю, я буду рядом… Тебя больше никто не обидит. — Прижал меня к себе Попов и проговорил. Его грудь вздымалась слишком часто. Он переживал, но за что? Почему у него такая реакция…? Что это значит?