Киллер-Который-Выжил

Ему шептали вслед. Тихо так, чтобы он точно не обратил внимание на дерзких. Но он, конечно, обращал, потому что слух успел отрастить такой, что позавидовали бы даже дикие кошки. Вида не подавал, но ловил каждое слово, довольно хмыкал, пользуясь тем, что поля федоры закрывали лицо почти полностью. И отрезвляющие укусы Леона не могли сделать его более серьезным и менее самодовольным. «Вы такой же высокомерный, невыносимый, неисправимый гордец, как ваш отец, мистер Поттер!» — в ушах до сих пор еще время от времени раздавалось ядовитое шипение Снейпа. Тогда Гарри останавливался, задирал голову к небу и посылал ему одну из самых ослепительных улыбок, на какие только был способен. «О да, профессор, уверенность в себе — один из побочных эффектов успеха и самореализации. Мне жаль, что вам так и не довелось прочувствовать на себе, каково это!» Гордиться и в самом деле было чем. История с Шахматоголовым гремела долго. Зашевелились Вендиче, бурлил и волновался Альянс, да и сам парень не желал так просто оставлять свою идею хранить равновесие пламени с помощью сильнейших. Реборну пару раз удалось расправиться со своими убийцами исключительно чудом, как бы забавно это ни звучало. И спрашивается, а в чем проблема? Ну не пожелал кандидат в подопытные кролики участвовать в эксперименте, так найди другого! Тут, как говорится, за забором такая очередь, что еще на три поколения вперед хватит! Но нет, без своевольного Реборна прочие ребята тоже старались держаться от Шахматоголового подальше. «Да я прирожденный лидер!» — радовался Гарри, вспоминал старые-добрые школьные дни и качал головой. В школе он шесть лет подряд был то знаменитостью, то парией, то кошмарным темным магом, то легендарным игроком в квиддич, то лжецом, то едва ли не убийцей, то полным психом, то избранным. В течение одного года все эти статусы к нему не прилипали, слава мадонне, но на том и спасибо. А теперь ему хватило одного-единственного взгляда, одной встречи для того, чтобы шестеро сильнейших и одареннейших людей своего времени к нему прислушались. Есть чем гордиться, и Гарри впервые в жизни на самом деле гордился тем, что он делал. Его даже пугающая профессия киллера, если честно, не слишком-то пугала. Попробовать себя в убийстве Гарри довелось еще в прошлой жизни, а здесь он, как правило, избавлялся либо от полной швали, либо от профессионалов, себе подобных. Короче, пока обходилось без нимбов на голове, света из задницы и гордого звания мученика. Печально, конечно, что под конец, хорошо у Гарри получалось то, от чего он отчаянно пытался откреститься много-много лет назад, пусть и понимал глубоко внутри, что рано или поздно придется, но парень более или менее смирился с действительностью. Тем более, что в последнее время Мальчику-Который-Выжил-И-Стал-Киллером все чаще приходилось расчехлять еще один свой незаурядный талант: обучение кого бы то ни было чему бы то ни было. Сначала Дино Каваллоне принялся ходить за ним хвостиком и выпрашивать добавки в тренировках, затем удалось приманить и прикормить двух диковатых зверьков Занзаса и Скуало. Возня с ними доставляла Реборну истинную радость, потому что он вспоминал себя, одиннадцатилетнего. Мальчика из чулана, к которому пришел добрый великан, наказал всех его обидчиков, подарил первый в жизни подарок на день рождения, а затем и вовсе приоткрыл дверь в волшебную страну. Простые совместные обеды, на которых не было удушливого этикета и можно было высказываться, как захочется, конечно, сравниться с Хогвартсом не могли, зато какой эффект оказывали! Нет, Занзас не отправился петь в хоре в ближайшей церкви, а Скуало не научился разговаривать шепотом, но они определенно научились расслабляться. Мир повернулся к ним жестокой стороной, заставил находиться в постоянном напряжении. Научил любого встречного рассматривать как врага, научил атаковать прежде, чем может понадобиться защищаться. Реборн помог им время от времени отпускать поводья, не хвататься за оружие, смеяться, а не сканировать местность настороженным взглядом. Они обсуждали политику и Вонголу, закаты в Турине и въевшуюся вонь портов Палермо. Они учились сражаться словом и разумом, со временем смогли за внешней хрупкостью различить затаившуюся силу. А еще по-настоящему стали кем-то вроде добрых друзей, и окружающие стали посматривать на Реборна со страхом, уважением и любопытством: дескать, как это ему удалось приманить и приручить двух самых диких зверей, каких только можно было себе вообразить. В ответ на несколько вопросов Реборн показал, что порой для мафии отсутствие любопытства — лучшая добродетель. Тогда на него самого начали поглядывать с ужасом, шепотки стихли до едва слышных, а загадочность его фигуры многократно возросла. У него было все, что только мог пожелать себе человек. Уважение, зависть, деньги, имущество, красивые женщины, влиятельные друзья — сложно было даже вообразить, что такой человек мог хоть в чем-то нуждаться. И тем не менее, Реборн нуждался. Его сердце терзали сразу три проблемы: Девятый так и не передумал, кому передаст Вонголу, Занзас не оставил мыслей о попытке переворота и захвате власти, а Скуало не собирался бросать друга; ну а третье — красивая девушка Луче мило и приветливо улыбалась всем вокруг, но при этом не подпускала к себе ближе, чем на три шага. Дразнила своей недоступностью, смотрела с интересом, говорила комплименты и при этом наотрез отказывалась даваться в руки. Фонг постоянно крутился возле нее и раздражал своим пристальным вниманием, члены Джиглио Нера ни на секунду не оставляли без защиты свою предводительницу, и все это изрядно подбешивало не то Реборна, не то Гарри. Даже верный Леон не приносил утешения, поскольку и сам понятия не имел, как из этого болота выбраться. Ответ нашелся неожиданно. Отправляясь в Намимори, Реборн даже подумать не мог о том, что все три проблемы окажутся разрубленными одним-единственным ударом. И имя этому удару было Савада, только, к сожалению или к счастью, отнюдь не Тсунаеши.