Твой «Р»

Игорь уходит. Хлопок стеклянной дверью ударяет по ушам. Странно, он был не такой уж сильный. Серёжа сползает по спинке стула, чуть ли не под самый стол. Хотя и под ним, и в комнате он вряд ли почувствует себя в безопасности. Стены бесконечно давят на него, образуют тоннель, в котором, по классике, свет ведёт его к Игорю, недоступному, но такому желанному. Серёжа прижимает дрожащую ногу к полу и заторможенно переводит взгляд на пах. Выпирающая ширинка заставляет его тут же поднять голову вверх, закрыться руками, почувствовать наливающие румянцем щёки. В груди, как в кипящем котле, мешаются привычные чувства с чем-то инородным. Губы пересыхают с каждым вдохом. Хочется остановить Игоря, попросить Марго заблокировать все выходы, вцепиться в сладкие, тоже слегка пересохшие губы, на которых (Серёже удалось поймать взглядом) красуются несколько шрамиков. Любоваться тонкостями лица, считать рубцы, — раз, два —, пока Игорь грубо прижимает его к дивану, расстёгивает ширинку джинс, второй рукой перебирая медные волосы. — Господи, - Серёжа не заметил, как начал грязно стонать вслух, засунув руку в штаны. — Сергей, с вами все в порядке? - заметив кукольную блондинку на экране, он ударяет резинкой трусов по выраженным тазовым костям и застёгивает джинсы, словно та могла упрекнуть или пристыдить его. Зато сам Серёжа может закопать себя за… А за что? Что пленён мыслями о майоре? Уж всяко лучше задыхаться от трепета при письме очередной записки, чем от отвращения ко всем зажравшимся ублюдкам, мелькающим в новостях. Да, отвлекало. Да, пожалуй. — Я в порядке, Марго, - лишь бросает Серёжа, обводя взглядом очертания зданий за окном, дабы привести разум в норму.

***

Часы бьют одиннадцать ночи. Окно открыто на проветривание, с улицы слышны глухие разговоры и шум машин. Игорь, полчаса назад вернувшийся домой из гостей у Прокопенко, сидит на ванне в попытках подстричь ногти на ногах. Мертвая тишина, остро ощущаемая в контрасте с шумным домом родной семьи, окунула его с головой. "Может, хоть радио включить", - посещает его одинокая мысль. Игорь кладёт на раковину ножницы и, оставив одну ногу незаконченной, бредёт к кухонному столу. Глаза цепляются за занавешенное бумагами окно. Насколько же он запарился, пока собирал этот психологический портрет. Странно признавать, но Чумной Доктор - действительно уникальнейший случай за последние лет пять его службы. Изощрённые методы и ещё более пугающие планы пронизывают волной мурашек по коже. «Миссионеры», - вспоминается термин из университета, и Игорь, пока не забыл, хватает первый попавшийся под руку маркер и чиркает на свободном клочке бумаги. Но даже включив работающее через раз радио, Игоря не покидает предчувствие. Всё как-то неуютно спокойно. Мёртвое затишье перед чумой бурей. Игорь переступает ногой на другую, потому что стопам неимоверно зябко. Но не успевает он даже подумать о том, чтобы надеть носки или поставить воду кипятиться, как тишину разрывает вибрация смс-ки. У Прокопенко Игорь был недавно. Может, что-то оставил у них? Тогда Фёдор Иваныч принёс бы потеряшку завтра в участок. Вариант о стажёре сразу отпал, ведь он написал бы только по делу, а рабочий день закончился. Так Игорь стал перебирать узкий список своих контактов. Безуспешно. Он подходит к кухонному столу и первым делом замечает на экранчике «Неизвестный», даже номер скрыт. «Проверь почтовый ящик», - следующее, что Гром видит и срывается с места, накидывает свою кожанку, хватает ключи и спешно покидает квартиру, даже не переодев пижамные штаны. Игорь несётся по лестничной клетке, настолько сосредоточившись на импульсивное биение сердца, что не сразу услышал звуки сирен с улицы. Он выглядывает в окно и распознаёт в машинах полицейские. Насчитывает штуки две, не меньше, не учитывая ещё проезжающие до этого. За машинами следуют ещё две скорые. — Оперативно, - слетело с губ нервной усмешкой, но тут же приходит осознание с охапкой тревожных мыслей вперемешку. Каждая фантазия, одна страшнее другой, словно мячик пинг-понга, скачет в разуме Игоря, ударяясь с эхом о стенки. Кудаониедут?масштабноеубийствовночноевремя?почемумненесообщили? «Думай, думай, - перебивает он этот безумный поток, - да чё тут думать, - и спускается дальше по лестнице». Наконец, преодолев, казалось, бесконечный спуск, Игорь достаёт ключ, чтобы открыть почтовый ящик, однако, он оказывается распахнутым. Он опускает крышку и не наблюдает проёма для ключа. «Взломан». В самой ячейке Игорь лицезреет пугающую картину: чёрным маркером всё изрисовано масками чумного доктора, лозунгами «ЧД», в дальнем углу лежит чёрное перо, а по середине, совсем не вписываясь во всю абстракцию, располагается — блять, снова— записка, уже завязанная красной ленточкой с бантиком. Игорь даже не сомневается, что весточка послана тем же «Р», но какая взаимосвязь его и Чумного Доктора? Этот писателишка и есть больной ублюдок в маске? — Сука, Чумной Доктор! Новости! - восклицает Гром и тут же летит по лестничной клетке в квартиру. Рука скользит по перилам, в горле мерзкий ком, закрывающий доступ к кислороду, тяжёлая отдышка, невесомые и одновременно деревянные конечности. Игорь бежит в предвещании очередного кровопролития, чудовищного преступления, новостей, ведущие блондинка с отточенной дикцией, но страшно шокированной. Бежит с мыслью, что, если его теория по поводу «Р» и Чумного Доктора верна, то на руках есть первые, невероятно ценные, зацепки. Бежит, с устрашающей мыслью, что всё это время его безумным обожателем являлся Чумной Доктор, что тот знает адрес Игоря. Это неважно. Ход сейчас за Игорем. Окажется первее, выиграет со счётом 3:1. Он в шаге от долгожданного раскрытия. Забежав в квартиру, ликования о победе и о счёте 3:1 потерпели крах, когда на столе лежал тот же букет тех же алых тюльпанов, то же чёрное перо и небольшая коробочка, упакованная в плёнку. «Оставил квартиру открытой! Идиот, мать твою!» Он несётся к открытому окну, прищурившись, бегает взглядом по крышам домов, улицам, да даже по тёмному небу, пытается уловить движение хоть какого-нибудь силуэта в чёрном костюме. Игорь только сейчас слышит «Новости Санкт-Петербург» и голос ведущей из включённого телевизора. «Очередное убийство Чумного Доктора поражает своей жестокостью». «На место уже прибыла полиция». Погибли Филипп Зильченко и вся его семья, в том числе ребёнок на свалке. Характер убийства тот же, деятельность жертвы та же. Третья записка и третье убийство. Сомнений почти не остаётся.