Цветные стёкла

Холодный ветер пробирает до мозга-костей. Чимин облокотившись на стену под козырьком, прячется от снега. Замёрзшими пальцами выводит  на конверте знакомый адрес, но оставляет пустыми строки, где требуется заполнить имя и адрес отправителя. Большую часть денег «заработанных» вчера вкладывает в конверт, оставляя несколько купюр и мелочь себе. Замерший нос потирает и в почтовый ящик конверт бросает. Нахохлившись, одет в ту же кожаную куртку не по сезону. При полном параде, направляется в сторону нового ночного клуба, ведь его правила просты: «дважды в одно и тот же место не ходить».  Быстро шагает, скорее согреться желает. Неожиданно сильный удар в солнечное сплетение его чуть ли с ног не сбивает, который со стороны прилетает. Чимин не успевает опомниться, как его за ворот волоком затаскивают в подворотню и сильным толчком швыряют к стене. Мгновение, шею обвивают чужие руки. - Сучёнышь, не хочешь вернуть мои деньги? – противные духи в носу бьют. Чимин смотрит в лицо напротив и ему не нужно много времени, что бы узнать типа, который вчера зажимал его в кабинке туалета и которого потом он благополучно обчистил. А за его спиной стоят ещё три мужика . Походу в лип по самые… Страх сковывает изнутри, но виду не подаёт, лишь противно-довольную улыбку натягивает на своё лицо. Взглядом прожигает. Но тело не обманешь, ноги подкашиваются, он ими нервно перебирает. - И не только мои. Шлюхино отродье, - с противной улыбкой ублюдок продолжает. Это сочетание слов Чимина больнее удара бьет. Вырваться пытается, но на шею давят сильнее. - Это же ты накачиваешь какой-то дрянью, а потом обворовываешь людей? - Путаешь меня с кем-то. – хрипит Чимин, от нехватки воздуха. -  Пиздит. Это точно он. – говорит тот что справа. Лицо знакомое. Похоже он его тоже обчистил ещё на прошлой недели. - У меня уже нет ваших денег. – цедит Чимин, понимая, что отрицать очевидного уже нет никакого смысла. - Мы не за ними. Не прекратишь, и твоё тельце найдут на утро в какой-нибудь подворотне. Например в этой. – ублюдок сжимает чужое горло сильнее. - Вас забыл спросить. - собрав по больше слюны, мерзкому ублюдку плюет в лицо. Ответочка ждать себя не заставляет, тут же размашистый удар в бок получает. Тихий стон срывается с губ. Опомниться не успевает, как второй удар губу разбивает. Страх к глотке подступает, сердце в груди галопом заходится. Слизывая кровь с губы, смотрит на него с высока, как на дерьмо, а этот ублюдок бьёт ещё раз, только сильнее. - Сейчас мы тебе более доступно объясним. – мерзко на ухо. Хватка слабеет, он чуть в сторону отступает. Чимин уже не понимает, откуда прилетают удары. Лежит на животе, руками лицо прикрывая. К карману даже не тянется, сейчас это бессмысленно. «Терпи!»  Приказывает себе. Боль пройдёт, всегда проходит, только терпи, ещё немного.  Прошу. Потерпи. - Я надеюсь ты всё понял. – слышится над самым ухом, а затем отдаляющиеся шаги. Ушли. Лежит в подворотне, прижав колени к груди. Скулит, жалобно, тихо, будто щенок, избитый, раненный, брошенный хозяином. Хочется сдохнуть, прямо сейчас. Как отброс. Как выкидыш этого жестокого мира. Но нет. Дух Чимина силён. Не из тех, кто под натиском забивается в угол и тихонечко от туда скулит, поэтому тут же прекращает. Минутную слабость прогоняет, только вот всё тело болит. Он из тех, кто наоборот расправляет плечи, гордо подняв голову вперёд шагает. Так поднимайся скорей, сколько таких уродов ещё попадёт на жизненном пути. С глаз не единой слезы не срывается. Плакать себе запрещает. В его жизни нет смысла, но он любит её. Это всего лишь побои. Не в первой. Но сука обидно. Чем же такую жизнь заслужил. Почему вечно избитый и не только судьбой? Давно стемнело. Жутко холодно. Подымается на ноги, ведь если останется здесь насмерть замёрзнет. Бессмысленно несколько часов бродит по улицам, будто в трансе. Обхватил себя руками в надежде согреться, но это мало чем помогает. Он сейчас наблюдатель не видимое пятно. Ноги сами привели к обшарпанному зданию, где комнату снимает. Ему удаётся не замеченным пробраться в комнату, где приводит себя в порядок. Несколько дней не выходит, зализывает раны. Сильно исхудавший и ослабший, измученный своими же мыслями, решается сегодня снова идти в ночной клуб. Денег только какая-то мелочь в кармане. За комнату просрочка уже четыре дня. Если его выгонят он останется на улице посреди зимы. Другого варианта он не видит, как быстро заработать нужную сумму. Из рюкзака достает пачку таблеток, выдавливает штук пять в маленький пакетик, надавливая кружкой, превращает их в парашек. Маленький розовый ножик, который купил около года назад для самообороны, кладёт в карман. Он готов воспользоваться им снова. Кто его защитит если не он сам. Стук в дверь. От неожиданности Чимин дёргает плечами, шоркая ногами, идёт к ней и открывает. Не успевает опомнится, как лежит на полу. Сверху огромной тушей прижат. - Ты жил четыре дня бесплатно. Пора палить. – с насмешкой говорит Гын, чиминову кофту задирая. Надо действовать быстро. Одним движением из кармана маленький раскладной нож вынимает. В ляжку свину, без промедления свою бабочку втыкает, проворачивает и вынимает, тот громко вопит. Кричи, кричи сукин сын! Хватка слабеет. Получается выскользнуть из мерзких рук. Не обдумывая, рюкзак хватает, по лестнице спустившись на улицу выбегает. Бежит прочь, не разбирая дороги. Ноги на автомате переставляя. На ходу нож складывает и в карман убирает. Холодный воздух обжигает горло, лицо и легкие, кажется, что под рёбрами разгорелся пожар, но это ведь всего лишь воздух или это не из-за него так больно внутри. Убеждает себя, что холодный воздух виноват. Неважно, какая это боль, просто нужно убежать, как можно дальше. Боль не навсегда, скоро пройдёт. Всегда проходит. И в этот раз пройдёт. Просто потерпи. Всё то оно так, только вот почему по впалым щекам бежит предательская солёная вода. Воздуха совсем не остаётся в лёгких, а в горло, будто раскалённое масло залили. Не в силах двигаться дальше, замедляет бег, а затем вовсе останавливается. Хватая воздух ртом, выпускает пар. Вскидывает голову к хмурому небу, что чернее сомой ночи.  Срывается. - Сколько я так ещё протяну? – шёпотом, сам себе задаёт вопрос, пар из-за рта в небо выпуская.  А тем временем снег красивый, белый, пушистый, кружась ложиться на дрожащие ресницы. И тает. Тает на розовых от колючего ветра щеках, на пухлых дрожащих губах, что нервно зубами кусает, уже видно следы и капелька крови, тихо в уголке застывает. Лицо поднято вверх, вода по нему стекает. Это не снег тает. Она соленая, что аж щёки щипает. Течёт всё ниже и ниже уже на губах. Язык жадно её собирает. Соленая и горькая уже ранку терзает, катиться вниз, по подбородку, по шее, в широком вороте исчезает. Глаза распахнуты, вверх взирают. А снежинки всё тают. Он смотрит во мрак, туда от куда они прилетают и не может понять, кто же их бросает. Всевышний?  Тогда почему он не замечает, как парнишка молодой стоя в подворотне рыдает.  Не видит ни боли, ни зла, ни гнили, что над ним нависли как тучи грозовые. Не видит обиды в ещё совсем юной душе. Как та терзает. Изводит. Поглощает.  Стоит. Руки и нос замёрзли, а идти то куда? Подсказали бы звёзды. Но нет, но улицы с самого утра не переставая на город снег хмурое небо бросает. И он уже не кажется таким красивым. Холодный и липкий, что на земле в мерзкую жижу мешают изредка проезжающие автомобили и  ноги прохожих, которые торопятся побыстрее в тёплом доме укрыться.  А он стоит. В желудке настолько пусто, что он уже давно не урчит. А в голове много всего. Мысли. Мысли. Мысли. Да когда вы кончитесь уже? Не знает, что делать, не знает куда идти. Нужно успокоиться. Считает до десяти. Помогает? Нет, не совсем. Ах мысли… нужно считать до двадцати. Вот и насквозь промокшие ноги замёрзли. Теперь уж точно пора идти. -Эй, паренёк! - слышится в дали будто бы знакомый голос. Державу. - Чего? - секунда, что бы чувства унять. Дрожащей рукой слёзы стирает.  Голову ровно, плечи расправляет. И часто, часто моргает. Секунда прошла, и будто бы не у него прямо сейчас рушится мир под ногами. Чёрную бровь изогнув, вопросительно кивает. - Дрожишь как осиновый лист. Может, зайдешь?  Под большим  козырьком знакомый худощавый парень с большими плечами, всё так же сжимая сигарету зубами, смотрит тёмными глазами.  Как его там? Вот чёрт! Сокджин! А рядом с ним хихикают парни с накрашенными глазами. Курят тонкие сигареты и оценивающе наблюдают. От них несёт развратом, сексом и грязными деньгами. Шепчутся, смотрят как на отброса. А Джин улыбается мягко, пухлыми губами. Всё это явно не к добру.  -Ну что же застыл? Не бойся. - машет рукой подзывая.  Чимин не торопиться, лишь противную троицу с ног до головы изучает. Один в шубе на голое тело, другие более-менее прилично одеты.  - Не смотри ты на них. Видок у них сучий. Но они не плохие парни. - Чё ты от меня хочешь? – грубо кидает. - У меня нет уже твоих денег. – пятится назад. Плохое предчувствие изнутри распирает. - Да, поступил ты не красиво, но я уже купил новые часы. – подняв руку демонстрирует обновку, что в тусклом свете чуть заметно блестит. – Не бойся, я совсем чуть-чуть на тебя злюсь. - Вообще не успокаивает. – дерзко из себя выплевывает. Ситуация совершенно не на его стороне, а он тут ещё и выбражает, но свой наглый гонор удержать не может. - Да ты не из робкого десятка. – кажется, что издевается. - Тебя спросить забыл. - выпаливает резко, на выдохе, вместе с паром. - Заходи, Мини. – указывает на вход. - Согреем тебя. - Это место не для меня. - отмахивается, пятится назад пытаясь на безопасное расстояние отдалиться. Непроизвольно губа в отвращении кривится. - А мне кажется в самый раз. Ты ведь танцевал для меня. А это, - Сокджин в сторону дверей кивает. – место где ты можешь заработать приличные деньги.  - После того, как я тебя обокрал, работу мне предлагаешь?  – с легкой ухмылкой, в недоумении брови домиком изгибает. - Они ведь тебе нужны. Иначе стал бы так рисковать? – спокойно разъясняет. - Серьезно? – округляются у Чимина глаза. – С чего тебе мне помогать? Сокджин какое-то время молчит, а потом уже без улыбки говорит: - Ты выглядишь потерянно. На эти слова, теперь уже Чимин молчит. Но сука! Попал прямо в точку, он и правда не знает куда идти. Да и не только это, он вообще не знает, что делать дальше. Чимин на месте замирает. Мысли пулей летят. Да сейчас бы деньжат. Но стриптиз-клуб!? Гордость не позволяет. «Я не шлюха!» про себя повторяет. Почему с каждым прожитым днём, он всё чаще себе об этом напоминает. Почему его все за такого принимают? Нормальным ребятам такие предложения не поступают. А он нормальный? Давно уже нет. Сокджин действительно хочет помочь? Нет. Добрых людей очень мало. Этот закон он с детства знает. Всё и так катится к чертям ещё этот со своим предложением. А если это его единственный спасительный круг, который ему сейчас кидают. Ведь это предложение действительно может ему помочь. Хуже не будет. Куда ещё? Живот сводит спазм. Из кармана, сильно сжимая, горстку монет вынимает. Блестят от тусклого света фонаря. Денег на одну тарелку супа, или две пачки рамена. Вот же… действительно, деньжат не хватает. Нет, Чимин не так, надо заработать другими путями. А какими? Быть клафильнщиком и воровать у одурманенных людей? В любом из случаев будешь жалок.  Взгляд цепляет чужую кровь на собственной руке. Он сегодня нож всадил в человека. Уже третий раз за свою короткую жизнь. А если в следующий раз не убежит? А если убьёт? А если убьют? Подсадят на наркоту и пустят по кругу. Страшные картинки мелькают в голове, чёртово слайд-шоу. Опасность поджидает на каждом углу. Сокджин молчит. Ждёт. Видит, что парень решает. Здесь хотя бы всё под присмотром. Есть охрана. Навряд-ли отымеют в туалете или в коктейль чего подмешают. Кто ему мешает согласиться? Может в силу возраста чего-то не понимает, но лучше уж стрип-клуб, чем сдохнуть на улице в какой-нибудь подворотне или стать уличной проституткой. - Какое твоё настоящее имя? – спрашивает Джин, не дождавшись от парня ответа. - Чимин. - Чимин, давай не будем ходить кругами. Ты красив, пластичен и молод, но на мели. А я могу тебе помочь с деньгами. Работка не сложная. - парни издевательски хохочут, ненароком перебривая. Чимина это зрелище не привлекает, но зачем-то пристально за ними наблюдает. Сокджин лишь руку подымает, и шумные парни умолкают. - Да не смотри ты на них. Здесь не только трясут кружевными трусами. За общение тоже платят. - За общение?  - неестественно бровями играет. - Может кто-нибудь из вас скажет, когда последний раз просто общался со своими «дружками»? - замёрзшими пальцами кавычки в воздухе обозначает. - Ну я сегодня общался. - парень в чёрной, шелковой рубашке глазами убивает. - И чё? - Делал минет или дрочил? – непроизвольно ухмылка всплывает. - Не хочу расстраивать, но у слова общение совершенно другое значение. А тебя отъимели в рот. Это я так, если здесь кто-то чего-то не догоняет. Сокджин одобряюще кивает и громко смеётся. А Чимина удивляет у красивого парня вроде него смех звонкий, будто расстроенная скрипка играет.  - Да я тебе глаза выцарапаю. - шипит в чёрной рубашке паренёк, а Сокджин его за запястье хватает.  - Тише, Мими. - без смеха, серьезно успокаивает. Но при взгляде на Чимина снова улыбка на лице играет. С интересом спрашивает. - С чего такие выводы? - Да посмотри на него. – кивком указывает на парня. - Как Вы там сказали? - наигранно вспоминает. Ах, театр такого актера теряет. - Не будем ходить кругами. Детка, да у тебя по лицу всё видно. Помаду с щеки сотри. И на плече, что-то белое убери. Явно это не снег и далеко не ангельская пыль. - Ты чудо Чимин. Таких как ты нам не хватает.- всё громче смеётся Сокджин, от радости даже в ладоши бьёт, но в момент серьёзным становится и продолжает. - Нужно всего лишь танцевать. Первое время установленная плата, двести долларов ночь, а потом как покажешь себя. За каждый приват отдельная плата. Плюс обеспечу тебя проживанием. – сладко в уши льёт. - Ну и так уж и быть первое время, недельку тебя покормлю.  – после короткого молчания продолжает.  - Чимин, ты босой, на улице снег, зайди хотя бы погреться. - Ты ведь не продашь меня? - на руки рукава пониже спускает, тыльной стороной рукава всё ещё мокрый нос вытирает. Своим вопросом дикий гогот парней вызывает. - Это мая работа Мини, но здесь тебя насильно ни к чему принуждать не будут. – не сдерживая легкий смех говорит Сокджин. -  Хочешь просто танцевать, так танцуй. Захочешь ещё больше денег, просто попроси и я всё сделаю красиво. - Я согласен. – на выдохе выпаливает, сам от себя того не ожидая. -  Но только на танцы. Кастинг будет? Или прямо здесь начинать жопой трясти? А Сокждин на это лишь улыбается шире. - Пойдём к боссу. Там потрясёшь. Сначала на него долго оценивающе смотрят, Чимин взгляд зеркалит. Пришлось раздеться себя превозмогая. Так надо. Замёрзший, голодный в нижнем белье и в мокрых, давно уже не белых носках,  дико напуган, а ещё больше смущён. Сам ещё осознать не может, на что подписался. Окровавленные руки за спиной прячет. Но при всём этом преподносит себя как аристократ. Спина прямая, уверенный взгляд и плевать, что от нервозности уже тошнит. - Ох, Джини, где ты нашёл такую куколку? – после минутного молчания, потирая подбородок, начинает улыбаться коротко стриженый мужчина. Он вроде улыбается, но будто бы скалится. Выглядит как бандит из девяностых в этом бордовом пиджаке, и с массивной цепью на шее. - Ему он явно понравится. - Гляжу он и тебе приглянулся. – поднимает бровь Сокджин.  - Ревнуешь? - улыбка становится самодовольной. - Вообще-то я ещё здесь. - обозначает своё присутствие Чимин. - Берёте на работу? - Я буду полным кретином если не сделаю этого. -  мужчина переводит свой взгляд обратно на парня. Смотрит, как будто волю пытается подавить. Чимину неприятно под ним. Зрительный контакт держать тяжело, но стойко продолжат смотреть в глаза под серыми линзами. - Намджун, чтобы такое решение принимать, нам надо дождаться босса. – предостерегает Сокджин. - А я, по-твоему, кто? – руки в замок складывает на столе. -  Не принижай моё положение. Я совладелец, а значит тоже могу решать, кто у нас будет работать. Тем более босс вернётся не скоро. – всё сказано серьёзным тоном. – Куколка ты принят. - А что насчёт жилья? – Чимин вставляет свои три копейки. - Этот, - кивает на Джина. - обещал спальное место и трёх разовое питание. - Эй, мальчик тебе, что тут детский сад? – подымает бровь Намджун, губу изгибая. Обманули. Снова повелся, ведь знает людям доверять нельзя. Ну что ж такой наивный мальчишка. Жизнь столько лет учила, а он всё этот урок усвоить не может. - Намджун, та комната, возле танцевального зала свободна уже дано. Пусть какое-то время там поживёт. - Хорошо. Пусть заселяется. – интерес к разговору теряя, бросает Намджун. - Одевайся. – уже не глядя в его сторону сухо бросает, взяв в руки какие-то бумаги со стола. - Но сначала отведи его к Тэ-тэ. - Что ещё за Тэ? – спрашивает Чимин, натягивая одежду на себя. - Видел наших парней? Красавчики не правда? Это всё его заслуга, приведёт и тебя в порядок. – быстро и сухо поясняет Джин. - Я и так бесподобен. – бурчит Чимин, когда его под локоть к выходу ведут. - Ага. – наконец-то улыбка на лицо Джина возвращается, когда из кабинета выходят. - Со своей разбитой губой и отросшей шевелюрой. Уже в коридоре Сокджин одной рукой обхватает чиминовы плечи и заводит в комнату напротив. - Тэ-тэ, у нас новенький! - громко обозначает их присутствие Джин. - И кого же ты привёл мне в этот раз? Очередное мутное стёкло, которое мне неделю отмывать, а потом полировать и полировать? - в большом кресле развалившись, сидит ярко накрашенной парень. Он что-то перебирает в своих руках, не отвлекаясь на них.  Лениво откладывает в сторону баночки и наконец-то удасуживает вошедших своим вниманием. – Опа! Я кажется тебя знаю. - широко улыбается. Чимину достаточно секунды. Мгновенно узнаёт за этим всем макияжем парня из клубного туалета. Его выдают белые кудри и квадратная улыбка, а ещё добрые глаза, что смотрят прямо в душу. Что за вечер встреч? - Джини у тебя прицел сбился, он же малолетка? – продолжает Тэ. - Тэ, с каких пор это проблема? – усмехается в ответ. - Мне восемнадцать! – Чимин напоминает, что он тоже присутствует в комнате. - Работы, конечно же мне с тобой. - лениво выбирается из кресла. Он высокий, хорошо сложенный парень с мужественными чертами лица, ему совершенно не идёт такой макияж, даже походка слишком брутальная. А этот голос. Ниже него, только дно океана. Что он-то забыл здесь? - Тебе необходим блонд. – проводит по чиминовым волосом, улыбается мягко. Этот парень который может вырубить с одного удара, сейчас будет делать ему бьюти процедуры? -У тебя фетиш на белые волосы? – усаживаясь в кресло перед зеркалом, фыркает Чимин. Рук из карманов не вынимает. - Нет, просто с ним ты засверкаешь ярче. – да, что ж он так смотрит на него? - Можешь идти. - подмигивает он Джину, тот послушно покидает их.  - Сейчас-то скажешь, как тебя зовут? - мягко пряди ото лба убирая, нежно улыбается Тэ. - Чимин. - Тэхён, но все зовут меня Тэ. – и тяжело вздыхает. - Чимин, этот гадюшник не для таких, как ты. Он поглотит тебя, не успеешь заметить в какую суку, он тебя превратит. - Я с детства являюсь сукой. Похоже, это место идеально подходит мне. – смотрит через зеркало в чужие глаза. Да, что с этим парнем не так? Перестань уже смотреть так по-доброму. - Я не ищу ничей опеки. Позаботься лучше о себе. - Ты ещё молод и глуп. - а в глазах океан нежности, будто на своего ребёнка смотрит.  - Делай свою работу, я хочу спать. – как ёжик колючки выставляет, а Тэхён тем временем нежно его волосы перебирает. В гримёрке они провели больше четырёх часов. Туда иногда заходили перевести дух танцовщики, то по одному, то целыми компаниями. Шумно болтая и хохоча, макияж и причёску поправляют. Тэ иногда приходилось отвлекаться на них, чтобы в этом помочь парням. Но все без исключение с интересом разглядывают новенького в их кубе. Пытаются разговорить, но тот лишь колючие фразы кидает, обозначая, что на общение у него нет никакого настроения.  Тэ как мог колдовал над головой Чимина, но как оказалась это ещё не всё, через неделю ему надо снова прийти сюда, осветлится ещё раз и затонироваться. Тэхён вроде не плохой парень, но Чимин не друзей сюда пришёл заводить. У него их никогда не было и сейчас не нужны. Люди лишь используют друг друга, бескорыстных в этом мире нет. Хотя и Чимин просил его молчать, он всё равно неугомонно болтает. Рассказывает о правилах клуба. Как Чимин и предполагал, здесь не только танцуют. Но Тэ, как и Сокджин уверяет, что насильно никого ни к чему не принуждают, только по собственному согласию. Здесь есть парни, которые просто танцуют, но их меньшинство, буквально три человека из двадцати трёх. - Если не хочешь больших денег, не ходи в красные комнаты. – между делом Тэ говорит. - Просто откажись. В остальные можно. - Почему? - В них всё можно. - А как понять? – Чимина это действительно интересует. - Двери и шторы от белого до красного, смотри на цвет. А потом его ещё раз «обрадовали». Чимин то думал, что завтра он уже приступит к работе и ему заплатят денжат. Не тут-то было. Это же «не притон» как сказал Тэ. Поэтому всю неделю его будут учить танцевать и красиво раздеваться, а ещё приводить его внешний вид в порядок. И только после этого всего выпустят на сцену. Работать сможет только через неделю, а значит тогда и начнут платить. Вот чёрт, ну хоть есть где жить и кормить обещали. Дверь за спиной скрипит, в комнату заходит огромный дядя. Это тот самый Намджун, сидя за столом он казался меньше. - Долго ещё? – сухо бросает. - Закончили. - Тэхён устало плюхается в кресло. - Тогда идём. - кивает он Чимину. Намджут идёт чуть впереди по длинному коридору. Открывает непримечательную дверь, вперёд впуская Чимина. Конечно не о комнате в подвале, даже без окон он мечтал. В ней критически места мало, но всё же лучше круглосуточного магазина или железнодорожного вокзала. - Жить будешь здесь. - Один? Но кровати ведь две. - Комната твоя. Располагайся. Чимин проходит вглубь комнаты, оглядываясь по сторонам. Медленно на край кровати садится, рюкзак в руках сжимая Намджун как-то нервно вздыхает, за собой дверь прикрывает до характерного щелчка. Подходя ближе к кровати, также монотонно продолжает: - Комод, – указывает в сторону, где дверь. - Можешь разложить там свои вещи. В нём же постельное бельё, полотенце. Туалет прямо по коридору, последняя дверь, там же душевая. Еду Джин принесёт тебе завтра. Потом еще, какое-то время не читаемым взглядом по Чимину с низу вверх гуляет. Сказать, что это напрягает, значит, ничего не сказать. Парень уже в кармане «бабочку» нашёл, между прочим, которая до сих пор в засохшей крови. Но Намджун нервно выдыхает, не произнеся, ни слова, молча уходит, Чимина в одиночестве оставляя.   Чимин только через час покидает комнату, с полотенцем в руках. В поисках душевой. До этого сидел на том же самом месте, не шевелясь, просто смотрел в одну точку. Он не знает, что с ним будет дальше. Чувство безысходности его не покидает. Ему надо будет раздеваться перед большим количеством людей. Сможет ли он... «Да ладно тебе Чимин, оголять тело не так страшно как душу» думает под тёплыми каплями воды, от чужой крови себя и свой нож отмывая, «заработаешь нужное количество денег и сразу уйдёшь» После как мышка обратно к себе в комнату возвращается. С первого этажа громко музыка играет, но Чимину это не мешает, моментально засыпает. Проспал всю ночь и полдня. Его никто не беспокоил. Когда проснулся, еда уже стояла на столе. Токпокки, кимчи и бутылка лимонада. Довольно таки не плохо. Выходит из комнаты только под вечер. Едва уловимая музыка его внимание привлекает. Найдя нужную дверь, приоткрывает её, просачивается вовнутрь, это танцевальный зал. Его не замечают, и он без смущения разглядывает танцующих на пилоне парней. Чимин смотрит на них затаив дыхание. Да ему вечность надо тренироваться, чтобы так же танцевать. Его тело не такое гибкое, как у этих парней. Они как мотыльки над пламенем порхают. Красивы и изящны. Вскоре его всё же замечают. Тот самый обконченный парень, вроде бы Мими. - Новая шлюшка пожаловала! – голосит он. - Что за помои извергаются из твоего рта? – о, сучья маска на максимум включена. Плечи расправлены, подбородок гордо задрат. А взгляд, как будто он здесь царь и Бог, а непотерянный в жизни мальчишка. - Значит куколка тебя назвали? - ядовито кидает Мими. - И как такой отброс, как ты попал сюда? -С блядьми не разговариваю. - выплёвывает Чимин. Развернувшись идёт к выходу из тренировочного зала.  - Не так быстро! Меня бесят твои сучьи глаза. - за локоть хватает. - Мими, отпусти парня. – из толпы раздаётся высокий мужской голос. - Суха… - Мими! - Поговорим позже. - парень не хотя отпускает чиминов локоть и возвращается к пилону. Дни тянутся долго. С утра душ, завтрак, потом танцы, к нему приставили парня, который его учит, тот самый Суха, что осадил Мими. Сценическое имя "Кицунэ", а за сценой пятихвостая лиса. На вид он намного старше остальных парней, лет тридцати пяти. С тонкими бровями и своими по плечи красными волосами.  Он не ласков с Чимином, да и не строг, одним словом безразличен, просто учит. Они практически не разговаривают, так даже лучше. А Чимину даже перед ним раздеваться не по себе. Как перед толпой выступать?! На второй день тренировки, когда Чимин вновь отказался снимать нижнее бельё, и сейчас сидит в углу, голову руками обхватив. Пытается сам с собой договориться, что так нужно. Сними уже эту чёртову одежду. Суха сел рядом и в первый раз с ним заговорил, просто, не давая команды или показывая движения. - Если ты сейчас не разденешься, мне придётся сказать об этом Джину. – интонация спокойная, голос ровный. - Сказать, что ты на это не способен. Тебя сразу выставят. Пойми, я не желаю избавиться от тебя, но здесь политика такова. Чего ты боишься? - Стать шлюхой. – слишком честно для него, но почему-то решается признаться. - За деньги, что ли боишься спать? – в голос хохочет Суха. – Не вижу в этом ничего страшного. Но в этом заведении есть парни, которые не предоставляют такого рода услуг. Не хочешь, не спи. Кто тебя заставляет? - А ты? - Я? Конечно, сплю. – так спокойно признаётся, будто, говорит, что в шахматы по субботам играет. Чимин смотрит на него с печалью в глазах. Не жалеет, просто не понимает, для чего тот это делает. Продает своё тело. - Не смотри на меня так. Мне это самому нравится. Я здесь с самого открытия и у меня есть постоянники. А ещё я не молод, так что моя карьера скоро закончится, поэтому мне нужно,  как можно больше заработать, чтобы безбедно жить на пенсии. – печально смеётся Суха. - Ты думаешь, такие парни как я несчастны? Поэтому боишься телом торговать Благодаря этой профессии я могут позволить намного больше, чем среднестатистический офисный планктон. Ну переспал за ночь с несколькими людьми. Помылся, переоделся и поехал на собственной машине в свою квартиру, купленной без ипотеки. Тебе повезло попасть в Калейдоскоп. Сюда приходят только богатые дяди. - Пожалуйста, прекрати. – ладонями уши прикрывает. - Я не готов такое слушать. - Нянчится с тобой, я не намерен. - встает и к выходу идёт. - Ты куда? - За Джином. – уже из коридора слышно. Что творишь, хочешь такое место потерять? Тебе нужны деньги. Снимай уже эти чёртовы трусы. И он их снимает. Первым заходит Сокджин и Чимин в первый раз в его взгляде пошлую нотку улавливает. За ним входит Намджун, оценивающе смотрит, по глазам заметно, что увиденное нравится. Последним заходит Суха, у него брови в удивлении верх стремятся, легкая улыбка губ касается, когда его взгляд по обнажённому телу Чимина скользит. - Суха и зачем звал? -  слегка раздражённо начинает Намджун. - Я уж подумал, что ты обнаружил, что у него чего-то не хватает, а здесь всё довольно таки не плохо. – обращается уже к Чимину. – Только прошу, попроси Тэ убрать. Волосы нормально, но не многим нравится. А Чимин уже пунцовый, но терпит, не прикрывается. - Хорошо. – сдавленно, но не робко. - Не красней ты так сильно. Красивое тело у тебя. – подмигивает ему Джин. Пытается не обращать внимание на своё смущение. Относится как к должному. Получается не всегда. Особенно когда наступает вечер и с первого этажа слышна музыка. Сидит в своей коморке, в голову ему лезут противные мысли. С чувством, что напрочь забил на своими принципы смириться до сих пор не может. Ему бывает настолько противно от самого себя, что готов головой об стену биться. Может стоит уйти пока ещё не позно. Нет, не уйдёт, пока не заработает нужную сумму. Спустя ещё несколько дней всё же пересилил себя, и к обнаженному телу привык. Теперь думает, что танцует недостаточно хорошо, поэтому дополнительно тренируется ночью один, пока наверху кипит жизнь и в подвал никто не спускается. Если уж танцевать так лучше всех. Зачем-то к нему  каждый вечер заходит Тэ. Всё нянчится с ним, дико этим раздражая. Хоть отговаривать перестал. На этом спасибо. Ведь Чимин и так каждый вечер об этом думает. Тот то тёплую кофту принесёт, то вкусняшку. А вчера вообще принёс новенькие кеды и остался поужинать с ним. Нагло лезет в личное пространство. Какую выгоду для себя хочет извлечь? Тэ сделал ему депиляцию, как Намджун сказал. И оказывается, раздеваться не так страшно, как видеть наслаждение в глазах Тэхёна, когда тот отрывает очередную восковую полоску.  Жизнь вроде начала налаживаться, но вот только вчера вечером Чимин пересёкся с Мими. Тот толкнул его в душе, да так что Чимин упал на плечо. Но это такая мелочь. Он на такое даже внимание не обращает. Он здесь ненадолго и дружить ни с кем не намерен. Вот и вечер пятницы, Чимин теперь платиновый блондин, ему нравится новый образ, но не привычно. Тэхён был прав, ему дико идёт. Он просидел в кресле два часа и у него внутри уже чуть меньше бутылки вина, которая была распита для храбрости. Теперь время макияжа. - Это ещё что за? – тыча в синяк на шее, повышает голос Тэ. Оттягивает футболку сплеча, ещё один новый синяк. - От пилона. - отдёргивает чужую руку. - Не ври! Вы зарабатываете телами, если оно будет в таком состоянии, тебя не захотят покупать. У тебя сегодня дебют! - Тэ осознаёт, что только, что ляпнул, прикрывает рукой рот. – Прости, я не это имел ввиду. - Всё нормально, ведь оно и так и есть. – не весело улыбается. - Я замажу на этот раз всё, но Чимин они выживут тебя. – принимаясь за дело предостерегает Тэ. - Может, я сам решу свои проблемы. – грубо бросает. - Хватит мамку из себя строить. - Здесь бешеная конкуренция. – серьёзно продолжает. - Тебе нельзя здесь оставаться. - Опять ты начинаешь… - Я не об этом. – перебивает его Тэ. - И что ты предлагаешь? – бровь изгибает. - Переезжай ко мне. – уже не в первый раз предлагает. Тэ на чужие плечи руки опускает и через отражение в зеркале своими добрыми глазами на Чимина смотрит. - У меня двухкомнатная квартира. - Скажи мне честно, ты извращенец? – смешка не может сдержать. - Я беспокоюсь за тебя. – сильнее плечи сжимает. - С чего это? - щурит глаза - Влюбился что ли? – фыркает Чимин. - Дурачёк же ты. – слегка шлёпает по плечу. - Ты для меня, как младший братик. – разворачивает Чимина к себе лицом. - И совершенно не в моём вкусе. – игриво бровями играет Тэ. - А кто в твоём? – не замечает как искренняя улыбка на лице появляется. Тэхён ему нравится, но всё же с настороженностью к нему относится. Добрых людей чень мало. Подвох должен быть. - Вот переедешь, скажу. – дразнит Тэ, широко улыбаясь. - Эй, малявка, пора. – в гримёрку заглядывает в чёрном костюме, молодой охранник. Теперь Чимин знает, что его зовут Чонгук. Хороший, улыбчивый парень. – Тебя заранее заказали. Приват. - Подниму сегодня денжат. – Чимин руки потирает. - Хорошо, что приват, для одного или маленькой компании думаю танцевать будет легче. - Ни пуха ни пера. – желает Тэ. - К чёрту. – подмигивает ему Чимин. Перед выходом бокал вина залпом выпивает. Идёт гордо, задрав подбородок, на глазах смоки айз, накладные ресницы. Пухлые губы надул, что от блеска, словно стеклянные блестят. Тэхён надел ему чёкер, чтобы синяк прикрыть. На нём шёлковая, пудровая блуза и белые брюки. Спускаются со второго этажа. Зал наполнен людьми. Почти каждый столик занят. Уже во всю идет программа. Чонгук показывает рукой «нам туда». Чимин послушно следует. Вот и зона приватов. Не успевает дойти, как дверь перед ним открывают. С виду будто бы он каждый вечер так проводит, а внутри от нервозности скулит и воет. Выпитый алкоголь слегка расслабляет, но этого мало. В комнату заходит один.  Перед ним мини сцена, за ней диван, на котором уже кто-то сидит. За спиной слышит щелчок, их снаружи запирают. Оборачивается на звук и как будто его под дых бьют. Перед ним красная дверь.