Цветные стёкла

Странное чувство. Только солнце заходит за горизонт, ночь входит в свои права, город преображается. Под её покровом это совершенно другой мир, его злачные места оживают. В подобных районах, как этот жизнь течёт иначе, здесь действуют свои негласные правила, которые не стоит нарушать. Открываются двери многочисленных баров и клубов. Неоновые вывески загораются. Всё кажется намного ярче, обилие красок пестрит в глазах. Здесь пахнет сигаретным дымом и не прикрытым развратом. Похоть вот, что правит в этом покрытом мраком мире. Алкоголь и запрещенные вещества текут рекой. Подобное место совершенно не подходит парнишке, что так молод. Он идет вдоль очередной ярко-кричащей вывески. Чёрные волосы аккуратно уложены, глаза подведены, походка легка. Ловит своё отражение в стеклянной витрине, ухмыляется, довольный им. Выбившую прядь за ухо заправляет. -Эй, паренёк! – зовёт мужской голос. - А? – это его? Чёрную бровь изогнув, Чимин вопросительно кивает. – Чего?  У входа в ночной клуб худощавый парень с большими плечами, сжимая сигарету зубами, смотрит тёмными глазами. И что-то для себя подмечает. Высокий, в дорогом пальто. Он явно оценивает его. Пройдясь взглядом по Чимину с головы до ног, довольно улыбается. - Кого-то ищешь? Не меня? – кивком подзывает.  - Может быть и тебя. – без опаски, подходит ближе. - Какой красивый мальчик, как тебя зовут? – у мужчины улыбка шире расплывается. - Можешь звать меня Мини. - Я, Сокджин. Можно Джин. - с блеском в глазах представляется. - Не хочешь составить мне компанию? Чимин оглядывается, не совсем понимая, куда его приглашают. Бегло взгляд бросает на вывеску клуба, «Калейдоскоп» яркими буквами светится название. Медлит, вновь смотрит на мужчину. Ухоженный, одет с иголочки, явно при деньгах. Чёрные волосы уложены гелем на шее золотая цепочка блестит, а на руке дорогие часы. То, что надо. - Ну же, я угощаю. Что любишь? – улыбка ещё ярче сияет. - Приглашаешь меня в стрип-клуб?  Там, что повеселиться не с кем? – с легкой ухмылкой, в непонимании брови домиком изгибает. - Они мне надоели. – спокойно поясняет. – Ну, так что? - Только в приват комнату. – соблазнительно улыбаясь, ладонью ведёт по чужому плечу. - Как скажешь. – чиминову талию рукой обвивает и ко входу ведёт. С порога их встречает громкая музыка. В воздухе витает легкая дымка, сквозь которую пробивается мерцание фиолетового света. Вдоль продолговатой сцены, стоят мягкие диваны, на которых сидят малочисленные посетители, на коленях некоторых танцуют парни в ярких боди, которые усеяны стразами. От столика к столику ходят полуобнажённые официанты, поднося напитки клиентам. Здесь всё пропитано сексом. Чимин с не прикрытым интересом разглядывает большое помещение. На долю секунды замирает заворожённый парнем, что искусно двигается на пилоне, выполняя сложные элементы танца. Вся сцена усеяна банкнотами, их с каждой секундой становится всё больше. Но парень, танцующий на сцене не обращает никакого внимания на кружащую вокруг атмосферу, создавая свою. Он будто находится в своём эротическом мире. Мужчина слегка тянет Чимина за талию, заставляя двигаться дальше. Этого Джина явно здесь знают, он что-то шепчет на ухо, сразу подошедшему секъюрити и их ведут в приват. За красной дверью их встречает просторная комната с маленькой сценой, бордовым кожаным диваном и минибарам. Здесь музыка играет тише, комфортно для общения. Джин по-хозяйски наполняет бокалы, передаёт один Чимину и плюхается на диван. - Умеешь танцевать? – пухлые губы снова в улыбке растягивает, вроде по-доброму, а в глазах блестят огоньки. Он явно заинтересован в Чимине, но взгляд не как у остальных ублюдков, которые его пытаются снять. Совсем не пошло, даже намёка на подобное нет. По-другому, всё оценивает его. - Умею. Джин кивком указывает на сцену, посередине которой возведен пилон. - Ещё успеется, давай сначала выпьем. Они болтают на определенные темы. Чимин наигранно хохочет над каждой шуткой своего собеседника, но их прерывает вошедший молодой охранник и Джин удаляется с ним, оставляя Чимина одного. Не теряя времени тот идёт к бару, наполняет бокалы в очередной раз. Уверено из кармана достает маленький пакетик, что наполнен белым порошком. Улыбки сдержать не может. Немешкаясь в один бокал добавляет всё содержимое из него, даже рука не дрогнула и уже пустой пакетик прячет обратно в кармане. Взяв напитки, взбирается на сцену где его и застаёт Сокджин. Чимин маня, улыбается ему, подзывая ближе. Протягивает ничего не подозревающему мужчине бокал с напитком в котором безвозвратно растворились кристаллики, тот берёт его из чужих рук и возвращается на диван. Выпивает почти залпом, а Чимин в душе ликует. Его бёдра мягко задвигались в такт музыке. На пилоне танцует в первые, но движения уверенны, он на него не взбирается, просто обвивает руками, запрокидывая ногу. Кружится, спускаясь ниже, не разрывая зрительного контакта с Джином, пока у того они не закатываются, а голова безвольно запрокидывается на спинку дивана. Капкан захлопнулся. Очередная добыча поймана. Те, кто попадает в него, сами виноваты. Всеми ими движет лишь животный инстинкт. Так зачем же их жалеть, а тем более сочувствовать. В какай-то мере ему повезло. Беби-фейс, которым его наградила природа, никогда не вызывает подозрений. Смотря на него никто не чувствует прямой угрозы. А зря, этот маленький чертёнок с ангельским личиком активно пользуется этим. Вот и сейчас, Чимин вполне доволен своим уловом. Жизнь научила, что люди ничего не делают просто так, по доброте душевной. Бескорыстных людей просто не бывает. Вот поэтому он совершенно без зазрения совести берет от жизни всё, что она даёт, а иногда, получается, взять чуть больше.  Он ещё молод и этим себя успокаивает. Молодость всё прощает. Наигранная улыбка, которой весь вечер одаривал Сокджина сползает. С призрением смотрит на обмякшее тело, впервые настоящие эмоции на лице всплывают, а точнее полное отсутствие их. Только холодный расчёт. Быстрыми движениями проходится по карманам, налички совсем мало. Просчитался и такое бывает, ну хотя бы часы, их конечно тоже забирает, а ещё прихватывает массивную золотую цепь. Напоследок склоняется над мужчиной, сухо со злостью, скопившейся в нутрии, шипит: - Я тебе не шлюха. Без малейшего зазрения совести к выходу направляется, но с той стороны на того же молодого охранника натыкается, по щелчку пальцев в лице меняется, натягивая соблазнительную улыбочку. Но внутри всё таки органы неприятно сжимаются. Пойманным не хочет быть. - Джини нужно прийти в себя. – кокетливо подмигивает парню Чимин. – Просил минуток десять не беспокоить. В ответ лишь положительный кивок получает и как ни в чём не бывало, виляя бедрами, идёт прочь из этого места. Уже на улице, закинув в рот сладкую конфету, тревожно озирается и чуть ли не переходя на бег, спешит, как можно быстрее уйти. Заходит в обшарпанное здание и только тогда внутреннее напряжение спадает, но увы не на долго. Со второго этажа слышится пьяный голос, тяжелые шаги, грузного тела, что по лестнице спускается. Увидев стоящего парня у двери этот свин противно улыбается, обнажая жёлтые зубы. - Вернулся? – пьяно тянет. – Подумал над моим предложением? У Чимина рвотный позыв, от этого жирного мужика с сальными волосами. Брезгливо отрицательно мотает головой, из кармана «заработанные» деньги доставая. -У меня есть деньги заплатить за комнату. – протягивает купюры. - Здесь хватит на две недели Свин подходит ближе. Взяв деньги, пересчитывает их. - На две? Неделю, не больше. – противно улыбается. - Гын, здесь даже больше чем на две. – Чимин сжимает кулаки. - Я поднял цены, но мы можем договориться. Чимин щурит глаза, желваки от злости сжаты. Этот урод совсем обнаглел. Хочет, чтобы играли по его правилам, этого никогда не будет. - Не прожигай меня своим сучьим взглядом. – усмехается Гын. Первый ярлык, который повешали на него ещё с детства – «сука». Его это мало задевает. Пусть считают так. «Сучья маска» одевается сама собой, как-то на подсознательном уровне, когда приходит время защищать себя, парня нельзя судить за это. Привычка надевать её в любой не понятной ситуации, прекрасно отработана с годами, ведь у него были «превосходные» учителя. Сучьего взгляда для этого убюдка мало, хочется ему морду набить, да только Чимин заранее знает, если накинется, то проиграет. Делает шаг в сторону, но путь ему преграждают. - Какая тебе разница под кого ложиться? - перепачканной рукой в каком-то соусе тянется к чиминовму лицу, пошло улыбаясь. - Дай пройти.- шипит Чимин.- Одна неделя так одна. – уварачиается от чужой руки и быстрым шагом по лестнице поднимается, перепрыгивая через ступеньки. - Маленькая шлюшка. – Гын кричит ему в след. – Деваться тебе некуда. Рано или поздно, всё равно собой рассчитаешься. Второй ярлык. Вот с ним он категорически не согласен. Своего тело никогда не продавал. Чтобы не происходило в его жизни он прекрасно знает, что шлюхой не является. И не будет ею никогда.  Доказывать другим ничего не собирается, но зачем-то изо дня в день, как мантру,  повторяет про себя: «Я не шлюха», только вот зачем? … привычка страшная сила. Пытается избавится от неё, но в ситуации в которой сейчас находится, никак не получается. У денег есть свойство со временем кончаться. Два тридцать ночи, очередной ночной клуб. В ярком мерцание стробоскопов, кажется, что всё происходит в замедленной съемке. Люди двигаются прерывисто, неестественно. Движения ломаны и хаотичны. Вспышка, на долю секунд озаряет большое помещение. Людей полный зал. Трутся друг об друга пошло, липко. Вспышка тут же гаснет, чтобы через секунду снова осветить всё вокруг и так по блядцкому кругу. Громкие басы бьют по ушам, а ещё по поплывшему мозгу, который уже залит алкоголем. Сердце подхватывает этот не понятный бит, который здесь называют музыкой и уже бьется в унисон. Басы бьют ритмично, заставляя тело расслабиться и двигаться под непонятную, но такую энергичную музыку, среди моря таких же «бьющихся в припадке» тел. За спиной трётся тип. Мерзкий и приставучий, но с огромным бумажником и явно дорогими часами. Чимин подметил это ещё у бара. Оценивая взглядом, знал, что он станет очередной его жертвой. Чимин ходит в подобные заведения, не ради развлечений и бесплатной выпивки. Секс? Да нахрен он нужен, тем более с незнакомыми людьми. Это его совершенно не привлекает, а если быть конкретней, он этим откровенно брезгует. Деньги, вот, что его поистине интересует. За ними он и сегодня пришёл. Тот угостил его какими-то закусками и парочкой недорогих коктейлей, а теперь думает, что сделав данный жест, ему всё позволено, что парень согласен на всё. Не мудрено, в таких заведениях политика одна, угостили - плати. И речь совсем не о деньгах. Этот урод жаждет молодое тело, которое так соблазнительно двигается в такт этой непонятной музыке. Этот мудак уже представляет, как оно будет извиваться под ним. Чимин не так прост и наивен, как может показаться на первый взгляд. Он не добыча, хоть и маленький, но по своей сути хищник. В перерыве между зажигательными танцами, хохочет в приват комнате над несмешными шутками своей добычи и соблазнительно улыбается в лицо, когда в коктейль незаметно белый порошок подсыпает. Ждёт минут пять и этот мудак уже в отключке, и ещё часа два не придет в себя. Схема отработана превосходно, ведь не в первый раз подобное проворачивает. Шустрыми пальчиками часы снимает, кошелёк забирает и довольный собой комнату покидает.  Мутит. Перебрал? Нет, с ним такого прежне не бывало, в подобных заведениях бдительность никогда не теряет. Просто пустой желудок требует еды, а алкоголь его раздражает. Чувствует себя паршиво, понимает, что пора быстрее уходить. Но тошнота всё ближе подступает. Приходится по пути на выход в санузел зайти. Шатаясь, но быстрым шагом залетает в кабинку, склонился над унитазом. Тело несколько раз содрогнулось, выпитые коктейли выходят наружу. Чуть-чуть отдышавшись, выпрямляется, смывает. Поправив одежду, дверцу открывает. Сильный толчок в плечи. В его губы впиваются чужие. Спина прижата к грязной стене, а руки заведены над головой. Его лапает какой-то гандон! Чимин его совершенно не знает. Лапает везде. Мерзко. Грязно. Пошло. От этой мрази несёт перегаром, вонючими сигаретами и мерзкими духами. От этого тошнота снова к горлу подступает. - Сука, отпусти! - кричит прямо в губы этому ублюдку. - Я не хочу! - Детка, клуб скоро закроется, не ломайся. Я заплачу. - прижимаясь всем телом шепчет он, и запускает свою руку в чужие штаны. – Можешь взять деньгами, а могу угостить веселящими таблетками. Чимина передёргивает от прикосновения мерзкой, холодной руки. Лапает, как будто он его собственность. В этот момент ему противно от самого себя, от того, что люди думают, что с ним так можно. - Я сказал, что не хочу! – пытается вырваться. - Набиваешь себе цену? Усвой одно «но» - шепчет прямо в ухо, прижимая сильнее к стене. - Маленьких шлюшек никто, никогда не спрашивает. Противно настолько, что кожа гусиной становится. Собирает все силы в теле, пытается вырваться и у него это почти получается, но сукин сын оказывается сильнее. И видимо его терпение начинает кончаться. Не без труда, но его всё же смогли развернуть и теперь он лицом трется об вонючую, видимо ни разу не мытую стенку общественного туалета. Руки крепко прижиты к спине. Чимин и сам не понимает, когда ему успели запихать какую-то тряпку в рот. Вот теперь до него доходит, его голова начинает соображать, что доигрался. Становится дико страшно, но сдаваться нельзя. Предпринимает попытки дотянутся до кармана. Сука, никак! Паника начинает нарастать. Карман. Нужно только дотянутся. Никак. Паника бьёт сильней и в голове появляются те самые мысли, которые подсознание, бесконтрольно выпускает наружу: «Я не шлюха. Со мной так нельзя.» На повторе крутится в голове, как заевшая пластинка. Чимин дёргается сильней, пытается вырвать свои руки из сильной хватки, но не выходит. Дико устал, он брыкается из последних сил. Не намерен сдаваться. Но брюки уже спущены, за ними следуют трусы. Только не это. Пытается кричать, как можно громче, но все звуки глушит, чёртова тряпка во рту. Последние силы прикладывает, что бы вытолкать её языком. Этого мало,  сил не хватает. - Эй! У вас там всё в порядке? - слышится приглушённый голос из-за закрытой дверцы. - Вали от сюда. - рычит ублюдок, расстёгивая уже свою ширинку.  Это шанс. Чимин начинает шуметь громче. Издавая непонятные звуки. Ткань выпадает изо рта, он успевает выкрикнуть: -Убрал свои ру… - рука больно сжимает его челюсть. - ки. - совсем не слышно. От боли во всей нижней челюсти, из глаз на щёки скатывается несколько капель солёной воды. - Мне кажется, что здесь кого-то принуждают к чему-то без его согласия. - Тебе какое дело? Вали! - сквозь зубы, потому что открывает резинку зубами. В дверь начинают беспрерывно стучать. Мудак беситься, отбрасывает свою жертву в сторону. Тот падает прямо на унитаз. Но только скрипнула дверца, как ублюдок падает вниз, прижимая Чимина всем весом. Парень визжит и брыкается, судорожно натягивая на бёдра бельё. Пытается выбраться из-под туши, которую вырубили с одного удара. У него ничего не выходит и тогда словно котёнка его вытаскивают, схватив за шкирку. - Парень, ты в порядке? - чуть пригнувшись, что бы быть на одном уровне, положив руки на плечи, на него смотрит блондин с непослушными кудрями. - В полном. - бормочет Чимин, сбрасывая с плеч чужие руки и быстро натягивает брюки. - Как тебя зовут? - Неважно. Его хорошенько трясёт. Руки ходуном ходят. Застегнуть ширинку получается не с первой и даже не со второй попытки, когда он всё же справляется с этим, нервно смахивает остатки жидкости с щеки, которую постыдной считает. Делает глубокий вдох. Медленный выдох. Подняв голову, смотрит своему спасителю в лицо, и начинает улыбаться. Широко, обнажая зубы, будто ничего и не было. Меньше чем за минуту страх в глазах пропадает и теперь они выражают… А что они выражают? Блондин смотрит в них и не может ничего разобрать. Чимин смотрит свысока, надменно. Так, будто не с него только, что сняли вонючего мужика. Его уже совсем не трясёт, проводит пятерней по тёмным растрёпанным волосам, приглаживая их, а улыбка становится всё шире. Веселее и возможно даже игривой. - Да ты же ещё совсем ребёнок, сколько тебе? - изогнув бровь, спрашивает парень, снова располагая свои руки на чужих плечах, и через ткань чувствует лёгкую дрожь. Значит претворяется, что всё в порядке, а Чимин действительно претворяется. Сучья маска пошла в ход. На губах улыбка в глазах наигранное спокойствие вперемешку с презрением, но эта дрожь его выдаёт. Внутри не все так спокойно, как он это хочет показать и убедить в этом незнакомца. - Шестнадцать? - Я совершеннолетний. – губы растянутые в улыбке дергаются, Чимина бесит, когда к нему лезут с подобными расспросами, а ещё больше, когда попадают в цель. - Кого ты пытаешься обмануть? Давай отвезу тебя домой. - мило улыбается незнакомец.  - Я по-твоему полный придурок ехать непонятно куда с человеком, которого знаю от силы минуту? – скидывает с плеч чужие руки и направляется обратно к кабинке. - Нет уж, я далеко не придурок. - бубнит себе под нос, а затем продолжает громче. - Спасибо за помощь, а теперь отвали. - шарясь по карманам мудака, который минуту назад чуть ли его не изнасиловал, продолжает бурчать себя под нос. - Так что это у нас? - Что ты делаешь? - блондин в полном шоке, наблюдает, как Чимин достаёт бумажник, хмурится на небольшое количество купюр в нём, но всё равно забирает себе все деньги. - Я? – спрашивает так невинно. - Беру оплату за моральный ущерб.- блондин не понимающе смотрит на Чимина. - Хочешь жить умей вертеться. - пожимает плечами в ответ. - Зачем ты это делаешь? Ты ведь не такой на самом деле. - Что ты несёшь? Откуда тебе знать, - фыркая бросает бумажник куда-то на грудь мудака и поворачивается лицом к своему собеседнику. Осечка. Встретившись взглядом  не понимает, почему тот на него так смотрит. С нежностью что ли? С заботой. Чимин замирает, припечатанный таким взглядом, он не припомнит, чтобы на него кто-то так смотрел. Без отвращения и даже нотки призрения. Без похоти. А просто, по-доброму так. С пониманием. Будто родная душа. Чуть встряхнув головой, оцепенение прогоняет и уже в привычной для него манере продолжает: -  Ты мне кто? Мамка, чтобы  нотации здесь читать? - Просто ты  ещё совсем юн. Зачем же так начинать? Зачем портить жизнь в самом начале, такого длинного пути? - Ай! – закатывает глаза, он терпеть не может все эти морали. - Короче, ещё раз спасибо за помощь, но мне пора. - и не дожидаясь ответа, засунув украденные деньги в карман выходит из санузла.  Забрав свою кожаную куртку, покидает клуб. Одет явно не по погоде, на улице как минимум минус два. Чимин делает глубокий вздох, выдыхает, выпуская облако пара. Кончики ушей и нос моментально краснеют. Засунув руки в карманы, втянув голову в плечи, быстрым шагом уходит прочь от этого места. Промёрзший город не может согреть даже себя. С чего ему греть потерянного в жизни паренька. Первый снег падает с неба большими хлопьями. Кружась ложиться на холодную землю, кутая город в белый плед. Пытается согреть? Или заморозить его сильней? Кто знает. А Чимин идёт в уже знакомое ему место по пути спрятанный рюкзак забирает. Круглосуточный магазин посреди ночи. На ленте пачка рамена, бутылка воды и железная коробочка на которой большими буквами, яркими красками, написано слово «монпансье». Маленькие конфетки из детства. Отойдя от кассы, открывает жестяную коробочку и смотрит на разноцветные конфетки. Хочется, что бы его жизнь была такой же, как эти яркие, посыпанные сахарными кристалликами конфеты. Закидывает одну в рот. Направляется к месту, где можно покушать. Сев в уголке ботинки снимает, из рюкзака сменную одежду достаёт, и мокрые носки на сухие переодевает. Рамён съеден, в бутылке уже из под крана вода. В свою комнату возвращаться совершенно не хочется, а в магазине тепло и тихо. Молодая девчонка на кассе, понимающе кивает и шепчет, произнося только губами: «поспи». Может быть, люди всё-таки добрыми бывают? С этими мыслями Чимин засыпает.