Nobody Like You

Теон озирается по сторонам, по-животному прячется в углу от света факела. Уже день он здесь, на полу, а не на кресте, но кисти рук всё ещё болят, не слушаются, и как бы он ни пытался вжаться в стену — ногти лишь противно скользят по каменной кладке, не дают скрыться. Он снова здесь. Он опять пришёл к нему. — Эй, лорд Грейджой! — Голос пронзает комнату ярче света факела, готовится принести Теону новую боль. — Тебе там не холодно? Посмотрите, чего только ни придумает — лишь бы не разговаривать! Теон не против разговаривать, хотя уже не любит этого так, как прежде. Будь здесь кто угодно — только не Рамси, только не Жёлтый Дик, только не Деймон — он бы говорил, не умолкая, нагло пытался бы отдать невинному собеседнику всю свою боль. Робб, Джон — он бы не пожалел никого из них, лишь бы скорее перестать мучиться, скорее перебросить эту ношу со своей ссутуленной спины на чужие, ещё сильные плечи. Даже сестру — и ту он бы не пожалел. «Хотела сперва посмотреть, каков ты есть. Вот и посмотрела» Аша никогда не вспомнит о нём добра. Ни от неё, ни от отца он никогда не дождётся ничего, кроме насмешки. Правда, Теон не посмел бы требовать большего. Получилось, что и отец, и сестрица были почти правы, думая о нём, как о последнем глупце. Почти — он оказался ещё глупее. — Так что же? Он ждёт ответа. Он ждёт от него хотя бы слово. — Не надо, — почти шёпотом — на большее не хватает сил — выдыхает Теон, неосознанно, плаксиво, жалко. С каждой секундой он всё дальше от той картинки, что всё ещё живёт в его голове, — дальше от посеребрённых луной матч, бугристого дерева под ладонью и лёгкой качки. Впрочем, если Теон закроет глаза, доносящиеся до него вопли на мгновения превратятся в крики чаек над огромными парусами. Жаль лишь, что всё это исчезнет, как исчезают все сладкие грёзы, и кровь на губах быстро перестанет казаться морской солью. — «Не надо»? — переспрашивает Рамси, а в следующий миг его холодная рука перехватывает запястье Теона, тянет наверх, заставляет воспротивиться. Откуда-то сбоку тут же следует удар — и Теон вновь опускается на колени, закусывая губу до крови, гадая, сколько же синяков оставили на его ногах за последние дни. — Идиот! — мрачно огрызается Рамси куда-то в темноту, до ужаса напоминая одного из своих бешеных псов — злой, голодный, готовый сожрать стоящего поперёк. — Я что, приказывал его бить? — Нет, милорд. Простите, милорд. Теон не знает этого голоса. «Милорд»… Нет, тот, кто пресмыкается перед Рамси, ещё более жалок, чем он сам. Теон никогда не станет таким же. — Пошёл вон, — бросает Рамси тёмной фигуре. Теон пытается подняться, не справляясь, тяжело дыша от боли и унижения. Рамси пристально смотрит на него, и его взгляд уже совсем другой. Вчера он также пришёл к нему. Вчера он сам бил его, не давая другим даже дотронуться. Но сегодня Рамси милостив, и Теон ценит это и молча благодарит. Рамси милостив настолько, что помогает Теону подняться. Теон не хочет держать его руку, и Рамси замечает, обиженно надувает губы: — Я же попросил тебя доверять мне! Неужели культура Железных Островов столь отличается от нашей, северной? Впрочем, это уже не важно. Теон, всё ещё пошатываясь, прислоняется к стене. Нужно лишь только представить, что его руки больше нет, что ладонь прямо сейчас не сжимают пальцы Рамси. Тогда будет чуть легче. Он снова читает мысли. Отпущенная рука безвольно падает, и Теон лишь ощущает слабый удар по бедру. — Меня не волнуют Железные Острова, — Рамси снова прислоняется к нему близко-близко, и Теон уже не может отвернуться, — скажу больше: мне на них насрать. И пока ты здесь, я — хозяин, а ты — гость. А отказываться от дружбы хозяев — это невежливо и неблагородно, правда? Теон кивает. Он снова оказался в ловушке, из которой нет выхода — даже в свои воспоминания. Рамси сразу понимает, когда его перестают слышать. — И ты знаешь, что хозяин может сделать с неблагодарным гостем. Например, с тем, кто не подаёт ему в ответ руку. Нет. Нет. Нет! Что он сделал не так?! Почему сейчас?! Он молчит, он больше не пытается убежать, он принадлежит ему, как бы это ни было мерзко, что, мать его, ему ещё надо?! Теон не успевает сказать ни слова, уже через секунду вырываясь из рук кого-то из парней Рамси и привычно захлёбываясь в жалких криках, которые никогда ничем не помогают. Он запрокидывает голову и ничего не видит, но слышит глухой звук металла и чувствует ненормальную дрожь в пальцах, которая через пару мгновений сменяется нормальной, хотя и очень сильной болью.