Драбблятник. Том второй.

Неделя в этот раз не задалась прямо у всех. Пхаю готовился к гонке, но всё шло вкривь и вкось, электрика брыкалась как норовистая лошадь, мощность падала в ноль, лаковое покрытие морщилось, как недовольный носик Рейна. Прапай вывихнул ногу, выходя из… Ская /не спрашивайте, они не рассказали! / и вторую неделю щеголял в пластиковом сапоге, который клялся в выходной снять и запустить через весь двор к соседям. Скай вконец задолбался с капризной заказчицей, которая норовила в маленький домик на семью из трёх человек впихнуть шесть спален /ну вы понимаете, я хочу много детей, но пока не знаю, сколько, а маму тоже надо будет разместить, и тётушку, и ещё у меня есть четвероюродная сестра без ноги, ей нужен выход в сад, да, прямо со второго этажа, почему так сложно? /. Только у Рейна всё было прекрасно. Ой, нет, сглазили, у него в телефоне внезапно отвалился вайфай, а ноут он сдал в чистку. Именно поэтому команда полуседых от огорчения молодых /всё ещё/ людей решили собраться у Пхаю и Рейна, чтобы пожарить барбекю и попить пива в ближайшую субботу. И, в общем-то всё шло своим чередом без проблем. Мясо исправно поджаривалось, не подгорая, зелень аппетитно хрустела, пиво пенилось и золотилось в наступивших сумерках, разогнанных романтичной подсветкой. Рейн в очередной раз исчез в кухне, отправившись за чипсами и водорослями. Когда он вышел на террасу, где был оборудован кухонный угол с барбекю, растеряно хлопая глазами, Скай только что поставил перед Пхаю кружку с горячим кофе и отошёл к плитке, чтобы достать из нижней тумбы салфетки. А Прапай, чуть захмелев от пива и свободы, потому что полчаса назад стащил-таки с ноги надоевшую лангету, раскачивался на стуле. — Ауыыыыэ! — грустно произнёс Дождик и повесил свой длинный нос. Пхаю, который успел поднести кофе к губам, поперхнулся прямо в кружку, обжёгся брызгами и вылил на себя содержимое, обварив грудь. Прапай оглянулся, потеряв равновесие и рухнул со стула прямо на больную ногу. Скай, взглянув на друга, чуть не заржал, но услышав два почти синхронных болезненных вопля, нервно хлопнул себя по лбу и застонал. Только этого не хватало. Уже через секунду он метнулся к Пхаю, стащив с него промокшую футболку и облив стаканом холодной воды. А потом помог подняться Прапаю, усадив на устойчивую скамью. Одновременно он командовал другом: — Рот не закрывай. Вон возьми хоть пару стеблей сельдерея, сунь между зубами. Господи, Дождик, КАК тебе в голову пришло засунуть в рот лампочку?! НЕТ, МОЛЧИ! Пи Пай, ты как? Пи Пхаю, ты сможешь вести машину? Рейн виновато хлопал глазами, глядя на суету, Пхаю с большим красным пятном на груди нервно смотрел на своего парня, опасаясь, что болтливый до невозможности пацан щас не удержится и откусит торчащий изо рта патрон. Прапай стонал и держался за пострадавшую лодыжку. Скай командовал парадом. Уже через пятнадцать минут после происшествия они ехали в ближайшую клинику за помощью. Быстро ехать не получалось, Пхаю до смерти боялся, что любая колдобина сможет спровоцировать Рейна цокнуть зубами. И вёл он машину медленно, бережно, объезжая даже мелкие выбоины и выслушивая недовольное бибикание попутчиков. В клинике Скай сразу бросился объяснять администратору регистратуры, что у них стряслось, окончательно запутался в том, кто что повредил, а в конце расплакался. Всех их отправили в один кабинет, из которого им навстречу вышел… — Пи Чай?! — хором сказали все, кроме Рейна, который просто удивлённо вздохнул. — Доктор Крит, — поправил их эскулап и постарался сдержать улыбку, глядя на торчащий из пухлого рта цоколь лампочки. — Сколько лет вашему малышу? Удерживая взбешённого Рейна от мордобоя, Пхаю вкратце рассказал, что произошло, а потом шикнул на расстроенного Дождика, чтобы тот дал дяде доктору его осмотреть. В кабинет врача они ввалились все вчетвером, шокировав двух помощников доктора Крита. — Джеймс, Нэт, этому хромому джентльмену обезболивающий спрей на лодыжку, кресло и рентген, обваренному красавчику обработать ожог, самому пострадавшему успокоительное внутримышечно, а ребёнком-торшером я займусь сам. Пока Джеймс с Прапаем укатились на рентген, Нэт успел уколоть Ская и заставил его присесть на кушетку в углу кабинета, занявшись обработкой груди Пхаю. Рейн бешено косил ревнивым глазом в их сторону, но добрый доктор Крит ему и шевельнуться не давал, прижав к широкому смотровому креслу локтем и ощупывая нижнюю челюсть. Ловкое нажатие, слабый вскрик, слюнявая лампочка в одно мгновение покинула раскрытый рот, а смеющийся доктор Крит поставил челюсть на место. Обтерев лампочку, он вручил её Рейну и ещё раз внимательно осмотрел его лицо. — Что ж, инородный предмет из вашего мальчика я удалил. Кстати, лампочка светодиодная, пластик, не порежешься. Ожог несильный, мазь получите на выходе в аптеке. В этот момент в кабинет вкатились Прапай и весело болтающий с ним Джеймс: — Док, переломов и трещин нет, небольшое растяжение и ушиб, — отрапортовал Джеймс и под горящим сердитым взглядом второго помощника ретировался за ширму. — Тогда вашему хромоножке покой, охлаждающая мазь и, — док внимательно посмотрел на серого и расстроенного, но хотя бы не рыдающего больше Ская. — Берегите вашу мамочку, ему, похоже, больше всех досталось. Рейн вытер до сих пор текущую из уже привычно приоткрытого рта слюну, Пхаю уложил оцепеневшего под успокоительным Ская на колени Прапая и покатил кресло из кабинета, прихватив Дождика за локоток. За закрытой дверью дружно заржали, едва пострадавшие успели отойти на пару шагов… — Блин, почему же она у меня не вынималась? — задумчиво проговорил Рейн, уставившись на злосчастную лампочку, уже сидя в машине. Сидевший рядом Скай нервно дёрнулся, выхватил из рук друга осветительный прибор и, едва слышно выругавшись, выкинул лампочку из машины прямо на ходу.