Пёс

      Они ехали в дорогой машине. Парень не понимал, как так получилось, что он покинул стены здания, в которые попал далеко в детстве. Он был пристегнут ремнем безопасности, но сейчас он понимал, что в клетке и с привычной атрибутикой ему было намного свободнее. Намного безопаснее.       Неосознанно он подтянул к себе свои ноги, садясь в позу эмбриона. Он настороженно смотрел на водителя, но чаще держал в поле зрения своего хозяина. Он им не доверял. Он их не знал, а значит они угроза. Они не были источником его безопасности. — Я дал тебе кличку — Джено. Она близка к той, что была у тебя, так что будет проще привыкнуть, — и мужчина поднял глаза от бумаг. — Все в порядке? — парень напряжённо кивнул. — Тут сказано, что ты не говорил уже… семь лет? Это очень долго. Все же я буду надеяться, что ты постараешься дать мне знак, чтобы я знал, что тебе комфортно. Или что может тебе дать этот комфорт, — и чело… хозяин посмотрел на него с теплом.       Как он может показать, что он не оценил его жест с тем, что с него все сняли? Что кожа под ошейником стала одним сплошным шрамом, который не исправит даже его регенерация? Его тело может и было идеально внешне, но он знал, насколько много шрамов было спрятано от любых глаз. В один миг изменилось всё и этого всего и сразу он не мог принять.       Когда-то он думал, что будет счастлив оказаться вне стен питомника, но сейчас осознал, что боится. Мир вокруг был другим, а он не был приспособлен в нем жить без зависимости со стороны человека. Когда они приехали к большому и роскошному дому, Джено сжался в ещё больший комок. Он немигающе уставился на открытую дверь, из которой уже вышел… хозяин. — Пойдём, — его позвали, но он не чувствовал той силы приказа, той силы слова, ту власть, которую над ним имел тренер.       И именно от этой власти отказался его хозяин, предпочитая строить новые мосты. Вот только зря он не перезаписал основы. Ему бы это могло приходиться в будущем. Вот как сейчас, к примеру. Их не просто так тренирует один человек на протяжении всего времени. Как только их покупают, голос тренера заменяют в памяти на голос хозяина. В его ситуации это мог быть только мужчина, потому что силу тренера, его силу голоса могли повторить в основном только они и в виде исключения редкие женщины. — Джено, — чуть более резкий окрик вывел его из мыслей, — идём.       Отстегнувшись, он медленно направился к открытой двери. Очень медленно вышел из машины, все это время неосознанно задерживая дыхание. Тихий звук закрывшейся сразу за ним двери был достаточно громким, чтобы испугать пса. Он резко повернулся в сторону угрозы и втянул чистый воздух, от которого потемнело в глазах и закружилась голова. Он пошатнулся, но крепкая хватка за руку удержала. — Дайте мне намордник.       Шорох, а после этого на его лице появилась привычная маска, которую он носил всю свою осознанную жизнь. Вот только в этот раз её затягивали не грубо, не причиняя лишний раз боль, а просто удерживали, давая ему прийти в себя.       Несколько вдохов и вдохов, как привычный уровень кислорода поступил в лёгкие, давая ему обрести ясность и четкость мыслей. Он открыл свои глаза и поднял их, чтобы посмотреть на чистое голубое небо над собой. — Тебе легче?       Он кивнул головой, ещё немного посидел на коленях, а потом медленно встал. Только после того, как… хозяин закрепил на нем ошейник. Пёс видел, как господин На порывался ему помочь, но по итогу остался на своём месте, больше страхуя. — Идём домой. Нам ещё многое нужно сегодня успеть сделать, — оценивающе посмотрел на него На.       Тяжело вздохнув, он последовал за своим хозяином. В дом он вошёл следом, хищно осматриваясь в ожидании угрозы и задумчиво осматривая то, что видел. Дом был красивым. По крайней мере он очень ему нравился, хотя понятия красоты у него было достаточно ограниченным.       Их встретила госпожа На. У неё был красивый голос и нежный запах. Женщина не была идеалом красоты, но точно имела свою изюминку или какое-то природное очарование. Она очень тепло встретила своего сына, прижимая того к своему сердцу. — Это он, дорогой мой? — она наконец увидела его. — Ты все же не отказался от своей затеи, — она с неодобрением посмотрела на сына. — Джемин, окупая их, вы создаёте спрос. Таким образом это не прекратит уродовать и ломать чужие души и судьбы.       Щека JN31 дернулась. Казалось, что она за короткий взгляд, увидела на нем все то, что не видели другие. Она отпустила сына и подошла к нему, внимательно осматривая. — Очень много шрамов, — её глаза светились. — На нем практически нет живого места. Тут очень много старых, но они нанесены рукой человека. Плеть? — она посмотрела на него. — Она, — шок на лице пса не проходил. — А вот следов от клыков и когтей ещё больше.       Хозяин явно был заинтересован в услышанном и немного забавлялся с реакции своего питомца. — Моя мама одна из высших, — улыбаясь с теплом отозвался На. — У неё дар целителя, так что от нее ты точно ничего не скроешь, Джено.       Она очень медленно подошла ко псу, держа руки ладонями верх. Джено настороженно следил за ней, мгновенно принимая позу атаки. — Джено, нельзя. Мама не навредит тебе, — хозяин говорил медленно, успокаивая своим голосом. — Только исцелит.       Она коснулась плеча, которое продолжало ныть. Под мягкими прикосновениями боль отступила, а после и исчезла вовсе. Он повел плечом, проверяя не показалось ли ему, а после поднял взгляд, чтобы увидеть слезы в глазах женщины. — Как ты с этим живёшь? — Мама…       Хозяин оказался рядом с женщиной, прижимая её теперь к своей груди. Шепча ей успокаивающие слова, он медленно увёл её к дивану, где они вместе и сели. Она сквозь слезы говорила о чём-то на другом языке, рассказывая всё своему сыну. А тот ей отвечал, бережно гладил по спине и волосам, продолжая успокаивать.       Теперь было понятно, откуда у того такая сила голоса. Парень сел на корточки, руки опустил вниз, продолжил наблюдать за людьми. Изучать их. Он уже запомнил их запахи. А ещё хорошо знал, что от матери хозяина ему ничего не угрожало. Дар целителя имел и обратную сторону — стоит ей навредить кому-то, как её сила исчезнет. Большая сила, большая ответственность. И это помимо платы за лечение, в котором она испытывала ту боль, которую забирала.       Глупая женщина. Для него эта боль была привычна, он умел с ней жить, а вот её это и вывело из привычных условий. К такому та точно не была готова. — Джено, — его позвали и он вновь вышел из своих мыслей. Он не в клетке, расслабиться не получалось. Сейчас он ещё находится окружённый врагами.       И все же как-то не позволительно много он уходил в себя. Встав, он последовал за молчаливым приказом хозяина, направляясь за нам следом на второй этаж. Тут было точно так же красиво, как и внизу. Ему открыли дверь, давая войти в личные комнаты На. Тут было иначе, чем во всем доме. Это была территория, которая идеально показывала характер того, кто здесь жил. А также здесь был очень сильный и стойкий запах исхея. Быстро изучив все, он повернулся к человеку. — Пойдём, тебе нужно помыться, — пес остался на месте. — Джено.       Упрямый взгляд стал ответом. На зарылся рукой волосы, портя тем самым ранее идеальную укладку. — И зачем я только послушал Чэнле, — в голосе послышалась усталость. — Джено, ты видишь мой дом. Мне необходимо, чтобы ты был чистым, потому что у нас такие правила. Может у тебя нет ран, которые требуют внимания, но вода не только физические раны очищает. Идём. От тебя собакой воняет и голова грязная.       Пёс на это только фыркнул. Ворча под нос, господин ушел в ванную комнату сам. Он же в это время нашёл для себя угол, в котором идеально просматривалась вся комната. Туда не бил свет из окна, а также было как-то теплее на уровне восприятия. Он сел там, готовый в любую минуту вскочить.       Он не понял, когда успел задремать, успокоенный, пока ему ничего не угрожало. Как ни странно, незнакомый запах нового владельца не раздражал. Тихие звуки воды убаюкивали. Жизнь в питомнике научила его ценить спокойные минуты и ловить момент, отдыхая в нем. Тихий щелчок, дверь открылась, появилась полоска света, а следом и хозяин. Тот сушил полотенцем свои волосы, прежде чем расслабленно лечь на кровать, прикрыв глаза. Казалось, что он забыл о своем новом приобретении. Оно и к лучшему.       Они находились так долго. Джено слушал тихое и размеренное дыхание своего хозяина, который уснул после насыщенного дня. В итоге парень бесшумно лёг на пол, впадая вновь в состояние дремы.

***

      Утро наступило для них двоих довольно рано. Утомлённый, он не сразу заметил изменения, зато почувствовал неладное в последний момент. Резко открывая глаза, он безмолвно набросился на своего хозяина, рука которого нависла над ним.              Низкое утробное рычание и тихий вскрик нарушили тишину в доме, стоило только псу повалить человека на мягкий ковер. — Тише, Джено. Это я, Джемин, твой хозяин. Не хотел тебя напугать, просто разбудить, — спокойно говорил мужчина, держа руки рядом с головой, чтобы их видели. — Ты в безопасности.       Он слез с него, вновь садясь в свой угол. Настороженный взгляд следил за каждым действием человека, пытаясь успокоить резкий всплеск адреналина в крови. На же сел на пол, облокачиваясь на кровать, с интересом изучая свое приобретение. — Иди ко мне, — и он похлопал рядом с собой.       Джено лишь посмотрел на него как на дурака. Может тот его и купил, но привязки не было, так что он ничего не должен был человеку перед собой. Сейчас он не чувствовал опасности и угрозы, а значит выполнять дурацкие желания не должен был. Свою основную задачу он выполнит, а быть ручным тупым песиком он не собирался. — Да брось, иди ко мне, тебе понравится, — фырк. — Настолько не веришь или не привык к прикосновениям, к чему-то простому и искреннему?       Они молчали, каждый думая о своём. Господин На анализировал все то, что успел прочитать все на своего питомца, а тот продолжал наблюдать. — Шрамы. Мама говорила про шрамы. Ты поэтому избегаешь даже простую ласку?       Ответом вновь была лишь тишина. Джемин как-то обессиленно взлохматил свои волосы, а потом стал гладить ворс ковра рядом с собой. — Пойдём. Вчера мы тебя не искупали, а вот сегодня позарез надо или нас с тобой не пустят за стол, и мы останемся без завтрака. А ещё я думаю, что надо будет позвать моего друга. Возможно, вы подружитесь с его собакой. Идём.       И Джемин встал, уверенно направляясь в ванную комнату. По пути он достал большое и пушистое полотенце специально для своего питомца. А тот, чувствуя свою вину перед человеком, пошел за ним. Ванная комната не была той, которую он знал. Тут не было белой плитки и полностью пустой комнаты, в которую их запускали сразу по несколько собак, а после поливали ледяной водой из шлангов с большим напором. Для него же хозяин подобрал тёплую и комфортную воду, прежде чем дал зайти ему в душевую кабинку.       Джено был напряжен, но тёплая вода расслабляла, так что в скором времени он просто позволил мужчине делать с собой все, что тот только пожелает. Хотя иной раз у него прорывалось рычание, от которого опасливо замирал мужчина. Вот только это рычание, по сути, было направлено не на человека, а к нему самому, чтобы не расслаблялся под непривычно мягкими, а не грубыми движениями. По итогу чистый Джено, заботливо высушенный мягким полотенцем, сидел в комнате, смотря как хозяин роется в шкафу, выискивая для него вещи.       Вот только ничего по размеру найти не смог. Так что к завтраку они спускались вовремя, но не так, как это должно было быть по правилам дома. И если сам Джемин был одет соответственно, то Джено был в простых шортах, которые отдали в питомнике. Ещё добротные, но достаточно сильно изношенные. Они были раскритикованы в пух и прах и, первым делом, сегодня им предстояло пройтись по магазинам. А пока пёс понял, что большая часть гардероба хозяина была из рубашек и классических костюмов, так что не было ничего удивительно в том, что На был в белой рубашке с подвернутыми рукавами, а также несколькими расстёгнутыми пуговицами. Однако больше всего внимание пса привлекали белоснежные волосы. Зайдя в столовую, пёс увидел ещё одного человека, помимо госпожи На. Видимо, отец хозяина. Родители тепло поприветствовали своего сына, а тот также искренне поприветствовал их, садясь за стол. Джено показалось, что матери хозяин улыбнулся более искренне. Но вся эта атмосфера была разрушена в тот момент, когда он сел рядом с ногой хозяина.       Казалось, что тяжёлую энергетику главы семейства почувствовали все. Не зря он так же был исхеем, легко подавляя волю более слабых вокруг него. Так он осознано или нет ударил по матери хозяина, от чего та побледнела, в то время как редкие тут слуги покорно склонили головы, признавая чужое лидерство. Но он не смог тронуть Джемина, что продолжал сидеть как ни в чем не бывало, а также самого пса, что поднял верхнюю губу, начиная скалиться. — У него была суровая школа жизни, так что постарайся понять и дать нам время, отец, — Джемин солнечно улыбнулся родителям, стараясь смягчить обстановку. — Будьте добры мне отдельную тарелку с кусочками мяса. Я предупредил повара, он знает. Дайте мне её, как только мы закончим наш завтрак.       Кто-то из слуг поклонился, а после и ушёл отдавать нужные распоряжения. Хотя скорее сбежал из пока ещё подавляющей атмосферы. — Как ты решился на это, сын? Мы же не одобряли эту идею. — Я и сейчас её не одобряю, пап. Но ты сам прекрасно знаешь, что сейчас говорят в узких кругах. Нас рано или поздно просто бы обязали взять кого-то в нашу семью, — все говорилось простым обыденным голосом, но он был не совсем простым. Он улавливал силу, которую вкладывали в слова. Словно отец и сын могли разговаривать только на уровне силы. — Так что я предпочёл сделать выбор сам. Мне не нравится эта мода, и то что её сейчас навязывают всем. Правительство вложило много денег в этот проект, так что не удивительно, что они хотят его распространить и получить хоть какую-то выгоду.       Джено напрягся и покосился на своего хозяина.       Далее завтрак прошёл быстро и каждый разошёлся после по своим делам. Господин На отправился на работу, а госпожа, напомнив о предстоящих мероприятиях, ушла в свои комнаты. Видимо, прийти в себя или просто немного отдохнуть. Судя по разговорам, она сегодня встречалась со своими подругами.       Принесли тарелку с мясом. Вкусно пахнущим мясом. Такими аппетитными и красивыми кусочками. Он сглотнул, поведя носом и вдыхая запахи, что скручивали живот голодными спазмами. — Твой тренер настоящий извращенец. Неужели такое кому-то нравится? Сложно будет научить тебя не только спать в кровати. Ещё сложнее будет отучить тебя есть с рук, как и многие другие вещи, — он говорил, пока не сел так, чтобы им было удобно.       Взяв из тарелки кусок мяса, он положил его на ладонь, а после протянул её к нему. — Только не спеши. Тут тебя наказывать едой не станут, так что пока ты не наешься, буду тебя кормить.       Джено боролся со своими желаниями и страхами. Его хозяин не тренер. Он знал, что можно было ожидать от него, но он совершенно не знал человека перед собой. Это вызывало иррациональные страхи, идущие из прошлого.       Джемин терпеливо ждал, не двигаясь, давая ему сделать первые шаги. И пес их делал, приближаясь очень и очень медленно к руке, не моргая. Он осторожно забрал кусок мяса губами, практически сразу отшатываясь. Он не сразу понял, насколько нежным и сочным было мясо, которое он ел впервые в жизни. Это было вкусно. Настолько, что это его выбило из колеи. На ладони появился следующий кусочек и в этот раз он действовал быстрее. Голодно набрасываясь на предложенную еду, позабыв о страхе. В конце, Джено облизал ладонь на автомате, как это делал всегда. Благодарил за каждый кусок еды, что давал ему тренер. На дернулся, не ожидая, а он сам с рычанием отскочил, среагировав на резкое действие. Вспомнив, что он сейчас не в приюте и человек перед ним не тренер. — Тише, Джено, прости, я просто не ожидал. Не знал, — он сел перед ним на корточки, держа руки впереди себя ладонями верх. — Я не обижу.       Рычание затихло, но он так и не подошёл. Хозяин вздохнул, а после отступил, просто зовя его за собой. Джено не съел должного количества еды. Два маленьких куска мяса точно не насытили питомца, а тот не смог больше приблизиться даже ради вкусной еды.

***

      Несколькими годами ранее… — Знаешь, твой покупатель знает толк, — с каким-то садистским удовольствием отозвался тренер. — Хотя, учитывая, что к миске мы так и не смогли тебя приучить есть, думаю, это обосновано. Теперь ты будешь есть с руки и не имеешь права есть иначе. А ещё, просто обязан облизнуть ее, удерживая в голове одну мысль — ты благодарен своему хозяину за то, что он кормит тебя.       Ребенок смотрел на тренера волком. Он сильно похудел, был похож больше на ходячий скелет. Он попытался бороться с тем, что здесь его считают не более, чем животным, но каждый день его ломали, а мальчик находил в себе силы вставать вновь и вновь.       Пытались воздействовать психологически и физически. С ним много разговаривали, пытались внушить ему, что быть хорошим мальчиком это большая привилегия. И чем более послушным он будет, тем лучше для него. Настоящие люди, за послушного члена семьи, хорошего мальчика, будут баловать его и купать в роскоши. Такие разговоры ничем хорошим не заканчивались.       В наказание его отправляли в четвертую камеру. А там в него вбивали правила и нормы поведения с людьми. Потому что он должен быть животным.       Потом перешли к более тяжёлому методу. Решили, что стоит сознательно довести его до уровня животного, а только потом прививать более человеческие качества. Этот способ оказался наиболее действенным. Мальчика поместили в комнату, где постоянно крутили поведение собак и забыли о нем. Практически.       Если он делал что-то неправильно, то, что отличалось от поведения собаки, ошейник на нем начинал бить его током до тех пор, пока он не начинал делать правильно. Продолжать голодовку он не смог — стали вводить питательные вещества через кровь. Потом и вовсе скрутили, заставляя пить воду.       В такие моменты мальчик чувствовал себя ещё более униженным и раздавленным морально. Сначала он плакал. Потом стал скулить, неосознанно начиная копировать таких же плачущих собак. Казалось, что комната, в которой он оказался, рассчитана специально на то, чтобы считывать его настроение и воспроизводить нужные кадры фильмов. Вот ребенок злится и его окружают такие же злые собаки. Бросаются, рычат, скалятся. Проекции, которые появились потом и вовсе стали играть злую шутку — мальчик не мог никак себе внушить, что проекция — это не реальное животное.       Он не знал, сколько прошло времени, но точно знал, что начал сходить с ума. Он пал. Скатился до уровня животного.       А потом пришел тренер и постепенно вернул ему его разум. Вот только вбитые в его голову привычки поведения стали восприниматься роднее, чем то что он помнил до этого. Из-за этого были промахи, вызывая довольный смех у человека, обучающего его.       Он помнил день, когда ещё не до конца смог прийти в себя. Пёс видел миску с вкусной едой. А ещё был голодным и не понимал, почему просто не может поесть. Он обливался слюной, капая ею на пол, не сводя взгляда с железной миски. А потом появился тренер и, игнорируя дикое рычание, сел рядом, держа в руке пульт от ошейника. — Хочешь кушать? Конечно хочешь, посмотри какую лужу тут развел, но вот в чем прикол. Ты не можешь больше есть из миски. Твоя задача есть с руки, — и потрепал по холке ощетинившегося от такой наглости животное в человеческом облике. Взяв кусок мяса, тренер поднес ее к лицу пса. — А теперь возьми его и будь осторожен иначе останешься без еды.       А мальчик не мог остаться без еды. Без еды было плохо. Потом болел живот. А он не хочет больше боли.       Тогда он медленно наклонился к руке, а потом взял кусок мяса. Только хоть и сделал аккуратно, человеку это не понравилось. Он брезгливо скривился, а потом послал короткий разряд тока. Мальчик подавился и упал на пол, силясь всеми силами выплюнуть то, что ему мешало. — Ещё раз. Ты не должен касаться моей руки. Ты же не тупое животное с инстинктами, а развитый пёс. Не уподобляйся своим предкам, — и протянул новый кусок мяса.       В этот раз ребенок был осторожнее, забирая мясо так, чтобы не обслюнявить или не наброситься голодным зверем. — Уже лучше. Научишься. Что нужно сделать в конце? — усмехаясь спросил тренер, наблюдая за чужой растерянностью. — Ты ведь благодарен, что я тебя покормил. Лизни руку. Благодарно.       И он облизал. А потом ещё раз и ещё. До тех пор, пока тренер не одобрил его покорный и благодарный вид, то, как он благоговейно проводил языком по ладони. Только после этого позволил съесть новый кусок мяса.       Это продолжалось до тех пор, пока основные привычки поведения не были закреплены до автомата. Только потом ему позволили вспомнить, что он все же в первую очередь был когда-то человеком.