***
– Тэхён-а, как мы могли застрять в лифте? Ты говорил, что это самое надежное здание в Испании! – Джин прислонился к стене под зеркалом и попытался вытянуть ноги. Его ступни как раз упирались в двери. – Видимо, кто-то слишком много ест, – принялся дразнить Тэхён, – вот лифт и не справился... Ай! За что? – он потер ушибленное плечо. – Во-первых, я не ем много, а во-вторых, я не виноват, что ты очень вкусно готовишь. – И что же я готовлю лучше всего? – Тэхён подсел поближе и поднял одну бровь. – Ты превосходно заливаешь лапшу кипятком. – О, я так и знал, лапша быстрого приготовления – мой конек, – гордо ответил Тэхён и вздернул нос, ощутив на нем легкий поцелуй. – Вообще, я люблю все, что ты готовишь, – Джин снова откинулся и прислонился к стене. – Но раз уж мы здесь, думаю, можно открыть мороженое и насладиться этим уединением. Надеюсь, Ёнтан сообразит, что нас нужно спасать и позвонит в 911. – Думаю, он сейчас занят поеданием твоих тапочек с альпакой. – О нет, они были мне как братья... – Кто? – не понял Тэхён. – Тапочки, – серьезно ответил Джин, – а помнишь, как ты подарил мне альпаку, когда мы еще жили в том приюте? – Первый Эрджей. Кажется, он потерялся при переезде. – Да, я так расстроился, что чуть не пустил слезу. – Что?! Да ты ревел как маленькая девочка. Мне пришлось срочно искать второго Эрджея! – Который утонул в стиральной машинке… – Да, ему тоже не повезло, конечно. – А третьего загрыз Ёнтан. – Он был еще совсем ребенком! – Тэхён даже приподнялся от возмущения. – Не смей упрекать нашего сына! – Хорошо-хорошо, успокойся и сделай ам, – Джин поднес ложку с мороженным к Тэхёну. – Да… – вздохнул тот, проглотив сладость. – Что такое? – Помнишь, как мы делили один рамен на несколько дней? Я не понимаю, как мы вообще тогда выжили. – Мы были детьми, все воспринималось иначе, – Джин отложил мороженое. – Но каким же вкусным был тот рамен. Мне кажется, я больше никогда такой не ел. – Просто мы были очень голодными, и нам все казалось самым вкусным на земле. – Думаю, ты прав. – Ты не боишься? – осторожно спросил Тэхён. – Чего именно? – Что все может повториться? Что нам снова придется ютиться в коморке с тараканами, бояться крыс и растягивать одну порцию еды на несколько дней? Джин поджал губы и прижал к себе Тэхёна, одаривая своим теплом. Он прислонился к лохматой голове щекой и уверенно ответил: – Не боюсь. Да, Тэхён, нам было очень тяжело, у нас не было семьи, а приюту было все равно. Но мы были друг у друга. Я очень благодарен судьбе, что моим соседом по комнате стал ты, маленький Тэтэ. Если ты рядом, мне ничего не страшно. Да, раньше мы выживали как могли, но мы выжили, и смотри, где мы. Живем в самом модном здании, твои выставки пользуются бешеным успехом, мы ни в чем не нуждаемся. Иногда я не верю своему счастью, и все это благодаря тебе и твоему таланту. Ты никогда не опускал руки... – Это потому что ты верил в меня, – сказал Тэхён, слегка подняв голову. – Я не мог иначе. Все, что ты делаешь, уникально. Твои скульптуры, картины… – Но это так ненадежно… – голос Тэхёна звучал глухо. Он прижался к Джину, обхватив его крепче за талию. – Иногда я так боюсь, что все это исчезнет. Знаешь, сколько художников умерли в нищете? Все это так мимолетно. Да и кто знает, может, уже завтра я не смогу сделать ничего стоящего?.. – Эй-эй, – Джин отстранился и поднял его лицо, заставив посмотреть ему в глаза, – знаешь, что отличает тебя от всех остальных? – Ты? – Ну, я тоже, безусловно, – Джин улыбнулся, – у тебя есть свой неповторимый стиль, которого нет ни у кого. Никто не сможет повторить твои шедевры. Вспомни слова именитых критиков, тебя даже сравнить не с кем. Все, что ты создал, уже вошло в историю. А главное, у тебя есть Ёнтан, которого можно разводить и продавать за бешеные деньги. Ай! – настала очередь Джина вскрикнуть от щипка в грудь. – Что за чушь?! – Это не чушь, ты вообще видел цены на шпицев? Да мы на эти деньги раньше могли прожить год! – Давай доедим мороженое, а то совсем растает, – Тэхён попытался отмахнуться от неприятных мыслей, которые так назойливо лезли в голову. – Как ты думаешь, здесь есть камеры? – Джин осмотрелся по сторонам. – Думаешь, лифтер наблюдает за нами? – Не хотелось бы, потому что после мороженого мы могли бы как-то поинтереснее скрасить наше пребывание здесь, – Джин перелез одной ногой через Тэхёна и оказался в нескольких сантиметрах от его лица. – Интереснее – это как? – Тэхён посмотрел на пухлые губы и облизнулся. Поцелуй не заставил себя долго ждать. Тесные стены лифта скрывали от посторонних сбившееся дыхание, зеркало без стеснения отражало жар двух тел, а мороженое медленно таяло, забытое, терявшее свой вкус.***
Когда именно все пошло не так? Когда Тэхён стал терять свою уверенность? Почему ему вдруг стало казаться, что счастливое будущее ускользает из его рук? Сейчас он сидит в некогда любимом кресле, Ёнтан семенит, цокая когтями по полу, а по телевизору транслируют старый черно-белый мультфильм. Тогда в один момент Тэхён вдруг ощутил, что может потерять все, к чему они так долго стремились. Счет в банке стабильно рос, но этого казалось недостаточно. Траты увеличивались, выставки требовали вложений, нужно было больше людей, больше помещений. Джин находил новых инвесторов, организовывал аукционы. Он полностью стал его агентом и зависел от усилий Тэхёна, от его таланта. А был ли талант? Может, им просто повезло? Удачно нарисованные пара картин, удачно проданные несколько фигур в богатые дома мод. Если так, думал Тэхён, то удача легко может отвернуться, и он не сможет больше обеспечивать их семью. Нужно было что-то стабильное, пассивный доход. То, с чем можно быть уверенным в завтрашнем дне, чтобы они с Джином никогда больше не вернулись в прошлое и ни в чем не нуждались. Именно так в их дом вошли инвестиции и цифры. Тэхён решил вкладывать прибыль сначала понемногу, высчитывая каждый процент и получая дивиденды. Небольшие выплаты, но без риска. Джин был занят организацией новой выставки и думал, что Тэхён просто нашел новое увлечение, отвлекаться тоже полезно. Но со временем холсты покрывались пылью, а распечатки с ценами на акции начали заполнять стол и перебираться на пол. Последней каплей стала выставка в Милане. Арендатор здания, где должны были выставить картины Тэхёна, заломил цену за посещение, и посетителей пришло крайне мало, выставка не окупилась. Джин пытался взбодрить, говорил, что это всего один город, один неудачный опыт. Но именно это стало началом конца. Тэхён полностью пошел на риски. Ежедневно он скупал акции, составляя самый выгодный портфель, пытался продать ненужные по самым высоким ценам. Он торговал на бирже, забывая есть, забывая творить, забывая о любимом человеке. Джин понимал, что что-то происходит. Все с нетерпением ждали новых творений Тэхёна. Но контракты на мерч замораживались, с каждым днем было все тяжелее поддерживать интерес, потому что сам художник отказывался в этом участвовать. Джин пытался вдохновлять, покупал модные журналы, показывал новые тенденции, но стена, с которой он сталкивался, состояла из чисел, сумм, процентов и графиков прироста. Стало понятно, что это все зашло слишком далеко, когда Тэхён просыпался утром и первым делом смотрел свои активы, после чего будил Джина с Ёнтаном гневными криками, если видел падение. Джин пытался достучаться до него, но однажды все дошло до точки невозврата. Тэхён до сих пор перематывает в голове тот скандал, все слова, что были им выкрикнуты, крики любимого человека в ответ. Ёнтан беспокойно лаял на фоне, добавляя нервозности. После опрокинутого стола, брошенной вазы и заплаканных глаз, Джин заговорил севшим голосом: – Я не понимаю, Тэ, у нас все было хорошо, во что мы превратились? – Я боюсь, Джин, ты не понимаешь, ты… – Тэхён пытался подобрать слова. – Я боюсь, очень боюсь тебя потерять. Да, сейчас у нас есть все, у нас есть будущее, но что будет завтра? Неужели ты не думаешь об этом? Я не могу вернуться к тому, откуда мы с таким трудом выбрались. Вдруг моего таланта не хватит? И я просто не смогу тебя удержать. Не смогу удержать эту жизнь, этот дом. У нас снова может ничего не быть... – Что ты несешь? – Джин подбежал и взял его лицо в свои руки, стирая большими пальцами дорожки слез. – Мне все равно, Тэхён! Даже если у нас не будет ничего, мы будем друг у друга. Мне этого достаточно. Я люблю тебя, а не ту жизнь, которую ты нам обеспечиваешь. Услышь меня. – Не могу, – Тэхён сбросил руки, держащие его, – не хочу я! Если ты не готов быть со мной, я тебя не держу. Я приму любое твое решение. Я не хочу тянуть тебя вниз. Я попытаюсь встать на ноги и тогда верну тебя, а пока… – Что? О чем ты? – Только не снова, я не хочу тебя терять, но... Но я прекрасно пойму, если ты оставишь меня. Ты не должен снова обрекать себя на нищету. Взгляд Джина изменился, окончательно потускнев. – Вот какого ты мнения обо мне? – Ты думаешь, что я не помню, как в детстве ты всегда отдавал мне большую порцию и обделял себя? – голос Тэхёна срывался. – Я тогда был слишком мал, чтобы осознавать, что объедаю тебя, что ради меня ты… – Прекрати! – Джин никогда раньше не повышал голос. – Рядом со мной ты снова будешь несчастным. Когда я стану более стабильным, я должен отплатить тебе за все, что ты для меня сделал… – Ты так ничего и не понял, – Джин перебил и начал складывать свои вещи в чемодан. Замерев на мгновение, он посмотрел в глаза Тэхёну, – Я не понимаю, в кого ты превратился, Тэ. Я полюбил совершенно другого человека. Человека, который был предан искусству, который шел за чувствами, а не за деньгами. Тэхёну казалось, что он превратился в одну из своих статуй, просто изваяние, похожее на человека. Он делал все, чтобы не стать снова бедным, но вместо этого потерял самое дорогое, что у него было.***
Телефон Тэхёна продолжает звонить, заставляя нервничать Ёнтана. Он лает и пытается разбудить хозяина. Не выдержав этого шума, Тэхён смахивает по экрану и слышит звонкий голос на том конце: – Здравствуйте, это Пак Чимин, я представитель компании «Искусство без границ». Мы хотели бы пригласить поучаствовать вас в благотворительной выставке. К сожалению, мы не смогли связаться с вашим агентом, но если вы согласитесь, мы хотели бы обсудить время и место проведения. Тема вольная, сейчас как никогда каждому нужно отвлечься и найти что-то прекрасное в повседневности. Алло? Ким Тэхён? Алло-алло? Когда слышатся короткие гудки, Тэхён отрывает голову от подушки, взлохмаченные светлые волосы ниспадают на глаза. Ёнтан крутится вокруг и шевелит хвостом, сигнализируя, что время поесть. В очередной раз подняв себя с кровати, Тэхён плетется на кухню, готовит завтрак, но сам даже не притрагивается к еде. Зачем заставлять себя есть, зачем вставать, зачем вообще он? Тэхён снова возвращается к своему укромному уголку и садится на что-то твердое. Телефон напоминает об утреннем звонке. Тяжело вздохнув, он направляется в ту часть дома, оборудованную под студию. Полки с красками покрыты пылью, мольберт угрюмо стоит посередине, преданно ожидая художника. Гипсовые лица, на которых были изображены эмоции, поникли. Когда-то они должны были стать инсталляцией к его собственным внутренним чувствам. Тэхён хотел показать, как он менялся, как рос, как на лице отразилась его собственная жизнь. Еще совсем недавно он был полон идей. Что же с ним случилось? Неожиданно для себя все накопленные внутри эмоции нахлынывают разом. Хочется уменьшиться до размера песчинки, исчезнуть, погрязнуть в своем горе полностью. Тэхён садится на пол посередине студии, обхватывая руками колени и пряча лицо. Тишину нарушают лишь тихие всхлипы. Все вокруг замирает, даже Ёнтан притих, боясь потревожить хрупкое излияние чувств. Тэхён не знает, сколько просидел в таком положении. Лишь ощутив легкое прикосновение влажного носа, он поднимает покрасневшие глаза. Его верный шпиц крутится рядом, скуля, словно пытаясь помочь, облегчить страдания. Тэхён поднимает его и зарывается лицом в пушистый мех. Двигаясь неосознанно, по инерции, Тэхён направляется к огромному стеклу, которое он купил на распродаже и никак не мог решить, как его использовать. Набрав белую краску самой большой кистью и встав напротив, он начинает очерчивать контур чужого тела – широкие плечи, глаза, плюшевые губы… Ему всегда казалось, что Джин прилетел с какой-то другой планеты, потому что он никогда не встречал таких светлых, бескорыстных и открытых людей. Тэхён рисует антенны на голове своего творения, вспомнив, как однажды они вдвоем делали смешные венки для школьного задания в приюте. Всю ночь Тэхён рисует, изредка отвлекаясь на Ёнтана. Кажется, что его руки, его сердце, наконец, вспоминают, для чего изначально он занялся искусством. Это был единственный выход эмоциям. То безопасное место, где можно быть самим собой, показать свои переживания, показать всю внутреннюю пустоту, которая поглощает, ранит и грызет. Холст стерпит все: неровные мазки, сильный нажим, буйство красок. Полотно никому не расскажет, не признается, оно оставит все в себе, снесет каждую эмоцию и каждое чувство. Все переживания выплеснуты, боль не уменьшается, но Тэхён делит ее с картинами. В каждом полотне его частичка, от этого становится легче. Выставку организовывают быстро. Пак Чимину удается в сжатые сроки найти нужное помещение. Поскольку вход бесплатный, от желающих нет отбоя. На несколько холстов оставляют бронь для последующего выкупа. Впервые за долгое время Тэхён чувствует себя живым, наблюдая, как заинтересованные лица останавливаются напротив его картин. Внутри что-то сжимается, и он превращается в маленькую копию себя, которая ожидает похвалы. Последний день выставки подходит к концу, до закрытия остается еще четверть часа. Чимин предупреждает, что Тэхёну самому придется закрыться, на что тот не возражает. Словно гордый отец, он любит проходить по залу, рассматривая свои творения – со стороны, чужими глазами. Остановившись у прозрачного стекла, где отражен широкоплечий контур, Тэхён слышит до боли знакомый голос: – Никогда не замечал на себе рожек. Джин стоит поодаль в желтом свитере. Его волосы отрасли и начинали завиваться. От этого зрелища сердце Тэхёна взволнованно бьется, словно пойманный зверек. – Может, это не ты, – глубокий голос Тэхёна отражается от стен. – Тогда еще обиднее, я хотел счесть за комплимент контур этих плеч, – Джин не спеша выходит из тени на свет прожекторов. Но расстояние между ними все еще держится. – Я рад, что ты пришел, – осторожно говорит Тэхён. – Об этой выставке говорит весь город, нельзя было пропустить, – Джин пожимает плечами, – Чимин сказал, что ты превзошел самого себя. – Ты знаком с ним? – Мы давно хотели организовать бесплатные выставки, просто я не знал, как в то время сказать тебе об этом, ведь ты… – Был зациклен на деньгах. Джин поджал губы. – Не ожидал, что ты согласишься. Я думал, ты все еще пытаешься разбогатеть. – Мне кажется, что финансы – это не мое. – А что же тогда твое? – Вот это все и, – Тэхён смотрит в глаза напротив, – ты. Сам от себя не ожидая, Тэхён срывается с места. Желание быть ближе берет верх. И, кажется, передается Джину, который двигается ему навстречу. Встретившись ровно в центре зала, задыхаясь, прижимая друг друга, их сердца готовы выпрыгнуть и стучать в унисон. – Прости меня, прости, – Тэхён глотает непрошенные слезы, которые так предательски выступают, – я был так глуп. Я чуть все не потерял: свои картины, выставки. Я потерял тебя… – Глупый мой, Тэтэ, – Джин отстраняется и ловит его печальный взгляд, – ты не потерял меня, никогда бы не потерял. – Ты сможешь простить и полюбить меня снова? – Я никогда не перестану любить тебя, у нас впереди бесконечность. Тэхён, когда я с тобой, мне ничего больше не нужно.