Края бурь и водоворотов

Факелы горели ровным, удивительно спокойным пламенем. От них тянуло запахом горящей промасленной ветоши, который Роше находил почти что уютным. Хотя, конечно, сейчас было не время забываться: регулярный совет, на котором Фольтест выслушивал доклады от командиров и капитанов разных частей, никогда не проходил мирно и спокойно. А уж тем более теперь, когда Фольтест почти всегда пребывал в раздраженном настроении и не трудился его скрывать. Выволочки, крики, летящие в голову того или иного недостаточно расторопного капитана чернильницы или бокалы… на этих советах можно было взмыть вверх и получить титул или дивизию в своё распоряжение, с той же легкостью, что и рухнуть в немилость и распрощаться с состоянием и званием. Страна приходила в себя после войны, раны от которой будут рубцеваться ещё не один год, и всё это было одной сплошной головной болью. В распоряжении Фольтеста вдруг оказалась прорва вооруженных людей, которые за время войны отвыкли от какого бы то ни было мирного существования, равно как и целые роты калек и увечных, сумасшедших и бездомных. Стране грозил голод, ведь выжженные и вытоптанные поля не засеяли вообще, а остальные — не успели вовремя, потому что почти все здоровые мужики ушли воевать. К тому же не все солдаты стремились возвращаться к ремеслам и сохам. Оружие и умение с ним обращаться, давали ощущение вседозволенности и нашептывали, что пока ты молод и силен на жизнь можно заработать чем-то более интересным, чем копошение на скотном дворе. А ещё оставались дезертиры, военные преступники, которых не успели заключить в лагеря для интернированных, сбежавшие пленные и толпа чёртовых эльфов, недобитков нильфгаардской армии. Поэтому помимо беженцев, ищущих убежища и лучшей доли, дороги, разумеется, наводнили бандиты. Особого Отряда недавно почившего капитана Майра категорически не хватало на то, чтобы быть во всех местах одновременно. Они могли прогнать банды с больших дорог, но те отступали лесами, чтобы объявить своей вотчиной новое место и уже там взимать с путников дань. Держать же караул на всех перекрестках не хватило бы и целой армии. Хороши бы они были, выстроиться в цепочку вдоль всех мало-мальски значимых дорог и стоять как идолы! Роше знал, что вопрос эльфийских бандитов, взявших в привычку грабить обозы и караваны, припомнят и сегодня, и, держась в тени поодаль, заранее не завидовал командиру их отряда — матерщиннику Фролло, получившему повышение после безвременной кончины предшественника. Если, конечно, Фольтест забудет, командиру посчастливится отсрочить немилость, только вот Фольтест ничего не забывал. — Последнее, что я хочу сегодня услышать от вас, — где чёртово железо для кузниц? — спросил Фольтест наконец. Смотря на хмурое лицо короля, Роше практически услышал, как захлопывается ловушка. Ругани сегодня не миновать. — Трупы мы уже обобрали. Чем прикажете вооружать оставшуюся армию? Палками? Заборы на дрыны разобрать? — Мой государь, обоз вышел из Махакама как и условлено, но не доехал до места. — после каждого слова командир делал неловкие, скомканные паузы, очевидно, чтобы не материться. — По пути до Каррераса его перехватили белки, сиречь скоя’таэли… — Да едрить же вашу мать! — выругался Фольтест, ударяя кулаком по столу. — Опять?! А вы где были в это время, свиньи вы безмозглые?! Почему с этим ничего не было сделано?! Зачем ваш отряд вообще существует?! — Вы совершенно правы, мой государь, бандиты были в ведении отряда покойного Майра… однако это эльфы, у них совсем иная тактика, и у Майра, у нас не хватает людей… — Молчать! Не хватает людей?! Ну так пусть кто-то другой этим займется! Писарь, слушай меня! Основать отряд исключительно для борьбы с треклятыми скоя’таэлями. Вы, Фролло, как и прежде занимаетесь бандитами и границами, а ваш сержант Роше займется набором людей для нового отряда. Хватит ему в девках сидеть за твоей спиной. Роше, сколько тебе нужно человек? Сотню? Две? Проси сколько хочешь, пока я добрый. — Для начала сотни хватит, государь, — осторожно отозвался Роше, памятуя о том, что сказанное в запале «сколько хочешь» уже завтра сократится до максимум двух сотен. К тому же, надо же с чего-то начинать. — Ты записал? — крикнул Фольтест слуге. — Все слышали? Ты, Роше, завтра же начинаешь искать и учить бойцов. Обмундирование и припасы получишь, сколько понадобится, но чтобы через месяц у меня был готовый к бою отряд. Развелось паразитов как грязи, а мы ещё им потворствуем! К вечеру гнев короля если и утих, то больше за счёт банальной усталости. Сжимая пальцами переносицу и тяжело сутулясь, он сидел в излюбленном кресле, вытянув ноги к ревущему в камине пламени, и слушал, как Роше излагает свои взгляды на отбор людей для нового отряда, однако как будто не особенно даже слышал. Корону он снял, как и кольчужный капюшон, и вместе с колларом положил венец на колени. Роше тянуло подойти, прижаться губами к ладони, что покоилась на подлокотнике, и хоть так получить свою крупицу внимания, но он сдерживался. Иногда надо просто не мешать. К тому же, если Фольтест сказал, что у него есть месяц на подготовку солдат, то ещё месяц он проведёт в Вызиме и не раз сможет явиться с рапортом на позднюю аудиенцию. По совести, воцарившийся в стране послевоенный бардак выматывал и Роше тоже, однако он толком и не знал спокойной сытой жизни, когда над твоей головой не висит угроза — голода, мора или нападения врага — поэтому возможно ему всегда было куда проще балансировать на грани между непрестанным напряжением и истощением сил. — Можешь хоть с эшафота их забирать, — объявил Фольтест наконец таким хмурым тоном, что это явно ставило точку в обсуждении, и Роше коротко поклонился. Его король всё ещё пребывал думами не совсем с ним, и Роше просто ждал, замерев неподвижно, как будто стоял в карауле. — Чёртовы белки… а ведь потом люди станут говорить, что я ненавижу другие расы, но дело не в эльфах, ты же понимаешь, — Роше кивнул. Ведь действительно дело было вовсе не в эльфах или краснолюдах как таковых. Кем бы ни был наглец, решивший, что может безнаказанно бесчинствовать в Темерии, он должен был за это поплатиться. В это же самое время малейшее изменение интонации и осанки подсказало ему, что самая яркая вспышка гнева проходит, сменяясь тлеющими углями раздражения. Роше осторожно подошел ближе и, встав за спинкой кресла, положил ладони на плечи Фольтеста. Тот вздохнул и, запрокидывая голову, посмотрел на Роше снизу вверх. — Жалкое зрелище представляют эти юные с виду старцы, которые цепляются за образ мира из древних легенд. Удивительно косный народ, не находишь? Мир безвозвратно изменился, а они всё ещё думают, что смогут повернуть время вспять. — Однако оружие в умелых руках может и не такое, — отозвался Роше, оглаживая плечи Фольтеста самыми кончиками пальцев, осторожно надавливая, не разминая даже, а просто прикасаясь. — Поэтому мне и нужен ваш отряд. Чтобы не дать нелюдям набраться сил и ударить по-настоящему. Прижать наглецов к ногтю и показать, что с людьми надо сотрудничать, а не враждовать. Новый отряд будет как реки Понтар и Яруга — синей линией, что лежит между спокойной жизнью сердца нашей страны и бесчинством варваров и выродков… Он позволил своему голосу затихнуть и на несколько секунд в комнате воцарилось умиротворённое молчание, полное в то же время удивительного согласия. — Значит, цвет знамён у нас уже есть, — только и сказал Роше. — Главное — пережить зиму и весну, — рассеянно пробормотал Фольтест, взгляд его на мгновение заволокло беспокойством. А затем он снова поднял глаза на Вернона и улыбнулся почти лучезарно, с невыносимой теплотой. — Летом отправишься со мной на выезд королевской охоты, понял? Хочу лично проверить, так ли хорошо ты стреляешь, как десять лет назад. К концу месяца Фольтест назначил им командира и Синие Полоски выдвинулись в первый поход. Со временем отряд разрастался, расширялись и их полномочия. Разбившись на взводы, они рассыпались по стране, регулярно собираясь большим лагерем в условленном месте, чтобы сверить данные и разработать новый план действий. Они ловили и вырезали партизанов, сравнивали с землей их убежища, выводили на чистую воду шпионов, — кого казнили, кого и миловали, переманивая на свою сторону. А помимо этого вешали на месте сельских и городских голов, утративших лояльность, выискивали сведения о похищенных Дикой Охотой и отправляли в родные места тех плачевно редких, выживших из ума счастливцев, которым удавалось вернуться. Когда же один из пленников, ставший весьма разговорчивым после нескольких часов в обществе Роше и раскалённых щипцов, проговорился что виконт Альби пользуется сумятицей в ослабленной войной стране и наживается на торговле с белками, выкупая у них награбленное, Роше и не рассуждал особо. Поместье Альби горело жарко и ярко, отбрасывая на лицо Роше рыжие блики. Полоски проследили за тем, чтобы здание догорело до основания. «У тебя были основания его казнить?» — спросил Фольтест во время неофициального доклада. Одного из тех тихих ночных докладов с глазу на глаз, о которых никому не следовало знать и которые зачастую предваряли куда более приятное времяпрепровождение. «Да» Фольтест смерил его долгим, пристальным взглядом. Немногие спокойно выдерживали этот взгляд, проникающий в самую душу и ввергающий в смятение любого, кто собирался увиливать и врать, однако Роше было нечего скрывать, виконт действительно снабжал белок припасами, и Фольтест, довольный честностью, кивнул. «Если снова получишь сведения о том, что кто-то из знати замарался в чем-то недобром — ты знаешь, что делать» С тех пор у темерских дворян появился новый страх — страх, что в их наделе объявятся солдаты с бело-синими полосатыми повязками. Всегда такие возмутительно внимательные и дотошные. А хуже всего — один из их сержантов, мрачный подонок, вечно прячущий голову под капюшонами и шапками, как будто уродство какое скрывает. У мерзавца нюх на вранье, на тайны, он подхватывал след, шёл по нему с упорством одержимого и впивался как бойцовый пёс, глубоко вонзая клыки. Да уж, когда у тебя в городе объявился этот ублюдок, стража тебе не поможет. Фольтест возмутительно благоволил выродку, спуская ему с рук многочисленные казни и расправы. Так что если у тебя за душой есть грешок — гад о нем выведает, и корона не заступится за тебя, когда придет время каждому получать по делам своим. Поначалу Роше занимался в основном набором новобранцев и их обучением, а также снаряжением. Затем — как и в предыдущем своём отряде — взял на себя общение с пленными и руководство разведкой. Не прошло и трёх лет, как он сменил прежнего командира, во многом благодаря тому, что лично знал каждого из трёх сотен солдат и каждый именно ему был обязан тем, что теперь входил в элиту армии.