неведомое

— Римус?.. — Проходи, пожалуйста. Сириус прошёл по комнате сел на уже старенькое кресло, которое он не покупал и вообще видел впервые. С момента, когда он в последний раз был здесь, прошло чуть меньше тринадцати лет. Но он специально не думал об этом. Сириус готовился к первому нормальному разговору после их Разлуки. Разговору наедине. — Уютненько у тебя здесь, — начал Сириус. В голове он несколько раз отрепетировал эту фразу, но произнёс её всё равно как-то вяло. — У нас, у тебя, — поправил Римус, — прости, что я всё ещё тут живу, это ведь твой дом… Сириус протянул свою руку Римусу. Вытянул стороной метки. Тот понял, что там. Но он молчал. Тогда Сириус закатал рукав. Потом попросил руку Римуса. А сам встал вплотную к нему. Их имена были друг напротив друга. Обе руки с метками, обе с их именами. Оба владельца имен стояли рядом. Они как будто наконец нашли друг друга, как будто после долгих поисков наткнулись на то, что им нужно было все это время. — Всё ещё, — сказал Сириус, не зная нужно ли заканчивать мысль. Римус до этого ни разу не попытался откровенно заговорить с Сириусом, он не смотрел на Сириуса, не показывал свои метки. Сириус очень хотел думать, что у Римуса это выходит с трудом. Потому что Сириус хотел Римуса обратно. В воздухе чувствовалось тяжёлое напряжение. Сириус и Римус замерли. Что-то остановилось в голове: то ли течение времени, то ли способность его чувствовать. Потому что Сириус не понимал, сколько прошло секунд — минут — часов. Они бы, вероятно, так и стояли в тишине в их старой квартире до бесконечности, если бы Римус не накинулся с крепкими объятиями на Сириуса. Почти как тогда, при их первой встрече в Визжащей хижине год назад. — Ты всё ещё моя родственная душа, Сириус, — сказал он, касаясь через свою одежду словно всего-всего Сириуса. И Сириус не помнил, когда они в последний раз так крепко обнимались. — Я всё ещё люблю тебя, Лунатик. Сириус зажмурился, пытаясь оставаться спокойным, но забыл сказать об этом своему сердцу, которое отбивало чечетку. — И я тебя. — Еле слышно. — У тебя никого нет? — оба варианта бы не устроили Сириуса а должной мере. Да и спрашивать, наверное, бессмысленно. — Ты издеваешься? — Хочешь сказать, веришь, что не-соулмейты не могут быть вместе? Ты в это не веришь. Римус выглядел подавленным — Сириус понял, что его вопрос был полным бредом. Римус, несколько помедлив, стал говорить о другом: — Сначала я думал, что всё это неправда, потом, когда осознал, что случилось, мне казалось, что и на мне метки ошиблись; что у меня два врага, — Римус говорил тихо и со сведенными бровями, — я так долго обманывал себя. Сириус смотрел ему в глаза. И ведь это он был причиной, почему они были такими печальными. — Луни, прости меня. Но Римус продолжал: — Я понял в конце концов, что мы — настоящие соулмейты, что метки не ошиблись, что… я думал, что ошибся ты. Я верил, что это ты убил… — Римус чуть вздрогнул, — их всех. Я был так неправ. Сириус буквально заткнул его, приложив ладонь к его губам. Ещё рано, это ещё слишком ранило, Сириус ещё не… привык. Его мозг все ещё не понимал, что Римус тут. Его первые слова могут быть другими, он может говорить иначе. Пусть снова скажет, что любит его. Сириус чувствовал себя самым большим эгоистом в мире, но он сделает так, что говорить Римус пока не будет. — Поцелуй меня, — попросил он взамен всяких слов. И Римус, ничего не спрашивая, сделал это. Он был словно искавший много лет ласки котенок, отчаянно жавшийся к человеку. Волдеморт снова восстал, Гарри снова нужна помощь, Дамблдор снова собирает Орден Феникса, а Сириус снова чувствует себя любимым. Быть любимым рядом с Римусом сейчас было важнее всего на свете. Сириус целовал его, вспоминая его любимые места на теле Римуса, его запах и вкус, мягкость и жёсткость кожи — всего Лунатика. Он ощущал себя собакой — самой настоящей, которой дали команду, сказали: «Можно», — и Сириус набросился, стараясь схватить свое. Он брал, но и отдавал. Помечал его, даже не замечая этого. «Всё снова будет хорошо», — пытался он говорить себе, смотря в будущее и понимая, что так не будет ещё очень долго. Ещё много чего предстоит сделать ради хотя бы иллюзии счастливой жизни. И Сириус сделает, он обязательно приложит свою руку к строительству прекрасного будущего. Отдаст последнее. Он уничтожит своих врагов и попытается дать как можно больше наслаждения любимым. Сейчас он как раз занимался последним.