~★~
Призрак, белый, похожий на простынь, с такими выразительными глазами и наушниками посмотрел на скелета. По доброте своей Набстаблук не сумел ему отказать. — Хорошо. А что случилось то? — пока он это спрашивал, комик согнулся в три погибели откашливая себя. Его будто выворачивало наизнанку. — Да так, по мелочи, хех: в начале напал месный кракен... Потом вообще упали сюда из-за него. Вот теперь я истощён, а малая может умереть. Люди такие хрупкие, хах... — он не успел осознать, что рассказал о том, что Фриск человек. Зрачки пропали после осознания. Но Блуки не тот монстр, которого это заботит. — Ох, так жаль. Это так грустно, бедный человек, — призрак подлетел к девушке. Та всё ещё была без сознания, — только есть одно но... Моя физиалогия не позволяет мне помочь... Я призрак, я безтелестен, я не смогу её понести... Мне жаль. — Хах, придётся мне как-то выкрутится... — А как ты сам? Что человек в предсмертном состоянии - понятно, а ты? — Бывало и хуже, — внезапно перед глазами появилась картина: маньячка, с ножом в руке улыбается, подходя всё ближе. Вдоль грудной клетки идёт глубокий порез. Раскрошенные кости сыпятся на пол, смешаваясь с кровью. Упав на пол Последнего Коридора они становятся блекло серым пеплом. Этот пепел перелевается под лучами фальшивого солнца... Так красиво. И так опасно... Девочка перед ним смеётся, разглядывая израненное тело. Его начинает рвать, когда он видит, как она слизывает с лезвия ножа кровь вместе с пеплом и крошкой костей. Он падает на колени, повинуясь боли, что отдаёт пульсацие в висках... Подойдя практически впритык, Чара осматривает его, словно творец свою картину. "Нужно кое-что подправить" — голос девчушки пропитан издёвкой. Она подводит лезвие к челюсти скелета. Последний уже не сопротивляется - в этом нет смысла. Она всё равно закончит начатое. Когда нож упирается в его череп, девушка двигает рукой. Лезвие медленно проходит по нему. Хоть боль и сильная - скелет не обращает внимания. Но от последующих действий его прошибает, словно током. Она ведёт ножом к его глазнице, намереваясь выколоть "глаз". "Сейчас будет очень больно хах" — девчушка наслаждается каждым моментом... Он дёрнулся, выходя из воспоминаний в реальный мир. Тяжело дыша от смеси напряжения и страха он приложил трясущуюся руку в лицу. Пальцы проскользили к глазнице. Она на месте. Вторая рука начала ощупывать рёбра, ища порез. Пореза там нет, всё цело. Но руки в крови, как и зубы. <Опять... Что дальше? Призраки мерещиться начнут? Мёртвые будут приходить?!>— нервная система сама по себе давала сбой, но он сдержал себя. Порыв эмоций сейчас не означал ничего хорошего. Нужно каким-то образом отправить Фриск в место назначения. — Т-ты чего? — Блуки был немного ошарашен таким действием друга, — я что-то не то сказал? Про... — Нет, — оборвал попытку извиниться скелет, — всё в норме... <Хах, хотел бы я сам в это верить> Блуки посмотрел на него таким взглядом, под которым хочется исчезнуть. Смесь принятия, осуждение за вранье и некой грусти засели в его глазах. Наушники призрака сьехали, когда тот резко повернулся к человеку. — Может получиться...~★~
Темно. Очень темно. Теперь Пустота повсюду. Она пржирает стены комнаты. Фриск находиться в этой клетке собственного разума уже давно. Она привыкла к темноте. Но тут нет даже Чары. <Я была бы рада сейчас встретить хотя бы её>— поймала себя на мысли девушка. Фриск села на склизкий, чёрный пол. Любые объекты, положенные на него почему-то покрывались слизью, но её это не коснулось. Только слегка испачкалась накидка и полосатый свитер, что немного торчал из под неё. Девушка прижала к себе колени и обвила их руками. Эта комната не пыталась её поглотить, нет, но она медленно сводила с ума. Фриск будто ощущала как душа покрывается слоем этой смолы. Она зарылась носом в собственные колени, пытаясь не видеть черноту. Но даже когда она закрывала глаза вокруг была тьма. От неё не сбежать. Всё потеряно, рано или поздно её поглотит. Внезапно, появились знакомые до боли признаки чужого присутствия. Сейчас не было шока, страха или даже любопытства. Фриск не хотела быть одна, и, была бы рада даже, так называемому "Гастеру". И её ничтожная надежда оправдалась, вместе с мыслью. Белые комки чего-то странного явились вокруг этой черноты. Девушка чуть не подпрыгнула от неожиданности. <Это он?> Она встала на ноги, протягивая свету руку. Комок изогнулся, избегая косания. Словно это живое существо, которое, подобно улитке, избегает любого соприкосновения. Комки начали собираться в силуэт. До боли знакомый силуэт. Фриск отошла на шаг, чувство сомнения поселилось в её душе. <Вдруг он опасен?> Существо пред ней уже сформировалось. Он выглядел иначе. Лицо таинственного монстра, как и в прошлый раз, было плоским, но не таяло. Теперь оно напиминало череп. Лабораторный халат не был подгорелым, он был свежим и неестественно белым, в сравнении с темнотой вокруг. Чёрная водолазка не была пропитана кровью и аккуратно торчала из под него. Внезапно девушка обратила внимание на сам силуэт. Высокий, по странному тощий, будто истощавший. Костлявые руки, что торчали из под рукавов халата были с аккуратными круглыми отверстиями посередине ладони. <Это скелет?! Но, их же почти истрибили!>— Фриск, до этого слегка удивлённая, впала в ступор. — Да, — словно читая мысли проговорил монстр. Его бархатистый голос был по странному приятен ушам. Теперь он говорил нормально, на понятном ей языке, — теперь ты меня понимаешь, человек? Фриск спешно кивнула, пытаясь совладать с параличём от странного ужаса. Этот мужчина перед ней вызывал страх. Однако, Гастер видимо, послностью понимал её ощущения. —Хах, забавные же вы... — учёный положил руку на плоское лицо, тщетно пытаясь прикрыть глаза, но дыра в ладони не позволяла этого сделать, — мы находимся в твоём подсознании. — казалось, сейчас Фриск могла убить его взглядом. Ей было так любопытно, но внезапно в голове явился другой, жуткий вопрос. — Нет. Ты жива, в отличии от меня... Не смотри так, все мы умираем, это неизбежно. Глаза Фриск округлились, казалось, ещё секунда и они вовсе станут слишком крупными для глазниц, и, череп треснет. Янтарный взор пал на водолазку Гастера. Она, прямо на глазах обугливалась, показывая его судьбу. <Он сгорел что-ли? Странная смерть для учёного...>— Девушка поспешила прервать поток мыслей, поняв, что скелет их читает, словно книгу. — Да. Название Ядро что-то тебе напоминает? — Фриск отрицательно покачала головой, — ладно. Сейчас не об этом. Твоя душа... — Он сделал шаг на встречу, протягивая вперёд руку. Девушка попятилась назад, не позволяя взять в руки своё красное сердечко. — Фриск, не вырывайся, я просто посмотрю... Девушка не называла своего имени. Она удивлённо помотала головой, но, вспомнив про ещё несколько причуд Гастера, успокоилась. Внезапно, она разглядела на халате именную бирку. "В. Д. Гастер". <Так значит это фамилия?> Высокий впереди лишь раздражённо фыркнул. Он частично скрывал собственные эмоции, но, зачастую, негодование на его лице проявлялось. Неожиданно, вокруг разнёсся голос. Он показался девушке обсалютно не знакомым, хотя что-то побуждалось в памяти от этих ложно спокойных слов. Он резонировался о тёмные стены, словно пробиваясь глубже, в сам мозг. Этот глас взывал к её душе. Кто-то желал, чтобы она вернулась живой. Неожиданно, Гастер отпрянул назад. По его лицу, чётко впадая в трещину, пошла капля, ана лице появилась по странному добрая улыбка-полумесяц. Слеза, тускло светящаяся фиолетовым покатилась по костлявой щеке. Монстр, успев это заметить, быстро убрал её костяшкой пальца. <Чего это он?> — Неважно... Просто вспомнил кое-что. Ладно. Я же не монстр, чтобы тебя тут держать. Тут нужна там, мы ещё увидимся, — Фриск удивлённо похлопала глазами. Где-то она видела похожую манеру речи... Она хотела спросить, но он уже исчез, оставив девушку наедине, терзаемую воспросами и сомнениями. Но она не успела построить миллиард теорий о том, кто такой этот таинственный учёный. Всё вокруг побелело, а потом и вовсе испарилось. Ничего не осталось...~★~
Маленькая комнатка. Деревянный пол, вроде из дуба, прочный но скрипучий. Небольшой шкаф в углу, с записями различной музыки самых разных жанров. Среди всего этого изобилия комик даже откопал металл. Маленькое окно, через которое в неё попадает тусклое сияние Вотерфолла. Блеклые стены, обсалютно ничем не примичательные. Лампа, в противоположном от шкафа углу, давно не зажигалась, вовсе перестав работать. Маленькая койка-кровать около окна выглядела скудно, но была на удивленее удобной. Комнатка источала немного домашнего уюта, не смотря на всё происходящее в этой проклятой горе. Скелет сидел на краю койки, как делал уже три дня подряд. Он каждый день заходил сюда, проверяя состояние девчушки. Оно было плачевным, но, вроде, Фриск даже шла на поправку. Если учесть то, что она ещё живая. Выглядела она, скажем, болезненно. Хотя, скорее она была похожа на живой труп: сердце стучало медленно, размерено, слабо. Но оно поддержевало жизнь этого хрупкого существа; кожа бледная, словно снег. Холодная, словно лёд; если приоткрыть веки, янтарные глаза, сияющие ранее, как само солнце, станут теперь лишь коричневым битым стеклом; всё тело перебинтовано, многочисленные переломы и кровоподтёки сыграли свою роль. Что-то внутри замирало и сжималось от такого вида. Жалость к тому, кто ранее был потрёпанным жизнью, но всё ещё радостным подростком усиливалась от одного взгляда на её лицо. Решимость, ранее потоками льющаяся от неё почти угасла. А была ли она ранее? <Ага. Мелочь похоже, не скоро очнётся. Чёрт, опять это чёртов круг: хочу как лучше, всё идёт нормально, но позже одна ошибка рушит всё. Тут похоже, рушит даже чью-то жизнь>— мысли удручали. Ещё бы, тот, кого обещал оставить в живых, защитить, лежит в таком скверном состоянии. Надежды на поправку у него уже и не было. Возможно это и вовсе конец. Фриск на вряд-ли переживёт подобное. Люди слишком хрупки для этого мира. — Чтож малая, ты была слишком добра для этого мира, — Санс сам не заметил, как сказал о ней, как о чём-то прошедшем. Может она ещё оклемается? Словно отвечая, Фриск сжала веки. На это скелет устало вздохнул. Надежда в его душе угасла давно, умерла, вместе с братом. Он медленно, слегка пошатываясь встал. Его собственные ранения не зажили полностью, что приносило дискомфорт. Но, Фриск было куда хуже, он это знал. Поднявшись с койки, комик медленно, словно ожидая что девчушка проснётся и с улыбкой, в своей привычной манере встанет с койки, бросив на него воодушевлённый взгляд, подойдёт со спины, копируя давнюю шутку. Но нет. Она всё так же лежала на койке, бледная, как сама смерть. Санс окинул её сожалеющим взглядом, словно извиняясь, развернулся к двери и хотел уйти, но что-то его остановило. Этот звук он не спутает ни с чем. Шелест ткани, которая была постелена на койку. Он резко развернулся, смотря на живой труп. Но нет. Это его воображение. Фриск лежала всё так же неподвижно. <Чёрт, похоже я с ума схожу, хех>— но это не смешно. Скелет ещё раз глубоко вздохнул. Его собственное воображение играет с ним. Словно он лишь игрушка в чьих-то руках. Словно всё не реально. Словно вся жизнь - игра. Всё ещё не спокойный, он вышел на улицу. Завывание ветра слилось с шумом воды. Это умиротворяло, успокаивало. Столь приятный шум обволакивал разум, усыпляя. Но Санс знал - уснёшь здесь и поплатишься жизнью. Вотерфолл обманчив и опасен, один неверный шаг и он заглотит тебя целиком. Воды этого места вообще смертельная ловушка - стоит только неготовому существу опустить в них хотя бы руку и они заберут душу бедного создания. На поверхности воды будет стелиться лишь толстый слой пепла... Скелета заворотило от таких мыслей. Он однажды сам видел, как монстр провалился в озеро. Комик не успел ему помочь - беднягу утащило на самое дно, а после разорвало. Пепел вышел на поверхность воды не сразу. Он переливался под сиянием псевдозвёзд. Комик прикрыл глаза рукой и присел на корточки, а затем вовсе на колени. Он опустил череп вниз, лицом к земле, словно извиняясь за всё. Но чувство вины, что пробудили воспоминания не убрать. Оно будет пожирать изнутри, разрывать. Ведь это он виноват во всём. Виноват в смерти брата. Если бы он только тогда не пустил его, смог уговорить остаться дома в такую погоду. Сказал бы правду обо всём. Об убийцах, о смертях, о болезни. Но он солгал. Не захотел портить "последний луч солнца Подземелья". Папирус был решительно настроен идти к Андайн, проведать её сам. Его убили. Виноват в смерти Ториэль. Если бы он поддержал её! Не бросил тогда, в одиночестве. Не смотря на все противодействие просто разломил бы дверь к чертям. Прошёл бы, обнял, сказал что она больше не одна. Но нет. Он не сделал это. Оставил одну, страдать. Тогда то болезнь её и погубила... Пару голубовато-неоновых капель скатились по черепу, падая на траву. Эмоции захлёстывали скелета, слишком многих он потерял за неделю. Такие раны долго не заживают, режут душу, пока носитель не умрёт. ... Виноват в том, что мелкая в коме. Если бы он среагировал, высвободил бы её. Сейчас она в предсмертном состоянии, ей лучше, но надежды нет. Виноват даже в том, что случилось с... Мысли слишком сильно надавили на разум. Внутренний крик вырывался, но ему приходилось держаться. Слишком много потерял. Он был зол на самого себя. Не, больше - Санс себя сейчас ненавидел. Ничтожный, жалкий. Да что говорить о других, когда он даже себе помочь не сумел! Сразу сдавался в любом случае. Скелет опёрся руками о каменный пол. Что-то в душе рвало его на части, его словно пронзали, не давая умереть. Фантомная, не существующая, но такая сильная боль пронзала каждую клеткочку тела. Каждая костачка словно покрылась трещинками. На момент Сансу показалось, словно его тело истекает кровью. Но ему было плевать. Плевать на собственную боль. Он это заслужил.~★~
Фриск открыла глаза. Незнакомая комната вокруг почему-то казалась уютной. Как у Ториэль. От этой памяти стало тошно. Девушка захотела забыть всё. Но перед глазами вновь стояла её мама-коза, истекающая кровью и Пустотой. Её красные глаза, такие тёплые и добрые смотрели на своё дитя. На пушистом лице стояла предсмертная улыбка... Девочка вздрогнула от этих картинок. Ей было больно. Ей было страшно... Внезапно она услышала глухой стук. В тишине комнаты он казался очень громким. Фриск резко подскочила на кровати-койке. Боль пронзила её тело и она с болезненным стоном рухнула обратно. Взгляд янтарных глаз упал на слегка помятый край одеяла, которым она была накрыта. К ней кто-то приходил. — А сколько дней я так лежу? — Фриск не заметила, как задала вопрос вслух. — О человек, ты проснулся? Я разбудил тебя? Прости... — резко выплывший из пустоты Набстаблук выглядел виновато. — А... — Фриск резко закрыла рот рукой. <Дура! Он тебе жизнь спас, а ты с ним так! Извинись теперь...>— девушка покраснела от собственных мыслей. — Я тебя напугал? Прости прошу... Я не хотел... — не смотря на всё призрак постоянно извинялся. Фриск стало неловко от этого. — Нет, всё хорошо! Просто я не пришла в себя... Это ты меня прости. Можешь пожалуйста сказать сколько я тут? — Фриск приподнялась на локтях, принимая полу-сидячее положение. Она поморщилась от сильной боли, но не упала. — Три дня... Ой! — призрак приблизился и магией слегка надавил на её грудь, насильно укладывая. Но больно не было, — лежи. Тебе нельзя вставать. — Понятно. Спасибо... Эм... — девушка поняла, что совершенно не знает его имени. — Набстаблук. — Ага. А я - Фриск. Приятно познакомиться, — девушка улыбнулась, но её лицо моментально искозилось гримасой боли. Внезапно хлопнула дверь. На пороге появился знакомый силуэт в голубой куртке с ярко красным шарфом поверх шеи. Даполнял образ взгляд, наполненный смирением, болью и всепоглощающим чувством вины. Скелет опёрся рукой о дверной проём, закрывая глазницы. Похоже, он не заметил Фриск. Сама девушка была слишком увлечена разглядыванием помещения, не сразу заметив Санса на пороге. — Я вернулся, — комик лениво приоткрыл один глаз, осматривая комнату, — привет Блуки. Как жизнь? Через пару секунд зрачки нашли возле призрака проснувшуюся девушку. Перебинтованная, бледная, с болезненным выражением лица она привстала на койке ещё раз. Набстаблук, улыбнувшись вернувшемуся другу исчез, оставляя их один на один. — Очнулась, мелочь? — скелет добродушно улыбнулся, осматривая подругу. Он старался не выдавать то, насколько всё плохо. Когда он заметил, что она попыталась встать, глаз замерцал голубым, а магия обволокла её тело, насильно укладывая на койку. <Опять меня насильно кладут>— подумалось Фриск. — Ага, — девочка попыталась улыбнуться сквозь боль, но улыбка вышла слишком страдальческой, — Эй! Хватит меня укладывать! — насупилась она, когда оказалась вновь на простыни. — Неа малая, ты слишком долго лежала, твой организм должен стабилизироваться. К тому же тебя не хило так расшатали, — Санс в шуточной манере погрозил пальцем, опираясь спиной на стену. — Ну Сааааанс, — Фриск сложила руки на груди, садясь на кровать. И опять оказалась на койке. Скелет лишь усмехнулся. — Ты словно ребёнок. Ладно, приятель, твоя взяла. Через денька два отведу тебя к кое-кому. А сегодня - лежи. Хотя... Если хочешь я могу помочь тебе быстрее стабилизироваться. Но будет больно, — он говорил это, словно Фриск ребёнок. К слову, так и есть. — Больно? Хах, не думаю, что будет хуже. Мне и сейчас чертовски больно от всех этих шрамов, — девушка провела рукой по рёбрам, ощупывая шрамы и порезы. — Чтож, значит решено. Но не говори потом что я тебя не предупреждал, — Санс подошёл ближе, доставая из корманов руку. Костлявая ладонь легла поверх бинтов. Белые костяшки пальцев засвитились бледно голубым, обвалакиваясь магией. Вскоре голубаватая дымка обволокла всё тело девушки. Фриск не могла оторвать взгляд, всё выглядело слишком завараживающе. Но вскоре пришлось - резкая боль выстрелила внутри. Она была слабой по началу, но усиливалась с каждым разом. Становилась сильнее, глубже, пробирала до дрожи тело. Девушка еле держалась, чтобы не закричать во всю, срывая глотку. Голос куда-то пропал. Ком в горле, образовавшийся от такой резкой боли мешал даже вздохнуть. Фриск чувствовала, словно кости и органы внутри неё растут, протыкая друг друга. Вгрызаясь в кожу, рвя на части. Внутри Фриск словно что-то чертовски большое прогрызало путь наружу. Словно паразит пытался вылезти. На деле же кости, поломаные ранее деформировались, возвращаясь в прежнее состояние. Кожа на шрамах затягивалась, растягиваясь и сращиваясь. И наконец всё закончилось. Боль ушла, свет исчез, а шрамов не осталось. Всё реабилитировалось, зажило. Девушка, шумно выжохнув рухнула на кровать. Перед глазами всё плыло. Боль фантомным следом до сих пор терзала где-то под рёбрами и девушка содрагалась от каждого такого напоминания былого страдания. — А я говорил. Я так себе врач, некоторые умеют делать это побыстрей. Но больно было всегда, и будет тоже всегда. Фриск перевела на него взгляд. Сейчас, не в силах сказать и слово она просто рассматривала всё. И только сейчас она заметила, насколько натянута улыбка у её друга. Он словно прикрывает ею настоящего себя. Но, зная что его может начать мучить собственная память, она решила что спросит потом, как раны подзарастут. Но зарастут ли они? Тем временем комик заметил взгляд девушки. Он и без слов понял контекст. После таких срывов, что бывают крайне редко, он выглядел особенно неестественно. —САНС? С ТОБОЙ ВСЁ ХОРОШО?— до боли знакомый и такой родной голос прошёлся по черепной коробке, оживляя воспоминания, — ВЫГЛЯДИШЬ ПОДАВЛЕННО. — Всё в норме бро,— Ложь. Он врал собственному брату о своём самочувствии. Не хотел говорить об этом. И сейчас он понимал что сказать это Фриск не сможет. Она прямо как Папирус - такая добрая. Но не такая же слегка наивная как он. В её глазах временами можно увидеть столько горя, что его хватит, чтобы затопить собою всю гору. Может, затопи она гору, они были бы свободны? Фриск заметила изменение в лице друга. У него достаточно малый спектр эмоций котрые отображаются на лице. Зачастую он просто держит всё в себе. Наконец поборов ком внутри горла, как и внутреннюю боль, она сумела сказать: — Ты в норме? — Да, — ложь. Грязная, липкая ложь. Он не может сказать что с ним даже человеку. У Фриск было достаточно эмпатии, чтобы понять. Его не расспросить так просто, он не откроется. Нужно время, может тогда она узнает. А сейчас всё что ей оставалось - попытаться понять. Понять и простить за ложь. Девушка привстала, теперь не ьыло острой боли. Она аккуратно положила тонкую руку на плечо друга. Тот же, обсалютно не понимал что она делает, но и не трогал. <Пытаясь помочь всем, не сумеешь помочь и себе>— Фриск почему-то подумала об этом. Скелет вечно старался помочь брату, помочь друзьям, знакомым. Даже ей помогал. Эта забота, появившаяся из ниоткуда порождала в душе сомнения, — <неужели он так старается, потому что пытается закрыть этим чувство вины?> Фриск - девушка догадливая. Она посмотрела на Санса ещё раз, пытаясь найти подверждение теории. Тот с интересом смотрел за её последующими действиями. Встретившись с ней взглядом он переминился в лице. В его глазах было видно столько искреннего удивления. Зрачки в глазницах сузились до размера точки. Он никогда не видел столько понимания и принятия в чьих-то глазах. Фриск улыбнулась, понимая что это сработало. Она слишком слаба для чего-то на вроде обьятий, но поддержать же надо. Нужно показать, что он не один. <Одинокие существа - самые грустные. Одиночество пожирает изнутри, ломает душу. Нельзя, чтобы кто-то нёс тяжёлое бремя, такое как потеря или утрата, в одиночестве>— девушка не понимала, откуда знает это. Санс же прикрыл глазницы, спокойно улыбаясь. Похоже ему стало чуточку лучше. Он тихо выдохнул, словно сдерживая что-то пострашнее внутри.*Вы промолчали, но похоже вас поняли...