Марево прошлого: Утраченный голос взгляда

      Спешно вырисовывала цифры на карточках для оценок, пока тело по инерции качалось в салоне машины. Дрогнула рука, и вот — руна в девятке очень конкретного медиума уже съехала за края фотографии. Еле слышно простонала, спешно запихивая все оценки в конверт, несколько раз не попав и слегка помяв его края.              «уважаемые, слово дня — коптокмия, желание казаться умнее, чем ты есть, используя редкие слова. не балуйтесь там.»       Нажала на кнопку отправления сообщения, что тут же всплыло в ленте её телеграм канала. Погасила экран, сунув его в карман брюк — буквально несколько секунд, и вот машина остановилась у нужного здания.       Приехала сюда буквально сразу после выполнения заказа — идиотского, на самом деле — дураков развелось как мух. Грубо говоря — женщина всё время тыкала Бинер в лицо суммой, что та получит, ещё и говорила много лишнего, задержав ясновидящую. Даже домой заехать не успела.       Сабрина прошла в зал. Конверты, благо, им разрешали не носить с собой, поэтому просто положила свой на назначенное место. Ясновидящая пересмотрела прохождение испытания три раза — слабее всех себя показала Джебисашвили. Ожидаемо.       Впечатление, что было отрицательным с самого начала и укреплялось с каждой встречей, ликовало. Сабрина не любила врать себе, поэтому признала — она сильнее, чем соперница с похожими методами работы. Это уже о многом говорит, но быть лучшей среди подобных себе — легко.              Сценарий Сабрина изучила ещё два дня назад. Настораживало, что практически ничего запланированного ясновидящая не должна была говорить. Затишье перед бурей?       Выдохнула, открывая дверь и заходя в промежуточное помещение — через дверь находился зал съёмок. Какой-то мужчина, стоявший недалеко и что-то быстро объясняющий Шевченко, резко перевёл взгляд на Бинер. Указал пальцем на место. Рядом с младшим Шепсом.       Её здесь правда совсем не любят.       Благо, второй раз строиться на улице, что уже похолодала, не пришлось. И на этом спасибо.       Еле видно покачивалась с пятки на носок, выдавая языком тела, что в нетерпении ждёт, пока скучные разборки насчёт некомпетентного мнения наблюдателей закончатся, наконец, и можно будет выставить свои оценки, а дальше — отправиться домой.       Вот нули на строчках с именами и фамилиями экстрасенсов начали превращаться в более весомые цифры, а обстановка в более накалённую.       Вот она спокойно бегает взглядом по залу, и из колеи резко выбивает фраза Надежды Эдуардовны:       — Я оставила ей осину. Каждый здесь присутствующий знает, что осина является тем деревом, которое снимает любое зло…       Сабрина даже сначала растерялась от такой наглости, не поверив ушам. Только потом, когда изначально неправильная речь была завершена, решила добавить своё мнение на этот счёт.       — Из осины был сделан крест, на котором распяли Иисуса Христа. Впоследствии Богородица так сильно рассердилась на дерево, что прокляла его. По преданию, в качестве наказания она наделила осину «вечным страхом». Считается, что именно по этой причине её листья постоянно дрожат на ветру, подобно человеку, которого обуял жуткий страх, — нарочито загадочно и слегка мечтательно, словно читая сказку на ночь ребёнку, припомнила одну из известных себе легенд Бинер. Решила, что на истории можно и закончить, умные люди сами догадаются о её посыле, что подаётся здесь буквально в лоб.       — Сабрина, вы считаете, что Надежда Эдуардовна лишь навредила, оставив людям осину? — всю её загадочность порушил Марат, чьей задачей было вытянуть большее количество информации. Прекрасно справлялся со своей задачей. Ясновидящая рада за него, но отнюдь не от всего сердца.       Кивнула, слегка наклонив голову и прикрыв глаза. Да начнётся отчитывание, главным смыслом которого является «Чем старше — тем опытнее и умнее», хотя это далеко не всегда работает именно так.       — Ну, я-то наверное лучше знаю, правильно? Не первый год уже таким занимаюсь, не жаловался никто, — бинго-бунго! — Я вот, например, неверующая в этих ваших Иисусов, что мне теперь?       — Там, где растёт осина, день и ночь вьются черви, — уже явно издеваясь и так же с издёвкой улыбаясь, проговорила девушка. Многоликая ведьма на это лишь цокнула и закатила глаза.       — Я согласна с Сабриной, осина правда в неопытных руках и неизвестности может причинить вред. Стоило хотя бы проинформировать кого-то, нет? Ты так не думаешь? — Марьяна. Тот самый человек, к чьему мнению Бинер будет прислушиваться всегда.       Ладно, не всегда, но часто.       Было заметно, что многие хотели высказаться. Почему-то внимание привлёк именно Саша. Он стоял, слегка нахмурившись, и смотрел на ясновидящую. Не с ненавистью или злостью, как иногда это делал его младший брат — с тоской. Словно задумался.       Не было смысла выслушивать мнение остальных по поводу какого-то там осинового кола, поэтому она предпочла продолжать обдумывать планы на ближайшие пару дней и повторять уже заезжанные до боли в голове тексты песен. Даже не особо понимала, зачем, казалось, так время летит быстрее.       И вот, наконец, всё закончилось — Марат свернул начинающийся спор между Марьяной и кем-то вторым, имя и мнение которого пролетели мимо ушей. Подалась чуть вперёд.       Как бы её никчёмная продуктивность ни мешала — оценки выставила максимально честно. И плевать, если её за заслуженно низкое оценивание соперников обольют грязью.       — Я попрошу вас достать фотографию Лины Джебисашвили, — спустя небольшой перерыв, во время которого экстрасенсам раздали их конверты, сказал Башаров. Её шестёрка выделялась на фоне остальных оценок, хотя была не единственной.              Слегка скривилась от бреда, который произнёс Олег. Следующая своё мнение высказала Марьяна, и в этот раз Сабрина была не полностью согласна с её словами.       — Марьян, как можно сказать то, во что не веришь? Это уже какой-то обман, получается… Да и способ прохождения я б тоже на её месте выбрала проще, будь такая возможность. Коль медиумам легче работать на кладбище, я же не попрусь туда, чтобы что-то доказать?       Странное чувство, как будто забытое и такое старое, всплыло внутри. Марьяна ни за что не обидится на мнение Сабрины, даже если оно противоположное, так исторически сложилось.              — Я попрошу вас достать из конверта фотографию Надежды Шевченко, — Сабрина достала девятку, что получилась как никогда изящной. Посмотрела на выставленные соперниками оценки. Приоткрыла рот, увидев одну из них.       — Марьяна-а-а! Ты чего… — наигранно растерянно приложила руки к голове. Поняла, что приковала внимание, а значит — время высказаться. — Во время просмотра я ощущала какой-то странный осадок внутри, дискомфорт, но не особо понимала, из-за чего конкретно. Сейчас прояснилось. Вообще работа была очень даже ничего, мне понравилось.              Начался бессмысленный спор разных мнений. Можно было расслабиться, ведь, с большой вероятностью, больше её не спросят.       Через пару минут по команде достала фотографию старшего Шепса с девяткой. Улыбка, что натянуто висела на лице всё это время, спа́ла, стоило только услышать мысли Виктории, которые словно открыли врата в ад. В горле встал ком. Хотелось просто уйти — куда угодно, и плевать, что скажут.                          Впереди зрительское голосование, результаты которого почему-то совсем не хотелось слышать.       Но, несмотря на все ожидания, встретиться с одним из стоящих в зале ей предстоит раньше, чем наступит дата следующих съёмок.