Марево прошлого: Утраченный голос взгляда

      Лиза щёлкнула выключателем света, спешно села перед Саб по-турецки, чуть склонившись вперёд. Пересчитала и проверила, всё ли есть для ритуала — зеркало, свечи, кровь, волосы.       Она очень долго грезила о том, как проведёт свой первый ритуал — каждому ребёнку хочется верить, что он чем-то отличается от других. Лиза же считала, что внутри неё есть магия, и она — волшебница. Фея.       Сабрина уговорила подругу взять её с собой. Хотя бы одним глазком посмотреть, и поклялась, что ни слова не скажет дедушке. Он не поймёт, ещё и обязательно отчитает.       Саб и Лиза сидят друг напротив друга в небольшой комнате с четырьмя одинаковыми одноместными кроватями. Шторы задёрнуты, за окном — темень. Они уже вторую неделю отдыхают в лагере.       Кто же оставил маленьких девочек одних? Вожатые. Кристина и Рома, семнадцатилетние ребята, были сегодня за старших. Третья вожатая, Мария Ивановна — очень злая женщина, всегда ругалась на девочек, когда те хотели ещё немного поговорить друг с другом после отбоя — уехала по делам, надеясь, что хотя бы за одну ночь никто ничего не сделает и не снесёт лагерь.       За две шоколадки Кристина спокойно закрыла глаза на отсутствие девочек на ужине. И вот, в основном корпусе лагеря только два человека — Лиза и Сабрина.       Сомнения поселились в душе Бинер достаточно давно, но подкидываемые подругой фразы по типу: «Ты что, струсила? Испугалась, что дедушка наругает? Слабачка!» заставляли ту снова и снова отрицать желание отказаться от участия в ритуале.       Лиза сунула в руки Сабрины её же круглое зеркало, что девочка мельком забрала с чердака. Старое, в царапинах и неоттираемых пятнах, в деревянной побитой рамке. Не было ощущения, что это как-то связано с магией. Просто грязное зеркало, как подумала Сабрина. Так и оказалось.       У самой Лизы в руках была какая-то старая книга, которую они вместе с Бинер нашли в заброшенной пятиэтажке недалеко от дома, в котором жили.       Страницы были грязными, пыльными. Обложка отсутствовала, её заменяла первая и последняя страницы, что немного затвердели после просушки от дождя. Восхищение и переполняющие эмоции в глазах девочки было не передать словами, Лиза очень сильно загорелась идеей того, что она — избранная, а Сабрина будет её помощницей.       Сама же Бинер относилась к этому ритуалу как к обычной игре, только на уровень выше. Подруга «Побесится, помечтает, повзрослеет, и всё пройдёт» — так всегда говорил дедушка. Отстранённо рассматривала своё отражение, выжидая команд от подруги.              — Так, подними зеркало, чтобы одна половина отражала меня, а вторая тебя, — заметила, что Сабрина ничего не поняла, и с тяжёлым вдохом поставила руки подруги в нужное положение. — Вот! Так и держи.       Лиза вернулась к книге. С едва слышным хрустом открыла её, начала искать нужную страницу. Нашла. Выдохнула, подняв на короткое время вдохновлённый взгляд на подругу. Потянулась к волосам (там были и светлые — Лизы, и тёмная кудряшка — Сабрины), притянула свечу. Начала подносить их к пламени свечи, что стояло прямым столбом, абсолютно не колыхалось.       Волосы начали плавиться, а Лиза тем временем, не отрывая взгляда от зеркала, произносила заученный заговор на — по её словам — проявление внутренних магических сил.       Сабрина этот заговор так ни разу и не прочитала, Лиза не разрешила, да и сейчас понимала лишь редкие обрывки предложений — «О, святая…», «моей души и души приближённой», «да будет так».       Всё. Речь закончена. Девочки разочарованно переглянулись, не понимая, почему ничего не происходит.       Сабрина, что с самого начала скептически относилась к обряду, вздохнула и скучающе, так же разочарованно, повторила окончание заговора, словно передразнивая: «да будет так».              Свечи моментально потухли, а зеркало в её руках лопнуло, разлетелось на небольшие осколки. Один пролетел рядом с шеей, оставив порез и заставив Бинер зашипеть, прижать руку к новой ране.       Это был не конец. Сабрина, что до этого сидела по-турецки, подалась назад — голова закружилась и всё начало двоиться и размываться в глазах. Подняла взгляд — странные чёрные двигающиеся пятна находились в районе углов комнаты. Вот она видит чьи-то силуэты, чьё движение словно ускорено в несколько десятков раз. Она будто видит много событий в этой комнате, но они умещёны в небольшой кусок времени. Это действительно в реальности? Или она уже отключилась?       Не смогла осознать, что ритуал получился. Потеряла сознание.

***

      — Всё в порядке, дед, я к Лизе, — спустя полтора часа — в этот раз закончила чуть раньше — вышла из комнаты, в очередной раз заметив недовольный взгляд дедушки.       Его тоже можно понять, не все знают, как реагировать, когда ваш ребёнок словно начал прятать от вас в разы больше, чем положено по возрасту. Проблем было достаточно и без того, поэтому дедушка Сабрины решил проигнорировать странное поведение внучки.       Девочку это абсолютно устраивало — если ей и нужна была чья-то помощь, то только Лизы. Сама Сабрина закрывалась в своей комнате по часу-два, чтобы работать над своими силами. Тяжело, страшно. Лица у существ, что ей виделись, не всегда выглядели дружелюбно. Да и вообще не всегда присутствовали.       В моменты, когда становилось невыносимо, девочка вспоминала уроки матери. Она всегда учила, что без труда нельзя получить желаемое, и если одолевает страх — нужно взять себя в руки. Нет, не так, как говорят всегда, это не синоним слову «успокоиться». Именно собрать себя по частям, кусочкам. Всеми силами, что остались, чтобы появились новые.       Что насчёт Лизы? Всё ещё считала, что именно она могущественнее, чем Сабрина. Возможно, так и было, спорить не было смысла.       Но с каждым днём вид подруги всё ухудшался — синяки под глазами увеличивались и темнели, кожа из яркой и «живой» превратилась в тонкую, серую. Волосы перестали блестеть, а бесконечная энергия и радость, что когда-то били через край, сейчас вместе еле задевали отметку «улыбается редко, только от некоторых шуток».       Стояла у домофона, ожидая ответа. Знакомая тётя Люба, как по команде, вышла из подъезда, раньше открыв девочке дверь. Сабрина аккуратно поздоровалась и сбросила звонок на домофоне. Зашла, придержав за собой дверь, чтобы та не ударилась при закрытии слишком громко.       Благо, Лиза с мамой жила на втором этаже, и долгого времени поднятие не заняло. Три раза стукнула по двери. Никакого ответа или шагов. Ещё три удара. Опять ничего.       Потянула за ручку, и дверь спокойно распахнулась. Ударила себя по лбу:       — Ц, тупая… — беззвучно зашла в квартиру, оглянулась. — Ли-иза-а? Тёть Маш? — окликнула подругу и её маму, но никакого звука в ответ не услышала.       Решила подождать в комнате Лизы. Она всё равно скоро придёт, раз не закрыла дверь, а Сабрина поразглядывает её красивые игрушки, ведь дедушка ей никогда такие не покупал.       Гостиная. За неделю до поездки в лагерь она праздновала тут день рождения Лизы. Было весело, и девочка даже улыбнулась от воспоминаний. Впереди дверь в комнату подруги. Потянулась к ручке, схватившись за неё.       Тут же закричала, зажмурившись. Ручка двери, что находилась в момент падения у девочки в ладони, всё-таки открыла дверь. Открой глаза и увидишь, что ждёт в комнате. Чудовищные картины, что появились в голове, оккупировали сознание.       Лиза прощается с мамой. Девочка слегка потрясывается, и обеспокоенная мама спрашивает о её состоянии, получив в ответ: «Ничего, прохладно просто». Уходит, а за ней захлопывается дверь. Не на замок, Лиза намеренно даже не потянулась к нему, хотя долго смотрела, что-то обдумывая в своей голове.       Босыми ногами идёт до своей комнаты. В шкафу над столом с недавних пор всё готово. Вещь всё ещё в упаковке на случай, если Лизе удастся справиться с голосами в голове. Сейчас она точно могла сказать — не удалось. У неё не получилось!       Хотелось упасть на пол и кричать от обиды. Она могла вдалбливать о своём превосходстве кому угодно, и все бы поверили. Все, кроме неё.       Признание именно самой себе в том, что оказалась не права, безумно сильно задело. Как? Неужели она не одарённая? Не особенная?       Голоса, нечёткие фигуры перед глазами именно это и шептали. Она недостойна силы, что случайно перевалила на её сторону. Не особенная. Не одарённая. Тупая Сабрина, что была ей как собачка, оказалась во много раз могущественнее, пусть и не знает об этом. Можно было ещё немного покопаться в мыслях и понять, что она была ещё и умнее. И сильнее.       Зажмурила глаза, а горячие едкие слёзы уже стекали по щекам. Приобняла сама себя, медленно сползла на колени. Обессиленно смотрела в пол, уже зная, что сделает.       Принесла табуретку с кухни. Из шкафа достала верёвку, распаковала. Поднялась и начала завязывать узлы в нужных местах — в лагере научили.       В мыслях промелькнуло: «Наверное, это должно было как-то по-другому произойти? Не так просто и скучно? А хотя…»       Встала на стул. Перед лицом петля. В голове повторно, снова и снова, повторялось: «Чем быстрее начнёшь, тем раньше закончишь и всё наконец-то подойдёт к концу». Петля уже на шее. Голоса в голове уродливо насмехались.       Лиза никогда не была слабой. Решила доказать это хотя бы самой себе, решительно сбив табуретку из-под ног.       Ужасная боль пронзила тело и голову, но закричать не удалось. Только жалкие, чудовищные хрипы.       Она не жалела. Другого выхода не было — голоса, бесконечные голоса поразили её сознание. Тело маленькой девочки ещё пару минут обречённо будет барахтаться на верёвке, пока безвозмездно не потеряет свою жизнь. Зато «они» больше не издадут ни звука.