«Предрассветная Астрахань встречает трёх экстрасенсов — Надежду Шевченко, Олега Шепса и Сабрину Бинер. Дальше им предстоит путь на место испытания, о котором им ничего не известно — что произошло, кто и где ждёт с ними встречи — для экстрасенсов большая загадка.»
— Как настроение-то, молодёжь? Сабрина сидела с ужасным настроением, абсолютно не желая разговаривать, учитывая, кто именно её собеседники. Было противно находиться плечом к плечу с Олегом, и она, надеясь, что их привезут на место испытания как можно быстрее, молчала. — Я хочу пойти третьей, — добавила ясновидящая. Спорить никто не стал, либо понимали, что это бесполезно, либо всем было всё равно. Либо же кому-то просто хотелось показаться добрее. — Я пойду первая, — спорить с многоликой ведьмой никто не стал. — Я люблю работать ночью, но уступлю даме. Хочешь идти третьей — пожалуйста, — Сабрина незаметно для камер до побеления костяшек сжала ладонь от отвращения и злости, пока лицо, как и всегда, отражало только полное безразличие. Как же противно от этой наигранности, что была очевидна, видимо, только ей самой. — Мне ещё недавно такой странный сон приснился… Мне снилось, что я бегу по коридору от чего-то ужасного, а потом забегаю в тупик, оборачиваюсь, и передо мной стоит зеркало. Присматриваюсь, и медленно моё отражение меняется на демона. Не знаю, какого именно, не разбираюсь в демонологии… Возможно, испытание будет связано с нечистью или что-то в этом духе. Сабрина слегка ухмыльнулась. Шепс так уверен, что этот сон связан с испытанием, а не с его жизнью… Бинер же была уверена в обратном — «демон» во снах не всегда обозначает именно его присутствие, иногда это олицетворение зла. Всё сходится. А что говорить самой Сабрине? Все последние сны были осознанными, и проводить их приходилось с Череватым. Что они только не сделали — и в города сыграли, и в слова, и стихи сочиняли, и даже обцарапали пол клетками, играя в крестики-нолики. Нарассказывали историй из жизни, пообсуждали коллег и планы на будущее. Теперь даже здоровались при встрече, на такой факт Сабрина ещё месяц назад послала бы. Дорога была ужасная. Экстрасенсов и всю съёмочную группу шатало из стороны в сторону, вещи с грохотом падали. Сабрина выглянула в окно, и белая табличка с названием села словно уколола что-то внутри, пусть и видела ясновидящая это впервые, к тому же ни разу не слышала.«За семью Катерина себя воздуха лишила, знала много слишком.»
Закрыла глаза от неожиданности. Слышать посторонний голос в голове она совсем не привыкла, а Агарес, видимо, от нечего делать, решил ей помочь. Только вот не учёл, что своих сил ей предостаточно.«Я помогу тебе, но не так, как ты думаешь. Работай, будто меня нет.»
***
Сабрина выпрыгнула из машины на частично засохшую траву. Совсем недалеко уже ждал ведущий и несколько женщин. Ясновидящая направилась к ним, и чем ближе подходила, тем больше у неё скреблось на душе. Видимо, тяжёлая история, но хладнокровности девушки часто завидовали остальные экстрасенсы — даже сейчас она не шелохнулась и ни один мускул на её лице не дрогнул. Кивнула в знак приветствия. — Катя, значит… И, словно в подтверждение слов ясновидящей, дунул ветер, развевая её кудри и белое платье. Ларионов протянул девушке небольшой тканевый свёрток. — Сабрина, у меня для тебя есть фото в конверте. Доставать его пока нельзя. Также есть вещь человека, которого уже нет в живых. Можешь ли ты найти место его смерти и почувствовать, что случилось? — ведущий протянул девушке свёрток из ткани. Стоило только ясновидящей дотронуться до ткани кончиками пальцев, как она моментально отдёрнула руку и зажмурилась, сжав зубы, подавив желание закричать. Перед глазами начали мелькать картины, постепенно становясь всё ужаснее и ужаснее. На последней явно была запечатлена смерть девушки. Кати. — Сабрина, что-то не так? — ведущий стоял с протянутой рукой, ожидая, что ясновидящая всё-таки его возьмёт. Сабрина скривилась и показала Ларионову ладонь, останавливая. — Я к этому не притронусь. Волосы мёртвого человека мне сунуть решили… И смех, и грех, — напоследок незаметно выдохнула. — Думаю, рассказывать про Катю не обязательно, вам уже до меня два человека поведали, уверена. За мной. И, без лишних слов, направилась по известному только самой себе пути. Очень быстро передвигалась, и остальные принимали попытки успеть за ясновидящей и задать ей вопросы. По крайней мере, пытались. — Сабрина, куда мы направляемся? — Ларионов спешил за девушкой. — Туда, где она обо всём узнала. — О чём узнала? — О том, что знает слишком много. Ей написывали, угрожали, — лицо и голос Сабрины сохраняли отдалённость и безразличие, словно она говорила о погоде. — А потом и вовсе семьёй угрожать начали, мол, мать и сестру она только на дне реки найдёт. Гнилые ребята. — Что, прости? — Да померли уже как год все, кто ей зла желал. Некому мстить даже, им уже всё аукнулось по ту сторону. — Вы хотите сказать, что к её смерти приложили руки другие люди, я правильно понимаю? — Ларионов безжалостно выбивал из ясновидящей ответы. — Не физически. Она сама себя удушила, своим же шнурком от кроссовка. За семью испугалась свою девочка, вот и всё. Плакала много, очень, очень много, — посмотрела на семью девушки. — Думаете, кто-то своими руками задушил её, вижу. Не так всё. Ясновидящая остановилась у здания, и мозг самостоятельно начал достраивать подробности роковой ночи. Постепенно Сабрина следовала за видениями, игнорируя все вопросы, так как попросту перестала их слышать. Вот Катя выбегает из здания, и на трясущихся ногах, запинаясь, уходит всё дальше и дальше, неосознанно направляясь к водоёму. Вдруг на телефон позвонили. Стоило девушке только несколько секунд подержать его у уха, как она моментально от ужаса бросила его о землю, несколько десятков раз ударив по нему ногой. Осознание, что это не поможет, заставляло сердце болеть, а слезам продолжать литься из глаз. Катя уже вплотную подошла к реке, и опустила взгляд на свои кроссовки. Взгляд зацепился за шнурки, и она зажала себе рот, чтобы не закричать от боли, что сейчас разъедала изнутри. Ей придётся сделать это, чтобы они не тронули маму и сестру. Катя всегда была сильной.