Марево прошлого: Утраченный голос взгляда

      Сабрина хмуро оглядывала готический зал, не имея желания пересекаться с кем-то взглядом. Да и с самого утра было понятно, что всё пошло не так. Ясновидящая приехала не за час до начала съёмок, как делала обычно, а впритык. С учётом того, что никогда не опаздывала, и этот случай не был опозданием. Она хотела как можно позже приехать и как можно раньше уехать.       Но, очевидно, Марьяна и Влад такой поступок не поняли, и сейчас между кадров озадаченно переглядывались, иногда посматривая на Сабрину. Невооружённым взглядом было заметно, что она очень уж странная. В начале от неё не получили никаких привычных ухмылок и оскалов. И словно даже атмосфера от этого молчания становилась тяжелее, выдавая её с потрохами.       И даже самый высокий балл из тройки от наблюдателей не спасал. Ясновидящая восприняла это как данность, ловко вылавливая удивлённые взгляды коллег. Единственное, что смутило — девятка от последней женщины, что испортила абсолютно всё, со словами «Вы со мной не поработали». Грязь, да и только.       — Сабрина, вы с Юлией лично говорили? — девушка помотала головой, отрицая. — Но я тоже могу вас понять, всё-таки, это первое испытание, в котором участвовало столько человек.       — Очевидно, всем было достаточно тяжело уделить внимание каждому, поэтому я самостоятельно выбрала людей, что нуждаются в моей помощи.       — Ну, учитывая то, что каждому из людей на испытании досталась моя поддержка, толика какого-то общения… — старший Шепс, очевидно, чувствовал своё превосходство, взявшееся из ниоткуда. Всего один последующий вопрос от Марата, и лавина наконец начала сходить, сметая всё на своём пути. — Я бы даже сказал, что конкурентов здесь не увидел. Из-за таких, как вы сказали, «конкурентов» экстрасенсов презирают.       На такую откровенную чушь Виктория уже реагировала во всю, как и все в зале. Кроме Сабрины, что словно не слышала этих мерзких слов. Словно каждое не выводило новую царапину на сердце. Оно и так видало всякое, но боль всё ещё испытывало. Да, больно было. Очень.       — Подождите, ребята, а что там между вами произошло? — никто не понимал, откуда в медиуме столько ненависти к коллегам, да и понимать было необязательно. Старший Шепс уже давно славился своей необоснованной вспыльчивостью и конфликтностью.       — Наши версии разошлись. Мне было очень неприятно видеть весь цирк, который там происходил в конце. Я это считаю цирком, — Сабрине на секунду показалось, что вместо медиума за него говорила обида. Но только на кого и за что? — Ну бывает такое, когда ты в чём-то на миллион процентов уверен, а когда ты после этого спрашиваешь, что люди почувствовали после этого ритуала, и абсолютно все сказали, что не почувствовали ничего после проведения, как его назвали, ритуала.       — Так странно, что все вот проходят испытание, а Александр Олегович Шепс собирает на всех стукаческое досье: «Ну, как вы там?», «Почувствовали что-то там?». Это, ну, не знаю, не Битва Экстрасенсов. Эти работают, значит, вдоём, а этот ходит шушукается. Это вообще нарушает все правила Битвы Сильнейших! Этот попрыгал по кладбищу, вон тут один лежит, там второй лежит, хули толку-то, что все лежат? — старший Шепс, ничего не сказав, удалился из зала, уходя по лестнице. — Потому что с живыми нужно разбираться.       Но ничего не закончилось. Нервы сдали и у Виктории, но она предпочла не сбегать, а на повышенных тонах высказать своё мнение. Правда, было ощущение, что и до побега недалеко. Всё, что в этот момент было в голове Сабрины — «Мерзость. Хочу уйти».       Но на лице не дрогнул ни единый мускул, и со стороны, возможно, эта картина выглядела комично — невозмутимая ясновидящая с прямой осанкой оглядывает обстановку, пока по обеим сторонам от неё происходят громкие, как в прямом, так и в переносном значении, споры и ругань.        — Сабрина, а почему вы молчите? Вас не задели слова Александра о том, что вы — никто? Что думаете? — девушка сжала зубы ещё сильнее, словно так могла укрыться от ответа. — Вы же раньше были в достаточно близких с ним отношениях?       — Не человек, а мерзость, — и ушла. Очевидно, продолжать съёмки и выставление оценок без старшего Шепса было бессмысленно, и все разошлись по своим углам, обсуждая произошедшее. Всё, кроме Сабрины, что и вовсе ушла от зала как можно дальше. Осела в дальний угол, не беспокоясь о чистоте одежды. Сегодня не было настроения заморачиваться — джинсы, тонкая водолазка и пиджак в помощь.       Услышала приближающиеся шаги, и почему-то стало страшно. Она порылась в поиске чего-то, что могло пригодиться, но, очевидно, в небольших джинсовых карманах не спрячешь личного телохранителя, или хотя бы огнестрельное.       За поворотом показалась голова Влада, и Сабрина выдохнула с облегчением. Он подошёл ближе и сел рядом.       — Сабрин, что происходит? — парень пристально смотрел ей в глаза, но не мог выловить ни одной эмоции. Девушка всех их умело прятала, но зачем? Он настолько чужой, или ей есть, что прятать? Бинер продолжала молчать, делая вид, что не понимает, о чём спрашивают. — Что у вас с Сашей? Он тебя обидел?       Парень начал выискивать подтверждение в глазах напротив, но там по прежнему была пустота. Если бы там была боль, злость, да что угодно — он бы прямо сейчас бросился к этому уроду, и тот бы уже никогда не вернулся в готический зал, нет — глаза словно источали безразличие и холод. Но тут Сабрина резко улыбнулась, пусть вкупе со всё такими же безжизненными глазами это и выглядело жутко.       — Нет, он меня не обидел, — начала мотать головой. — Он доказал, что я всегда выбирала не тех людей. Я же надеялась, что он верит мне, понимаешь? Я думала, что он просто не находит времени, не знаю. Но он никогда мне не верил. Никто из них никогда не верил мне, именно поэтому меня никто не искал и не спасал. Они все верят Олегу. И он тоже с «ними», понимаешь? — под местоимением «они» ясновидящая скрывала всю семью Шепсов, и так же под «он» прятала Сашу. Ей больше не хотелось произносить его имя вслух. Имя предателя — проклятье.       Прежде, чем чернокнижник успел что-то добавить, Сабрина встала на ноги и подала руку Владу, пусть он от неё и отказался. На съёмки и правда надо было поторопиться, даже учитывая, что видеть их всех снова абсолютно не хотелось. Осталось только выслушать оценки от экстрасенсов. Самая тяжёлая часть.       — Итак, прямо сейчас я объявляю голосование экстрасенсов. Я попрошу вас достать из конвертов фотографию… Виктории Райдос!       Оценки, по мнению Сабрины, были слишком высокими для человека с неверной версией. Тем более, если этот человек — ведьма с многолетним опытом. Тем более, если этот человек — Виктория Райдос. Но, благо для всех, мнения Сабрины не спрашивали, и она просто находилась в ожидании окончания съёмок.       — Что ж, а теперь давайте узнаем, какие оценки экстрасенсы поставили… Александру Шепсу!       — На испытании я была, Саша, обескуражена твоим высказыванием. О том, что однажды мы проходили испытание, и после того, как я увидела там какие-то негативные воздествия, проклятья по-моему, тебе все семь человек позвонили и сказали, что ничего такого нет. Мне бы хотелось, чтобы ты внёс в это всё ясность. Как ты при героях данного испытания вспоминаешь что-то, не имеющее к этому испытанию отношения? Кстати, когда этот звонок произошёл?       И тут словно щёлкнула кнопка включения актёрского мастерства. Навыки, полученные старшим Шепсом в ранней молодости, очень помогали сейчас. Сабрина, будучи честной, скажет, что точно не помнит места, в котором он это всё приобрёл, но знает, что это как-то связано с актёрами.       Но если человек погружён в актёрство глубже, чем те самые бабушки, смотрящие мелодрамы про клуш из деревень, которые по случайности, из-за того, что они бедные-несчастные, находят себе богатого мужа, то сразу очевидна наигранность многих эмоций. Это не требовалось организаторами, сам медиум в какой-то момент решил, что всё будет именно так.       Очевидно, никаких звонков ни с одной из сторон совершено не было, и эта сцена, как экстрасенсы и вся съёмочная группа слушают гудки, была до ужаса комичной. А когда их всех подогнали к телефону, словно им так интересно подтверждение девушки, всё происходящее стало напоминать анекдот. Это конечно хорошо, но домой-то когда отпустят?        — Пришло время узнать, как соперники оценили работу Сабрины Бинер! — все стоящие в зале раскрыли карты, и явили камерам высокие оценки для ясновидящей. Такие же высокие, как и всегда. Никто даже не решился выделиться. Скукота, да и только.       Почему-то Сабрина не хотела мириться с тем, что не попадёт в финал, пусть это и было практически очевидным. Она ненавидела поднимать глаза на таблицу, в которой её имя скачет с конца на середину, и обратно. Она здесь только за победой, и больше ничто ей не нужно.       Даже не заметила, как разговор начал не поверхностно проходиться по испытанию, а углубляться. Но был ли в этом смысл? Никакого.       — Сабрина, мне было очень жаль вас к концу испытания, что произошло? У вас закончились силы? Почему вы потеряли сознание? — казалось, что Башаров ещё чуть-чуть, и засмеётся. Ясновидящая видела по глазам — ему абсолютно плевать.       — Да кому к чёрту сдалась ваша жалость? Нашли, кого жалеть. Я ни о чём не жалею, с самого начала знала, какой будет конец, и что это заберёт все мои силы.       — Но всё равно пошли на это, зная, что будет? — кивок. — Смелый поступок, Сабрина. Вы молодец, — ясновидящая незаметно для камер закатила глаза. — Уважаемые зрители…