Июль 1762 г.
Алихан едва ворочил языком от хмеля, разъясняя Потёмкину, что нужно сделать. — Ты матушке депешу вручишь. Она тебя любит, авось, и гневаться не сильно станет. А я боюсь, Като меня теперь убьёт…***
В пять часов пополудни новоиспеченная государыня всея Руси села обедать в обществе Григория Орлова, Алексея и Кириллы Разумовских и Никиты Панина, который привел и своего воспитанника. Пока кувертов еще не принесли и гости не расселись, маленький Павел пошел на хитрость: на каждом месте была табличка с именем того, кому полагалось его занять. Рядом с матушкой было написано имя Орлова. Цесаревич заменил имя его на свое. Императрица не возражала. Сын до этого дня мог вспомнить лишь три встречи с матерью. Он хотел и боялся с ней заговорить. Впрочем момент для беседы и так оказался упущен. Матушке доложили, что из Ропши прибыл вахмистер Потёмкин. Он, не с кем не здороваясь, на глазах у Григория Орлова запросто остановился возле стула государыни со стороны Павла. Мальчику удалось расслышать два коротких слова, приведших матушку в волнение: " Он мертв».***
Павлу оставалось жить тридцать восемь лет. Все эти годы он проведет в сомнениях и поисках правдивых ответов на вопросы: «Умер ли мой отец? Как он умер? Кто его убил? Не поступит ли она со мной так же? Как наказать убивцев? В этот день он ничего не ел и до похорон отца каждую ночь видел кошмары. Она поднялась и чуть быстрее обычного выговорила: — Господа, я должна вас ненадолго покинуть. Все обратили внимание, что и походка торопливее обыкновенного. Двери кабинета закрылись, и Екатерина без церемоний начала разговор: — Как так вышло? Я же несколько раз Алихану повторила, чтобы без этого. — Екатерина рухнула в кресло. Она впервые в жизни была настолько близка к обмороку. — Тут все написано. — Он протянул цидульку из Ропши, наспех составленную Алиханом. — без Панина тут не обошлось. — отвечал курьер, спохватившись налить воды. — Почему ты так уверен? Может быть Алихан хочет сделать меня послушной куклой? — Алихану не на руку смерть эта. А Панин приехал ни с того ни с сего. Он привез человека. Я запомнил лицо. Найду. Вы только не волнуйтесь так. — Как же тут не волноваться прикажешь?! Как бы бунта не случилось. Стоило ли все это затевать, если я буду править меньше, чем Федор Годунов? Как бы и моя судьба ножичком не кончилась… Тут очень кстати пришлась протянутая рука с водой.***
«Матушка! Его нет на свете, но никто того не думал. Недоглядели. Приехал Панин, справиться о нем, и через пять минут его не стало. Виноваты и достойны казни, но помилуй меня для брата». — Ты, Григорий Александрович поезжай в Ропшу и вообрази себя рыбой, как эта каналья воображает уже короновать моего сына. Привезешь тело через несколько дней. Бальзамировщика прихвати с собой. Вернувшись к столу Екатерина шутила и смеялась. А Орлов бросил ревнивый взгляд в сторону уходящего вахмистра Он, как и женщина его, чувствовал шаткость нынешнего положения.