Давным-давно… В далекой-далекой галактике…
Ситуация между империей клана Ооцуцки и отступниками начала стремительно ухудшаться. Предрекали скорую войну. И, когда столкновение стало неизбежным, члены кланового Совета — сегуны, правители областей, и великие воины — поддались панике: они осознали, что, дабы хотя бы выстоять в конфликте, им не хватит главного ресурса — живой силы, ибо в погоне за божественностью охотники за Плодами чакры тратили слишком много душ: доходило до того, что некоторые рожали детей только ради их дальнейшего поглощения. Второй проблемой выступил сам Совет, несколько опальных поколений которого часто ослушивались Императрицы, усиливая разлад между регионами. Поэтому старейшины и медиумы издали довольно необычный указ: детей будут забирать из семей, чтобы воспитать их, аки настоящих воинов и патриотов клана. Под его действие попадали все: от новорожденных до подростков. Таким образом императорская канцелярия убила сразу двух зайцев: с пресечением произвола охотников сохранялась популяция и проходила подготовка реально качественной армии. Естественно, множество амацубито пытались оспорить эти жесткие меры, а представители Совета прекрасно понимали, что их рожденные и даже еще нерожденные дети фактически становились заложниками империи… из-за чего придется плясать под дудку высшей ветви власти. Поначалу протесты игнорировались — граждане клана получали лишь едкие комментарии и угрозы наказания за неповиновение, а по прошествии пары-тройки лет негодования почти совсем стихли, ведь… то решение дало первые результаты: выпустившись из академий, старшие дети смело встали в один ряд с покуда более опытными вояками. Так у Императрицы и ее помощников появился безукоризненный аргумент правильности своего решения — Совет же, не имея, чем апеллировать, решил подождать лучших времен, ибо, сколько бы они не спорили, все бестолку. Оставалось только надеяться, что собственные дети узнают их спустя столько лет…«делириум»
Вероятно, скучнее урока, чем литература, пока не существует. И Ишшики не имел понятия, почему его клонит в сон конкретно сейчас, ведь, вообще-то, этот предмет он любит. Причина в отсутствии дискуссии? Или в монотонном голосе нового лектора? Или в стойкой усталости после переезда в Столицу неделю назад? Почти засыпая, парень старался найти для себя что-нибудь интересное в пестрящей зеленью панораме одного из двориков академии — у окна солнце пятого месяца жарило особенно сильно, однако ради вида можно и потерпеть. Ишшики сидел почти на самом последнем ряду огромной светлой аудитории, и оттого не очень боялся, что среди около ста студентов преподаватель заметит, что отвлекается именно он. Хотя ему, как новичку, вполне могут уделить «воспитательную минутку». Но эмоциональная изнуренность побеждала опасения, поэтому он продолжил смотреть на извилистые дорожки, аккуратно выложенные отливающей перламутром плиткой среди идеального газона, высаженные четко друг напротив друга деревья, колонны со сложной лепкой, подпирающие крытый вход в учебный корпус… Хотелось бы подольше отдохнуть, привыкнуть к обстановке, к совершенно новому, незнакомому и, к тому же, гигантскому городу, а его сразу запихнули на занятия. Возможно, стоило переводиться сюда осенью — на новый учебный год, а не на месяц экзаменов. Взбрело же в голову устроить встряску для мозга… Теперь жалеет. Лучше бы завершил семестр в старой среде. Ну, ничего. Он быстро узнает требования преподавателей, постарается блестяще все сдать, если не будет лень, и смело окунется в каникулы. У него есть целых четыре месяца, чтобы исследовать Лунную Столицу, — сердце клана восьмиконечной звезды и главный город центрального сегуната империи. Ближе к вечеру юноша решил устроить первую большую ознакомительную прогулку по городу. Так как он из старшекурсников, выпустить с территории академии его должны без проблем. Жаль, конечно, что пока не нашлось хорошей компании, знающей местность. Не то чтобы Ишшики боялся гулять самостоятельно… Ладно, может, боялся, но совсем капельку: тяжелеющее за грудиной чувство было более похоже на приятный мандраж. Это целиком нормально — все-таки на прошлой планете он провел почти шестнадцать лет в стенах учебного заведения, имея возможность лишь читать о другой жизни и пересматривать голографические видео в коммуникаторе, представляя себя в нескончаемых лабиринтах улиц и среди высоких домов, роскошных фонтанов, дворцов… Чтобы морально настроиться на длительную прогулку, парень сначала обошел немаленькую территорию академии и, наконец-то заскучав меж одинаковых корпусов, вышел в город на поиски интересностей. Сама академия располагалась в приморском районе, потому для первого раза можно прогуляться по набережной, — тут и заблудиться сложно, и заведений много. И нужно бы где-нибудь незаметно тиснуть бутылочку вина — с прошлой планеты он не прихватил, а здесь не продадут из-за возраста. Все равно возместит, когда появятся деньги: хозяин лавки или ресторана даже не успеет заметить пропажу, а совесть Ишшики останется чиста. Пройдя квартал, он очутился на длинной, вымощенной брусчаткой набережной, от которой перпендикулярно отходили деревянные причалы: сразу захотелось кинуться рассматривать различные лодки и яхты — настолько красивых и больших он никогда не видел. Наверное, все они принадлежали местным лордам и предпринимателям: одна была лучше другой, словно здесь велось негласное соревнование, и чем дальше юноша заходил, тем выше становились мачты, тем восхитительнее становилась отделка. Так, если он не прекратит бегать от причала к причалу и разевать рот в немом «вау», окружающие могут счесть его странным. Подумают еще, что хочет украсть что-нибудь… хотя выглядит он весьма прилично: даже как-то не по-студенчески. Давая бушующему внутри восторгу улечься, Ишшики брел дальше: от центра города здания спускались к набережной будто лестницей, постепенно уменьшая этажность, — на береговой линии стояли одноэтажные и двухэтажные, а дальше, на параллельных улицах, дома становились все выше и выше — и так до дворца-архива на главной площади, чья башня с блестящим шпилем возвышалась над Столицей. Довольно быстро парню порядком наскучило бесцельное шагание по прямой. Нет, ему все нравилось: постоянный, но приятно слабый шум волн, солоноватый, чуть влажный воздух, небо мягкого желтого цвета… однако молчание напрягало. Надо было книжку взять, что ли… Похоже, пришло время поужинать и поохотиться за алкоголем. С максимально важными видом он зашел в достаточно дорогой, судя по экстерьеру, ресторан — никто и не подумает, что он всего лишь ученик академии: просто бордовое пальто с высоким воротником и множество золотых сережек в ушах делают свое дело. А надел бы весь гарнитур, перед ним бы уже стелили ковровую дорожку и сыпали лепестки роз… Юноша приветливо общался с официантом, пока тот вел его до столика как раз возле стены с винными полками. Задача упрощается в миллиард раз. Быстро проштудировав меню, Ишшики выбрал тарелку лапши с овощами и том ям с гребешками и лососем. Сегодня он не пожалеет стипендии на нормальную трапезу — «приветственный» столичный ужин должен быть запоминающимся. Официант принял заказ и удалился, а парень принялся взглядом выбирать вино: он не мог встать и начать рассматривать каждое, ибо это вызовет подозрения. Придется тыкать пальцем в небо. По идее, в таком приличном заведении плохих экземпляров нет, потому можно особо не бояться и брать чуть ли не любую. Положив глаз на бутылку на три стеллажа выше с правой стороны, он начал украдкой изучать гостей заведения, дабы не попасться каким-то служáкам или дипломатам: старшие по-любому остро ощутят активацию его доджуцу, которое, более того, крайне редкое. Нужно провернуть все как можно скорее — буквально за секунду. Лучше сделать это во время еды, чтобы создать иллюзию занятости. Ожидая заказ, он грелся в непривычном ярко-оранжевом свете заката, что озарял большой зал сквозь панорамные окна, выходящие на набережную и словно бесконечное море: теплые лучи добегали по воде сюда, преломляясь в кристаллах массивных люстр, в рубиновых и желтых бутылках, и причудливо серебрились в пышных локонах других амацубито. Хм, ее волосы сейчас бы тоже роскошно выглядели… Наблюдать за ними при разном освещении было чем-то сродни развлечения. Раньше. К горлу подступил неприятный ком. Проехали. Внезапно он понял, что пропустил момент, когда перед ним поставили два блюда и стакан лимонада. Пора заканчивать втыкать и приступать к исполнению плана. Ишшики взял палочки и начал есть, незаметно следя за соседними столиками. Осталось выбрать момент… Кажется, никто не глядит в его сторону. Чуть повернув голову к стенке, он заслонил открытую залу сторону лица рукой, в голове раздался привычный звон, напоминающий звук ритуального колокольчика и знаменующий активацию доджуцу. И как только парень кинул взгляд на полку с вином… …ситуация в ресторане превратилась в хаос: мужчины и женщины дрались, орали, бросались друг в друга посудой, опрокидывали столы. Тут же потушив очи, он быстро схватил две первые попавшиеся под руку бутылки и, усердно пряча их под пальто, под дикие крики побежал к ближайшему разбитому окну, уворачиваясь от осколков фарфора и падающих на пол амацубито. У него даже не было желания разбираться, в чем конфликт, — главное успеть унести ноги. Наконец-то добравшись до дырявого окна, Ишшики осторожно перекинул сначала правую ногу на улицу, чтоб не порезаться и не порвать одежду… и случайно выронил бутылку белого сухого. Словно в замедлении, она красивыми осколочками разлетелась по плитке, выплескивая содержимое подобно морским волнам в золотой закат. Такой, как сейчас окрашивает небеса. Один из официантов заметил его и, указав пальцем, выкрикнул: — За ним! О, черт! Да он должен быть последней их проблемой! Вот кретины. Им, вообще-то, ресторан громят, а они… алкоголь охраняют! Три официанта побежали на немного шокированного ходом ситуации Ишшики: он сжал последнюю выжившую бутылку покрепче и, выпрыгнув на набережную, прытью понесся в незнакомые переулки в надежде оторваться, однако настырные официанты умудрялись даже поспевать за ним. Пару раз мысли выдавали идею уменьшиться — и дело с концами, но тогда те идиоты наверняка поймут, что он не простой Ооцуцки, и объявят в розыск, а по описанию произошедшего детективы сразу поймут, что за шинджицу применили, и его тотчас обнаружат, ведь вряд ли в Столице есть еще кто-нибудь с идентичными глазами. Плюс, в городе запрещено применять доджуцу… а еще запрещено летать, телепортироваться, кастовать масштабные техники, читать мысли без обоюдного согласия и так далее по списку. Благо, хоть дышать дозволено. Парень затормозил, чуть не врезавшись в высоченную стену, — трое тоже остановились. Тупик. Что ж… придется подключить ораторские навыки. Бутылку возвращать не собирается. Придерживая свое сокровище в бордовом пальто, он повернулся к запыхавшимся официантам и размеренно предложил: — Может, договоримся? — Ты!!! — сквозь глубокие громкие вздохи рявкнул один из мужчин, в согнутом положении упираясь ладонями в колени. — Отдай бутылку! Тебе еще платить за разбитую! — ха, а про счет за еду не вспомнил. — У вас там вот-вот все заведение вынесут. — Но ты же тоже вынес кое-что! — Вам показалось, любезные, — юноша сделал самое оскорбившееся выражение лица. При этом у него не получалось склеить нормальный план дальнейших слов и действий. Главное не паниковать, главное не паниковать, главное… Нет, все-таки он паникует. Скрытно. Давая морозному ощущению медленно раскрыться в груди. Первый променад по Столице… и уже попал в передрягу. Каких усилий ему стоило попасть сюда, и все может кануть в лету из-за… вина. А четыре минуты назад причина этой авантюры не казалась такой нелепой… — Стоп-стоп-стоп-стоп-стоп, народ! — эхом раздался незнакомый, достаточно детский голос из входа в переулок: все четверо уставились в его сторону. Издалека Ишшики разглядел худого низкого мальчика в черной одежде и длинном плаще — голову скрывал капюшон, поэтому распознать черты лица было трудновато. Вальяжной походкой приближаясь к ним, паренек продолжал: — Какой прелестный вечер! — в звонкие гласные иногда вклинивались приятные хрипы. Значит, подросток?.. — И увечья его точно не украсят. Незнакомец встал спиной к юноше, как бы закрывая от официантов, которые тоже словили ступор, — точнее не то чтобы закрывал… ибо едва-едва доставал Ишшики до уровня ключиц. И что собирается делать этот метр с кепкой? Пока остальные пытались переварить происходящее, парень оглянулся на него через плечо: — Возьмись за трос и прыгай по сигналу, — ехидно растянув губы, шепнул он. Эм… Договорились? Незнакомец вновь обратился к растерянным официантам: — Хотите фокус? Знаю, что хотите! — он резко выкинул руку вверх, в сторону правого дома, мгновенно создав толстую неоново-красную нить из чакры с крюком на конце, что зацепился где-то на крыше. Ишшики без промедления тоже ухватился за импровизированный трос, и его оглушил победный азарт незнакомца: — Фокус с исчезновением! Очевидно, это — сигнал. За секунду убедившись, что нить удобно натянута, они синхронно оттолкнулись от земли. В последний момент Ишшики успел активировать доджуцу и высыпать перед застывшими официантами все, что должен за ужин. Совесть чиста — все довольны. Парни приземлились на крыше и на всякий случай перебрались на десяток домов вглубь Столицы, прежде чем остановиться на отдых. Незнакомец наконец-то скинул капюшон: перед ним стоял мальчишка двенадцати-тринадцати лет — он явно относился к какой-то из многочисленных ветвей царских родов, судя по тонким чертам лица и крупным древовидным рогам, закрывающим лоб. Его пышные светло-голубые волосы, собранные в короткий небрежный хвостик, ерошил слабый ветер, с лица не сходила странная ухмылочка, а большие, немного выпученные очи с огромным любопытством изучали уставшего Ишшики, будто он какая-нибудь диковинная зверушка. Нужно первым прервать молчание, а то долго не выдержит под этим пристальным взором. — Не стоило, но благодарю, — не грубо же прозвучало?.. — Мы… всего лишь разговаривали. Ничего страшного. — Оу, а я думал, тебя побить хотели… — его? Побить? Работники ресторана? Ха. Тот наигранно задумчиво потер острый подбородок: — В темных переулках обычно… всего лишь не разговаривают. Даже как-то неудобно стало… Незнакомец определенно был готов стереть кулаки в кровь… и все ради бутылки алкоголя. Если он узнает причину склоки с официантами, то Ишшики сгорит от стыда… хоть и, с другой стороны, ввязаться в потенциальную драку было его осознанным выбором. Пальцы непроизвольно сильно сжали стеклянное горлышко через ткань. Позорище. Ладно, что сделано, то сделано. Лучше уж задвинуть угрызения совести куда подальше. Второй парень встал на край парапета спиной к ночному городу — он и не заметил, как стемнело… Пришло время прощаться, верно? — Как звать? На краткий миг собственное имя вылетело из головы, из-за чего получилось ужасно скомканное: — И-ишшики. — Я запомню, — довольно просиял незнакомец и, отсалютовав, улетел куда-то вниз, оставив его в одиночестве. Ну, окей, не совсем. С вином на пару. Через две недели после инцидента Вселенная все еще заставляла его платить за ту несчастную бутылку: сегодня, к примеру, Ишшики не сдал один из устных зачетов… потому что конфликтовал с преподавателем в процессе. Вдобавок его обозвали выскочкой, и это… порядочно задело. Он стоял за дверью аудитории и бездумно сверлил почему-то размытый пейзаж за широким окном: повальное чувство несправедливости накрывало даже зрение. Ишшики знал, что дальше его ждет гнев. Много гнева. Еще дальше — усталость, апатия. Полежит до вечера на кровати и словит прилив продуктивности, загоревшись идеей утереть старому хмырю нос или совершить красивейший акт тихой мести. Правда, вряд ли у него на последнее хватит духу… однако все его естество жаждет восстановления справедливости до боли в костях. Грядут эмоциональные мучения… Ступни наконец-то отлипают от пола, и он, всю дорогу отрешенно пялясь вниз, плетется к выходу из учебного корпуса. Лучшим лекарством сейчас послужит свежий воздух, потому Ишшики вышел в главный двор в попытке хоть немного усмирить яростные размышления до следующего урока. Он встал — спрятался — под навесной крышей за одной из широких мраморных колонн: та приятно обдавала спину и затылок весьма уместной, расслабляющей прохладой. Спокойствие продлилось жалкую минуту, ибо у других учеников началась перемена, а в жарких аудиториях вариться никто не хотел, — почти сразу двор наполнился толпами шумных подростков. Надо было выбрать более отдаленную часть здания — сейчас все грянут в тень и окончательно заберут остатки идиллии, которую защищала лишь колонна, ограждающая его от посторонних глаз и чуть глушащая громкие голоса. Впрочем, так и случилось: Ооцуцки потихоньку двигались к навесу — кто-то устроился на краю каменной дорожки, кто-то ложился на выступы в стене, кто-то просто стоял в тени; компании усаживались вокруг других колонн, распаковывая обеды. Может, повезет, и его не тронут? А то уменьшаться, дабы избежать беседы, не очень вежливо… Впрочем, юноша не особо об этом заботился, но все равно неудобно. Скучающий взор случайно набрел на… того преподавателя — даже имя еще не запомнил… да и не собирается теперь. Его еще тут не хватало… И так теперь настроение испоганено. Оптимальным вариантом является не обращать внимания. Боги, если учитель заметит Ишшики, сразу раскусит, что он не в духе, — маскироваться отчасти бесполезно. Отчасти по причине, что лицо терять он не собирается и не собирается вести себя, как расстроенный ребенок… Хотя он и есть расстроенный… ребенок. В общем, продолжит гнуть свою линию уверенности. Другое — неподобающее проявление слабости. Он хочет и будет казаться сильным, несокрушимым. Другое недостойно. Особенно на публике. К преподавателю вдруг подлетела группка студентов помладше Ишшики на три-четыре года: все смеялись, улыбались друг другу, мужчина что-то спрашивал у маленькой толпы — та звонко щебетала в ответ. Не думал, что учитель будет вести себя с детьми настолько тепло… На старших, видимо, не распространяется. Галдящий вихрь двинулся дальше, однако перед преподавателем остался разговаривать один мальчик: сначала его силуэт отчего-то замылился, но через две секунды уже знакомый блеск широченной улыбки прояснил образ, который выручил его на злосчастной прогулке: худощавая фигура, слегка растрепанные небесно-голубые волосы, заплетенные в хвостик, древовидные рога, что закрывали лоб, острый подбородок. Этот пацан максимально непринужденно болтал со взрослым, будто ничуть не придавал значения субординации. Откуда… столько смелости?.. Он не боится взболтнуть лишнего? Или дело банально в хороших отношениях с тем учителем?.. Или для Ишшики дружба с преподавателями — дикость?.. Неизвестное ощущение надавило на что-то за ребрами — казалось, на мягких тканях отпечатался ожог, заставив стиснуть зубы из-за краткого болевого импульса. Он сразу зачем-то опустил взгляд, может, в надежде быстренько понять эту мгновенную вспышку то ли раздражения, то ли… Ход мысли застопорился. Что это было?.. Почему… не получилось продолжить фразу? Где подходящее слово?.. Юноша практически всегда находил способ определить и описать собственное состояние: без рационализации всех внутренних процессов он… терялся, а потерянность ведет к неопределенности, а та… к страху, к тревоге, к глупым волнениям. Ему нужно знать, что с ним происходит. Это, черт возьми, важно. Это необходимо. Кто-то из компании детей вдруг громко окликнул мальчика: — Урашики, пойдем! Тот быстренько распрощался с учителем и, поклонившись, побежал к друзьям. То есть… Урашики.— — — авторский комментарий
ледииииии и джентельменыыыы, в этот знаменательный день, прямо перед выходом «two blue vortex», я начинаю свой второй большой инопланетянский проект. собственно, всех, кто у меня первый раз, горячо приветствую в традиционной статье-дополнении, а тем, кто знает меня по «гамбиту», от души салютую🖖 статью я обычно размещаю прямо под главой, ибо графа примечания слишком мала для меня;) штош… welcome to «делириум» — произведение, что когда-то давно задумывалось в качестве сборника юмористических драбблов о четырех основных ооцуцки (для меня их именно четверо — не двое и не трое), но постепенно обросло ОЧЕНЬ большим сюжетом. для ребят с «гамбита» сразу могу сказать, что «делириум» вообще про другое: первый рассказ (роман????) о перспективе момошики, а второй, в основном, призван раскрыть главную фишку «боруто» — двойственность повествования: каваки/боруто, момо/ишшики (не то чтобы данную тему «гамбит» не затрагивает, но…). то бишь центральной темой являются момошики и ишшики, исследование феномена их резонанса, психологическая сторона — это все передалось их будущим сосудам. как видите, глава начинается собственно с параллельного описания того самого момента, когда каваки вершит судьбу боруто… но почему же ишшики вершит судьбу момо? об этом вы узнаете, конечно, не сразу. впрочем, по манге и моментам с каваки и боруто вы можете предугадать львиную долю основных событий будущего фанфика)) даже не так — вы можете ЛИШЬ ПОПЫТАТЬСЯ предугадать, ибо все раскрутится явно не настолько очевидно, иначе не так интересно будет;( итак, первая глава — что мы имеем по мироустройству? империя клана ооцуцки делится на сегунаты (регионы), которыми правят сегуны (наместники императрицы). сами термины «сегун» и «сегунат» заимствованы из истории японии и в рассказе имеют другое значение, чем в реальности. над сегунами есть императрица и медиумы (упомянутые урашики в аниме — я взял их как интересную деталь). также существует уже некоторым знакомая организация охотников за плодами чакры, которая «кормит» клан. воюет эта вся свора против отступников, что жаждут развалить варварскую систему каннибализма клана. конечно, описание структуры мира будет дополнятся дальше. тут практически никто из детей не знает своих родителей из-за указа, и на этом будет построено мнооооожество приколов сюжета. это я так намекаю, что будут взрослые персонажи))) ну куда ж я без них))))))) и снова именно с ними будет хардовое эмоциональное крошилово)) также в этот фанфик крайне крепко интегрирована тема со всемогуществом и тем, что ооцуцки фанатично стремятся к вознесению. следовательно, божественной тематики будет не избежать. в следующей главе, думаю, данный вопрос начнет потихоньку разворачиваться теперь можно поговорить и про главных героев. основное повествование начинается с шестнадцатилетнего ишшики: еще без своей коронной бородки, с двумя целенькими глазами (если кто не знает, откуда я надыбал второй глаз, то посмотрите внимательно на форму кавашики, ок?), однако уже с тягой к выпивке. да, он тут еще наивненький, порой по-детски растерянный, но уже строгий к себе. почему я решил стартовать именно с него? того требует сюжет)) почему я решил сначала свести его с урашики? потому что это — один из самых забавных тандемов в теории: у них отлично совпадают типы личности и в процессе создания рассказа их динамика прекрасно выстрелила (ее очень комфортно прописывать). естественно, не стоит забывать, что пока здесь все ДЕТИ, — перед нами не те взрослые чудаки, которые готовы друг другу шеи свернуть. в будущем все сильно-сильно поменяется — манга и аниме являются огромными спойлерами если спросите, где шляется момо, я не отвечу)) а вот на кагую была жирнющая отсылочка))) тезисно о деталях: — в повседневности ишшики носит наряд, приближенный к каваки в начале «двух синих вихрей»: ботинки, черные шаровары и рубаха и белое пальто. среди других ооцуцки, которые носят всякие халаты, он уже хорошо выделяется своим стилем. а откуда у бедного студента золотые украшения и роскошный гардероб — пока что секрет; — урашики 13 лет; — почему началась драка в ресторане? А КАКОЙ БАНКЕТ БЕЗ ДРАКИ? на самом деле не важно, что там произошло; — в работе будет отображаться вся технологичность клана: вон у Ишшики уже есть нечто, под названием коммуникатор: средство связи, поиска информации и других прибамбасов; — рейтинг фанфика может измениться; — я искренне надеюсь, что кто-то заценил интро «звездных войн»… моя мечта сделать подобное сбылась. всё, больше на ум ничего не приходит, поэтому заканчиваю. надеюсь, вам понравилось! задавайте вопросы, если есть, и исправляйте ошибки, если найдете И ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОДДЕРЖИТЕ ЗАВТРА ОФИЦИАЛЬНЫЙ РЕЛИЗ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ, ДАЖЕ ЕСЛИ НАЧИТАЛИСЬ СПОЙЛЕРОВ! 💋💋💋 p.s. народ с «гамбита», не бейте меня за то, что нет продолжения. просто я слегка в ступоре😫