***
Новый регион — новые пейзажи, люди, обычаи, но это только если являешься обычным туристом, решившим ненадолго покинуть родные земли ради изучения чего-то нового. Для Люмин новый регион означал очередные проблемы, которыми она и так сыта по горло после прохождения уже четырех регионов. И не важно, сколько бы сил мечница ни тратила, сколько бы ни страдала, но результат всегда один — ответ на свой главный вопрос она так и не получает, хотя тот же самый Моракс все знал, но из-за какого-то договора молчал в тряпочку, хотя точно видел, как путешественница изводилась, как страдала, но все равно: она помогает всем, ей помочь не может никто. В Фонтейн Люмин шла с твердой уверенностью встретиться с гидро Архонтом, а затем, получив ответы или очередные вопросы, пойти дальше, так как в Тейвате она уже почти четыре года и больше задерживаться не желает. Четыре года поисков и бессмысленной помощи окружающим. Люмин это начинало раздражать, ею пользуются, как хотят, при этом ее мнение мало кого волнует. «Ох, ты ищешь брата? Можешь помочь, и я скажу тебе, что мне известно, » — конечно, никто так не говорил, все скрывали за длинными и красивыми речами, но суть была таковой. Фонтейн — безусловно красивый регион, где, куда ни глянь, везде будут бескрайние воды. Прибыв в ближайший от Сумеру порт, Люмин ожидала чего угодно, но только не такого грандиозного приема от архонта, которая чуть сразу не засудила путешественницу за какую-то нелепицу. Девушке повезло, новый знакомый не остался в стороне. Милый и приветливый юноша с не менее милой сестрой, с которой Люмин нашла сходство — она такая же молчаливая, как и путешественница. И все же к разговорчивым людям девушка давно привыкла, так как порой у малышки Паймон рот не затыкается несколько часов подряд. В начале путешествия это напрягало мечницу, ей не нравилась излишняя болтливость своей спутницы, но приходилось терпеть ради личной выгоды. Со временем все поменялось, но иногда фея перебарщивает, чем заслуживает тихий гнев своей подруги. Харизматичный молодой иллюзионист спасает путешественницу своими трюками: выглядело как начало очередного легкого романа, которые так любят выпускать в издательском доме Яэ. Обходителен и весьма манерен, но, как Люмин позже поняла, в Фонтейне большинство такие: говорят длинными витиеватыми фразами, хотя все можно было уместить в пару слов. Но вот Лини...выделялся. Почему-то девушке сразу хотелось ему доверять: возможно возымел эффект сильного чувства благодарности, либо же юноша был тем, кто легко располагал людей к себе. Но что путешественница поняла за время в Тейвате, так это то, что доверять никому смысла нет, все равно предадут. Люмин на ошибках не учится, ведь все еще хочет видеть в людях только хорошее, а потом страдает от этого, подолгу залечивая раны в душе. Момент, когда Люмин узнала о принадлежности Лини и Линетт к Фатуи, которых она так отчаянно принялась защищать в суде, стал больным ударом для нее. Неверие, отрицание и виноватый взгляд Лини, который утаил эту информацию от нее. И снова Фатуи, Люмин казалось что эта организация проникла в каждую щель мира и порядком они уже поднадоели путешественнице, которая устала разбираться во всем том балагане, в котором всегда замешаны Фатуи. Девушка правда натерпелась от них за эти четыре года и теперь видеть их тошно, больше связываться с ними мечница не желает, уже доверилась пару раз и в итоге обожглась так сильно, что раны, не столь физические, сколько душевные, заживают до сих пор. И теперь, кажется, к ним добавилась новая, потому что Люмин слишком быстро подпустила к себе Лини и Линетт, забыв о всякой осторожности. Однако так просто оставить брата и сестру без помощи девушка не желает, решив таким образом расплатиться за помощь в порту, когда иллюзионист спас девушку от дуэли. Этого будет вполне достаточно, чтобы окончательно расквитаться и разойтись по разные стороны и больше никогда не встречаться. В тот момент Люмин была раздражена, оттого и искренние извинения юноши не приняла, моментально охладев к брату и сестре. Когда суд был завершен, последнее, что хотела сделать Люмин — увидеться с Лини. Это правда было больно. Больно осознавать, что она снова доверилась кому-то и снова получила нож в спину. Путешественница думала над всей этой ситуацией в перерывах, а иногда и во время дел с Навией. В итоге девушка пришла к выводу, что ее поведение было немного детским, по сути она сама виновата, что тогда в Ли Юэ так легко доверилась Тарталье, а потом начала всех Фатуи грести под одну гребёнку, особо не разбираясь где и кто там что сделал. Если человек в Фатуи, то клеймо отпетого мерзавца ставится по умолчанию и девушка сейчас понимает, что была не права. Сколько она встречала простых фатуйцев со своими желаниями, со своими заботами, для некоторых вступление в Фатуи было необходимостью, чтобы прокормить семью. Уж что, а деньги у такой огромной организации точно имеются. И хотя с Лини они были знакомы немного, но она уже успела многое о нем узнать, успела впустить его в свой ближний круг... Что бы было, признайся лучник в том, что он в Фатуи сразу? Общалась бы с ним так же открыто? Защищала бы так отчаянно в суде? Они стали хорошими друзьями, и девушке хотелось бы сохранить эту дружбу в первозданном виде, однако теперь отношение к брату и сестре будет осторожнее. При следующей встрече Лини даже заметил это, но продолжал вести себя так же открыто, все его эмоции были будто наяву, но настоящие ли они? Девушка сомневалась в каждом его действии, везде искала подвох и ждала удара. Но имеет ли право Люмин вести себя так? Путешественница тоже всегда умалчивает, тоже постоянно недоговаривает, так почему к другим, которые поступают также — относится грубо, и при этом поступает точно также? Лжет Паймон, лжет окружающим, лжет сама себе, но считает, что для нее это правильно и простительно, а для других нет. Путешественница запуталась, она не знает, как поступать, что предпринимать в таких ситуациях. Месяц проведенный в исследованиях вод Фонтейна помогает отвлечься, очистить разум от тяжелых дум. Но по возвращении в город произошла одна неприятность. Правду говорят — Люмин катализатор для несчастий, кажется даже похуже Беннета будет. Стоило только вернуться, как сразу объявился вор, который вроде как погиб десять лет назад. Да уж, Люмин правда ходячее несчастье... Пройти мимо такого дела путешественница не могла, уже выработалась привычка помогать всем и вся, потому что она считала себя причиной всех этих бедствий и неудач. Где бы Люмин не была — там всегда проблемы. И это скорее не потому что она вовремя приходит, а будто сама их создает своими опрометчивыми действиями. Шарлотта воодушевленно рассказывала о деле десятилетней давности, пока вдруг не замечает в толпе Лини, показывающего фокусы взрослым и детям. Журналистка сразу же спешит к иллюзионисту, желая получить эксклюзив для своей статьи от такого знаменитого фокусника, как маэстро Лини. Паймон вторит ей, почти забывая о своей белокурой спутнице. Когда Люмин и Лини встречаются взглядами, девушка видит, что он все еще чувствует себя виноватым. Это видно по его взгляду. Люмин же... больше не злится, скорее относится с пониманием. Узнай она раньше, что он из Фатуи, навряд ли бы они с сестрой вышли из зала суда невиновными. Они обменялись короткими взглядами и путешественница чуть улыбнулась, будто говоря, что не будет больше держать обид, чем вызвала легкое недоумение во взгляде фокусника. Он улыбнулся в ответ, шире и приветливее, так же безмолвно соглашаясь. Рядом Паймон в своей привычной манере болтает без умолку, пока Лини исполняет фокус. Честно, Люмин даже не заметила, когда синий цветок оказался прикреплен к её шарфу. Но почему именно она? Рядом ведь была Шарлотта, Паймон, почему этот цветок он "подарил" ей? — О, ты использовал ламповый колокольчик в своем фокусе. А знаешь ли ты язык цветов? — Поинтересовалась журналистка и получив отрицательное мотание головой продолжила. — Другие фокусники в своих представлениях обычно используют радужные розы, потому что на языке цветов они означают страсть и прекрасную встречу. Но ты взял ламповый колокольчик. Насколько знаю, ламповый колокольчик имеет значение «разлука». Ты специально выбрал именно этот цветок? — Мне просто удобнее работать именно с ними, — неловко улыбнулся Лини, бросив взгляд на задумчивую путешественницу. У нее были завораживающие глаза, он отметил это еще при первой встрече. Лини не раз слышал о путешественнице, покорившей сердца многих людей своими подвигами, но не ожидал, что той великой героиней из рассказов окажется кто-то настолько хрупкий с виду. В ней нельзя было заподозрить сильного воина, лишь юную нежную девушку, подобную радужным розам. Хотя Лини знал, что недооценивать не стоит даже ребенка, но все равно Люмин хотелось защищать не хуже, чем Линетт, которой юноша сильно дорожит. Можно ли считать, что путешественница похожа на его сестру оттого и вызывает желание защищать? Нельзя. То, что он чувствует к путешественнице не идет в сравнение с тем, как относится к сестре. Два похожих, но все равно разных чувства. Он удивляется, когда девушка охотно соглашается помочь ему, хотя Лини считал, что после происшествия в опере Эпиклез потерял доверие путешественницы, она сама всем видом это показывала, а теперь что-то правда поменялось, но лучник не рискнет спросить, боясь случайно сказать что-то не то и все вернется к тому, что было. — Спасибо, что помогаешь мне, — он улыбнулся, но она, кажется, не слышала этого, поспешив вперед под щебетание маленькой подруги.***
Выяснить правду оказалось делом не из легких, да еще и все было так запутано, что Люмин не сразу смогла понять что к чему и кто в итоге виновный. Девушка успела от всего устать, пока они докопались до истины, уж точно не на это рассчитывала путешественница, когда прибыла в Фонтейн, но, видимо, такова ее участь во всех новых регионах, пора было уже привыкнуть. Их совместное приключение во многом открыло Люмин глаза и в который раз девушка убеждается, что не все Фатуи несут только что-то плохое, есть из них и исключение. Совсем немного, но она узнала о Лини что-то новое, искренне сопереживала ему, постепенно вновь позволяя себе открыться, не прятаться за масками холодности и отчужденности. Долгие взгляды, случайные прикосновения, ненавязчивый флирт. Было похоже на игру, но разве что для Люмин, потому что лучник в своих намерениях был прям и искреннен увидеть в цитриновых глазах путешественницы что-то помимо пустоты, как в их первую встречу. Взглянет ли она на него так же, как первый раз после той жестокой правды, которую она узнала на суде? Улыбнется ли мягко, как тогда в порту? Как легко завоевать доверие, еще проще — потерять, но потом едва ли все можно будет вернуть обратно. А Лини хотел вернуть, хотел быть ближе к белокурой очаровательной путнице, коснувшейся его сердца, настоящего его. Еще никогда иллюзионист не чувствовал себя рядом с кем-то так...безопасно, так правильно, что хотелось остаться рядом навсегда, но едва ли это было теперь возможным. Они похожи, он это видит по взгляду, по поведению, по редким фразам, видимо из-за этого и чувствует себя рядом с ней спокойно, не ожидая удара в спину. Лини сожалеет, что пришлось утаить о себе часть правды тогда на суде, но он думал, что такой маленький факт не сделает погоду, но кто же знал, что Люмин отреагирует так остро. Настоящий удар в спину с его стороны, а ведь Люмин была чуть ли не единственной, кто не верила в его вину, единственная, кто готова была защищать его, хотя все улики были против иллюзиониста. Она осмелилась бросить вызов архонту в судебном разбирательстве и все ради него. Лини это правда очень ценит, как и его дорогая сестра, но путешественница даже отплатить не дала как следует, отмахиваясь от них, говоря, что это расплата за помощь в порту. Лучник так не хотел, потому что та мелочь не идет ни в какое сравнение с тем, что для них сделала путешественница и ее новая подруга, вовремя вмешавшаяся в судебный процесс. Лини привык отдавать долги и обязательно отплатит Люмин, но каким способом пока еще не знает, ведь нужно было вернуть расположение мечницы. Самым занимательным в том приключении с Лини для Люмин стало его представление, в особенности финальная часть. Увидев его, падающего с такой огромной высоты, путешественница можно даже сказать волновалась...учитывая, что стало с тем, кто этот трюк придумал, но Лини не был бы Лини, если бы не довел представление до совершенного конца, от которого зрители остались в большом восторге. И правда волшебно Люмин не смогла не признать этого, Лини заслужил свое звание талантливого и известного на весь Фонтейн иллюзиониста. Когда девушка находит Лини на кладбище, то разговор идет мягче, он не скрывает ничего и делится своими переживаниями о тяжелом прошлом, раскрывает Люмин настоящего себя, приговаривая что "обычный" он всего лишь образ, самозащита от других людей, попытка спрятать свое прошлое за веселой маской. Люмин его понимала. Понимала его мотивы, его желание не показывать "настоящего" себя другим во их же благо. Путешественница была такой же: многое прятала за своей улыбкой, не позволяла кому-то переступить грань и узнать то, что она скрывает. Даже Паймон о своей подруге о многом не в курсе, не догадывается, что именно скрывается за образом путешественницы. Потому они друг друга понимают, не лезут в души и не задают ненужных вопросов, потому что ответы и так уже на все даны, потому что им это не нужно. Люмин давно нужен был такой человек, который бы без слов ее понимал и, кажется, она его нашла. — Ой, и правда! — Удивленно вскрикивает фея, смотря на расположившийся на груди путешественницы цветок. — Но это не тот цветок, что был в прошлый раз. Если Паймон правильно помнит, это...радужная роза! Паймон еще о чем-то весело щебечет, пока Люмин внимательно смотрит на цветок. Как там говорила Шарлотта? Роза означает страсть и прекрасную встречу? И какое же из двух значений Лини имел в виду, когда дарил цветок? Путешественница поднимает взгляд, сразу же встречаясь с серьезным взглядом пурпурных глаз Лини. Всё-таки первое. И это...будоражит. Кончики ушей девушки чуть краснеют и она отворачивается, разрывая зрительный контакт. Зря. Своим действием раскрыла себя, давая молчаливое приглашение Лини двигаться дальше, которое юноша ни за что не отклонит. Все ради ее завораживающих глаз. Но так ли будет легок путь к тому, чтобы завоевать ее сердце? Судя по тому, что она все еще одна — нет, но он не сдастся, не было того, чего бы Лини не смог, как бы самоуверенно это не звучало. Ведь есть ли смысл действовать, если не уверен в том, что делаешь? — Спасибо тебе, путешественница. Я перед тобой в неоплатном долгу, — прошептал он подходя совсем близко, наклоняясь к ее уху. Пользуясь своим положением, он начинает действовать смелее, прихватив губами мочку ее уха, а затем сразу же отстранился, вспомнив о Паймон, которая, кажется, вообще ничего не заметила, рассуждая о чем-то своем в слух. — Надеюсь твое сияние однажды разбудит меня утром. — О чем вы? — Не понимает Паймон, разглядывая отвернувшуюся путешественницу, уходящую в сторону города. — Эй, ты забыла Паймон! Пока, Лини! — Фея улетает, оставив довольного собой иллюзиониста одного. Интересно, как долго Люмин теперь будет от него бегать?