***
Люмин в Фонтейне почти два месяца и за это время уже успела узнать много темных историй скрывающихся под толщей воды. Чего только стоила небольшая помощь малышке мелюзине Мамер, в итоге все как обычно вылилось в длинное путешествие, где Люмин познакомилась с создателем этих прекрасных милых созданий — Элинасом, очередным творение Рейндоттир. Девушка не удивлялась, так как привыкла, что все странные вещи возникли из-за экспериментов Голд, чего только гончие разрыва стоят вместе с Дурином, чье сердце она наблюдала на Драконьем хребте. В сам Кур-де-Фонтейн путешественница заглядывала ранним утром — взять поручение, а возвращалась поздним вечером — забрать награды. И нет, она не специально так делала, чтобы не встречаться с одним известным на весь Фонтейн иллюзионистом, и нет, она совсем от него не бегала, подумаешь, всего лишь завидев черную шляпу с темно-розовой лентой уходила в прямо противоположную сторону, будто бы не слышала, как ее зовут. С последней их встречи прошло чуть меньше месяца, и все это время ей удалось не встречаться с Лини; пару раз девушка разговаривала с его сестрой, но вот с самим иллюзионистом встреч не искала, стараясь максимально избегать его. Паймон постоянно смеялась над своей подругой, пытаясь вытащить из нее причину такого поведения, но едва ли Люмин обязана что-то отвечать на провокационные вопросы феи. Люмин правда приняла то, что близнецы состоят в Фатуи, даже стала относиться лояльнее, учитывая милые беседы с Линетт, которая иногда попадалась им в то время, когда путешественница приходила забирать награды у Катерины. Вот правда Линетт не раз пыталась завести разговор о брате, упоминая, что тот очень хочет встретиться с путешественницей. Люмин всегда меняла тему, а Паймон помогала, видя как неловко ее подруге, правда потом очень долго смеялась над путешественницей, не понимая поведение своей подруги, за что ей прилетали угрозы остаться без еды. Паймон замолкала сразу, никакое веселье не стоит лишения еды. Этот день начинался как обычно: они с Паймон проснулись и девушка сразу же занялась завтраком, а сонная фея делала вид что помогает, засыпая на лету. Однако стоило только загреметь тарелкой, как бодрая фея на всех парах летела уплетать еду за обе щеки. После завтрака их маршрут лежал напрямую к Катерине, которая привычно приветствует их своей коронной фразой, которая банально поднадоела за уже пять регионов. — К звездам и безднам! Добро пожаловать в гильдию искателей приключений! — Привет, Катерина! Какие поручения припасла нам сегодня? — На представление в оперный театр «Эпиклез» запросили кого-то, кто сможет помочь ассистировать в предстоящем выступлении. Как мне известно, один из ассистентов заболел, а все остальные уже заняты и не успевают выполнить чужую работу. И конечно же оплата куда больше, чем за другие поручения, заказчик не скупился на плату, — улыбнулась Катерина. — Мы согласны! А то еще заберут такое прибыльное поручение и Паймон останется без вкусняшек! — Сразу же воодушевилась фея, услышав про большую сумму. Кажется Паймон уже вовсю мечтала о том, куда они потратят эту мору, и первым пунктом в списке конечно же будет еда из какого-нибудь дорогого ресторана. — Но там же... — попыталась возразить путешественница, но Паймон уже взяла листок с поручением, пролетев в сторону вокзала, ведь пешком до театра добираться достаточно проблематично, так как можно было намокнуть. — Хорошего дня, — сказала девушка, махнув Катерине рукой и отправилась вслед за своей маленькой подругой. А Катерина думала, что не права была Паймон, ведь никто другой не смог бы взять это поручение, потому что кое-кто настоятельно просил передать это задание исключительно светловолосой спутнице с летающим компаньоном. Она думала, что кроется в этом что-то очень романтичное, не зря же тому юноше был нужен именно конкретный искатель приключений?***
Поездками на аквабусе Люмин наслаждалась каждый раз, любуясь великолепными видами региона, которые ей еще совсем не надоели. Воздух был тяжелым из-за большого количества сырости, но путешественница достаточно быстро адаптировалась, как и Паймон, которой, кажется, все было нипочем. Эваль увлечённо проводила экскурсию пассажирам, но Люмин её не слушала, так как уже не раз и не два слышала эти заученные на зубок слова, потому интерес пропал. Паймон во всю делилась планами на то, как по ее мнению путешественница должна распорядиться полученной за поручение морой. Вот правда и ее Люмин не слушала, думая о своем. В театре девушка не была уже примерно с тех пор, как она вместе с Лини ловили «горностая», может между ней и иллюзионистом вроде как все разрешилось, девушка даже уже смирилась с тем, что близнецы состоят в Фатуи, но все равно после случая на кладбище вместе с Лини с ним она больше пересекаться не хочет. Будто боится. А она и правда боялась. Боялась своей реакции на его комплименты, на его явный флирт, ведь считала это поведение всего лишь игрой. Лини артист, высококлассный иллюзионист, которому не составит труда использовать парочку трюков, чтобы добиться своей цели, очаровать и даже влюбить в себя. Этого Люмин и боялась, ведь не могла понять, говорит он правду или всего лишь играет перед ней того, кого играет перед публикой. Путешественница совсем его не знает и не хочет узнавать, боясь привязаться, боясь влюбиться в образ, ведь Лини обладал удивительными харизмой и очарованием, что не оставалось незамеченным другими. Он нравился многим. Это было заметно по количеству людей на его представлениях, по реакции зала и по очереди к Лини за получением автографа. У них совсем разная жизнь и пытаться связать то, что никак не вяжется — бессмысленная трата времени. Может и есть у них схожие черты характера, но едва ли этого хватит. У Люмин достаточно знакомств и друзей. И обмана с притворством тоже достаточно. Она устала от всего этого, а ведь впереди еще столько неизведанного, что кажется, будто путешествие никогда не закончится. А Люмин этого не хотела. Не хотела продолжать путешествие, не хотела больше помогать всем подряд, не хотела спасать регионы от чужих ошибок. Люмин вообще в Тейват не хотела попадать, это чистая случайность, неудачный поворот в их с братом жизни, который в итоге разделил их, поставил по разные стороны. А Люмин хотела к своей семье, хотела быть рядом и если нужно будет — с радостью перейдет на сторону своего близнеца. Тейват не вечен, но их семейные узы — да. — Наконец-то прибыли! — Обрадовалась фея, выводя Люмин из своих мыслей. Девушка кивнула и встала, поспешив сойти на платформу станции Маркот. Как жаль, но вот дальше пришлось идти пешком. Жаль было только Паймон, Люмин прогуляться была не против, на свежую голову раздумывая над всевозможными вариантами развития событий, ведь шанс встретить Лини был очень велик, все же с некоторых пор он частый гость на сцене «Эпиклеза». И все же Люмин надеялась, что во время выполнения поручения не столкнется с Лини... Как жаль, но дорога до театра закончилась слишком быстро, Люмин над всем особо и подумать не успела. Войдя внутрь здания театра, Люмин сразу же останавливает мелюзина, спрашивая, для чего путешественница здесь. Мечница тогда протягивает мелюзине листок с поручением и пока та вчитывается в содержимое, Люмин осматривается, замечая как за углом мелькнул чей-то край одежды красного цвета. Путешественница качает головой, думая, что ей уже начало мерещиться. Не начало. Конечно это был не Лини, но его сестра. А где одна, там и второй. Заметив путешественницу, Линетт двинулась к ней, и в этот момент мелюзина как раз закончила проверку, возвращая листок мечнице. Девушка сразу же решила спрятать его за спину, сминая, но Линетт все равно, кажется, заметила. Может все же есть шанс уйти? Мало ли, какие там листки Люмин может носить. — Путешественница, Паймон, — девушка кивнула. — Вы пришли на сегодняшнее представление? Как рано, — в своей привычной манере начала Линетт. — Давно не виделись! — Воодушевилась Паймон, желая уже рассказать причину их пребывания в театре. — А ты что здесь делаешь? — Мы сегодня выступаем. Я жду кого-то из гильдии, кто смог бы сегодня помочь... — Ой, так мы как раз от гильдии! — Перебила Паймон, получив тяжелый взгляд путешественницы в награду. Сбежать не получится. — Я рада, что это вы, — произнесла ассистентка, стараясь предать своим словам большей убедительности, так как была в курсе что ее брат поручил Катерине отдать задание исключительно путешественнице. Линетт казалось, что тот перебарщивает, так отчаянно желая встретиться с Люмин. Интересно, он будет прыгать от восторга? Или засветится от счастья? Она очень бы хотела на это посмотреть. Симпатию брата к златовласой путешественнице не замечали все, кроме Линетт. Все привыкли видеть Лини таким, какой он на сцене, потому различить где настоящие эмоции, а где всего лишь образ было нелегко. Честно признать Линетт не была против, наоборот — будет даже рада за брата, если у него все получится, вот только кажется симпатия была односторонней, учитывая как путешественница избегает Лини. Сначала девушка думала, что Люмин будет относиться к ней так же, но вот оказалось все не так. С Линетт златоглазая общалась более чем хорошо, каждый раз избегая тем, касающихся брата. Как же Лини тогда завидовал сестре после рассказов Линетт о том, что та встречалась с Люмин. Девушке даже казалось, будто юноша на нее обижался из-за этого, но это только казалось, ведь он не такой. Попрощавшись с возможностью сбежать, путешественница направилась вслед за Линетт, готовясь к неизбежному. Паймон как-то странно посматривала на подругу, ожидая грандиозную драму от встречи путешественницы с иллюзионистом. Паймон очень надеялась, что они все решат между собой и Люмин больше не будет избегать не заслужившего такого отношения Лини. А то иллюзионист стал напоминать фее погрустневшего кота после каждой неудачной попытки поговорить с мечницей. Порой Люмин могла больно бить не используя и капли физической силы, и теперь Паймон точно знала, что подругу злить не стоит — последствия катастрофические, фея бы такого игнорирования точно не выдержала. Как оказалось Линетт привела путешественницу прямиком за кулисы, где уже вовсю кипела жизнь даже утром. Люди что-то настраивали, проверяли, ругались и всем этим хаосом руководил иллюзионист, довольно долго не замечавший новые лица. — Нужно закрепить это наверху на балку...— сказал кто-то, и Люмин моментально подошла к этому человеку, предлагая свою помощь, вместо какого-то щуплого мальчишки который явно не желал лезть так высоко. К счастью, других свободных рук было мало, потому помощь приняли с большой радостью. Паймон и Линетт оставалось лишь удивляться скорости, с которой путешественница нашла себе работу и скрылась с глаз долой от Лини. — А где путешественница? — Подходя к сестре, спросил юноша, заметив только Паймон без сопровождения Люмин. — Ушла работать. Ты опоздал, — ответила Линетт и Паймон готова поспорить на цыпленка в медовым соусе, что в голосе девушки поскользнуло ехидство. Но вместо того, чтобы расстроиться Лини улыбнулся, подумав, что на данный момент Люмин на его территории и так просто избегать его не получится. Зря. Очень зря он так подумал, потому что Люмин, кажется, мастерски умела избегать тех, кого не хотела видеть. Потому что как объяснить то, что за полтора часа беготни за сценой, он с ней так и не пересекся? Только и слышал о «ловкой девчушке», которая умудрялась выполнять мужскую работу с особой легкостью и элегантностью, понимая все с первого раза. Даже Паймон не знала, где находится ее подруга, потому что была занята взятием пробы местных сладостей, которыми ее любезно угостили девушки, помогавшие с декорациями. Пока Лини уходил на одну часть сцены, путешественница вовсю орудовала на другой, когда приходил туда, где была девушка — она уже уходила за пределы сцены, помогая носить коробки с декорациями, пока Лини пытался выловить ее за пределами сцены, путешественница уже без всякой страховки вешала необходимый реквизит над сценой, находясь довольно высоко. У юноши сердце в пятки ушло, когда он увидел эту картину, да и ещё девушка была на каблуках, чуть не соскользнув из-за них. Даже Лини иногда пользуется какой-никакой страховкой, так как погибнуть на сцене из-за собственной халатности было бы очень нелепо. А она так легко ходит по грани, будто совсем не боится упасть, совсем не боится за свою жизнь... Хотя, учитывая прошлые приключения Люмин — просто упасть и что-то сломать себе ничто, по сравнению с ударами той же Сёгун Райден. Уж об этой новости весь Фонтейн говорил долго, удивляясь, что кто-то решился бросить вызов архонту. А вот Лини это восхищало, он давно следил за подвигами путешественницы через «Паровую птицу», удивляясь смелости девушки. Еще тогда он даже не надеялся встретиться с ней с глазу на глаз. Отвлекаясь на свои мысли, Лини и не заметил, как Люмин исчезла из его поля зрения. С легким недовольством на самого себя лучник поспешил на сцену, спрашивать, куда в этот раз исчезла путешественница. Нашел он ее не сразу, но зато теперь она от него точно не сможет убежать, ведь выход из кладового помещения один, и то девушке незаметно пройти не удастся. Как понял иллюзионист, девушка искала что-то на верхних полках, построив себе не особо надёжную конструкцию из ящиков. — Давно не виделись, путешественница, — дал о себе знать Лини. Кажется, зря он так неожиданно, потому что мечница мало того, что потеряла равновесие, так еще и каблук неудачно застрял, из-за чего столкновения с полом было не избежать. Однако, иллюзионист оказался ловким и быстрым, потому златоглазая приземлилась не на жесткий пол, а прямо в руки улыбающемуся юноше. — Ого, теперь звезды с неба падают прямиком в руки. Не исполнишь ли ты мое желание? — Ч-что? — Не поняла Люмин сразу, а когда до нее дошло — смутилась, покраснев.— Ты можешь меня отпустить...? — Дай подумать? — Лини сделал очень задумчивое лицо, а потом широко улыбнулся, сжимая девушку в своих руках еще крепче. — Нет. Мне нравится держать тебя на руках, так ты не сможешь от меня сбежать. — Зачем мне сбегать от тебя? — Притворно удивилась девушка, а Лини изумился ее игре. — Я просто не хочу тебя отпускать. Думаю этой причины будет достаточно, — вновь улыбнулся он и путешественница смутилась еще больше, повернув голову. Правда мало чем помогло, ведь они совсем близко друг к другу. — Я тебя догнал, полагаю, теперь ты водишь? — Что? — Порой слова Лини заставили врасплох. — Мы так давно не виделись, путешественница, я успел сильно соскучиться, — шепнул он в покрасневшее ушко девушки. — Как жаль, что не поговорим долго, скоро начнется дневное представление. Встретимся тогда после, в моей гримерной? Пообещай, что не сбежишь, и тогда я отпущу тебя, — он подмигнул и девушка неохотно кивнула. — Хорошо, — она старалась не смотреть на юношу, но тот свое обещание выполнил — отпустил Люмин, ненадолго придержав за руку. — Отлично! Я как раз припас для тебя билет на самое лучшее место, — словно из ниоткуда он вынул билет, протягивая путешественнице. — Но я ведь должна помогать.... — Ох, это уже не нужно. Тот, кто должен помогать — выздоровел и сегодня уже на площадке, готовится к выступлению. — Но Линетт говорила, что помощь все еще нужна, — не понимала девушка, а иллюзионист на секунду задумался, думая, что в следующий раз стоило тщательнее обсуждать планы с сестрой, чтобы потом не приходилось импровизировать. — Она ведь пришла незадолго до тебя, потому и не знала, — неловко улыбнулся он, взяв путешественницу за руку и положив в неё билет. — Что же, мне пора! Увидимся после представления! — Юноша скрылся, оставляя растерянную путешественницу совсем одну. И что на него нашло? Девушке показалось, будто Лини был чем-то встревожен, но в любом случае это уже не ее дело, наверняка просто волнуется перед выступлением.***
Место в зале и правда оказалось самым лучшим, как и в тот раз — в самом первом ряду, где лучше всего было видно сцену и выступающих артистов на ней. Паймон все время болтала под ухом, нахваливая иллюзиониста за прекрасные фокусы. Люмин впервые видела, чтобы фея так спокойно отнеслась к кому-то из Фатуи. Тарталью Паймон все еще недолюбливала, даже не скрывая этого, о Страннике Люмин пожалуй промолчит, хотя фея и не помнит всего того, что делал Сказитель до того, как стереть себя из Ирминсуля, но малышке достаточно было краткого пересказа о злодеяниях, чтобы возненавидеть бывшего шестого предвестника. Порой путешественница совсем не понимала своего компаньона, и навряд ли когда-либо поймет. Надо признать, Лини заслужил всю свою славу, потому что его выступление в очередной раз произвело фурор на народ Фонтейна. Люмин даже где-то в толпе видела месье Нёвилетта, но ей могло просто показаться. Порой фокусы иллюзиониста удивляли, а порой заставляли волноваться из-за сложности и опасности. Люмин представить не могла, сколько понадобилось времени, чтобы довести определенный номер до такого совершенства, и сколько было неудачных попыток, из-за которых можно было получить травмы. Раньше девушка никогда не задумывалась о тяжелом труде, который требуется артистам на сцене, пока они вместе с Лини не расследовали дело «горностая», в котором для Люмин открылись секреты некоторых фокусов, в некоторых из которых из-за секундного промедления можно было лишиться жизни. После выступления девушка как и пообещала — отправилась в гримерную, но иллюзиониста там не оказалось, лишь Линетт поправляла бант на волосах. Ассистентка на вопрос о местонахождении брата лишь пожала плечами, потому Люмин не стала задерживаться, попрощавшись с Линетт. А потом какой-то мужчина накричал на них, что посторонним здесь не место и выпроводил из гримерной в коридор, где пару минут назад сновала толпа народа, а теперь оказалось пусто. Пожав плечами и успокоив ругающуюся на неизвестного мужчину Паймон, которая потом растворилась в воздухе, девушка решила уйти. Она пришла в гримерную? Пришла. Не ее проблемы, что Лини там не было, значит так хотел встретиться. Вот правда, кажется, мечница забрела куда-то не туда, потому что за дверью вместо выхода оказалось кладовое помещение. — Как грубо, путешественница — уходишь даже не попрощавшись, — прошептал Лини, обнимая вздрогнувшую блондинку. — Я прощалась, тебя не было, — замерла Люмин смотря строго перед собой — на деревянную дверь. — Но не со мной, милая Люмин, — произнес он. И вроде бы Люмин так называют не первый раз, в ходе множества поручений она сталкивалась с теми, кто так же обращался к ней, это было что-то вроде правил приличия в Фонтейне, не все его, конечно, соблюдали, но некоторым было только в радость так общаться. И пусть первый раз от такого она покраснела, то потом уже свыклась. Так почему сейчас смущается? Почему лицо так горит? Девушка шумно вздыхает, что не остается незамеченным Лини. Все еще придерживая путешественницу за талию, поворачивает ее к себе лицом. То, как она избегала его взгляда — лишь больше подливало масла в огонь. — Давай встретимся вечером? У меня сейчас ещё много дел, но вечером я весь твой, — свободной рукой он сквозь пальцы пропустил длинную прядь золотистых волос. — Я подумаю, — всё-таки решила взглянуть в глаза иллюзионисту и пожалела. Он слишком близко. Девушка сглотнула, уже не зная куда себя деть. Он вроде и не делает ничего плохого, чтобы оказать ему сопротивление, да и она все еще считала, что его поведение — лишь образ, потому серьезно не воспринимала действия Лини. Но все равно смущалась. Лини стал приближаться, наклоняясь ближе, и пока путешественница соображала, стоит ей оттолкнуть его или пусть выполнит задуманное — иллюзионист быстро, почти невесомо поцеловал в уголок губ, резко отстраняясь. — Тогда сегодня вечером в восемь у фонтана Люсин, — сказал он, отпуская опешившую девушку. — До вечера! — И он ушел, не дав увидеть путешественнице свои покрасневшие кончики ушей. Кажется, он слишком осмелел... Люмин еще долго стояла в изумлении. «И это все? »— подумалось ей, но девушка быстро себя одернула. Она должна быть возмущена таким поведением, а не желать большего. О том, что теперь вместо белых цветов в ее волосах оказалась радужная роза Люмин узнает лишь спустя час от Паймон. Теперь ей никак не отвертеться от встречи.