***
Каждый Праздник Морских Фонарей все дороги Люмин ведут исключительно в сторону Ли Юэ. За всё эти годы в Тейвате этот праздник стал в жизни Люмин неотъемлемой традицией, которую она не смеет нарушать. Радостные люди, украшенный Ли Юэ, сияющий ещё ярче, чем обычно, огромное количество людей на улицах, некоторые из которых прибыли издалека, чтобы полюбоваться красотами праздничной гавани. Но увы, как всегда без помощи путешественницы однажды Тейват точно рухнет, потому как нельзя было объяснить то, что всем и вся нужна её помощь, соответственно за хорошую плату. В силу своей доброй натуры она не отказывает, помогает и в очередной раз ввязывается в авантюру, в этот раз став свидетелем семейной драмы, в разрешение которой она несомненно внесла свою лепту, а затем со спокойной душой после главной части праздника отправилась в Ван Шу... Где её опять запрягли помогать, так как Ян Сяо повредил руку. С огромной неохотой Люмин согласилась, жалея, что сразу не вернулась в Фонтейн, где её ждал один небезызвестный иллюзионист, жаждущий её внимание. Мысли о Лини заставили девушку покраснеть, их последние встречи заканчивались весьма жарко. Игривые откровенные прикосновения, поцелуи до головокружения и... всё, в принципе. Дальше они не ступали, оба считали, что пока рано, что стоит лучше узнать друг друга. Лини умел сводить с ума без слов, без лишних прикосновений, лишь поцелуями и невероятными запоминающимися свиданиями. Путешественница откровенно скучала, и даже не стыдилась признавать это вслух, когда Паймон в очередной раз спрашивала, почему Люмин так тяжело вздыхает. Фея, конечно же девушку не особо понимала, и не знала как поддержать, потому предпочитала больше есть, пока выдалась такая возможность. А путешественница продолжала методично резать мясо, перемешивать на сковороде овощи и творить очередной шедевр кулинарии для посетителей, которых в этот день было необычно много. Руки едва уже нож держали, а от длительного нахождения рядом с огнём за сковородкой с кипящим маслом слезились глаза. Хотелось скорее упасть на кровать без сил, и уснуть сладким сном, чтобы приснились какие-нибудь яркие сны. Но что-то потянуло путешественницу выйти на балкон, подышать напоследок свежим воздухом и ненадолго полюбоваться видом на долину и ночное небо. Вот только знакомые голоса заставили её замереть недалеко у выхода на балкон, и Люмин уже было подумала, будто ей послышалось из-за усталости, но голоса стали громче. Даже Паймон непонятливо посмотрела на путешественницу, а затем вылетела самая первая, так сказать — проверить обстановку. — Лини, Линетт, Фремине! Это вы! — Раздался довольный голос Паймон. — Паймон? А Люмин тоже здесь? — Поинтересовался Фремине, и Люмин наконец решила выйти. — Всем привет, — спокойно улыбнулась путешественница, сразу же словив на себе взгляд довольных аметистовых глаз. — Неожиданно вас здесь увидеть, — улыбнулся иллюзионист, не сводя взгляд с Люмин, что явно не осталось незамеченным его сестрой. Теперь Линетт с уверенностью могла сказать, что они здесь надолго застрянут, так как за последние несколько недель Лини успел ей надоесть своими причитаниями о разлуке с путешественницей. Но с одной стороны Линетт была рада за брата, ему давно было пора найти себе близкого и понимающего человека, помимо их с Фремине. И всё же мечница несколько была недовольна тем, сколько лучник проводил времени с путешественницей. Если раньше всё внимание брата было направлено только на неё и Фремине, то сейчас в их маленькой семье будто бы появился лишний. Такое мышление немного пугало всегда сдержанную Линетт, но она ничего не могла с собой поделать. Возможно, это была та самая ревность за внимание брата и, кажется, только она себя чувствовала так превратно, учитывая, что Фремине Люмин нравилась, и они неплохо общались, довольно быстро нашли общий язык друг с другом, конечно же, не в романтическом плане. И всё же Люмин так много им помогала, учитывая, что в начале они её обманули, скрыли важное о себе, зная об отношении путешественницы к Фатуи. От этого Линетт было ещё неприятнее. — Хорошо, приготовлю для вас, пока можете присесть, — несмотря на усталость, оживилась путешественница. — Хэй! Паймон думала, что мы сейчас пойдём спать, — недовольно проворчала фея. — Можешь остаться, я сама всё сделаю, — уходя на кухню, бросила напоследок путешественница. Фея немного попыхтела, но отправилась вслед за Люмин, так как не желала бросать подругу в беде, зная, как та устала.***
— Я думала будет жирнее на вкус, — доев свою порцию, поделилась Линетт. Люмин впервые видела, чтобы Линетт столько ела. — На удивление приятно на вкус, пусть и непривычно для нашего рациона. Я бы с удовольствием съел еще раз это блюдо, — Лини расслабленно откинулся на спинку стула. — А мне всё понравилось, — пожал плечами Фремине, весь вечер старающийся не уронить палочки. Кажется, ему не совсем было удобно использовать их, учитывая, что в Фонтейне используются другие столовые приборы. Люмин в какой-то момент предложили юноше принести обычную вилку, но тот отказался, желая научиться лучше есть палочками. — Думаю, пора разойтись по номерам, уже хочется спать. — Вы успели забронировать? — Да, как только вы ушли на кухню, Лини забронировал нам номера, — поделился Фремине. — Думаю, и правда пора отдыхать, уже поздно. Мы хотели завтра встать пораньше, чтобы успеть осмотреться побольше. Линетт зевая, молча ушла в свой номер, Лини же, сказав Фремине его не ждать, остался вместе с путешественницей, а сонная Паймон, бормоча что-то себе под нос, исчезла в воздухе. — Давай помогу, — Лини ловко забрал у путешественницы поднос с грязной посудой. — Гости не должны помогать персоналу, — шутливо возмутила мечница. — Никто и не заметит, — он склонился к девушке, быстро поцеловав в кончик носа. — К тому же, от того, как быстро ты освободишься, зависит время, которое мы можем провести вместе. Люмин промолчала, не зная, что и ответить, ведь тоже хотела скорее закончить с работой, чтобы поскорее поговорить с Лини наедине. А может и не только поговорить... Однако, с помощью иллюзиониста она справилась куда медленнее, чем если бы была одна, ведь юноша постоянно её отвлекал, но им и так хорошо было, главное, что наконец-то вместе. После того, как с делами было покончено, Люмин изъявила желание ещё подышать свежим воздухом на балконе, так как устала находиться в помещении. Выйдя на балкон, девушка устало облокачивается о перила, полной грудью вдыхая свежий воздух. — Сильно устала? — Юноша склоняет голову на бок, словив задумчивый взгляд цитриновых глаз, Люмин будто была не здесь. — Есть такое, — она зевнула, выпрямляясь о потянулась, а затем, без всякого стеснения крепко обняла юношу за талию, положив голову ему на грудь. Как, оказывается, хорошо, когда рядом есть близкий человек. — Прости, если бы не мы, ты бы уже, наверное, спала, — он обнял её в ответ, рукой поглаживая по спине. Как же все-таки он скучал. — Если бы не вы, у меня бы было плохое настроение весь последующий день. А так даже приятно увидеть тебя, хотя я рассчитывала, что сможем увидеться только через полмесяца, — Люмин подняла голову, получив в ответ нежную улыбку. — Я соскучилась. — Я тоже скучал, mon amour, — юноша мягко поцеловал её в губы, обняв крепче. — Как бы мне не хотелось ещё провести с тобой время, но ты должна отдохнуть. — Так просто отступаешь? — Прошептала ему в губы путешественница, поцеловав уже самостоятельно. — Если бы это было так просто, — ещё один поцелуй, глубже, дольше, чем первый. Ещё немного и Лини не сможет остановиться, лишь мысль о том, что Люмин уже буквально с ног валится не давала затянуть этот поцелуй. — Ma Chère, с ума сводишь, но пора спать. — Отнесешь? — Шутливо спросила путешественница, но Лини воспринял всерьёз, подхватывая Люмин на руки. Она была намного легче, чем казалось. — С удовольствием, — быстрый поцелуй в лоб. — Я же пошутила! — А я нет. В чайник или у тебя здесь номер? — В чайник, — смирилась со своим положением мечница, положив голову на плечо иллюзиониста. Оказывается, приятно, когда носят на руках. Так безмятежно, надежно, хотелось бы ей почаще чувствовать себя так спокойно. Лёгкая дымка окружает их, несколько секунд, и вот они уже стоят перед входом в главное здание обители. Рядом со входом уже сопела Пухляш, она даже не проснулась, потому Лини спокойно прошёл внутрь. — Можешь опустить уже. — Нет, мне и так нравится. Где там у тебя спальня? — Веселясь, спросил юноша. Люмин нехотя указала на дверь, куда иллюзионист без особого труда донёс её. — Останешься? — Спросила путешественница, как только юноша опустил её на пол, войдя в спальню. Неловко стало обоим, так как Люмин не сразу подумала, что предложение звучит весьма двусмысленно, а Лини... А у Лини всегда была богатая фантазия, и в этот раз не исключение, так как кончики его ушей запылали. — Пока ты не уснёшь, — наконец-то взял на себя смелость иллюзионист закончить это неловкое молчание. — Хорошо, я только быстро приму ванну, подождешь? — Без всякой задней мысли попросила девушка. — Хорошо, — тяжело вздыхая, согласился юноша. Она точно издевается над ним и его терпением, оно не безгранично и однажды такие "фокусы" сыграют с ними плохую шутку. И пока путешественница скрылась из комнаты, Лини за неимением никакой другой сидячей поверхности сначала сел на кровать, а затем лёг на спину, раскинув руки в стороны. Мягко, уютно и в сон сразу так потянуло. Похоже, они с сестрой и Фремине слишком много сегодня гуляли, что даже Лини устал. Чтобы не уснуть, юноша встал, обратив свое внимание на множество фотографий, висящих на стене. На них Люмин с какими-то женщинами, с забавной девочкой с ушками, а на некоторых с незнакомыми Лини парнями. Конечно же он не будет ревновать, ведь фото наверняка сделаны очень давно, ещё до прибытия путешественницы в Фонтейн и всё же... Тряхнув головой, юноша продолжил дальше рассматривать фотографии, на каждой из которых Люмин всегда была такой разной: яркой, улыбчивой, где-то грустной, а где-то очень веселой. Наверное, им тоже стоит как-нибудь сделать совместное фото, просто так, на память, чтобы вспоминать друг о друге, когда будут не в состоянии встретиться из-за расстояния. — Я вернулась, — Люмин подкралась тихо, ткнув задумчиво рассматривающего фотографии Лини пальцами в бока. Лучник вздрогнул, резко поворачиваясь. — Mon amour, нельзя же так резко, — возмутился он, разглядывая путешественницу. Светлые волосы всё ещё влажные, из одежды только короткий чёрный топ и белые шорты, а на ногах забавные белые тапочки. У Лини дыхание перехватывало от такого простого домашнего вида его любимой путешественницы. — Теперь ты ляжешь отдыхать? — Он не мог отвести взгляд от её глаз, только потому что опускать ниже было бы очень смущающе. Лини глубоко вздохнул, успокаивая бешено стучащее сердце. — Извини, я думала, ты слышал, как я подошла, — улыбнулась путешественница. Точно с ума свести его хочет, ох уж эта улыбка. — Кхм, наверное, мне скорее стоит вернуться, всё же с Фремине у нас один номер на двоих и он ждёт, — Лини заставил себя отвернуться, как бы не хотелось задержать взгляд дольше на красивом лице. — Ты обещал остаться, пока не усну, — усмехнулась путешественница, заметив покрасневшие уши лучника. Интересно, о чем он уже успел подумать? Или смущён из-за её внешнего вида? — А, точно. Идём, — Лини развернулся и направился к кровати, заставив Люмин ещё шире улыбнуться. Дразнить иллюзиониста было мило, особенно его искренняя реакция трогала до глубины души. — Лини. — Да? Он резко развернулся, дав путешественнице опереться руками о его плечи и поцеловать. Глубоко, с напором, как ей хотелось ещё тогда, на балконе. Лини ответил охотно, сжав талию девушки ладонями, прижав к своему телу ещё ближе. Невозможная девушка, всегда добьётся своего, если очень этого хочет, и кто Лини такой, чтобы отказывать в прихоти возлюбленной? Он простонал ей в губы, прижимая к себе еще ближе, желая ощутить её тело ещё больше. Градус в комнате резко поднялся и даже в его открытом наряде стало слишком жарко. Юноша делает шаг назад, ещё, не разрывая поцелуй, пока не чувствует, что они достигли кровати. Разворачивает Люмин резко, роняя на постель и нависает сверху, тяжело дыша. Сумасшествие, какое сумасшествие творится рядом с ней, все мысли моментально улетучиваются, стоит им остаться наедине, стоит Лини только коснуться её желанных губ. — Люми, что же ты делаешь, — шёпот в губы, ещё один не менее головокружительный поцелуй. Одной рукой юноша сжимал одеяло, второй провёл по оголенному животу девушки, медленно пробираясь под чёрный топ, к груди, едва прикрытой этим чертовым топом. Девушка в ответ обнимает юношу за шею, желая оказаться как можно ближе, желая продлить этот миг еще дольше. Его язык в ее рту, его рука почти накрыла небольшую грудь, как же он медлил. Путешественница одной рукой продолжала обнимать за шею, а второй позволила себе проникнуть в вырез на его одежде с боку, чуть царапнув светлую кожу. Вроде бы почти невинное прикосновение, но по телу юноши пошли мурашки и в паху сразу стало так тесно. Бездна, он уже возбужден, как же мало ему было нужно. Вытащив руку из-под топа, он опустил её на бедро девушки, сжав его. Пальцами ловко проскользил к шортам, проникая под кромку, вызывая удовлетворенный стон возлюбленной. Спешат, они слишком сильно спешат, всё должно быть не так спонтанно, Лини хотел бы, чтобы их первый раз был романтичнее, более запоминающимся. Всё прекращается так же быстро, как и началось. Лини ловко заворачивает путешественницу в одеяло, пряча столь желанное тело, а затем, поцеловав в лоб, ложится рядом. — Спать, Mon amour, — юноша поцеловал Люмин в лоб, а та, краснея, лишь глубже спряталась под одеяло. Она и правда слишком заигралась этим вечером... — Спокойной ночи, — решилась сказать путешественница, боясь смотреть Лини в глаза, благо и правда устала за весь день и даже предвозбужденное состояние не смогло выхватить Люмин из цепких объятий сна. Они оба будет помнить этот вечер долго, краснея каждый раз, когда вспоминали. Для них и правда всё ещё было впереди, не стоило торопиться, но теперь нормально в глаза смотреть друг другу не смогут, особенно Лини, которому сдержаться составило большого труда.