(Не)работающие планы

Кроули вынужден признать, что присутствие под боком малознакомого демона держит его в тонусе. Он практически отказывается от вина по вечерам (одна бутылка — ничто для демона, вроде него), почти не спит, неожиданно для самого себя вспоминая, что его телу это, в сущности, не нужно и, наконец, выполняет данное Мюриэль обещание. Он приходит в книжный магазин пешком, впервые за очень, очень долгое время, потому что Бентли все никак не может успокоиться и перестать включать песни по собственному желанию. Периодически ему удается убедить ее включить что-то, от чего ему не станет хуже, и, если раньше «Mustapha» не была его любимой песней Queen, то, ну, времена меняются. Однако куда чаще Бентли проявляет характер и обиду. Так что, да. В этот раз он выскакивает из машины на строчке «ты скучаешь по свету, только когда вокруг темно», идет к магазину пешком, игнорирует табличку «закрыто на санобработку» и заходит внутрь. Все стоит на своих местах, как стояло до того, как Гавриил в беспамятстве переставил половину книг в совершенно невозможном порядке, и на секунду Кроули кажется, что вот-вот из-за стеллажа появится он с бутылкой какого-нибудь помпезного вина. Чтобы прогнать наваждение, приходится зажмуриться и замотать головой, будто пытаясь вытрясти мысли из нее напрочь. — Мистер Кроули! — зовет его Мюриэль. От улыбки, которую она дарит миру, хочется прищуриться, как от слишком яркого солнечного света. Уникальный случай использования очков по назначению для него. — Хэй, — Кроули вяло машет рукой, проходя внутрь. — Как ты тут? — О, чудесно, — она смеется, проходясь метлой для пыли по верхним полкам. — Я нашла кучу табличек о закрытии, так что мне не приходится продавать книги. И я подружилась с теми двумя леди из кафе, они милые, особенно мисс Мэгги. Мисс Нина иногда может быть грубой, но я знаю, что она не имеет в виду то, что говорит, прямо как вы. — Я демон, я имею в виду то, что говорю, — напоминает Кроули, но не слишком жестко. На самом деле, он не уверен, что может быть по-настоящему грубым с ней. Как будто бы ее аура оптимизма выжигает любое негативное проявление окружающего мира. — Они спрашивали о вас, кстати. Просили дать знать, когда вы появитесь, — осторожно замечает она. — Я загляну к ним, — обещает Кроули. — Кто-нибудь еще заходил? — Пара других продавцов с улицы искали мистера Фэлла, — она издает неловкий смешок. — То есть, конечно, Верховного Архангела Азирафаэля. Но мне сказали говорить, что он получил повышение, а я его племянница. Кроули непреднамеренно морщится от упоминания. С этим нужно что-то делать, потому что, к его глубочайшему сожалению, за последние несколько лет после недо-Апокалипсиса он… скажем так, прикипел к его Блаженству Верховному Архангелу настолько, что в любом случае видит знаки в каждой мелочи вокруг. Он сознательно не употребляет слово на букву «л». Тем более теперь, если ему придется следить, чтобы новый демон не причинил вреда людям и не только, к которым он чувствует что-то вроде симпатии, он не сможет делать это на расстоянии. Кроули придется говорить с ними, даже если одно упоминание имени заставляет его хотеть уснуть на ближайшие лет сто-двести. По крайней мере, он надеется, что сможет свести общение к минимуму и приглядывать, оставаясь незамеченным. — Тебе не обязательно использовать его титул при мне, Мюриэль. На самом деле, я бы предпочел, чтобы ты этого не делала, — вздыхает он, собирая всю внутреннюю решительность для следующей темы. — Я хочу серьезно с тобой поговорить. Мюриэль напрягается, и это заметно, даже если она пытается это скрыть. Кроули не может сказать, что ему нравится вызывать в ней воспоминания о том, как с ней обращались высшие ангельские чины, своим строгим тоном, даже если это необходимо для обеспечения ее безопасности. Он уверен, что Сандальфон или Уриил могли выдать что-то действительно грубое или надменное. — Что-то… что-то случилось? — она сцепляет руки перед собой и нервно трет пальцы друг о друга. — Я знаю, что Ад послал на Землю демона вместо меня, — начинает он, как Мюриэль вдруг его перебивает. — Вы что, уходите? — Нет. Нет, конечно, нет, — тут же успокаивает Кроули, слыша, как в ее голосе проявляются испуганные нотки. — Разумеется, я остаюсь. Но ты должна быть внимательна, ладно? И, если что-то случится, звони мне. — О, я знаю, как вести себя с демонами, — уверяет заметно расслабившаяся Мюриэль. — Я читала методичку. Я знаю, как не дать им искушать людей. Кроули вздыхает. Учитывая, что обычно написано в подобных методичках, было бы больше пользы, если бы она их в глаза не видела. Теперь, прежде чем научить ее тому, как правильно противостоять демону в экстренной ситуации, нужно сначала развеять всю ту чушь, что понаписали небесные идиоты. Наверняка, там что-то про серебряные кресты. — Пожалуйста, Мюриэль, если почувствуешь, что что-то идет не так, звони мне, — он не может попросить ее звонить сразу, как только она увидит демона, потому что она, наверняка, не послушает. А даже если и послушает, ангел-писарь тридцать седьмого ранга вряд ли обладает способностью определять природу существа перед собой. Он хотел бы просто дать ей внешнее описание или скриншот с камеры в цветочном магазине, но демоны, он сам в частности, известны тем, что могут менять обличия при необходимости. Большинство необходимости не видят, однако это не отрицает возможности. Кроули становится немного параноиком после шести тысяч лет побегов от начальства и двух предотвращенных войн между Адом и Раем, и никто не может его винить. — Окей, — кивает Мюриэль. — Нина сказала, что люди говорят так, когда соглашаются, но я не понимаю, почему. — Потому что… — Кроули замолкает. — На самом деле, я не знаю. Кажется, я проспал появление этого. Погугли. — По-что сделать? — недоумевает Мюриэль. Точно. Первые месяцы на Земле — самые сложные. Он достает телефон, жестом приглашает ее подойти ближе, чтобы объяснить, в чем дело. На то, чтобы объяснить существу, шесть тысяч лет жившему на небесах, что такое Гугл, Ютуб и Снэпчат (он не будет рассказывать ей о Твиттере, точно не сейчас) уходит полчаса. Даже не так плохо, как он опасался, в основном потому что Мюриэль проявляет неслабый интерес, как только речь заходит о видео с котятами. Он создает смартфон маленьким чудом, регистрирует ей аккаунты, помогает подписаться на «BBC Documentaries», а после оставляет изучать пространство всемирной сети, выходя на улицу. И если вдруг окажется, что на телефоне стоит родительский контроль, никто не докажет, что Кроули был к этому причастен. В конце концов, ему не нужно повторение той сцены из «Пятого элемента» с Мюриэль в роли Лилу. Путь до кофейни «Дай мне кофе или дай мне смерть» кажется бесконечным, даже если все, что ему нужно — пройти несколько метров. Кроули понятия не имеет, что он им скажет, раз уж они по каким-то непостижимым причинам не забыли события провального бала, как только вышли за двери книжного магазина, как все остальные. Он останавливается перед дверью, собираясь с мыслями, когда Нина поднимает голову от какого-то списка на прилавке и видит его. В кофейне, как назло, никого из посетителей и даже нет второго бариста. Кроули заходит внутрь. — Шесть эспрессо? — произносит Нина вместо приветствия. Мэгги, расставлявшая до этого салфетки у крайнего столика, резко оборачивается и тоже видит его. — Для этого разговора? Десять, — хмыкает Кроули, присаживаясь за столик, наполовину скрывающий его от улицы. Нина, очевидно, не одобряет, но поворачивается к кофемашине и начинает выполнять заказ, пока Мэгги идет к двери и выставляет табличку «перерыв пятнадцать минут», прежде чем сесть напротив него. — Сперва мы думали, что вы уехали вместе, но потом малышка-инспектор сказала, что он получил повышение, — произносит она. Ее глаза печальные. — Мы волновались весь месяц. — Разве ты не должна быть более деликатной из вас двоих? — ворчит Кроули. Он хочет сказать ей, что это не их дело, предупредить об Эрике, выпить свой кофе и уйти, но что-то его останавливает. Редко кто был обеспокоен действительно им, а не его сделанными или не сделанными демоническими делами. Что ж, ему нужно было просто сделать вид, что с ним все в порядке, и они отстанут. — Перенимаю дурные привычки, — бросает Мэгги, глядя на подходящую Нину с нежной усмешкой. — Что случилось на самом деле? — Он действительно получил повышение, — признает Кроули, забирая кружку и сухо кивая в знак благодарности. — У нас был разговор, а после он решил уйти. — Разговор о… — Я не хочу это обсуждать, — цедит он, делая большой глоток. К их чести, девушки не пытаются допытываться дальше. Кроули приходится себе напомнить, что у него здесь есть задача. Он кладет на стол свою визитную карточку. Он сделал их шутки ради несколько лет назад, они, разумеется, глянцево черные, с надписью «пью, курю, делю на ноль» внизу. — На Земле новый демон. Повесьте на дверь подкову для защиты от незваных гостей. И можете спрятать икону за прилавком, даже если ее не будет видно, он будет чувствовать себя некомфортно и, скорее всего, уйдет. У большинства демонов есть неизменяемые внешние изъяны, по которым их можно вычислить. Я не уверен, но в его случае это, похоже, паучьи ресницы. — И какие же у тебя? Ни за что не поверю, что ты прячешь в этих штанах хвост или что-то в этом роде, — усмехается Нина, присаживаясь рядом с Мэгги и укладывая руку на ее ладонь жестом, кажущимся вполне привычным. Кроули рад за них, но не может упустить возможности развлечься, раз уж она спросила. Он приспускает очки и шипит, чуть высунув раздвоенный язык, однако это, кажется, не производит должного впечатления. — О, парселтанг. Завидую. — А разве все эти меры против демонов не сработают и против тебя? — осторожно интересуется Мэгги. — Очевидно, сработают, иначе это было бы бесполезно, — соглашается Кроули, не совсем понимая, к чему она клонит. — Кстати, еще можете рассыпать соль по углам, крайне неприятная штука, будто муравьи по ногам ползают. — О, тогда мы отказываемся, — невозмутимо отвечает на незаданный вопрос Мэгги, переглянувшись с Ниной и дождавшись уверенного кивка. — Но спасибо за совет. Кроули смотрит на них так, будто они только что попросили его провести обзорную экскурсию по всем девяти кругам. «Вероятно», — думает он почти панически, — «они просто не понимают опасности». Единственным демоном, с которым они общались, был он сам и, несмотря на то что, кто бы что не говорил, он не был хорошим, он также не был жестоким. Может ли он сказать подобное о том, кто шесть тысяч лет провел там, внизу? Даже если до сих пор Эрик в основном развлекался тем, что лоббировал отмену закона о контроле использования электросамокатов и менял расположение дорожек в парках таким образом, чтобы людям приходилось делать круги, Кроули не мог принять на веру (ха), что он не решит сделать что-то более… разрушительное. И, несмотря на не завуалированные угрозы, он предпочитал предотвратить трагедию, а не разбираться с последствиями. — Это серьезно. Вы же… вы должны были видеть других демонов в книжном магазине. Думаете, они приходили просто потусоваться? — Нет. Но ты сам сказал им тогда, что они не могут напрямую причинять вред людям, — напоминает Нина. — Так что еще раз спасибо, но мы бы предпочли, чтобы ты мог периодически заходить, просто чтобы знать, что твой синдром спасателя тебя не убил. — У меня нет никакого с-с-синдрома, — начинает Кроули, не сдерживая рвущееся шипение, но, глядя на насмешливо изогнутую бровь Нины, понимает, что это не имеет смысла. Они просто откажутся слушать. — Блять. Ладно. Прекрасно, — он оставляет недопитый кофе на столе, поднимаясь на ноги резким рывком. Девушки продолжают смотреть на него как на идиота, даже если он в корне не понимает, с чего это вдруг. — Хотя бы подумайте об иконе. — Подумаем, — мягко обещает Мэгги. — А ты заходи почаще. Ну, знаешь, проверить, что мы живы и все такое. Кроули сердито рычит, выходя за дверь под звонкий смех Нины. Две человеческие женщины только что обвели его вокруг пальца, это просто смешно. Он возвращается в свой магазин быстрым шагом, по пути врезаясь в так же торопящуюся прохожую, едва не сбив ее с ног. Растения у витрины приветствуют его тихим шуршанием, но Кроули не обращает на них особого внимания, направляясь наверх, на свой этаж. Собственные растения Кроули, нашедшие себе место в том, что по планам здания должно быть крохотной гостиной, не так фамильярны. Они вытягиваются, демонстрируя самый яркий зеленый цвет, который когда-либо был у любого представителя флоры в Лондоне, чтобы порадовать хозяина. В последнее время он был достаточно апатичен, лишь один раз обругал одного из собратьев и унес его вниз, пообещав продать самому неуклюжему клиенту, которого увидит. Растения не знают, что значит «продать», однако фикус номер четыре, растущий у хозяина дольше всех, уже неделю спорит с монстерой номер сорок восемь, утверждающей, что это значит «дать выпить». Единственный в коллекции замиокулькас смотрит на них свысока, флегматично размышляя, что вызвало странное поведение хозяина. Большинство растений склоны думать, что это связано с другом хозяина, с которым они успели познакомиться в течение продолжительного периода жизни в машине и которого они, на самом деле, недолюбливают после инцидента с чаем, которым он пытался их полить. Их до сих пор охватывает ужас от воспоминаний о теплой воде с высушенными и измельченными кусочками какого-то, пусть и незнакомого, но тоже растения. Какому извергу вообще могло прийти в голову подобное? Им хочется знать, куда он исчез, просто чтобы понимать, чего опасаться. Кроули устраивается в кресле, закинув ноги на подлокотник и достает из кармана телефон. Он знает, что мигающее уведомление из мессенджера — заявка в друзья от Мюриэль, и принимает ее. У нее наверняка могут появится новые вопросы о жизни на Земле или, может быть, она захочет рассказать о чем-то, что случайно узнает от «милых леди из кофейни». Кроули, надеется, что сможет помочь ей полюбить человечество. Он мельком просматривает новостную ленту, не находя в ней ничего интересного, кроме забавно-возмущенной статьи к городским урбанистам, и откладывает телефон в сторону, думая, чем бы еще себя занять. Кажется, он видел пару пятен на растениях внизу.