Urahara's Coffee

Жить с человеком, который планировал все до мелочей, было не самой простой задачей, но иногда Шинджи даже радовался этому. Особенно когда ему самому не приходилось думать о покупке билетов, оформлении страховки и прочих муторных вещах. С Соуске можно было просто прыгнуть в такси и знать, что все уже схвачено и продумано. Однако с маршрутом на их медовый месяц (скорее, две медовые недели) Хирако все же ознакомился заранее и был впечатлен: три города и несколько завершающих дней на берегу моря. «Мечта», — восхищался Шинджи. — «Просто сказка». А когда они прибыли в первый пункт и переступили порог роскошного номера, хвалебных слов у Шинджи больше не осталось. Он лишь стоял у огромного панорамного окна, восхищенно глядя на раскинувшийся перед ним ночной город. В номере горела только прикроватная лампа — Соуске не стал включать общий свет, чтобы не отвлекать новоиспеченного мужа от созерцания видов — отчего атмосфера была несколько интимной. Шинджи слышал, как за его спиной Айзен открывает шампанское — комплимент от отеля, как и коробка свежей клубники в шоколаде. Внутри разливалось приятное волнение и предвкушение, хотя чего именно, Хирако сказать не мог. Его просто переполнял восторг. Он был бы совсем не против остаться и в каком-нибудь задрипанном хостеле, главное — с Соуске, но в этом и была вся суть. Айзен предпочитал только лучшее. Хирако тихо усмехнулся. Неужели он сам был лучшим, что тот мог себе позволить? Тот обнял его одной рукой, прижимаясь к спине и прогоняя непрошеные мысли, а второй продемонстрировал Хирако узкий бокал на тонкой ножке. Дыхание обожгло чувствительное ухо. — Держи. — А твой? — Шинджи покорно взял шампанское. — Я не умею пить, ты же знаешь. Только голова потом разболится. Хирако сделал глоток и одобрительно замычал — алкоголь явно был дорогой, и его вкус добавлял всей этой картине целостности. Айзен тоже наслаждался происходящим — водил носом за ухом Шинджи, дышал им, касался губами кожи и крепко обнимал теперь обеими руками. — На кровати тебя ждет еще подарок лично от меня, — в его шепоте было слышно предвкушение, такое же, которое испытывал сам Хирако. — Что там? Айзен тихо посмеялся вместо ответа, и Шинджи закрыл глаза, потому что вкус шампанского на языке, этот звук, сильные руки на нем, ощущение крепкой прижимающейся груди — это все заставляло его колени дрожать. — Хочу посмотреть, — он торопливо облизал губы и посмотрел на отражение в окне, встречаясь с хищным взглядом Соуске, от которого внутри все обдало жаром. Тот улыбнулся понимающе, поцеловал ласково в худое плечо и разомкнул руки. Шинджи сделал большой глоток, чтобы утолить внезапную жажду, отошел к кровати, поставил бокал на тумбочку и наконец заметил утонченную коробку с золоченой надписью какого-то неизвестного ему бренда. Крышку он снял аккуратно и медленно, будто пытался растянуть момент, и замер с ней в руках. Поверх упаковочной бумаги лежали мотки веревки, а Шинджи читал достаточно манги, оставленной Лизой в кофейне, чтобы знать, для чего была нужна такая веревка. Он перевел вопросительный взгляд на Соуске, успевшего подойти ближе, и тот взял Хирако за подбородок, чтобы произнести ему прямо в приоткрытые губы. — Свяжи меня. Шинджи гулко сглотнул. Он не знал, как это сделать, но говорить ничего не стал, смог только согласно кивнуть и повернуться обратно, чтобы отложить мотки веревки на кровать и зашуршать упаковочной бумагой. — Соуске… — он улыбнулся, снова поворачиваясь к Айзену, и коснулся его губ кончиками пальцев, стоя донельзя близко. Хотелось сказать что-нибудь нежное, глупое, милое, но ничего из этого не смогло бы выразить и десятой доли того, что он чувствовал. Казалось, они двое существовали только в двух состояниях: нещадно язвили, отпускали саркастичные комментарии, пестрящие завуалированным флиртом, либо общались безмолвно, только глазами, как сейчас. Пальцы с губ медленно опустились на подбородок, затем на шею, и Шинджи принялся неторопливо расстегивать пуговицы черной рубашки. Он хотел впиться зубами в каждый открывающийся его взгляду сантиметр кожи, но нет, еще рано. Можно было лишь гладить, касаться невесомо, только обещая большее. Голос Соуске, объяснявшего, как именно вязать узлы, пробирал до мурашек, и пару раз Хирако хотелось на все плюнуть, рухнуть на колени и просто отсосать, но, опять же, он принял правила игры и не хотел отступать. Тем более, связанный Айзен выглядел как чертова влажная мечта. Тот лежал на постели, словно еще один подарок, но Хирако помнил и про коробку. Ласково пропустив каштановые пряди сквозь пальцы, Шинджи аккуратно стащил очки с переносицы и улыбнулся, после чего, не сказав ни слова, взял коробку и удалился в ванную. Только там он позволил своим рукам задрожать, не сразу смог настроить воду, помылся торопливо и так же быстро постарался себя растянуть и подготовить, глядя на свое отражение и желая нервно засмеяться. Ему однозначно больше нравился обычный неловкий секс с Соуске, где можно было глупо пошутить, нечаянно пнуть, поругаться и помириться в процессе, но это не значило, что на эту ночь он не станет самым роскошным любовником в мире. Из ванной он вышел уже в великолепном розовом халате с окантовкой из перьев, который своей полупрозрачной тканью не скрывал почти ничего. Шинджи подбирался к постели нарочито медленно, почти лениво, словно на ней вовсе не лежал его муж с голодными глазами, полными обожания. Шинджи изящно расположился на кровати, понимая, насколько Айзену важно было это шоу, долил в бокал холодного шампанского и вновь подхватил его, чтобы сделать маленький глоток. Коробку с клубникой он положил поближе, прихватил пальцами плодоножку и откусил половину ягоды. Сладкий сок смешался с шоколадом, растворяясь на языке, и Хирако тихо застонал — не слишком наигранно, почти искренне. Послышался шумный вдох, и наконец Шинджи обратил свое внимание на связанного. — Прости, Соуске, руки заняты, — он улыбнулся, приподнял ногу, сгибая ее в колене, и провел пальцами по чужой груди, обвел веревки, изучая их текстуру, и добрался до шеи. Интересно… Айзен был брезгливым, наверное, не стоит… Но будто прочитав его мысли, Соуске слегка наклонил голову и обхватил губами большой палец, а Хирако едва сдержал удивленный возглас. Нужно было держать лицо, поэтому его улыбка стала шире, и пока Айзен посасывал его пальцы, иногда нарочно задевая их зубами, Шинджи опустошал бокал. Кажется, ему все же дало в голову. А может, жар в щеках и теле был совсем не от шампанского. Он думал, что будет щекотно, но то, что он видел и чувствовал, заводило так, что ни о чем другом Хирако не заботился. И не его одного, видимо. Второй ногой Шинджи аккуратно надавил на ширинку черных брюк. Бедняга, ему, наверное, так тесно… — Каково тебе, Соуске? Когда не можешь меня коснуться? — избавившись от бокала, он слегка раздвинул полы халата на груди и как бы невзначай провел кончиками пальцев по собственному торчащему соску, за что Айзен мгновенно зацепился взглядом. Вместо ответа тот провел языком по стопе Шинджи и прикусил тонкую кожу на выступающей косточке. Хирако, все еще улыбаясь широко, закусил нижнюю губу и, прихватив пальцами полупрозрачную ткань на колене, медленно потянул ее на себя, миллиметр за миллиметром оголяя тонкую голень. Соуске смотрел завороженно, и именно этот момент Хирако подгадал, чтобы снова надавить на ширинку. Он никак не ожидал, что Айзен закроет глаза, хватая ртом воздух, и дернет бедрами навстречу судорожно. Что ж, он видел достаточно оргазмов Соуске, чтобы различить его. Раскрасневшийся, растрепанный, разморенный — Шинджи не знал, как еще сам держится, когда перед ним лежит такое. Взяв из коробки ягоду, он сел на колени и поводил ей по губам мужа, и тот, заулыбавшись, прихватил ее зубами, снимая с плодоножки. Шутить про распаковку подарка Хирако не стал, хотя очень хотелось, он просто стал неторопливо развязывать то, что сам же навязал, и стягивать с Соуске одежду, пока тот не остался совсем обнаженным. Ну что за вид. Нужно было создать для него такой же, решил Шинджи и снова откинулся на подушки, красиво разложив подол халата. Уж что-что, а как делать из себя картинку, Хирако знал безукоризненно. Конечно, Соуске повелся. Встал на четвереньки и стал подбираться, как хищник, с этим своим сильным телом, перекатывающимися под кожей мышцами, но Шинджи уперся ступней ему в плечо и довольно заулыбался, надавив, чтобы Айзен пригнулся ниже. На чужом лице отразилось понимание, и вот уже под полы забрались руки, горячие ладони заскользили по худым бедрам. Хирако демонстративно прихватил кончиками указательного и большого пальцев пояс, потянул и отвел со своего тела ткань. Конечно, Соуске тут же воспользовался этим и припал губами к подрагивающему животу, прикусил светлую кожу над пупком, с нажимом прошелся ладонями по бокам и издал едва слышный стон, когда в который раз смог обхватить талию Шинджи. Тот тихо посмеялся в ответ на это и выгнулся навстречу, когда губы наконец достигли проколотых сосков. Сам Хирако зарылся в мягкие каштановые волны и потянул Айзена выше, чтобы наконец поцеловать со всем накопившимся за этот вечер голодом. И больше от губ Соуске он старался не отрываться, даже когда заставил того сесть, а сам перебрался к нему на бедра. И даже когда плавно двигался на нем, Шинджи все равно обнимал его лицо руками и прерывисто дышал ему в рот, а Айзен трепетно ловил его дыхание, сжимая пальцы на тонкой талии. — Я люблю тебя, — шептал он и видел в глазах Соуске ответное чувство, такое же сильное, такое же всепоглощающее. — Люблю, — шептал Айзен в ответ.