Urahara's Coffee

— Каждый раз, когда ты тут появляешься, у меня ощущение, что что-то должно случиться, — Шинджи выложил на блюдо эклеры и бросил взгляд на Урахару, почесывающего щеку с трехдневной щетиной. — Конец года, надо документы привести в порядок, — объяснил он внезапный визит собственного заведения. — Тебе кофе сделать? — Нет, я лучше чай заварю у себя, — Киске отмахнулся, нацепил колпак ради настроения и направился в кабинет. Каждый год в такие моменты он жалел, что не нанял бухгалтера. С другой стороны, в тишине, которую нарушало только клацанье мышки и клавиатуры, со всеми этими числами и бесконечными строчками экселя он ловил самый настоящий дзен, иногда отмечая интересные детали, вроде той, что с весны доход по какой-то причине сильно увеличился. За всем этим он не заметил, как дверь открылась, а вот синеволосую макушку краем глаза выцепил, но Маюри игнорировал его, снимая куртку и шарф и сваливая их вместе с рюкзаком на свободный стул. Киске тоже ничего не говорил, хоть и посматривал на него, а когда тот решил потянуться, взгляд Урахары зацепился за полоску кожи между джинсами и задравшимся свитером. Он даже не сомневался, что это было сделано нарочно. — Весьма необычно с твоей стороны сразу ко мне в кабинет соваться, а не ждать в зале, — наконец произнес Киске. — Там сейчас будет скандал, мне это неинтересно слушать, — Маюри присел бедром на стол, и Урахара подпер голову рукой. — А что же тогда тебе интересно? — он сладко улыбнулся, пропустив мимо ушей слова о возможных бесчинствах в зале. Маюри смерил его не впечатленным взглядом, после чего с видом, будто делает Киске невероятное одолжение, забрался дальше на стол и ловко развернулся, разводя перед ним ноги. Киске оставалось лишь порадоваться, что бумаги распечатать он не успел — мять было нечего, а улыбка на его лице стала еще более довольной. Он смотрел прямиком на ширинку, раздумывая, пойти ли на поводу и уткнуться лицом туда или же взять от ситуации куда больше. Что ж, Куроцучи давно должен был понять, что по чужим правилам Урахара не играет. — Замерз? — он поднялся со стула и теплыми ладонями забрался под свитер Маюри, а тот, как обычно, на подобный вопрос ответил раздраженным взглядом, не пытаясь даже скрыть свое негодование от того, что Киске полез руками совсем не туда, куда было надо. Однако это выражение долго на его лице не продержалось — Урахара знал, что стоит коснуться его губ, те разомкнуться, впуская чужой язык, нахмуренные брови тут же сложатся в жалобный излом, а ресницы опустятся. Маюри стащил с него идиотский рождественский колпак и отшвырнул его в сторону, после чего зарылся пальцами в светлые волосы и медленно лег на спину, утянув Киске за собой. Поцелуй все длился и длился, а руки под его свитером уже не просто гладили, а трогали смело и жадно. Он выгнулся навстречу и двинул бедрами, пытаясь притереться к паху Киске, на что тот предсказуемо отреагировал тем, что схватил Маюри за бока и сам хорошенько вжался ему между ног. Отстранившись с тихим причмокиванием, Урахара выпрямился и улыбнулся. Как же в такие моменты хотелось ударить его в эту улыбающуюся и донельзя довольную рожу. Он даже не покраснел! В отличие от Маюри, у которого на скулах горел предательский румянец. Ладони вновь с нажимом прошлись по его телу, задирая свитер до подмышек, но только Киске приоткрыл рот, чтобы выдать что-то наверняка очень грязное и двусмысленное, дверь распахнулась. Маюри запрокинул голову, намереваясь запомнить лицо того, кто осмелился их прервать, чтобы потом совершить жестокое убийство с предварительными пытками, но… Оу. Не выйдет. Боже, ну и чего они застыли там? У некоторых людей, видимо, совершенно отсутствует чувство такта. — Вам нужно напоминание о том, чтобы выйти, или вы решили остаться ради зрелища? — язвительно поинтересовался он, и дверь наконец закрылась. В воцарившейся в кабинете тишине Урахара закрыл лицо ладонью и беззвучно смеялся — его выдавали лишь дрожащие плечи. — Не вижу ничего смешного. — Это потому что смотришь не с моего ракурса, — ласково произнес Киске, вновь положив руку на бок Маюри, а тот раздумывал, как бы пресечь дурацкие шуточки в сложившейся ситуации, однако Урахара справился и без него, возвращая настроение тем, что сжал в ладонях чужую талию крепче и недвусмысленно двинул бедрами. — Я не рассчитывал на секс, — Маюри посмотрел на это с демонстративным пренебрежением, будто не он сейчас лежал с раздвинутыми ногами и задранным свитером. — И я должен в это поверить? — Урахара наклонился к нему, одной рукой взяв за нижнюю челюсть. Он улыбался и говорил обманчиво мягко. — Мальчики, которые не рассчитывают на то, что их отымеют на столе, на него изначально не садятся. Отреагировать на эти слова Маюри смог только колючим взглядом, противоречащим его алеющим щекам, потому что Киске провел большим пальцем по его нижней губе и сунул его в рот, а пахом продолжил тереться между ног, бесстыдно демонстрируя, как крепко у него стояло. — Ты еще и дверь не закрыл на замок нарочно. Надеялся, что кто-нибудь войдет, как тогда в магазине? Так нравится, когда за нами подглядывают? Получив в ответ уже гневный взгляд, Урахара понял, что попал в точку, однако Маюри, видимо, решил сбить его с мысли, потянувшись руками к его ширинке. Хорошая попытка. Была бы, если бы Киске не вошел во вкус. Он схватил юношу за запястья и вжал его руки в стол, продолжая притираться между ног так, будто одежды на них вовсе не было. — Хочешь, на Рождество я сниму номер в отеле с огромными окнами? И буду иметь тебя прямо у этих окон, пока ты не упадешь от бессилия. Как думаешь, сколько гуляющих в эту ночь на улицах людей заметят нас? Маюри громко вдохнул и дернул руками в попытке вырваться, чтобы заткнуть этот грязный рот, после чего посмотрел в спокойное улыбающееся лицо Урахары и едко усмехнулся. — У тебя кишка тонка делиться видами моего тела с кем-то еще. — Это верно. Тем не менее на одну ночь я могу усмирить свою жадность, — Киске улыбнулся чуть шире. Такое обещание жаром отдалось в теле, и Маюри сам попытался отереться об Урахару, а тот, довольно улыбнувшись, отпустил его руки, после чего вовсе отстранился и сел обратно на стул. — Ха-а-а, в этом году придумать тебе подарок оказалось проще, — весело произнес он и отвернулся к экрану компьютера, а Куроцучи рывком сел, заливаясь краской еще сильнее не то от злости, не то от возмущения, не то от стыда, что Киске его снова обманул. Естественно он соскочил со стола с намерением уйти, но не успел и шага ступить, как Урахара сгреб его одной рукой себе на бедра, усадив удобнее к себе спиной, и прижался губами к горящему уху. — Пытаешься сбежать? — Пусти, — Маюри упрямо попытался встать, но Киске держал слишком крепко. — Мне одному здесь будет грустно и скучно. И холодно, — он снова забрался ладонью под свитер, второй продолжая щелкать мышкой, и ущипнул сосок, из-за чего Куроцучи невольно дернулся. Эта же ладонь с нажимом прошлась вниз, звякнула пуговица джинсов, зажужжала молния, и Маюри закрыл глаза на выдохе, когда его члена наконец коснулись теплые пальцы. Однако он не был бы собой, если бы не продолжил сопротивляться. — Сиди спокойно, — вновь прозвучало в самое ухо, а зубы слабо сжали мочку, не оставляя шансов Маюри вернуть самообладание. — Перестань, — тихо попросил он, и вопреки его просьбе, ладонь на члене сжалась крепче, стала двигаться медленнее, но большой палец то и дело проходился по влажной головке, а Куроцучи оставалось лишь едва слышно заскулить и опустить голову, сдавшись. Почему он опять попал в такую ситуацию? В кои-то веки он хотел застать Киске врасплох и побыть главным, но вот опять сидел на его коленях, отчаянно краснел и знал, что вот-вот кончит в кулак Урахары. Ну, в любом случае сдерживаться он больше не собирался. И так уже наверняка все знают, чем они тут занимались. Поэтому простонал Маюри нарочно громко, когда оргазм заставил его тело дрожать в руках Киске, а голову запрокинул ему на плечо. Он дышал часто с закрытыми глазами и мог лишь слушать, что делает Урахара. Ящик стола тихо хлопнул, послышалось шуршание салфетки или бумажного платка, рука из его белья исчезла, а к шее прижались теплые чуть обветренные губы. В конце концов Маюри поднялся, немного удивившись тому, что его так просто отпустили, и поправил на себе одежду. С тихим смешком он бросил взгляд на чужую ширинку, коротко посмотрел на так и не запертую дверь, закусил губу, подумал несколько секунд и полез под стол. Киске оставалось лишь расплыться в улыбке. Что ж, с этим годовым отчетом у него определенно будут связаны приятные воспоминания.