Любовь и ненависть — стороны одной медали

Айси напрягает одержимость Валтора Блум — он, конечно, говорит, что все дело в опасности, которую фея таит в себе, в огне, что скрывается в ее магии, но Айси чует правду, она знает такие взгляды мужчин, и в глазах темного мага слишком много интереса для того, кто хочет только уничтожить могущественную фею. Это раздражает. Про сделку Валтора с Диаспро — с той самой бывшей невестой светловолосого благородного принца (как много благородства в том, что он встречался с обеими своими пассиями за их спинами, а люди в Магиксе после этого еще говорят, что ведьмы подлые) — Айси узнает накануне. Она мысленно злорадствует, предвкушая и слезы Блум, и ее гнев, и боль, и осознание жестокой правды, что поразит фею, когда она наконец поймет, как много гнили скрывалось в ее распрекрасном Скае. Валтор запрещает Трикс появляться на Эраклионе и вмешиваться в его план, и ведьмы недовольно морщатся, но так ничего не говорят против — Сторми и Дарси слишком по-глупому влюблены для препирательств, а Айси напряженно размышляет, в какую передрягу она угодила с сестрами на этот раз. С Даркаром все было так же. Сначала они раболепно и покорно выполняли всю грязную работу, а потом просто стали не нужны. «Надо выбираться, — лихорадочно думает Айси, наблюдая за разворачивающимися на Эраклионе событиями через магическую призму, — не сейчас, но позже, когда Валтор будет слаб». Она не позволит себе и сестрам вновь стать слугами самоуверенного темного мага, что обязательно проиграет в финале. — Расслабьтесь и наслаждайтесь шоу, — советует Валтор с довольной улыбкой на лице. Скай предает Блум, объявляя своей невестой и единственной любовью принцессу Диаспро, и Айси жадно следит за эмоциями на лице рыжеволосой феи. Блум плачет, не скрывая ни своих слез, ни своей боли, и все внутри Айси дрожит, будто ее внутренности тают под палящим солнцем. «Глупая, — думает с непонятным раздражением она, наблюдая за тем, как Блум пытается образумить своего проклятого принца, — таких нужно бросать, а не пытаться вернуть». Чувство раздражения усиливается, когда Энчантикс получает еще одна феечка Винкс — идеальный план Валтора терпит сокрушительное фиаско. — Принц еще под моим контролем, — напоминает он со злостью в голосе. Айси едва сдерживает язвительный смешок — чувство самосохранения все же сильнее злодейского яда — и ускользает. Вечером она оказывается около Алфеи. Айси долго убеждает себя, что вновь пришла посмотреть на Облачную Башню или потренироваться в волшебном лесу, но вся ее суть знает правду, спрятанную под ворохом оправданий, — ее тянет к одной невыносимой фее. Это похоже на проклятие, дурман, зелье одержимости или еще что похуже (Айси знает, она же ведьма, ее положено знать вещи более мерзкие, чем любая фея могла когда-либо представить). Алфея окружена защитным куполом, и Айси даже не пытается найти слабое место. Стоит у самой границы и думает о Блум. Интересно, все еще ли она плачет? Или уже перестала и смирилась? Хотя, нет, феи не умеют так быстро отсекать все ненужное и бесполезное. Айси раздражается на собственные мысли, на то, что пришла сюда, наплевав на опасность быть обнаруженной и пойманной, на то, что становится рабой своих желаний, и собирается было уйти, как слышит тихий плач. Любопытство сгубило не одну ведьму, но Айси плевать на поговорки. Ей интересно, что за фея плачет сейчас здесь, покинув уютный безопасный купол? Какая удача и ирония, это Блум. Желание позлорадствовать над чужими слезами — и желание поближе рассмотреть невыносимую фею — сильнее любого чувства самосохранения, но не всегда ли оно пропадало, когда Айси оказывалась рядом с Блум? Ведьма медленно подходит к ней со спины, наслаждаясь открывающимся перед ней беззащитным видом, и, растягивая гласные, спрашивает: — И что за жалкая фея тут плачет? Блум мгновенно оборачивается с испугом во взгляде, но он быстро сменяется злостью. Она и правда выглядит жалко: покрасневшие глаза и опухший нос, дорожки слез на щеках и дрожащие губы. Но Айси отчего-то не так противно от такого проявления слабости, как она ожидает. — Я сейчас не в настроении с тобой драться, — рявкает Блум и шмыгает носом, прежде чем отвернуться. Айси, кстати, нападать не собирается — она пришла позлорадствовать, решить все для себя, поставить точку в своих желаниях… поговорить в конце концов. Последнее кажется самой невыполнимой задачей. — Слишком занята размазыванием соплей из-за своего принца? — язвительно спрашивает Айси, намеренно давя на больное место феи. — Если да, то это так жалко. — Да что ты понимаешь! — мгновенно вспыхивает Блум, вновь поворачиваясь к ней. — Я его люблю, а Скай все это время мне врал! «В гневе она прекраснее, чем в слезах», — мысленно отмечает Айси, завороженно наблюдая за огоньками ярости в голубых глазах. Наконец, она чувствует исходящую от Блум опасность, и это… пьянит. — Вот именно, — спокойно отвечает ведьма, решив оставаться внешне хладнокровной. — Ты должна думать о мести, а не ныть в одиночестве в лесу. — Я не ты, — отказывается от ее совета Блум и тут же спрашивает. — Откуда ты знаешь о Скае? Фея даже забывает о своих слезах. — У меня свои источники, — загадочно отвечает Айси, чувствуя, как медленно ускользает контроль над ситуацией. Блум продолжает спрашивать: — Зачем ты здесь, если не пришла драться? Почему ты одна? Где Трикс? Айси и сама не знает ответов на ее вопросы — врет, конечно, прекрасно все знает. Она пришла сюда одна, наплевав на все, из-за Блум. И даже сейчас пытается поддержать ее в своеобразной форме из-за странной нити одержимости, что связала их в ночь поражения Даркара. Или намного раньше, когда они впервые встретились в Магиксе и Айси повергла ее в ледяную темницу? Ведьма собирается исчезнуть, ускользнуть в знакомую, набившую оскомину пещеру Андроса, бросив напоследок горсть осколков льда, лишь бы фея не догадалась о правде… — Ты тоже не можешь перестать думать об этом? — тихо спрашивает Блум. Айси не была бы Айси, если не ухватилась бы за ее слова, собираясь атаковать в ответ, только бы не раскрыть свою слабость. — Тоже? — повторяет она, растягивая губы в улыбке и игнорируя холод, растекающийся внизу живота. — О, дорогая Блум, ты думаешь о моих пальцах? «Тоже, тоже, тоже», — раздается в голове. Блум краснеет. Айси дотрагивается до ее щеки, мечтая оцарапать, оставить след, пометить — фея отшатывается. — Скай никогда тебя так не удовлетворял? — насмешливо спрашивает Айси, не скрывая самодовольства в голосе, но, заметив бегающие глаза Блум, поражается открывшейся догадке. — Это был твой первый раз? С ведьмой-преступницей? Айси не выдерживает и смеется. О, Дракон… Во что они обе вляпались? — Заткнись! — гневно восклицает Блум. Айси вдруг понимает, как сильна и крепка нить одержимости, что связала их тогда — они обе мучаются мыслями о произошедшем, и они обе хотят это повторить. На руках Блум вспыхивает пламя — она по-настоящему разозлилась. Ну да, никому же нельзя смеяться над ее драгоценными чувствами. Но Айси не боится ее огня — она никогда не боялась ее. — Да, — признается ведьма, чувствуя впервые за долгое время спокойствие, — я тоже. Она наконец осознает правду и принимает ее. Блум удивленно замирает, услышав ее слова, и огонь, повинуясь замешательству обладательницы, исчезает. Айси на это и рассчитывает — ей все еще не хочется драться. Но разговаривать и дальше не хочется тоже — Айси догадывается, что если они и продолжат говорить, то Блум сможет залезть к ней в душу, а Айси это не позволяет даже сестрам, что уж говорить о ее… Враге? Сопернице? Любовнице? — Прощай, — машет она рукой и исчезает, игнорируя возмущенный крик Блум. Пусть скажет спасибо, что Айси не наколдовала напоследок горсть осколков льда. Часть Айси все еще думает — или надеется — что это колдовство. Дурман или проклятие, что навела еще Темная Блум в ту самую ночь. Ведь это не может быть правдой, просто не может— Окольными путями и массой отговорок Айси просит проверить себя на проклятия сначала Дарси, затем Валтора. К ее злобе и разочарованию никто из них не находит даже намека на магию, что терзала бы сознание и создавала ложные чувства — Дарси при этом смотрит с молчаливым вопросом в глазах, будто догадываясь обо всем, что происходит в мыслях Айси, а Валтор только смеется и говорит, что она должна признать, что ее чувства к нему настоящие. Самодовольный придурок. Так что все это, с самого начала, действительно созданное ее разумом помешательство. Осталось только сделать последний шаг. Чтобы избавиться от помешательства, от правды, от истины, Айси стоит совершить то, что в этой ситуации точно делать нельзя. Встретиться с глупой феей. Случай предоставляется скоро. Валтор решает, что им стоит переместиться в другое место, получше Андроса. Айси с ним согласна — ей не нравится ни сырость этой планеты, ни пустота и отсутствие развлечений. Может, от скуки она и думает так много о Блум. «Продолжай убеждать себя в этом», — отвечает ее сознание, так напоминающее голос мудрой не по годам Дарси. — Нам нужно стильное место, — размышляет Валтор, потирая пальцами подбородок. — Замок с тайными знаниями, — предлагает Айси, — что-то похожее на Облачную Башню. — Облачная Башня, — кивает ее словам Валтор, и Айси игнорирует укол удовольствия от звучащего в его голосе одобрения. И почему его очарование действует даже на нее? — Школа ведьм. Отличный выбор. Обманом они попадают в Облачную Башню, захватывают разумы учениц и сажают Гриффин в клетку. Вернуться домой оказывается предсказуемо приятно — и, шагая по длинным коридорам, Айси чувствует, как стены Башни приветствуют ее, как старого друга. В конце концов, они с сестрами были хозяевами этого места. В конце концов, это единственное место, которое она может назвать домом. Валтор решает напасть на Алфею и добыть ее тайные знания. Он одержим свитками так же, как Даркар был одержим кодексами, а Трикс огнем Дракона. И как же жалко смотреть на Валтора и осознавать, что она сама была такой же. Фанатично зависимой перед открывшейся ей силой. Но сейчас Айси не против его зависимости — пока сестры пытаются выслужиться перед магом и действительно найти скрытые знания, она решает отыскать нечто иное. Точнее, кое-кого. В висках все еще противно пульсирует имя глупой феи, и пора с этим покончить. Трикс успевают проскочить сквозь брешь в магическом барьере, и, будучи под заклинанием невидимости, Айси ищет глазами Блум в толпе учениц Алфеи. И почему, когда это так надо, надоедливая фея, как назло, не оказывается рядом? Она же наверняка должна встать на защиту свитков — сделать все, лишь бы знания не достались ужасному Валтору. Как жаль, что сегодня у Айси на нее другие планы. — Предлагаю разделиться, — говорит Айси, изо всех сил стараясь скрыть свое нервно-возбужденное состояние за внешним равнодушием. Сестер провести сложнее, чем остальных, — так больше шансов, что мы найдем то, что ищет Валтор. Сторми и Дарси соглашаются. Айси понимает причины их единодушия — и даже радуется тому, что они больше заинтересованы добиться одобрения Валтора, чем заподозрить в ее словах иной смысл. Ей это только на руку. Ей нужно найти Блум. Феи тоже решили разделиться — что же, в их случае, это самое глупое из всех возможных решений. Какая ирония, что Айси наталкивается именно на одиноко летящую Блум на своих тонких полупрозрачных крылышках — и как это, принцесса Домино, еще не получить Энчантикс? — Блум, — тянет ее имя Айси, щелчком пальцев рассеивая заклинание невидимости, — как удачно, что мы встретились. Фея мгновенно встает в боевую стойку, готовая сражаться во имя Алфеи и всего Магикса — Айси привычно залипает на ее голубые глаза. И как у них может быть такой чистый цвет? — Айси, — бросает ее имя Блум. Она с опаской следит за внешне спокойной ведьмой. Может, не понимает причин для спокойствия, а, может, чувствует, как на самом деле напряжена Айси. Черт его знает — они слишком долго были врагами, чтобы не научиться читать друг друга. — Единственная и неповторимая, — ухмыляется Айси, — будь спокойна, сегодня я с тобой не намерена драться. О, Дракон, Блум и правда верит ее словам! Нет, Айси действительно не лжет, сегодня она задумала нечто иное, но доверять ведьме и ее речам… И как только наивные феи умудряются дожить до старости? Блум расслабляется, но Айси только этого и ждет — импульсом магии она толкает фею в приоткрытую дверь и залетает следом. — Ты сказала, что не будешь драться! — кричит Блум, колдуя огненные шары. Айси даже не ведет бровью — не боится — покрывает дверь коркой льда, так, чтобы понадобилось время, чтобы выйти. — Я и не дерусь. Огненные шары исчезают, и взгляд Блум полнится подозрением. — Тогда зачем мы тут? — спрашивает фея, разглядывая комнату. — В кабинете зельеварения тайных знаний ты не найдешь. Ах, вот куда Айси их отправила. И зачем феям изучать тонкое искусство приготовления зелий, познавать красоту булькающего котла, хрупкую энергию жидкости, которая движется по венам, очаровывая разум и обостряя чувства? Разве они не учатся только тому, как засеять землю, точно семенами, любовью и добротой? — Есть что-то интереснее тайных знаний, — пренебрежительно отзывается о целях Валтора Айси, медленно подходя к Блум. — И что это? — спрашивает фея, так и не сдвигаясь со своего места. Айси не отвечает — еще чего, разъяснять фее свои мотивы — она резко притягивает Блум и целует. Это горячо — губы обжигает раскаленной лавой — точно языками пламени по льду. Холод и жара, мороз и зной. Айси отрывается с бешено бьющимся сердцем и замечает, как тяжело дышит Блум и как широко раскрыты ее глаза. Догадка подтверждается — их одержимость слишком велика, чтобы быть и дальше просто одержимостью, чтобы выковырять ее из сердца подобно сорняку. В вечном мерзлоте души ведьмы завелось то, что никогда не должно было там оказаться. Чувства. «И что мне с ними делать?» — обреченно думает Айси. Как не вовремя. Она собирается уходить, как Блум дерзко спрашивает: — Почему ты остановилась? Фее удается удивить ее своими словами. — Я ожидала криков, — озадаченно говорит Айси, даже забывая о своем ехидстве. Блум устало закатывает глаза, раздраженная ее недогадливостью, и объясняет: — Я пережила Даркара, пережила то, что я чуть не выпустила силу Реликса и едва не убила моих друзей, предательство Ская, постоянные мысли о тебе. Так что, — продолжает говорить решительным тоном она, — я все для себя решила. Ты поцелуешь меня или трусливо уйдешь? Вот он — понимает Айси — момент отказаться. Как она и хотела: завершить одержимость, равную черт знает какому промежутку времени, поставить точку, перевести все в насмешку и унизить Блум, развернуться и уйти, запомнив это, как краткое постыдное удовольствие. Оскорбления крутятся в голове, но Айси так и не говорит их вслух — комом в горле застревает та самая догадка. Айси слишком глубоко завязла в своем помешательстве, чтобы отступить. Слишком поздно. Айси толкает Блум на парту и жадно целует. В своем безумии она идет до конца.