Забег по Черноруссии V2.0

— Знаешь, я думал, только Николя у нас умудряется находить на жопу приключений, но ты… Ты… Я разочарован, Артур. — Ой, молчи. К нам уже новые пассажиры вон идут. Давай быстрее доставай свой топор. — Попробуй сам! Он мне его не отдает! — Аргх, вот японская бать, а! Умудрился найти самый твердый череп… *** Я очнулась от того, что кто-то настойчиво лупил меня по щекам. Глаза отказывались открываться, но когда я все-таки разлепила веки, то долго не могла сфокусировать взгляд. Да и фокусироваться было не на чем. Вокруг царила темнота, и только прямо передо мной что-то двигалось, но странная мутная пелена не давала мне понять, что это. Я несколько раз моргнула, сощурилась и только тогда поняла, что передо мной Джек. До него, видимо, дошло, что я пришла в себя, и он оставил меня в покое. После зрения начали потихоньку возвращаться и остальные чувства. Сначала я ощутила, как саднят щеки, затем уловила влажный затхлый запах погреба, и только потом услышала, что Джек мне что-то активно вещает, склонившись над моим лицом. — Эй! Эй! Слышишь? Прием! — он уже хотел еще раз встряхнуть меня, но я помотала головой и попыталась сесть. Голова кружилась и звенела, меня опять тошнило. Великие Боги, я когда-нибудь перестану чувствовать себя так дерьмово? Мужчина помог мне сесть, аккуратно придерживая за руку. Я на секунду зажмурилась от боли, но с облегчением заметила, что неприятные ощущения понемногу отступают. — Что? — я захрипела, прокашлялась и попыталась снова: — Что это было? — Похоже, все-таки сумасшедшая маньячка-педофилка, — я скорее почувствовала, чем увидела, как Джек невесело усмехнулся. — Ничего не помню, кроме чая, — я потерла виски. — Ничего не помню, кроме чугунной сковородки на моем затылке! — Джек старался говорить шепотом, но от избытка чувств это не всегда получалось. Я осторожно огляделась, но глаза еще не привыкли к темноте, и я лишь понимала, что мы сидим на холодном земляном полу. Я помахала вокруг себя руками — пусто. Попыталась встать — вполне уместилась в помещении в полный рост. Но при попытке подпрыгнуть, я не сумела толком приземлиться, и Джеку пришлось меня поймать, чтоб я не уселась с размаху задницей на землю. Потолка не было. — Здесь действительно высоко или просто я — хоббит? — Я тоже пытался прыгать — не достал. Знаешь, что удивительно? Как бабка затащила нас сюда и не переломала нам все кости в процессе! Крепкая, блин, старушка, — он явно пытался храбриться и не показывать, насколько ему не по себе. — Как твоя голова? Сильно она тебя приложила? — я нашарила в темноте сначала его ногу, потом плечи и, наконец, голову. Затылок был липким, и Джек раздраженно шипел, пока я ощупывала рану. Ничего серьезного — просто шишка и содранная кожа, но я отлично представляла, как все это должно болеть при малейшем движении. — Видать, меня ее чай не взял. Тебя с него унесло, хотя я как-то не сразу понял, почему у тебя так глаза косят, — он хихикнул. — Что? Я такого не помню! Все было нормально, пока я не посмотрела в стакан. — Святая наивность… — И сколько мы уже здесь? Сколько время? У тебя были часы, — я почти безошибочно схватила Джека за запястье, но часов там не было, я потянулась за второй рукой, но и тут меня ждала неудача. — Она все забрала: оружие, рюкзаки, даже мою заначку с ножом в сапоге. Еще и руки связала какими-то ссаными тряпками, но я их снял сразу, как очнулся. Я тщательно обшарила себя руками, но нашла только таблетки во внутреннем кармане, которые старуха, наверное, решила не трогать. Говорить об этом Джеку я не стала, чтобы не возбуждать в нем нездоровых желаний. Ситуация складывалась не лучшим образом. Мы сидели в каком-то сраном подвале, без оружия, без часов, без средств связи, не имея понятия о том, где Блэк и Шусс, ищут ли они нас, а может, сидят в каком-нибудь соседнем погребе, уже попавшись на удочку сумасшедшей старой карги. И что она вообще собралась с нами делать? Последнее я сказала вслух. — У меня, честно, только один вариант — она продает таких, как мы, бандитам, а они платят ей едой. Я это видел в каком-то кино… — Джек пожал плечами. Я различила только движение. Если все именно так, нам пора искать выход. И как можно быстрее. Я решительно поднялась, оттолкнувшись от ноги Джека, одну руку вытянула вперед, другую в сторону и медленно двинулась вперед. — Что ты делаешь? — послышалось сзади. — Осматриваюсь. — Комната квадратная, пустая, в каком-то углу огромная паутина, до потолка я не дотягиваюсь. Ничего интересного здесь нет, — вяло перечислил Джек собственные наблюдения. Я упрямо продолжала шагать вперед, не обращая внимания на его комментарии. В принципе, пройдя по периметру, я и правда не обнаружила почти ничего нового. Почти. Джек был значительно меня выше и руками шарил соответственно на другом уровне. А вот я прошлась где-то на линии собственных бедер и коленей и нащупала здоровенный гвоздь, торчащий из стены. Кладка там раскрошилась, и он ощутимо шатался, но выдернуть я его так и не смогла, хотя присела и пыхтела несколько минут, усиленно обдирая пальцы о грубый металл. — Ты чего там творишь? Подземный ход копаешь? — Нет… — сквозь зубы процедила я, снова пытаясь уже двумя руками вырвать железку. — Тут гвоздь торчит. Помоги. — Дай руку, — я услышала, как Джек встал и двинулся на мое пыхтение. Одной рукой я продолжала держаться за гвоздь, другую вытянула назад и махала ей, пока не наткнулась на ладонь Джека. Он тут же схватился за меня, как утопающий, подтягиваясь ближе. Не нащупав моего тела на своей высоте, он присел на корточки, и я почувствовала его дыхание на моей макушке. Мужчина переместился на другую сторону, тоже нащупал гвоздь и принялся его раскачивать. Я старательно вытерла руки о штанину и прислонилась к стене. Мне все еще было плохо после той отравы, которой напоила нас местная Баба Яга. Голова гудела, мозг напряженно работал, в темной и абсолютно пустой комнате я была полностью дезориентирована. Легкой волной накатил страх, но я тут же с ним справилась. Сейчас не время. Кричать и плакать я буду, когда уже не останется другого выбора. А сейчас надо просто понять, как можно отсюда выбраться, и драпать со всех ног, уже неважно в каком направлении. Думай, глупая твоя башка! Я закрыла глаза, от них все равно не было никакого проку, и глубоко вдохнула. Размышлять про себя было положительно невозможно, и я тихо шептала все вслух. — Нас должны были сюда как-то запихнуть, так? Так. Значит, где-то есть дверь, так? Так. — Давай я буду говорить за тебя «так», а то тут и до сумасшествия недолго такими темпами, — пропыхтел Джек. — Давай гвоздь раскачивай, не отвлекайся. Ты — мои сильные руки, я — твой генератор идей. — Ага… И что мы будем делать сегодня, Брейн? — тихонько засмеялся Джек. — То же, что и всегда, Пинки. Попробуем завоевать мир! — подхватила я фразу из известного мультика. — А ты высоко берешь… — Да… Ты достал гвоздь?! — поторопила я его. — Почти… — мужчина запыхтел еще усерднее, уселся на пол, уперся ногами в стену, застонал от усилия, но выдернул-таки железяку, и сам при этом по инерции рухнул на спину. — Молодец, — я тут же нащупала его руку, вырвала гвоздь и спрятала его в маленьком кармашке на рукаве. — Вставай. Как думаешь, сможешь поднять меня на плечи? — Нууу… — протянул мужчина, — ты вроде не тяжелая. Но давай-ка я тебя сначала просто подниму повыше, а то вдруг ты на меня усядешься и пробьешь головой потолок. Чужую собственность ломать нехорошо… — Я бы сломала этой карге шею… дайте только выбраться, — зло процедила я. — Знаешь, кровожадность тебе к лицу, — весело прошептал мужчина, притягивая меня к себе. Он взял меня за плечи, повернул так, чтобы я стояла к нему лицом, присел, обхватил мои бедра и почти без усилий поднял наверх. Поначалу я пригнулась, опираясь руками на его плечи, потом выпрямилась, потом вытянула одну руку вверх… потолка не было. — Выше давай! Джек перехватил меня поудобнее, его руки еще сильнее сжали мне ноги, но вверху все равно было пусто. Я разочарованно вздохнула и попросила меня опустить. Конечно, я имела в виду опустить меня нежно и аккуратно, но Джек резко разнял руки, и перехватил меня за талию только у самой земли. Я оказалась крепко к нему прижата, и ей богу, меня так и подмывало закинуть руки ему на плечи. От ощущения сильного мужского тела, к которому меня прижимало, низ живота приятно тянуло… Но я отстранилась, смущенно отводя его руки в сторону. Подвал странной бабульки — не лучшее место для начала отношений. Любых отношений. — Мне уже начинает казаться, что мы сидим в колодце. И что мы будем делать, если я даже у тебя на плечах не нашарю потолок? — Снимать трусы и… бегать? — хихикнул он. — Не смешно, Джек. Мне все это совершенно не нравится. Часики тикали, а мы все еще сидели в этом подвале. А выбираться надо было срочно. На меня тошнотворными волнами начинала накатывать паника, и даже шутки Джека не веселили. Из огня да в полымя, блин. В следующий раз, если он, конечно, будет, между человеком и зомби я выберу зомби. От них, по крайней мере, знаешь, чего ждать. Первая попытка посадить меня на плечи уже стоящего Джека провалилась. Я уже давно была не ребенком, и поднять меня на такую высоту мужчина не смог. Поэтому ему пришлось присесть на колени, я кое-как вскарабкалась ему на шею, а он обхватил мои ноги. Высоты я не боялась, но сердце все равно на миг замерло, когда я чуть не свалилась, от того что Джек слегка качнулся в сторону. Навыка езды верхом на людях я не имела. Я немного привстала, и стоило мне вытянуть руку, как я самыми кончиками пальцев коснулась-таки потолка. Черт! Высоко. Я слегка похлопала Джека ладошкой по голове, и он тихонько зашагал вдоль стены, а я прощупывала потолок. Мы прошли два угла, прежде чем я почувствовала, что земля сменилась деревом. Немного пошарив, я нащупала тяжелую железную ручку, попробовала толкнуть ее наверх, но ничего не вышло. Мне приходилось максимально вытягивать руку, чтобы просто касаться верхушки нашей темницы, а для толчка приходилось и вовсе подпрыгивать на плечах Джека. Люк был плотно заперт, возможно, сверху еще и что-то было навалено. Обо всех своих неудачах я немедленно сообщала Джеку, и он тихо и очень грубо ругался подо мной. Наконец, я попросила опустить меня на землю. На сей раз спуск прошел плавно, Джек просто присел, а я с него слезла, умудрившись, правда, запнуться о его плечо, потерять равновесие и чудом остаться на ногах. Делать было нечего, оставалось только сидеть и ждать, когда к нам заглянут… Если это вообще случится. А то, может, она просто ждет, пока мы сдохнем. *** — Надо было, блин, бежать куда-нибудь, куда надо бежать, а не туда, куда не надо бежать, что мы прибежали вот это вот! — Етитская сила! Ты только посмотри, это жидкий зомби! — Да пофигу! Они же сейчас здесь будут! — Ох… Да простит меня Бог за использование огнестрельного оружия. *** Мы сидели у стены, прислонившись друг к другу. Я подобрала колени к груди, обхватила руками и уткнулась в них подбородком. Джек расставил ноги и положил голову мне на спину. Чем больше проходило времени, тем холоднее становилось в нашей тюрьме. Чтобы немного согреться приходилось иногда вставать и изображать из себя бешеных кроликов. У Джека снова заныла нога, и я без колебаний дала ему таблеток. Сейчас было не время и не место, чтобы лечить его зависимость. Мне казалось, что мы сидим здесь уже вечность, Джек со всей уверенностью заявлял, что прошел от силы час. Нашим единственным развлечением были разговоры. Правда, ни один из нас не торопился рассказывать что-то сокровенное, Джек просто травил байки о приключениях на острове. О разнице между лесом и лесополосой, о канистрах и топорах, о заколдованных полицейских участках и о таинственном Черногорском снайпере. — А еще ходит слух, что где-то возле старых подземных бункеров обитает… — и тут сверху раздались шаги. Мы оба разом вскочили, напряглись, подобрались, я достала из кармашка гвоздь и крепко сжала его в ладони. Джек чуть вышел вперед, закрывая меня собой, но я решительно выбралась из-за его спины, не желая оставаться в стороне, когда начнется самое интересное. Наверху кто-то активно что-то двигал, на нас посыпалась земля. Наконец скрип и лязг прекратился, защелкали замки, и крышка люка несколько раз дернулась, а затем и вовсе открылась. Мы оба на несколько секунд ослепли от хлынувшего вниз света. Хотя на улице явно уже догорал закат, глаза резануло так, будто кто-то светил в них яркой настолько лампой. Джек инстинктивно прикрыл лицо рукавом, но я продолжала часто моргать и слепо щуриться. В проеме показалась чья-то голова. — Ну что, хорошо сидится? — проскрипел голос старухи. — А я вам чаю принесла и покушать… — она жутко засмеялась. — Бабуль, а может, будешь так добра и выпустишь нас? — как бы, между прочим, спросил Джек. — Да вам и так неплохо, как я погляжу, милки. Надо было все-таки веревочками вас завязать, да времени не было. Больно крепок ты, богатырь, не берет тебя чай, — она опять закаркала. Мы стояли у дальней от люка стены, а бабка спускала нам на веревке корзинку с чайником и сервизом. Я смотрела на нее в ужасе. Это точно была какая-то нездоровая на голову женщина. Я только не понимала до сих пор, зачем мы ей. Зато отлично осознавала, что это сейчас я спокойно смотрю на чай… А что будет через пару дней? Мы не сможем вечно обходиться без воды. Даже если будем пить собственную мочу… И вот тут назревает еще одна проблема… — Бабуль, а мы вот вам вообще зачем? — снова абсолютно спокойным и добродушным голосом поинтересовался Джек, хотя я чувствовала, как его потряхивает от злости. Но старуха только засмеялась. Опять. А потом я услышала еще какие-то звуки наверху… И глаза у меня наверно стали, как два блюдца, потому что бабка явно тоже слышала шаги и никакого беспокойства по этому поводу не выказывала. С другой стороны, если это прибыли наши «покупатели», то может нам и не придется давиться ее чаем… — Мамуль! — позвал чей-то грубый мужской голос с прямо-таки искренне любовными и нежными нотками. Я вся внутренне похолодела. Кажется, дело принимало еще более страшный оборот. Джек опять незаметно отодвинул меня себе за спину. — Сына! Иди, посмотри, кто тут у нас, — елейным голоском пропела карга. Уж если до этого мне казалось, что я попала в дерьмовый фильм ужасов, то сейчас я даже не знала, что и думать. Сыночка бабуси оказался бородатым детиной, размахом плеч чуть ли не вдвое больше Джека. Своей тушей он закрыл почти все пространство люка, но тонкие полоски света все равно пробивались, падая аккурат на нас с Джеком. Его сальные глазки, точь-в-точь такие же, как у его чокнутой мамаши, остановились точно на мне. Я постаралась сделать то немногое, что еще могла — наполнила взгляд такой ненавистью, что он должен был выжечь дыру в его лице. К сожалению, не выжег. Мужик отвратно ухмыльнулся и отодвинулся от проема, а затем наклонился к матери и зашептал ей на ухо. Спасибо матушке-природе, она наделила меня слухом. — Там стреля…бу…аккуратна с эти… И уже громко нам: — С девочкой я еще поразвлекаюсь перед ужином, — он как-то нехорошо рассмеялся. Крышка захлопнулась. Мы снова остались в кромешной темноте. Наверное, на моем месте любой человек должен был прям на том же месте впасть в депрессию. Но на меня, наоборот, накатила такая волна злости, что я развернулась и треснула кулаком в стену. И тут же ойкнула и принялась потирать содранные костяшки. А руки только-только зажили! — Я ему носоглотку вырву, в жопу засуну и заставлю так дышать, — гневно посулил Джек. — Я тоже поучаствую. Но знаешь что? Там кто-то стрелял, я слышала, как он говорил это бабке. — Шусс или Блэк вряд ли стали бы… Если только не прошло так много времени, что они активно ищут нас. — Надо выбираться… Надо срочно выбираться… Не знаю, что им надо, но… — Я точно знаю, что надо этому волосатому пидору, — зашипел Джек. — Нет, не это… Это так, побочное… — я старалась не думать об обещании «сыночки». — Погоди… Я встала на четвереньки и поползла к тому месту, куда бабка спустила корзинку. Горячий металлический чайничек, чашечки, тарелки, все из дерева, а на них… То, что было на них, пахло отвратно. Паленой плотью, я принюхалась еще, и меня перекосило. Джек тоже подполз ближе и взял у меня из рук тарелку. — Человечина, — неожиданно заключил он. — Что? Ты с ума сошел? — меня передернуло. — Нет, сумасшедший тут не я, Ник. Они нас схавают. Эта ублюдошная бабка не яблоками питается, а ее сынок точно не на сухарях массу набрал. Блять, какое дерьмо, — он швырнул тарелку в стену, но дереву было плевать на его усилия. — Надо что-то придумать, надо как-то так встать, чтобы наброситься на них! — затараторила я, даже не обратив внимания на то, как он очаровательно сократил мое имя. Мы вляпались по самые уши. Обычно в дешевых ужастиках все заканчивалось хорошо, но там злодей был настолько тупой, что не мог справиться со своими жертвами. Боюсь, эти ребята будут посложнее. А у нас из оружия только гвоздь. А со здоровяком тягаться сможет только Джек. В секундном приступе отчаяния я уткнулась головой Джеку в плечо. — Эй, спокойно. Все нормально, мы справимся, — он прижал к себе мою голову и поцеловал в макушку. Я чувствовала, как быстро бьется его сердце. Мое билось так же, и отнюдь не от амурных дум, а потому что я готова была рвать и метать, разнести по кускам весь чертов дом, камня на камне не оставить… *** — Ты знаешь, им можно целиться не в голову, а просто в череп. — Я заметил, да. *** Я мерила шагами нашу маленькую тюремную камеру. В темноте траектория моего движения частенько отклонялась вбок, так что я спотыкалась то о ноги сидящего Джека, то о чайный «сервиз», хорошо, что не о чайник, который Джек приспособил под туалет. Запах мяса потихоньку ушел, особенно когда я ногой втоптала его в пол где-то в углу комнаты, но меня почему-то все равно мутило. Все идеи, как отсюда выбраться, у нас давно иссякли. Подкоп не рылся, крышка люка оставалась все такой же неподъемной, расковыривать в ней дырочку гвоздем у меня тоже не получилось. Нервное напряжение все возрастало, минуты шли, а мы не могли ничего придумать. Единственную хоть сколько-нибудь стоящую идею о ловле на живца, то есть на меня, мы отвергли в виду ее крайнего риска. Можно было, конечно, еще попробовать взять каннибалов на испуг… Например, когда бабка в следующий раз начнет спускать нам чай, прыгнуть и резко дернуть на себя веревку, но шансы, что бабка свалится следом, прямо скажем, не сильно велики. Да и когда она теперь придет? Отчаяние и паника потихоньку наползали, оттесняя даже злость. Сесть и заплакать хотелось нестерпимо, но я упрямо отгоняла тоску и старалась смотреть вверх, чтобы не дать скатиться слезам. Я выжила, убегая от зомби, пережила автоматную очередь, зарезала собаку, доказала самой себе, что могу быть полезной. Неужели, сейчас я буду сидеть и глотать сопли? Мне не давали покоя упомянутые бородачом выстрелы. Приходилось ломать голову еще и над этим. Надо было тогда завизжать, может быть, кто-нибудь нас услышал бы… Хотя… Нет, глупости. Бабка опять закрыла бы крышку, их схарчили бы зомби, и мы остались бы тут навечно. Вряд ли наши гниющие друзья были бы так милы, что вытащили бы нас. Интересно, а как нас сюда затащили, кстати? Джек уже спрашивал что-то подобное, но тогда я не обратила на это внимания. А сейчас до меня дошло, что наверняка есть лестница. Скинуть нас не могли, синяков от удара не было, да и шансы, что мы просто умрем от падения с такой высоты, были велики. Я с ужасом подумала о том, что, по сути, мы были как банки соленья в погребе. Пока мясо живое — оно свежее. Джек предлагал мне немного поспать, видимо его разморило от таблеток, но я даже подумать не могла, как смогу спокойно закрыть здесь глаза и отогнать все тяжелые мысли. Наконец мои хождения прекратились, потому, как наверху снова послышались шаги. На сей раз мебель не двигали, наверное, не посчитали нужными такие предосторожности, пока сынуля дома. Джек вскочил на ноги, подошел ближе к люку, я постаралась встать с другого боку. Так как люк находился на углу, у нас не было возможности даже укрыться так, чтобы сверху нас не было видно. В проеме появился бородач. Весело помахал Джеку рукой, а затем посмотрел на меня. Я вся внутренне сжалась, ожидая, что он будет делать. — Я за тобой пришел. Давай, попроси своего друга отойти и забирайся ко мне, — он облизал губы и выжидающе уставился на меня. — Знаешь, тут высоковато… Может, сам к нам спустишься? — с самой милой улыбкой спросила я. Джек не шелохнулся. — Я похож на дурака, девочка? Не тяни время, если хочешь, чтобы твой дружок жил, — и он вытащил пистолет с глушителем и направил в сторону Джека. Я судорожно соображала, что должна делать. Посмотреть на напарника я не решалась, вряд ли его взгляд подсказал бы мне что-то дельное. Вообще-то я была почти уверена, что сыночка не выстрелит. Такую тушу как Джек съесть за один раз им не удастся, а долго хранить мясо у них вряд ли получится. Так почему не рискнуть и не надавить? — Ты этого не сделаешь. — Так уверена в этом? Я вскрикнула, потому что этот ублюдок и правда выстрелил, но не в Джека, а чуть в сторону. Гнусная ухмылка не сходила с его лица, и он уже в открытую протягивал мне руку, потому что Джек от неожиданности отошел на несколько шагов назад. Проверять серьезность его намерений во второй раз я не решилась. Молча, подошла, подпрыгнула, но не дотянулась. Попробовала еще раз… Бородач брезгливо смотрел на мои попытки и был явно недоволен. Матушка-природа, спасибо, что сделала меня карликом! — Малявка! Стой там, — и он захлопнул крышку. Джек подлетел ко мне и оттащил в сторону. — Ты с ума сошла?! — его гневный шепот раздавался у самого моего уха. Кто знает, какая там слышимость… — Давай посмотрим, что он будет делать, а там уже решим. У него наверняка есть лестница. Я справлюсь, Джек. Я изнеженная девчонка, да, признаю это, но не настолько, как ты думаешь. — Я знаю, что ты сильная. Но он тебя раза в три больше. Думай, пожалуйста, что делаешь. Я ничего не ответила. Если этот громила сейчас спустит нам лестницу — дело сделано. Вдвоем мы уж как-нибудь справимся даже с этим вооруженным уродом. Главное действовать без промедления. Крышка вновь открылась, на Джека снова смотрело дуло пистолета. Он медленно отошел от меня, поднимая руки вверх и показывая, что не собирается сопротивляться. Потом и в самом деле появилась металлическая складная лестница. Она опустилась примерно до середины и остановилась в крайне неудобном положении. Канибалы оказались слишком умны для двух спятивших психов. Механизм лестницы находился под потолком, приходил в движение, когда бородач тянул веревку, и мог замирать почти в любой точке. При всем при этом лестница опускалась как раз с той стороны, где был Джек, перекрывая ему возможность как-либо дотянуться до меня или громилы наверху. Не этого я ожидала, совсем не этого. Думать было некогда, я схватилась за лестницу, кое-как подтянулась и полезла наверх, через пару ступенек, здоровяк втянул меня в проем за шкирку и резко отпустил веревку — лестница вжикнула и встала в пазы под потолком. Джек не успел ухватиться даже за кончик. Крышка захлопнулась, и я осталась наедине со здоровенным мужиком. А сыночка уже сграбастал мои руки и оба запястья легко уместились в одной его ладони. Пошарив вокруг взглядом, он чертыхнулся, видать, забыл прихватить веревку. Впрочем, пока что он и без веревки отлично справлялся. Он потащил меня за собой на второй этаж. Гвоздь больно впивался мне в руки, но хотя бы оставался незаметен для этого верзилы. — Дяденька, может, договоримся как-нибудь? — я старательно изображала послушание и даже не сопротивлялась, хотя на лестнице у меня был отличный шанс вырваться. — Нет, малявка, не выйдет. Домашних животных мы тут не держим, — он осклабился. — Так я и не предлагаю… Но может, меня-то отпустите? Я маленькая, мясо во мне немного, — философски начала я. Мой голос почти не дрожал. — Зубы мне не заговаривай и вообще рот свой прикрой, а то кляп вставлю. Я послушно умолкла. Мы вошли в комнату, там уже сидела бабуля. Она поспешно отложила в сторону вязание и вышла, прикрыв за собой дверь. Я затравленно огляделась. За окном догорал закат, деревню видно не было, только кусочек противоположного берега. В комнате кроме кресла и кровати ничего не было, ни штор, ни тяжелых предметов. Только бабулины спицы. Но до них далеко, а здоровяк крепко держит мои руки. Сыночка торопиться не собирался. Он сначала осмотрел меня с головы до ног, видимо, примериваясь, какой кусок он потом отрежет от меня первым. Потом взял своей грубой рукой мое лицо, повертел туда-сюда, полез целовать меня в губы, но я упрямо отвернулась и даже не подумала открыть рот, когда он попытался сделать мне больно, ущипнув за бок. Пощечина на меня тоже не подействовала. Мне не привыкать, у Шусса рука потяжелее будет. Правда, мое неповиновение ему явно не нравилось, я чувствовала, как он закипает. — Не хочешь по-хорошему… Я больно ударилась спиной о стену за кроватью, он попытался добавить кулаком в живот, но я каким-то чудом успела изогнуться в сторону. Громила сплюнул, чуть не угодив мне на лицо, и навалился сверху всем телом. Моя спина и так была выгнута, я упиралась плечами на стену, а теперь меня еще и вжало в кровать. На секунду мне показалось, что позвоночник сейчас не выдержит, но в такой позе мужику было неудобно, и он быстренько переложил меня в более привычное положение. Бородач был безумно тяжелым, от него несло потом, кровью и мясом. Его рука свободно разгуливала по моему телу, пока что, не забираясь под одежду. Я покорно лежала и ждала, не пытаясь сопротивляться. Внутри у меня все переворачивалось от отвращения, злости и страха. Жуткая смесь и, наверное, только она дала мне сил это пережить. Все это время я смотрела на него, вернее сквозь него, потому что единственное, на чем я сосредоточила все свое внимание — крепость его хватки на моих запястьях. И когда он попытался расстегнуть ремень на штанах, попутно снова лобызая мои губы, я почувствовала, как по привычке вторая его рука чуть дернулась. Это была лишь секунда, ничтожно малая секунда, но мне хватило ее, чтобы всем телом рвануться в сторону, пиная мужчину ногами. Конечно, из хватки его я не вырвалась, но опрокинула нас обоих на пол и умудрилась долбануть ногой в пах и вцепиться зубами ему в руку. Думаю, он чисто инстинктивно дернулся, одновременно освобождая мои несчастные запястья. Я сделала то же, что и тогда в овраге — на четвереньках отскочила в сторону, снова сдирая в кровь колени. Гвоздь оказался в моей ладони сам собой, незаметный, будто я просто сжала кулак. Сынок поднялся и, рыча, словно огромный медведь, кинулся на меня, замахиваясь своим пудовым кулаком. Я постаралась резво отскочить в сторону, но он все равно задел мое бедро. Я зашипела от боли, налетев на подоконник. Развернулась и поняла, что здоровяк уже возвышается надо мной. Отскочить я не смогла, и он за волосы снова опрокинул меня на пол. Но вот падать следом с его стороны было крайне глупо. Пока он пытался поймать мои руки, я извернулась и несколько раз саданула ему гвоздем в щеку. Кажется, я ее пробила, потому что ладони стали липкими, а мужик вскрикнул от боли. Я вывернулась всем телом, поползла, он схватил меня за ноги, но я успела! У меня в руках оказалось кое-что получше гвоздя и гораздо длиннее — бабкины спицы. Бородач подтянул меня к себе, я села и толкнула его. Конечно, он даже почти не пошатнулся, зато поднял голову, и я резким движением воткнула спицу ему в глаз. Он не успел заметить моей руки, не увидел замаха, которого не было, даже не успел вскрикнуть. Он будто в секунду онемел, схватился за глаз, сел на задницу и захрипел, ошалело таращась оставшейся зенкой на меня. Я не стала дальше разбираться, просто вскочила на ноги и бросилась к двери, на лестнице почти уронила вниз бабку и бегом ринулась к люку. Я ободрала руки о плотно сидящую щеколду, несколько раз дернула на себя тяжеленную крышку, но она не поддалась. Я зарычала и дернула ее так, что чуть не вывернула запястья, и крышка наконец-то приоткрылась. Я торопилась, мои окровавленные руки скользили по веревке, но лестница все-таки упала до середины. Джек ошалело таращился на меня долю секунды, а потом взлетел наверх с грацией молодого кота. Я только хотела раскрыть рот и сказать, что сыночка еще жив, а мамуля спешит ему на помощь, но Джек сгреб меня в охапку и смачно чмокнул в лоб, его даже не смутили мои окровавленные руки, которыми я замарала его куртку. Это, конечно, было неожиданно и приятно, и будь ситуация немного другой я бы с удовольствием сама обняла его, но сейчас я боялась, что бородач может в следующую секунду ворваться в комнату. — Быстрее, наверх! Джек последовал за мной. На лестнице уже стоял здоровяк, весь в крови, пошатываясь, но с пистолетом в руке. У меня внутри все вмиг оборвалось, но Джек из-за моей спины кинул что-то в сынулю, кажется, какую-то деревяшку. Тот увернулся, но не удержал равновесие и тяжело повалился на перила, а Джек подлетел и вывернул его руку так, чтобы выстрел в любом случае ушел в стену. Он выбил пистолет, я же с нескрываемым наслаждением выдернула спицу и воткнула снова — в глотку ублюдку, пробив трахею. Оставалась бабуля. Бородача мы бросили подыхать на лестнице, Джек лишь пнул его, походя, ногой. Раз десять. Старуха стояла у окна бледная, с трясущимися губами, держась руками за подоконник. Она смотрела на нас с Джеком так, словно увидела призраков. Меня трясло от злости, я жалела, что не забрала спицу из горла сыночки. — Дочка… Пощади… Ты не знаешь… Я хотела крикнуть что-то грубое, но Джек положил руку мне на плечо и вышел вперед. — Мы тебе поверили, а ты поступила, как сука последняя, — сквозь зубы процедил он. — Вы не понимаете… Ну как может старуха, вроде меня, выжить здесь? Да он даже не был мне сыном! — истерично выкрикнула она. — У меня не было выбора… — она захихикала. Мне стало страшно и противно одновременно. Но жалости ее речь у меня не вызвала. Я не хотела оставлять ее в живых. — Я хотела жить! Так же как вы! Но вы молодые, сильные, вы все можете! А мне… — она закашлялась, — мне как быть?! Я чувствовала, что Джек колеблется, чувствовала его неуверенность, и сама начинала сомневаться. В чем-то бабка была права. Она оказалась среди гниющих трупов, как и мы, не по своей воле. Но у нее не было ни сил защитить себя, ни родственников, чтобы прокормить ее. А что есть в деревне, кишащей мертвецами? Консервы и гречка кончаются быстро, а скотину давно пережрали зомби. Страх смерти и желание жить сильнее нас самих. Не они ли столько раз помогали выжить мне самой? Не они ли дали сил справиться с верзилой даже здесь? Сумасшедшая старуха была достойна жалости… но не достойна жизни. — Джек… Она хотела убить нас и сожрать! — я двинула его локтем в бок. Мужчина посмотрел на меня, потом на бабку, снова на меня и решительно шагнул вперед. Конечно, старуха сопротивлялась, но со сломанной шеей дергаться стало затруднительно. И только сейчас я выдохнула. А вместе с воздухом из моих легких вырвался жалобный скулеж. Я осела на пол и принялась вытирать руки о свисающую с кровати простынь. Джек вышел из комнаты, я услышала грохот скатывающегося со ступенек тела. Через несколько минут он вернулся с ковшиком воды, присел рядом, помог мне отмыть руки, стер кровь с лица, которую я даже не заметила. — К черту эти ножи! Давай мы тебе набор спиц подарим? — веселье в его голосе было натянутым. Я удивленно взглянула на него и прыснула. Меня все еще потряхивало, но напряжение потихоньку сходило. Что ж, я могла себя поздравить с очередным достижением. Сегодня я впервые убила человека. Живого человека. Хотя можно ли считать зомби за людей? Я предпочла сидеть и размышлять над этим, чем со всей полнотой погрузиться в осознание того, что я сделала. Впрочем, к тому времени, как я оттерла от своего лица присохшие слюни верзилы, мне полегчало. Джек в это время сбросил оба трупа в подвал, закрыл крышкой, поставил сверху кресло, и пошел лутать шкафы. Мы нашли свои вещи в углу кухни, не стали брать ничего из одежды каннибалов, зато прихватили не распакованный пакет гречки и немного медикаментов для моих ободранных коленей и затылка Джеки. Кроме всего прочего у меня очень ощутимо ныли живот и ребра от молодецких ударов сыночки. Боль, конечно, пришла, когда немного спал уровень адреналина в крови, зато засела она там надолго. Когда я зашла в ванну, где Джек как раз потрошил аптечку, держась за ребра, он тут же усадил меня на крышку унитаза (почти идеально чистую, между прочим) и ощупал мои бока на предмет сломанных костей. Я шипела от боли, там, где он касался назревающих синяков, но была рада, что его легкие касания «перекрывают» грубые следы от прикосновений бородача. — Все цело, — заключил мужчина. — Не поможешь теперь мне? Он присел на корточки спиной ко мне, и я принялась аккуратно промывать его рану, потом присыла антисептиком и то же самое проделала со своими ладонями. Колени трогать уже не стала — сами заживут. Боль в животе не отпускала. Я всерьез начала думать, не повредил ли этот ублюдок мне что-нибудь. И тут мне в голову закралось нехорошее подозрение… Я попросила Джека еще раз проверить кухню, а сама осталась в ванной. Твою же мать! Я судорожно принялась выдвигать все шкафчики, раскрывать полки, расшвыривать их содержимое по растрескавшемуся кафелю, но все без толку. Я выбежала в кухню. — Джек! У тебя есть вата, бинты, хоть что-нибудь?! — У тебя кровь?! — Да! — Где? — В… — я удержалась, чтобы не сказать в рифму. — Там, где не надо! — Да оно нигде не надо… — философски заявил Джек. Но в следующую секунду я увидела, как на его лице проступает понимание. — Аааа… еб твою мать! А че… че делать-то? — Если бы я знала… — я обхватила голову руками. Поздравляю. Я теперь ходячая приманка для зомби. И у бабки нет ничего, чтобы исправить ситуацию. Да и откуда бы? Ей сто лет через Тибет, у нее месячные закончились, когда меня еще даже в планах у матери не было. Я судорожно соображала, что можно временно использовать, но на ум ничего не приходило. Одежда у каннибалов была сплошь грязная, кое-где в пятнах запекшейся крови. Джек стоял с лицом офигевшей белки из небезызвестного мультика. Даже глаз вроде подергивался. И только когда я снова спросила про бинты, скинул рюкзак и начал судорожно копаться в нем, вытаскивая на свет божий что угодно, кроме нужного. Наконец одна упаковка нашлась, но этого было ничтожно мало. Я кое-как соорудила себе прокладку в ванной и вернулась к Джеку. Остатки бинтов спрятала уже к себе. Мужчина обеспокоенно поглядывал на улицу и вылезающих из домов зомбаков. Солнце ушло, и тварей потянуло наружу. Конечно, мою кровь они еще не чуяли, там и крови-то не было, как таковой, но выбираться отсюда надо было и быстро. По времени мы безбожно опаздывали к месту встречи. — Ты как? Нормально? — Джек поймал меня за руку, когда я уже двинулась к выходу. — Нет. Я вырвала руку и приоткрыла входную дверь.