Забег по Черноруссии V2.0

Снаружи оказалось гораздо теплее, чем внутри плотины, несмотря на уже наступившую ночь. Пришлось даже стянуть с себя куртку, вполне хватало двух футболок: моей собственной и Джека, которую я не стала снимать от греха подальше. Куртку я бросила на пол, чтобы с комфортом усесться, не рискуя застудить задницу. Пока мы собирались и одевались, Блэк тоже закончил прихорашиваться в туалете и выразил желание пойти с нами. Мне после этого сразу стало чуточку легче, а то я буквально начинала чувствовать легкое напряжение в воздухе. Мне казалось, Шусс и Джек обмениваются шуточками и стебут друг друга с каким-то особенным упорством, как два павлина… Мне, конечно, льстило, но ничего хорошего я от этого чрезмерного внимания не ожидала. Последний раз невинные шуточки привели к не самым приятным минутам и порванной рубашке. Именно по этой причине я совершенно спокойно устроилась так, чтобы между ними и мной возвышалось увесистое препятствие в виде Блэка. Он вытянул из кармана свои крепкие сигареты и щедро раздал каждому по одной. Я задумчиво крутила свою в руках, но зажигать не спешила, просто наслаждаясь свежим воздухом и открывающимися видами с решетчатого балкона. По ощущениям, мы находились где-то на середине дамбы — со всех сторон. По бокам с легким журчанием стекали тонкие потоки воды, внизу река терялась в темноте. На фоне мрачно-синего неба, подсвеченного яркими сегодня звездами и Луной, повсюду чернели остроконечные верхушки елок и косматые гривы каких-то лиственных деревьев… Не было слышно ни насекомых, ни птиц, только воду и тихие выдохи мужчин. Белесый дымок от сигарет тянулся вверх, но почти сразу растворялся в воздухе, не доходя до вершины дамбы. Шусс уверял, что никто нас здесь не «срисует». — Эй, Ник, не зависай, — окликнул меня Блэк, и я наконец забрала у него из рук зажигалку. Сигарета заалела не сразу и не с первого раза. Вообще-то я не курила, не считая пары-тройки затяжек на пьянках, и не собиралась, но все знакомые девчонки всегда говорили, что сигареты помогают избавиться от нервов. Мне они пока помогали только прокашляться. Некоторое время мы курили молча и то ли от запаха горького табака, то ли от самого факта монотонных затяжек мне все-таки становилось немного легче. Руки, по крайней мере, перестали откровенно трястись, а под ребром потихоньку спадала какая-то нервная тягучая боль. А может, наконец-то подействовали таблетки обезбола, которыми я закинулась перед выходом. — Че это за дед вообще был? — первым подал голос Джек, выпуская очередное облачко дыма. — Инженером тут работал, — Шусс откинул голову назад, уставившись куда-то в небо. — Мне… жалко было его кончать. — Тебе? Жалко? — беззлобно хохотнул Блэк. — Отъебись, — огрызнулся Шусс. — Я ж не маньяк какой-то… Живет и живет тут дед, никого не трогает, жрет свои запасы гречки. — И пялится на девушек в туалете, — фыркнула я, припоминая жуткое лицо в зеркале. Меня снова передернуло, и я поежилась. Рука Блэка тут же обхватила меня за плечо, притягивая ближе к его теплому боку. Мне, конечно, было не холодно, но теперь еще и удобно. — Да ему помирать скоро, а ты зажопила ему последний в жизни стриптиз, — тут же осклабился Шусс. Я в ответ закатила глаза и предпочла не провоцировать, хотя очень хотелось. — Какая-то у нас полоса неудач, — вздохнул Джек. — Начиная с… блять, с самого начала, получается. — Надо быть пиздец неудачником, чтобы просто попасть сюда, так что — да, — Блэк сделал особенно долгую затяжку, выпустил целое облако и закусил губу, словно проваливаясь в какие-то воспоминания. — Мне за это все шестьсот тысяч предлагали, прикиньте? Думал, ипотеку немного прикроем… — А я машину хотел, — подхватил Джек и самодовольно продолжил: — Камри три и пять, чтоб с девчонок трусы на подлете слетали. — Разве что битую и крашеную, — фыркнул Шусс. –У меня дружок такими занимается. — Нихуя, я бы в кредит влез, но взял новую малышку, — зацепился Джек. — Как раз хватило бы на первый взнос. И чипованный движок… — Нет лучше товарища, чем Лада Ларгус, — заулыбался Блэк. — В этой херне холодильники возить можно и плинтуса на ремонт. — Слушайте, а может, не про машины, а? — я недовольно скривилась, понимая, что даже визуально не могу представить, о каких вообще автомобилях идет речь. Моим максимумом было отличить автобус от легковушки, а ее от джипа. — Может тогда про то, каким чудом здесь оказалась девушка, не знающая, каким концом пистолет держать? — Шусс продолжил меня подначивать, и я даже наклонилась, чтоб показать ему средний палец, но передумала. — Что? Не прав? — Не преувеличивай, — урезонил его Блэк, а затем посмотрел на меня. — Но ты сама говорила: последнее, что помнишь — это стрельбище военное. Как ты там оказалась? — Да я… не помню… — я зажмурилась и потерла лоб рукой, мысленно возвращаясь к тем смазанным, истончившимся воспоминаниям. Последнее, что четко отпечаталось — как с подругой в кафе обсуждала повышение. А потом совсем серо и смазано — как пролезаю через дыру в заборе на военном полигоне. И совсем внезапно — мужчину из своего сна, ковыряющегося иголкой в моих венах. Но я не могла сказать, правда ли это, или мозг просто пытается заместить потерянные воспоминания хоть чем-то. Я открыла глаза и, пожав плечами, неуверенно улыбнулась. — Я, правда, мало что помню. Будто какой-то мутью все затянуто. — Кем ты хоть работала? — Джек перевел тему, чтобы все это не было похоже на допрос с пристрастием. — Журналистом на местном ТВ, могу профессионально переврать что угодно, — я захихикала, припоминая некоторые откровенные «перлы» из прошлого. — У-у-у, — протянул Блэк. — Ты оказывается змеюка та еще. — Хочешь жить — умей вертеться, — я пожала плечами. — Выберусь отсюда — замучу сюжет про ублюдский остров. — Нормальный остров, — Шусс сделал последнюю затяжку и щелкнул пальцами, выкидывая окурок за решетчатое ограждение балкона. — Вон какая красота вокруг. Недвижимости полно, все по сходной цене… Василич вот целую плотину себе отжал. — Сомнительный из тебя риелтор, — Блэк заворочался и лишил меня своего теплого бока, поднимаясь на ноги. — Вы сидите, молодежь, а я спать, пожалуй. Ник, идешь? — Не, я посижу, — я пересела поудобнее, с сожалением осознавая, что стало уже не так уютно и комфортно. — Адреналинчик сойдет, тогда лягу. Чур, верхняя полка моя. — Уверена? — еще раз на всякий случай уточнил он, и я кивнула. Раз обещала парням покурить с ними — не стоит сливаться, не начав. Блэк мне отсалютовал и лязгнул дверью, возвращаясь обратно в гудящую старыми проводами темноту коридоров. Джек тут же каким-то невероятным перекатом оказался рядом со мной, нахально улыбаясь. Шусс вытащил припрятанный пакетик и принялся сосредоточенно крутить косяк. — Как твои синяки? — тихо зашептал Джек. Он, как и я, откинулся на стену и слегка наклонил голову так, что почти касался моей макушки. — У Блэка мазь была вроде… — Боюсь, синяк на моей психике ничем не замазать, — отшутилась я, хотя без таблеток боль была довольно существенной, тянущей и откровенно мешала сосредоточиться на чем-то важном, но за последние дни я действительно больше страху натерпелась, чем реально пострадала. — Щас замажем, — откликнулся Шусс. — Точнее вмажем. Только аккуратно, ради Бога, — он передал мне косяк. — А то до утра не просохнешь. Я старательно сделала совсем небольшую затяжку. Пошло даже легче, чем обычные сигареты. Я передала Джеку, и он уже сделал полноценный вдох. Ощущений пока никаких не было, будто обычный дым втянула. — Слабовато, — прокомментировал Джек и отдал обратно Шуссу. — С нами дама, — тот отвесил шутовской поклон и затянулся. — Сделал полегче. Шусс вернул мне косяк и я, не стесняясь, вдохнула побольше и поглубже, а затем откинулась на стену и уставилась в ночное небо, мерцающее звездами. Маленькие огоньки словно подмигивали, подрагивая неверным светом, то и дело немного перемещаясь. Темное ничто между ними стало вдруг ватным, набитым клубящимся маревом, и я поняла, что меня повело… От калейдоскопа иссиня-черных пятен и стержней начинала кружиться голова, но я упрямо смотрела наверх, потому что мне казалось, там что-то невероятно интересное и захватывающее. Что вот-вот это небесное отражение земной травы раскроется и передо мной появится… что-нибудь. Что-то хорошее… Или просто оттуда выбежит лошадь, как из пшеничного поля… Было так хорошо и плохо одновременно, что я прикрыла глаза в надежде, что под веками меня ненадолго оставит головокружение, но я не пропущу ничего интересного в небе. Открыла я их с испугом, судорожно вдохнув холодный воздух. Мне показалось, что я просидела так несколько дней или часов, но над головой были все те же звезды и волны. Я повернула голову, чтобы убедиться, что не осталась тут одна, и наткнулась на заинтересованный взгляд Джека. Он смотрел на меня с легкой полуулыбкой, внимательно следя за моей реакцией. Только сейчас я почувствовала, что он кончиками пальцев поглаживает тыльную сторону моей ладони, то и дело задевая бедро. Я попыталась улыбнуться ему, совершенно не чувствуя губ, будто после анестезии у зубного. Собственная ладонь на щеке позволяла не проваливаться в безвременье, я то и дело трогала себя, чтобы напомнить, что прошло несколько минут, а не вечность. Через решетчатое ограждение балкона на меня все еще смотрела бесконечная даль, просто опустившаяся до линии горизонта. Оттуда периодически накатывал слабый ветерок, комкающий речную гладь гармошкой. Легкие блики на воде были безумно похожи на звезды в небе… Мне почему-то подумалось, что это одно и тоже. Неумолимо потянуло вперед, просто посмотреть на это небо поближе. Я взъерошила волосы и снова бросила взгляд в сторону. Шусс сидел, наклонившись чуть вперед к собственным коленям, и тоже смотрел в это «нижнее» небо, опять затягиваясь косяком. Перебирая длинными пальцами по ярко-белой бумажке… Я выдернула ладонь из руки Джека и снова взъерошила волосы. Стало вдруг до дрожи страшно, что меня не отпустит. И теперь это странное чувство головокружения и потери себя со мной навсегда. Я так и останусь тут сидеть, наблюдая за океанами ночного воздуха… Такими странными, что пробирала дрожь. Я поднялась, стараясь не терять равновесие, и почти упала на перила балкончика. То, что воздух разошелся передо мной, словно древесная листва, даже не показалось мне странным. — Ник? — донесся сзади немного встревоженный голос Джека. — Нормально, — выдавила я и почему-то захихикала, всматриваясь в воду сразу под балконом, опасно перегибаясь вниз. Все вокруг казалось странным, красивым и даже хорошим, будто совершенно нереальным. Не должно было быть на этом острове таких деревьев и такого чистого колкого воздуха. Здесь должны быть запахи крови и… сумасшедшие вроде той старушки с чаем. Не знаю, почему вспомнилась именно она, но это словно было знаком. Может… Может, и не было ничего после бабульки? Может, я до сих пор в ее подвале, умираю от наркотиков и нехватки воздуха? Поэтому так сдавливает под ребрами или потому, что туда врезались перила? А может, мы все-таки в больнице, и сейчас, когда я открою глаза, подняв тяжелые веки, то снова увижу ту тварь, заботливо спрашивающую, почему же я не сплю… — Эй! Я тебя внизу собирать по кускам не буду, — пальцы Шусса сомкнулись на моем локте, поднимая из бездонной пропасти, в которую я свесилась. Я обняла себя руками, все равно продолжая упрямо смотреть вниз, пытаясь снова поймать ощущение реальности, какой бы она ни была. — Макс… — тихо зашептала я, переживая, что слишком громкие буквы изо рта растекутся и не соберутся в нормальные слова. — Я же сказал — забудь нахуй это имя, — буркнул он, продолжая придерживать меня за локоть. Мне даже показалось, что он делает это с усилием. — Макс… — упрямо повторила я, не обращая внимание на его недовольство. — Как определить, что это реальность? — Здесь желания не исполняются, — он грубо оттащил меня от перил и еле слышно добавил, обжигая ухо, уже привычное: — Родная. Я задумалась над своими желаниями, и даже не заметила, как оказалась снова на своем месте, у стены. Джек смотрел на меня блуждающим расфокусированным взглядом, затягиваясь в очередной раз… — Как тебе? — он улыбнулся и совершенно по-свойски закинул руку мне на плечо. — Там внизу прям… — я неопределенно восторженно взмахнула рукой, чуть не заехав себе же по носу. — Да, да, только ты туда больше не пойдешь, — Шусс уселся прямо напротив меня, расставив ноги по обе стороны от моих коленей. Его ладони легли мне на икры, чуть выше ботинок, слегка сжимая и не давая даже подумать о том, чтобы снова встать. — Не очень-то и хотелось, — я снова откинулась назад, используя руку Джека позади, как подушку. Создавалось ощущение мини-капкана. Выбраться легко, но не в моем нынешнем состоянии. Впрочем, было все равно и как-то лениво. Мне снова стало тепло, удобно и только голова продолжала кружиться. Не получалось провалиться в сон, хотя очень хотелось, чтобы на утро это безумное ощущение одновременно легкости и тяжести исчезло. А еще под ложечкой отчаянно засосало. Ужасно захотелось съесть чего-нибудь жирненького… Пиццы там или на худой конец сала с хлебушком. Я, кажется, застонала от разочарования, надув губы, потому что вместо пиццы мне грозило разве что «ничего». А я с удовольствием сейчас выскребала бы ложкой даже тушенку. На виске вдруг отпечатался поцелуй. Совсем невесомый, смазанный, опаливший кожу дыханием. — Джек, отстань, — я открыла глаза и чуть отстранилась, но его губы все равно нашли мой затылок и снова переместились на висок, целуя уже ощутимо с нажимом. — Да, Джек, отъебись, — Шусс вдруг с нажимом провел ладонями вверх до коленей, сжимая почти болезненно грубо, чуть разводя мои ноги в стороны, почти незаметно. Дыхание Джека опаляло шею сзади, но мне казалось, что все нервные клеточки оказались сконцентрированы там, на коленках, где через бедра по позвоночнику расходились электрические разряды… — Заебал. Я вздрогнула от внезапного рыка Шусса, и ойкнула, когда он, обхватив меня под коленями, дернул на себя, почти роняя меня на железный настил. Я только чудом не долбанулась головой, но спина все равно протестующе заныла от такого рывка. Теперь мои ноги покоились на его бедре, и он совершенно по-хозяйски опирался на них. Джека это явно не устраивало, судя по тому, как он сверлил Шусса взглядом. На его сжатых в тонкую линию губах не осталось и следа от расслабленной улыбки. Я приподнялась на локтях, стараясь держать их обоих хотя бы примерно в поле зрения. — Давайте жить дружно, — нервно хихикнула я, пытаясь разрядить обстановку. Джек на мои слова только снова поднес к губам тлеющий косяк. — А тебе вообще хватит курить. А то снова придется зашивать рубашку. В тот момент мне казалось, что это удачная шутка, которая заодно напомнит Джеку о его несдержанности. Я только не учла, что Шусс понятия не имел ничего ни о каких рубашках. — С этого места, блять, поподробнее, — осклабился он, и только внимательнее уставился на нас двоих. Джек отбросил окурок в сторону и как-то жалостливо на меня посмотрел, словно в то утро, когда вымаливал прощение за свою выходку. — Че молчим, братцы-кролики? — Забей, — я махнула рукой и попыталась подняться, но его ладонь тут же легла мне на живот, укладывая обратно. — Лежи, — он буквально пригвоздил меня к полу холодным тоном, спрятанным под ухмылкой. — Какую-то такую же херню Блэк случайно ляпнул в гостинице. Че, уже потрахались оперативненько? — Ничего не было, — тут же выпалил Джек. — Маленькое недопонимание. — И не твое дело, — добавила я еле слышно. — Ахринеть какое «мое», если это ставит под угрозу нашу командную работу, — парировал Шусс, хотя я вообще не соображала, как это все связано, и с каких пор он лезет ко мне в трусы. Слава Богу, пока в переносном смысле… — Да с каких пор это вообще имеет значение?! — Джек тоже начал повышать голос. — С тех пор, как ты начал откровенно ее клеить, — рявкнул тот в ответ. — Пошли, блять, поговорим, — Джек подорвался с места так быстро, будто не сидел до этого на полном «расслабоне» под наркотой. Мои ноги тут же были сброшены с Шусса на холодный пол. Я, как тупенькая рыбка, провожала их совершенно осоловевшим взглядом. Сразу же почему-то стало мерзко и холодно, меня натурально пробила крупная дрожь. Голова все еще кружилась, и сознание путалось, но от короткого прилива адреналина все-таки стало чуть легче соображать. Я уронила лицо на ладони и почти сразу же вынырнула обратно, как раз вовремя, чтобы увидеть, как оба мужчины резко хватают друг друга за грудки, что-то выплевывая один другому в лицо, почти неслышно, но это явно слова не о большой любви. — Да вы ахринели?! — зашипела я, боясь переходить на крик. Мне стоило огромных усилий подскочить и дойти до них, не пошатнувшись. — Не лезь, — рявкнул Шусс, легко сбрасывая мои руки, когда я попыталась оттащить его за плечо. — Ник, не влезай — убьет, — Джек попытался перевести все в шутку, улыбаясь мне, но напряженные мышцы и то, что он так и не отпустил Шусса, говорили сами за себя. — Да что вы сцепились-то?! — я снова дернула на себя Шусса, но он даже не покачнулся, зато Джек от моего толчка в грудь почти сразу же отступил. — Решили зомбакам задачу облегчить и самоубиться?! — И правда, что это я?! — притворно всплеснул руками Шусс. — Пусть они вас грызут, пока вы обжимаетесь и трахаетесь по темным закоулочкам! Я, блять, пальцем не пошевелю, если увижу! Я задохнулась от возмущения, тут же припомнив, как он сам несколько часов назад пытался со мной «обжиматься», пока рядом никого нет. Кажется, мой вид говорил сам за себя, потому что Джек поспешил обхватить меня за плечи и не без труда оттащить в сторону, вставая между нами. — Не надо ниче за нас додумывать, ок? — он единственный тут более-менее сохранял спокойствие. — О! Уже «за нас»? — с нажимом уточнил Шусс. — Когда ты меня за жопу лапаешь, у тебя вообще нигде не ёкает о командной работе! — я снова вылезла из-за спины Джека, даже не задумываясь о том, как он может воспринять мои слова. У меня красная пелена на глаза опустилась, как у быка на корриде, потому что этот важный хрен с горбатым носом возомнил, что может копаться в чужом белье, когда захочет. — Или это не считается? — Не считается! Я сказал, что держу себя в руках, — он угрожающе придвинулся ближе. — Остынь, блять, не маленькие. Че ты разошелся? — Джек снова попытался его отпихнуть, но безрезультатно. — Потому что нахуй ты ее при мне трахать собрался?! — обращался он к Джеку, а смотрел прямо на меня, глаза в глаза, угрожающе нависая сверху. Меня от этого взгляда дрожью прошибало по всему позвоночнику. Казалось, если сейчас все не прекратить, мы или сцепимся, как две бешеные собаки, или пососемся. — Да пошел ты, Макс! — с чувством выпалила я, хватая его за грудки и отталкивая, насколько хватило сил, потому что это все однозначно надо было заканчивать. — Без твоей неоценимой помощи разберемся! — Ебись ты с кем хочешь, — он сплюнул на пол, развернулся и пошел к двери в плотину, на ходу отталкивая Джека плечом. — Так и поступлю, спасибо, — бросила я вслед из чистой вредности, не желая, чтоб за ним осталось последнее слово. Он молча, не оборачиваясь, показал мне фак и скрылся за дверью. — С-с-сука, — застонала я, пряча лицо в ладони. От расслабленного хорошего настроения не осталось и следа. Мне казалось, что даже эффект от травки выветрился от всего этого, оставив только мерзкое чувство во рту и подкатывающую к горлу истерику. — Что это вообще было? — Ник, забей, — я вздрогнула от голоса Джека, совершенно забыв, что он остался здесь со мной. Он аккуратно обхватил меня сзади за плечи и уткнулся носом в ямочку между шеей и плечом, обжигая горячим взволнованным дыханием. Его ладони неспешно массировали мне руки, а губы касались кожи так невесомо, будто мне только казалось, что он меня целует. Я прикусила губу, пытаясь найти в себе какие-то силы, чтобы просто отказаться и уйти, но их не было. Во мне клокотала обида, все мышцы были напряжены до предела и никакой массаж этого не менял. Бедра сводило судорогой от болезненного желания. Я просто не могла расслабиться, потому что тело требовало куда-то выплеснуть скопившееся напряжение, возбуждение и обиду. Я чуть сжала ладонь Джека и тихо выдохнула, подставляя шею под поцелуи. Он мгновенно понял намек, обнимая меня уже полноценно, поглаживая по животу и груди, задевая чувствительные соски и легко сжимая кожу. Поцелуи стали настойчивыми, жаркими, влажными. Он выцеловывал каждый сантиметр моей шеи и плеча, и я чувствовала, что он еле сдерживается, чтоб не оставить засос. Его достоинство откровенно упиралось мне чуть выше бедер, и я беззастенчиво подалась назад, вызвав у него тихий, сдержанный стон. Я снова прогнулась в спине, запуская руку в его волосы, притягивая ближе к пылающей коже. Он резко развернул меня к себе, обхватывая ладонями мое лицо. Губы прошлись по виску, спустились ниже, и, наконец, накрыли мои собственные. Джека, словно в припадке, мотало от нежности до торопливой страсти. Он то касался меня еле-еле, то припадал к губам, словно к воде в пустыне. Я даже не успевала толком ему отвечать, и, может, поэтому мысли блуждали совсем не там, где надо, остужая мой запал. Я пыталась сосредоточиться на его руках под моей футболкой, пыталась снова почувствовать ту самую страсть, но она затягивала в безумный омут только в одном случае: если чертово сознание представляло, что эти руки принадлежат совсем не ему… И каждое такое видение безжалостно разбивалось о реальность. Джек нежно касался моих губ — я жаждала укусов. Он поглаживал мою задницу — я хотела, чтобы меня вжимало в его бедра до боли. Когда он запустил руку мне между бедер, я еле сдержала всхлип от разочарования, цепляясь за его плечи. Я ничего не чувствовала… Возбуждение накатывало волнами, лишь когда я представляла там совсем другие пальцы. «Это ненормально. Остановись!» — вопил мой мозг, а я отчаянно цеплялась за Джека, пытаясь убедить себя, что что-то есть, что мне все это нравится, пока окончательно не ощутила только раздражение… — Стой! Нет! — я оттолкнула его, и сама отстранилась, пятясь назад, к стене. — Все… Не надо… — Ник, я что-то не так сделал? — он попытался снова подойти ближе, приобнять, но я вывернулась из его рук и схватилась за ручку двери. — Нет, Джек, — к горлу подкатил мерзкий комок. — Просто нет. Это все — дерьмовая идея… — Может, покурим еще? Расслабишься и… — он больше не пытался приблизиться, предлагал мягко, не настаивал, хотя я прекрасно видела, насколько ему тяжело и неловко. — Нет. Давай… Давай попробуем потом. Когда выберемся с острова, — тихо прошептала я, опасаясь смотреть ему в глаза, и почти выскочила за дверь, даже не придержав ее, чтобы та не лязгнула оглушительно, объявив всем на плотине, что я внутри. Джек не пошел за мной, и я даже почти не чувствовала беспокойство за это. Меня больше донимало свое собственное поведение и всепоглощающее чувство стыда за все, что произошло. Если бы я не ляпнула лишнего… Если бы Шусс почему-то не зацепился за эту ерунду с рубашкой… Какой же мудила! Я тихо заскулила, понимая, что по щекам начинают катиться злые слезы. Не хватало еще рыдать из-за чертовых мужиков! В комнату я проскользнула так тихо, как только могла, упорно стараясь не смотреть в сторону койки Шусса. Артур спал как младенец на нижнем ярусе нашей кровати. Я взлетела наверх за секунду и упала лицом в подушку, заглушая ею короткие всхлипы. В голове отчаянно билась только одна мысль: не попробуем, Джек, ни сейчас, ни потом… Никогда.