Пятьдесят оттенков чувств

      Колеса поезда мерно стучали, везя их на очередные гастроли. В этот раз им повезло, Антону досталось одно купе с Димой, как в старые добрые времена. Везение усиливалось тем, что Сережа снова опоздал на поезд, а четвертое место оказалось свободным. Все это способствовало осуществлению плана Антона. Ближайшие три часа это купе будет принадлежать только им двоим, и он планировал воспользоваться ими по полной.       Рядом с Димой всегда было хорошо и комфортно, и ничего не страшно. Несмотря на то, что они знакомы слишком много лет, Антон по-прежнему восхищался Димой: его спокойствием, уверенностью. Он не помнит когда дружба переросла в любовь, порой ему казалось, что он любил его всегда.       Зная не любовь Димы к дороге в целом и поездам в частности, еще в Москве Антон придумал способ отвлечь его. Смотреть, как Дима ворочается, пытаясь найти удобную позу, было невыносимо, и Антон понимает: пора. В нем просыпается кот, желающий усесться на больное место, и он переползает на соседнюю полку. Дима, видя его телодвижения лениво двигается, но ворчать по поводу того, что и так тесно и неудобно не собирается. Это дает Антону надежду, что все получится.       Он легко и невесомо прикасается к чужим губам, кладет руки на грудь. Пристраивается рядом, буквально вжимаясь в лучшего друга. Дима позволяет ему какое-то время его гладить и легко целовать, но потом перехватывает инициативу, действуя более властно, но все так же нежно.       — Антош, — мягко говорит Дима, не совсем понимая, чего он хочет больше: остановить или продолжить безобразие.       — Я соскучился, хочу тебя, — признание даётся легко. Он знает как это действует на Диму, который обожает проговаривать вслух все свои мысли и желания. Антон подкрепляет свои слова действием: стягивает с него футболку, проходится по груди дорожкой из поцелуев, облизывает пупок.       — Тут неудобно, — вяло сопротивляется Дима, горящими глазами смотря, как Антон скидывает худи и лениво тянется к рюкзаку со смазкой.       — Я готовился, — с улыбкой отвечает Антон, стягивая с себя спортивки вместе с трусами, позволяя увидеть небольшую пробку.       — Черт, Антош, ты сводишь меня с ума, — хрипло говорит Дима рассматривая небольшой голубой алмазик, эффектно торчащий в двух половинках. Дима прикасается к ягодицам, словно к великому сокровищу. Целует и легонько массирует вызывая у Антона стоны.        — Я хотел тебя порадовать.        — У тебя получилось, — довольно говорит Дима, нежно поглаживая тело перед собой.        В вагоне не особо удобно, особенно Антону с его высоким ростом. Но все это компенсируется нежностью, заботой и любовью Димы. Он достает небольшую пробку, выдавливает смазку и проверяет, насколько Антон растянут, вставляя сначала один палец, потом другой. Антон хрипло стонет.       Купе закрыто, но близость других людей добавляет нотку экстрима и усиливает возбуждение.       Антон приподнимается, наклоняется и демонстрирует себя во всей красе, Дима быстро раздевается, надевает презерватив и ложится спиной к стене. Антон устраивается рядом, чувствуя, как медленно проникает в него чужой член. Дима вжимает его в себя, дает привыкнуть, одной рукой гладя грудь, а другой уже колом стоящий член. Он целует его куда-то в лопатки. Антон кайфует от позы ложечек, чувствуя особенную связь с Димой и себя особенно близким и защищённым. Пусть для него не слишком много места, и ноги то и дело ударяются об стену, Антону плевать, он совершенно счастлив. Все происходит именно так, как он планировал. Он со стоном кончает, радуясь, что стук колёс гарантирует, что их никто не услышит. Дима следует за ним, тут же вытирая сперму с живота и снимая презерватив.       Антон уверен, шалость удалась, и теперь Дима сумеет хотя бы немного поспать.