Ателье "Хваран"

Как только нандо отбыли с платформы, за каждым из них началась своеобразная слежка. Все камеры города, подключенные к зашифрованным каналам агентства и академии, использовались, как одна большая сеть трансляции в живом режиме, позволяя Магистру Чонину видеть своих учеников. Мужчина внимательно следил за каждым из них, оставаясь поразительно спокойным, но, всё же, готовым принять меры если что-то пойдёт не так. Первым в его кабинет вошёл Хан Джисон, державший в руках всё ту же стопку бумаг, что и вчера, вот только теперь архивные документы расцвели яркими стикерами с пометками техника. Поздоровавшись с мужчиной, агент вернулся на прежнее место у шкафа и возобновил работу, вновь разложив документы в замысловатом беспорядке. Минхо присоединился к ним спустя двадцать минут. Он очень старался продемонстрировать сдержанность и уверенность, стремясь скрыть от острого взгляда искусного психолога свои переживания, намеренно опоздав. — Кажется, всё встало на свои места? — отметил Магистр, когда агенты приветственно улыбнулись и обменялись парой слов. — Думаю, мы поняли друг друга, — кивнул Минхо, опускаясь на диван и тут же находя на экране камеры, следующие за Феликсом. — Лино-хён даже извинился, — рассмеялся Хан, обернувшись через плечо. — Не зазнавайся, — фыркнул агент. — Какое задание досталось Феликсу? — он наклонил корпус вперёд и упёрся локтями в колени, направив всё своё внимание на подопечного. — Хёндай моторс, — ответил Магистр, коротко кивнув, — я слышал, что новому директору Хваран нужна машина, так? — О, точно, — Хан удивлённо поднял брови, — я совсем забыл, что его автомобиль разнесло ракетой. — Им стоит расширить функционал автомобилей, которые они предоставляют агентству, — покачал головой Минхо. — Пуленепробиваемость, кажется, уже устарела. — Если они придумают что-то новое, мы узнаем об этом первыми, — усмехнулся Чонин. — А пока приходится обходиться доступными нам технологиями. — Возможно Хан сможет помочь им совершить рывок в развитии? — Минхо коротко обернулся на техника. — А что, я бы мог этим заняться, — агент задумался, — напомни мне об этом, когда мы закончим с текущими делами, — он улыбнулся парню и вновь вернулся к бумагам. Когда у одного из учеников возникли проблемы, Магистр тут же покинул свой кабинет, ринувшись выручать нандо, а вот Минхо, оставшийся наблюдать за Феликсом, стал более нервным, переставая скрывать свои переживания. Когда камера из лифта головного здания кампании показала, как его подопечный поднимается на офисный этаж, агент поднялся с места и принялся мерить комнату шагами, бросая хмурые взгляды на экран. Джисон, который сперва старался игнорировать метания коллеги, очень скоро не выдержал и полностью переключил на него всё своё внимание. — Что тебя беспокоит? — отложив документы, вздохнул техник, полностью поворачиваясь к парню. — Всё ведь, кажется, идёт хорошо. — Он подошёл к самому сложному этапу, — отозвался Минхо, снова глянув на экран, который показывал Феликса уже из офиса. — Если сейчас он начнёт думать, как обычный человек, его испытание можно считать проваленным. — Мне кажется ты слишком сгущаешь краски, — Хан махнул рукой. — Феликс умный малый: почти все экзамены с высоким баллом, тренировки проходят отлично, уровень знания языка вырос. Разве нужно что-то ещё, чтобы справиться с таким простым заданием? — В том то и дело, что нужно, — Минхо остановился, буравя взглядом экран. — Нужно понимать, что значит быть потомком Хваран. Ни за неделю, ни за месяц, ни за целый год, ты не сможешь полностью осознать этого и понять частью чего ты в действительности являешься. — Возможно, — Хан пожал плечами, — но ведь для этого есть наставники, — парень улыбнулся. — И ему достался не самый лучший, — Хо нервно повёл плечом. — Не думал, что ты способен придираться к самому себе, — усмехнулся техник, но видя, что агент никак не отвечает на колкую шутку, тут же насторожился и поднялся. — Минхо, ты сделал всё, что мог, чтобы помочь ему… — В том то и дело, что нет, — огрызнулся агент, резко обернувшись. Джисон смотрел на него недоверчиво и удивлённо, хлопая ресницами и чуть подняв плечи. — Если хочешь, ты можешь рассказать мне, — понизив тон голоса, неуверенно произнёс Джисон, делая полшага вперёд, не зная ожидать от агента откровения или очередной грубости. Лино тихо фыркнул и отвёл глаза, только сейчас начиная понимать, как глупо вёл себя последние месяцы. — Я взял на себя ответственность приёмного отца, потому что был уверен, что смогу справится с этим так же легко, как это сделал Уджин, — Минхо опустил лицо и, зажмурившись потёр пульсирующие виски пальцами. — Но я совершенно не гожусь на эту роль. У меня был целый вечер, чтобы объяснить Феликсу, через что ему предстоит пройти, целый вечер, чтобы узнать его получше, а я потратил всё это время на обсуждение абсолютно бессмысленных вещей. — Ну, не таких уж бессмысленных, — Хан нервно потёр шею, ощущая лёгкую вину за своё вчерашнее вторжение на первую встречу наставника и его подопечного. — Утром я попытался исправить ситуацию, но не думаю, что у меня это получилось, — агент стянул с себя пиджак и отбросил его на спинку дивана, принимаясь раздражённо подкатывать рукава рубашки. — Я уверен, что ты помог ему, — тон Хана не предполагал возражений, — и чтобы ты сейчас не думал о себе, ты всегда можешь всё исправить, — техник быстро оказался рядом. — Давай представим, что Феликс стал бы нандо без твоего участия, — он сел на диван и кивком головы показал парню занять место напротив. Немного помедлив, Минхо, всё же опустился на диван, закинув колено на сидение и корпусом повернувшись к коллеге, ощущая странную слабость перед уверенным настроем техника. — Если бы Феликс стал нандо без твоей поддержки, то не узнал бы ни о логике выбора испытаний, ни о мнемотехнике, ни о, я уверен, важных вещах, которые ты рассказал ему утром. Он бы даже до офиса не доехал, если бы ты не был его наставником! — техник всплеснул руками. — А что касается его прошлого, ты всегда можешь узнать это у него — просто задай вопрос. Разговаривать с людьми словами через рот иногда бывает очень полезно, — Хан скрестил руки на груди и иронично изогнул брови. — Как ты мог заметить, я не очень в этом хорош, — Минхо шутку оценил, но вина за свою грубость в отношении техника сейчас ощущалась острее. — Самое время исправляться, чтобы потом не пришлось жалеть, — пожал плечами парень. — Когда подвернётся момент, спроси его о приюте, о том, чем он занимался, когда покинул его, с кем дружил, — Хан так легко перечислял темы для разговора, что Минхо всё острее ощущал, что абсолютно не способен к общению на том же уровне, что и его коллега. — Хорошо, я постараюсь, — коротко кивнув, агент перевёл взгляд на экран, наблюдая за тем, как Феликс выходит из уборной уже в новом образе мажора-тусовщика. — Он перешёл к финальной части, — Минхо, подался вперёд и впился взглядом в экран. — Ого, — Хан тоже переключил своё внимание, усевшись удобнее и тоже подавшись вперёд. — А он, действительно молодец, — взгляд техника пробежался по камерам с остальными учениками. — Если так пойдёт и дальше, то через месяц мы будем приветствовать нового агента, — Джисон радостно улыбнулся. — Устроим ему вечеринку в честь приёма на работу в Хваран? — Об этом ещё рано говорить, — Лино качнул головой, — но, мне кажется, что такой приём Феликс точно оценит, — агент повернул лицо к парню и мягко улыбнулся.

***

Спустя час Феликс остановил машину у секретного полигона агентства, взвизгнув тормозами и раздражённо заглушив двигатель. Минхо, ожидавший его снаружи, улыбнулся и коротко кивнул, но вместо приветствия, получил только громкий хлопок дверью и сердитый взгляд, впившийся в лицо. Агент нахмурился и, коротко осмотревшись, направился навстречу своему подопечному. — Агентство не может позволить себе купить долбанную машину? — огибая капот прорычал Феликс, путаясь рукой в пиджаке, который он яростно пытался надеть на себя. — Ты не говорил, что из меня сделают вора! Минхо, подошедший ближе к машине, вдруг вцепился в его предплечье и резко развернул Феликса обратно, парой простых и быстрых движений заталкивая его на заднее сидение, двинув парня глубже в салон и сев следом, не дав подопечному и секунды, чтобы проявить сопротивление. — Ты первый, кто завершил свой экзамен, — ледяным тоном произнёс агент, глядя прямо перед собой, совершенно игнорируя оборонительную позу ученика. — Пока ты не сказал то, о чём будешь жалеть, хочу чтобы ты был в курсе. — Первый? — Феликс, который ещё мгновение назад готов был защищаться, вдруг обмяк. — Никто ещё не вернулся? — он глупо хлопал глазами, глядя на наставника. — Именно, — Лино коротко кивнул. — Ну, так что ты там говорил? — он наконец повернулся к парню, оставаясь таким же собранным и холодным. — Почему меня заставили украсть машину? — Феликс нахмурился, но уже не был настроен так агрессивно. — Разве у агентства нет денег, чтобы её просто купить? — У агентства достаточно денег, чтобы купить обе Кореи и пару Японских островов, — усмехнулся Минхо, — это была проверка на умение следовать приказам и, если бы тебя сегодня встречал не я, а Магистр, ты бы её провалил, — голос стал строже. — Хоть ты и выполнил задание, ты не смог оставить свои чувства в стороне, а это серьёзная проблема. Неужели не ясно, что хоть ты и сфабриковал документы для покупки, деньги, которые поступили на счёт кампании, вполне реальны? Ты всерьёз думаешь, что Хваран могли бы заниматься чем-то подобным? — Но вы же сами сказали, что иногда агентам приходится нарушать закон… — голос Феликса стал тише, парень весь сжался, чувствуя, как от стыда горят уши. — Проникновение на частную собственность, технический шпионаж, преследование, причинение вреда разной степени тяжести, информационные махинации, и, крайне редко, убийство. Вот далеко не полный список основных нарушений закона, который я имел ввиду, — агент потёр переносицу. — Не воспринимай всё, что тебе говорят так уж буквально, Феликс. — Значит, я ничего не украл? — парень откинулся на спинку сидения и глупо улыбнулся, чувствуя облегчение. — Верно, но твою вспышку эмоций стоит обсудить, — Минхо покосился на подопечного. Феликс всё ещё оглушённо пялился куда-то в переднюю панель, стараясь принять тот факт, что потратил полдня на бессмысленные терзания совести. Лино коротко вздохнул и повернул корпус к парню, смягчая выражение лица, решив, что сейчас подходящий момент чтобы последовать совету Хана. — Расскажи мне о жизни в приюте, — агент постарался придать мягкости своему тону. Взгляд Феликса вдруг вздрогнул, парень сел прямее, недоверчиво покосился на наставника и, сцепив пальцы, опустил взгляд. — Нечего рассказывать, — он нервно сглотнул и отвернул голову, глядя сквозь окно на огромное бетонное поле взлётной полосы. — Приют, как приют… — Если тебе неприятно говорить об этом, может расскажешь о своих друзьях? Ты ведь не был один всё это время? — Минхо кожей ощущал, как Феликс закрывается от него и отчаянно старался уцепится хоть за что-то, чтобы раскрыть причины такой негативной эмоциональности. — У меня была Оливия, моя подруга, — коротко отозвался парень, сильнее сжимая свои руки. — Как вы познакомились? — ощущение отдаления становилось всё острее. — Мне было около семи лет, когда Оливия попала в приют, — нехотя ответил Феликс, отклонившись от агента. — Старшие ребята собирались… Поступить с ней очень грубо, — парень дёрнул плечом. — Я заступился, хотя до конца не понимал, что именно делаю… Это был первый раз, когда я попал в больницу, а Оливия с тех пор не отходила от меня. Я начал ходить на тренировки, учил её защищаться и, со временем, нас перестали трогать. Мы старались учить и других ребят, которые были помладше, но, как оказалось не всем из них нужны были эти знания для самообороны, — Феликс поморщился. — Для чего тебе знать это? — он повернулся к наставнику, чувствуя, что не хочет продолжать этот разговор. — Чтобы понять тебя, — Минхо снова мягко улыбнулся. — Теперь я вижу, что вызывает твою злость. В приюте тебе показали, что есть только чёрное и белое и на этом знании ты выстроил свою систему моральных ценностей. Ты, наверняка, старался избегать конфликтов и не ввязываться в то, что казалось тебе плохим, так? Феликс кивнул, плохо понимая к чему ведёт его наставник. — Быть Агентом Хваран, это значит принимать тот факт, что между чёрным и белым есть ещё целый спектр оттенков, — Минхо вздохнул. — Если я скажу тебе, что убил более сотни людей, ты, конечно, решишь, что я плохой, — он глянул на помрачневшего парня, — а если я добавлю, что при этом спас более десяти тысяч? Феликс действительно задумался, поджав губы и устремив взгляд в пол. До сегодняшнего дня у него не было поводов размышлять о моральной стороне работы агентом. На лекциях и тренировках всё казалось таким понятным и простым, философия Хваран так точно совпадала с принципами Феликса, что мысли о реальном положении дел не попадали в поле зрения парня. Однако, реальность, как и всегда, обрушилась всей тяжестью своего веса, показывая парню, что жизнь гораздо сложнее, чем он думал. — В нашей работе нет однозначности, — вздохнул Минхо, понимая, что погрузил подопечного в слишком сложные вопросы. — Ты выполняешь задания и стараешься сделать так, чтобы пострадало как можно меньше невинных людей. Феликс поднял на него взгляд и, вдруг, подумал о том, что агент, сидящий напротив, наверняка, когда-то был на его месте. Что кто-то так же отчитывал его за поведение и ошибки, называл настоящим именем и хотел помочь, хотел объяснить ему причину его же поступков и мыслей. Кто-то, так же как Минхо сейчас, старался мягко передать свой опыт новичку, оградить его от переживаний, оказать необходимую поддержку и направить на верный путь, удерживая от падения в бездну сомнения и переживаний. — Я понял, — Феликс расслабил руки и сел прямее, смягчая выражение лица. — Спасибо вам, за помощь и за ваши слова, — он вежливо поклонился. — Если бы не ваши советы, я не справился бы с этим заданием. — Я рад, что оказался полезен, — с вежливым кивком ответил Минхо. — Я буду стараться лучше, чтобы помочь тебе пройти этот путь. Феликс ярко улыбнулся ему, почувствовав мягкое тепло, исходящее от наставника, но, не решившись обнять его, похлопал по плечу в знак благодарности. Минхо рассмеялся неловкости своего подопечного и тут же взъерошил его волосы, возвращая привычный вид тёмным прядям.

***

— Отчёт о повреждениях? — Чан вошёл в комнату вслед за агентами. — Трещины в рёбрах, вывихнуто запястье, травма левой барабанной перепонки, — отозвался Чонин, уже лежащий на больничной койке. — Ничего смертельного, директор Чан, — парень улыбнулся. — Я спрашивал не тебя, — мрачно отозвался агент, подойдя к Хёнджину и забирая из его рук планшет, на котором уже отразились данные сканирования тела. — Односторонний перелом девятого и десятого ребра, трещина в одиннадцатом, неосложнённый перелом лучевой кости, разрыв барабанной перепонки, лёгкое сотрясение мозга, — зачитал Чан, тут же переводя потяжелевший взгляд на младшего. Чонин пожал одним плечом и отвёл глаза, переключая внимание на Хёнджина, который расстёгивал его костюм. — Рукав лучше разрезать, — предупредил младший, — нельзя допустить смещения кости. Хёнджин отдёрнул руки, уже потянувшиеся к запястью агента, выпрямился и прошёл к панелям у соседней стены. — Возьми ножницы номер семь из среднего ящика. Антисептик, ватные шарики и марля на столике, — отозвался парень, переведя взгляд обратно на Чана. Директор стоял на месте, всё так же держа в руке планшет, нервно сжимая рукой трость, абсолютно нечитаемым взглядом смотря прямо на Чонина. Агент попробовал улыбнуться ему, но никакой реакции не последовало, и это стало вызывать безосновательное чувство тревоги. — Долго я должен тут лежать? — Сынмин, распластавшийся на соседней койке, не собирался уходить, но просто обязан был напомнить всем о своём присутствии. — Сейчас посмотрим, — Чан подошёл к нему ближе, отвернувшись от Чонина, и, переключив планшет на данные второго агента, пробежался взглядом по показателям. — Кажется, ты в норме, но я думаю, что стоит взять твою кровь на анализ. — Считаешь, что я мог подцепить что-то в нейтральной зоне, хён? — Сынмин тяжело повернул к нему голову. — Нет, но если твой марш-бросок с младшим агентом на плечах вызвал нарушения в работе организма, мы должны знать об этом, — Чан придвинул к койке стул и, забрав со столика перчатки, марлю, жгут и шпиц для забора крови, приступил к подготовке, сохраняя спокойное выражение лица, спиной ощущая, что Чонин наблюдает за ним. — С ухом, кажется, разобрались, — Хёнджин вытер лицо парня от грязи, обработал ушную раковину и заменил ватный шарик, смочив его в лекарственном растворе. — Не уверен, должен ли я назначить тебе какие-то препараты? — агент, прежде не примерявший на себя роль медика, был взволнован, удивляясь расслабленному спокойствию младшего. — Я подберу их сам, когда немного отдохну, — кивнул Чонин, сквозь плечо Хвана наблюдая за действиями Чана. — А что на счёт рёбер и руки? — Хёнджин скользнул взглядом по кровоподтёку покрывшему большую часть бледной кожи на боку. — Для рёбер будет достаточно кинезиологического тейпа, — Чонин, поморщившись, лёг повыше, — а для запястья пока что хватит фиксирующей повязки. Мы с Джисон-хёном давно хотели опробовать полимерный гипс, вот и случай подвернулся, — Чонин качнул рукой, усмехнувшись. — Ты такой же дурной, как и Хан, — облегчённо рассмеялся Хёнджин, потрепав младшего по голове. — Вам двоим лишь бы поэкспериментировать. — Готово, — Чан выкрутил из шприца пробирку с кровью и отставил её на столик, тут же снимая медицинские перчатки. — Теперь то я могу отдохнуть? — Сынмин прижимал согнутую в локте руку к груди. — Конечно, — директор мягко улыбнулся. — Хён, — приподняв голову позвал агент, обращаясь к блондину, сидящему спиной, — поможешь дойти до комнаты? Тяжело передвигаться, — Ким потёр лоб, — видимо, я устал сильнее, чем думал. Хван обернулся на него, потом перевёл взгляд на Чана и, получив от старшего сдержанный кивок головы, поднялся, пройдя к соседней койке, помогая Сынмину сесть и спустить ноги на пол. — Ты что набрал в весе? — шутливо возмутился блондин, закидывая его руку на своё плечо. — Это ты растерял свою форму, просиживая штаны в лаборатории, хён, — закатил глаза младший агент, сильнее повисая на Хване. Директор отъехал на стуле назад, освобождая агентам пространство для манёвра, тут же почувствовав лёгкое похлопывание по спине, сделав вид, что ничего не произошло, с мягкой улыбкой наблюдая за пререканиями двух агентов, шагающих к выходу. — Если ты завершил свои дела на сегодня, можешь быть свободен, Хёнджин, — игнорируя Чонина, настойчиво привлекающего к себе внимание, произнёс Чан. — Сейчас каждый агент на счету, — тон голоса не терпел возражений. — Принято, — отозвался агент, покидая медицинский блок. — Крис? — Чонин потянул директора за полу пиджака, подняв голову и взволнованно глядя на напрягшиеся плечи парня. Чан повернулся к нему на стуле, шумно втянув воздух носом и не отрывая взгляда от пола. — Всё хорошо? — парень внимательно изучал фигуру старшего. — Выглядишь уставшим… Как твоя нога? — Моя нога? — удивлённый взгляд метнулся к лицу парня. — Ты уверен, что это именно то, что мы должны сейчас обсуждать? — Ты злишься? — Чонин усмехнулся, вскинув брови. — Я был в нейтральной зоне, Крис, ты ведь не рассчитывал, что я вернусь чистым и свежим, как из отпуска? — Я боялся, что ты можешь не вернуться совсем, — тихо ответил Чан, виновато опустив глаза и робко накрыв ладонь парня пальцами, тут же несдержанно, подаваясь вперёд, поднимая уцелевшую руку за запястье и беспорядочно касаясь губами острых костяшек. — Я так рад, что всё осталось позади. Чонин мягко улыбнулся, наслаждаясь долгожданным вниманием любовника. — Я ещё ни разу не видел тебя на больничной койке, — продолжал Чан, покрывая кожу поцелуями, снова позволив сердцу разогнаться и пребывать в радостном волнении. — Обычно это я лежу здесь с травмами и улыбаюсь, а ты ходишь вокруг и ругаешься на мою неосторожность и невнимательность, — парень потёрся щекой о тыльную сторону ладони, всё ещё сжимая её двумя руками. — Я очень хочу обнять тебя сейчас, но боюсь сделать больно, — взгляд скользнул по синяку на рёбрах и поднялся до лица младшего, натыкаясь на блестящие от слёз глаза и поджатые скривившиеся губы. — Инни? — Чан подался ближе, прижимая ладонь к бледной щеке. — Что случилось? — Прости меня, — задушенный слезами голос прозвучал болезненно. — Тебе не за что извиняться, — мягко улыбнулся Чан, гладя его по щеке. Агент забрал свою руку из тёплых пальцев старшего, накрыл ей глаза, стремясь спрятаться от взволнованного взгляда, и сделал несколько дрожащих вздохов, собирая остатки контроля. — Уже на подходе к установке, я почувствовал, что могу не вернуться, — голос срывался на высокие ноты, — я так боялся, я понимал, что не выиграю в таком положении, но я должен был открыть люк, даже зная, что умру, — короткий всхлип прервал его, а из-под тонких подрагивающих пальцев показалась первая слезинка, — и всё равно… В самые страшные, в самые последние секунды, я думал только о тебе и сожалел, что так ни разу и не сказал тебе, что чувствую на самом деле, — парень убрал руку, устремив влажный взгляд прямо в глаза старшего. — Я люблю тебя. Я влюблён в тебя с первой нашей встречи и всегда любил только тебя… Все эти годы одного тебя! Прости, что никогда не говорил этого, прости, что мне не хватало смелости, прости, что хотел оттолкнуть, прости, что готов был отказаться от тебя, прости, что не был рядом, когда тебе было так тяжело, прости, что читал нотации, злился и что в этом чёртовом вертолёте не досчитал до трёх! — пальцы впивались в руку Чана сквозь ткань пиджака, будто боясь, что старший может уйти. — Крис, я очень тебя люблю! — слёзы безостановочно катились по щекам. — Инни, — сердце Чана разлетелось в дребезги и собралось снова, переполненное чувствами, которые больше не поддавались никакому контролю. Чан не знал, что стоит ответить, потому что никакие слова не смогли бы сейчас передать то, что сжигало грудную клетку. Директор поднялся и, уперевшись рукой в изголовье больничной койки, наклонился к Чонину, который тут же обвил рукой его шею и, несмотря на боль в рёбрах, потянулся навстречу. Поцелуй получился долгим, влажным от слёз младшего, но при этом несравненно чувственным. Чан, не сдержавшись, осторожно скользнул ладонью по рёбрам на левом боку парня, тут же сжав пальцы на тонком изгибе выпирающей косточки таза и, уложив голову младшего обратно на подушку, стал нежно целовать его шею. — Крис, мне нужно в душ, — смутился Чонин, — хочу напомнить, что я четыре дня был за городом… — Не важно, — усмехнулся старший, уже спустившись губами к ключице, — это ведь всё ещё ты. — Ты ставишь меня в неловкое положение, — пробормотал агент, чуть отвернув лицо и мягко отстраняя Чана, уперевшись рукой в его грудь. — Я тебя люблю, — всё ещё нависая над младшим, улыбнулся директор. — Спасибо, что вернулся ко мне, — под ухом, заткнутым ватой, остался гореть ещё один поцелуй. — Отдохни, как следует, а я буду рядом. Договорились? — Чан улыбнулся, осторожно садясь на край больничной кровати и огладив лоб младшего широко раскрытой ладонью.

***

Чанбин вошёл в свой кабинет, не отрывая взгляда от планшета. Времени, потраченного на путь от платформы до своего стола, вполне хватило, чтобы расшифровать данные с передатчика, однако теперь ему предстояло найти хоть что-то полезное среди бесконечных слоёв информации, раскрытой дешифровщиком. — Посмотрим повнимательнее, — разговаривая с самим собой, хакер смахнул данные с планшета на голографический экран и, активировав кольца, прилично расширил границы окна, откладывая физический девайс на столешницу. — Номер партии, модель, год производства это, конечно, очень интересно, — хакер быстро пролистывает абсолютно не нужную информацию, — но я ищу нечто другое. Пальцы прокручивают текст и, выделяя то, что может быть полезным, переносят в свободное пространство окна, а когда страница с данными с передатчика заканчивается, хакер закрывает окно и внимательно вчитывается в отсортированные им строки. — Мне это очень не нравится, — Чанбин разминает шею и, вызвав на экран систему коммуникации агентов, подключается к наушнику Хана, тут же слыша, как агент шуршит бумагами. — «Ты что, уже соскучился по мне, Бин?» — среагировав на сигнал подключения, беззаботным тоном произносит техник. — Ты ещё в Академии? — хакер хмурится, глядя на собственноручно найденную информацию. — «Конечно,» — удивляется агент. — «Что-то случилось?» — Ты ведь ищешь информацию об авторе книги? — Чанбин опёрся руками о край стола. — Уже есть что-то? — «Эм…» — Джисон шуршит бумагами, кажется отыскивая свои записи среди вороха документов. — «Рю Тоюн, родился в 1930 году, принят в Академию в 1944, стал нандо в 1950 году, претендуя на место агента Кима Сынмина, сбежал с финального экзамена, предположительно отправился на фронт, чтобы присоединится к силам Севера, считается пропавшим без вести,» — зачитал он. — «Это всё что есть.» — Ясно, — хакер недовольно поджал губы. — «Я пытаюсь найти его родственников и друзей, кого-то с кем он мог поддерживать контакт, но всё выглядит так, будто он просто исчез.» — А родители? — «Оба оставались в Северной части страны, никакой информации больше нет.» — Ясно… — Чанбин оттолкнулся от стола и принялся ходить по кабинету, разминая запястья. — Ты не сможешь больше ничего найти в архивах, возвращайся в агентство и займись книгой, то, что там зашифровано сейчас важнее всего. — «Ты уверен?» — Джисон насторожился. — Детишки вернулись, — хакер вздохнул, — я расшифровал данные с передатчика и… — «Когда?» — судя по звуку, Хан стал спешно собирать свои записи. — «Когда они вернулись? С ними всё в порядке? Оба целы?» — Возвращайся в штаб, — вздохнул Чанбин, потерев переносицу, истерика техника сильно мешала собрать в голове мысли. — Сам увидишь. Отключившись от наушника агента, хакер обречённо глянул на свой рабочий стол. — Я знал, что рано или поздно мне придётся этим заняться, — протянул он, жестом свернув голограмму и пройдя к рабочему месту. — Остаётся только надеяться, что Северная Корея не продвинулась в хакерстве дальше, чем агентство, — он фыркнул и, придвинув обе клавиатуры ближе, вновь принялся за дело.