Семейные ценности Эрика Леншерра

— Да? — голос у Эрика был хриплый со сна, и он с трудом смог ответить на вызов, мигающий на экране смартфона. — Это Эрик Леншерр? — женский голос на том конце был удивительно бодрым для поздней ночи. — Судя по моему состоянию — городской морг! Какого хуя вы звоните в два часа ночи? — хрипло рявкнул Эрик, уже планируя нажать отбой. — Очень смешно, мистер Леншерр. Вас беспокоят из полицейского участка шестого округа города Нью-Йорк! Судя по всему, у нас находиться ваш сын… Питер Леншерр. Он задержан за пьяный дебош и оскорбление офицеров полиции при исполнении. Мистер Леншерр? Вы меня слушаете? — Пусть у вас там посидит. Я его после обеда заберу, — ответил Эрик, краем глаза замечая проснувшегося Чарльза. — Мистер Леншерр, у нас здесь центр дневного присмотра, по вашему?! Вы обязаны… — дослушивать Эрик не стал, нажимая на сброс и зарываясь лицом в подушки. Нахуй Питера! — Ты хули спать собрался?! Встал и поехал в участок! Не хватало мне ещё иска от департамента полиции. У меня нет знакомых в шестом округе! — внезапно проснувшийся Чарльз резко поднялся с кровати и заходил по спальне, в темноте спотыкаясь о разбросанные вещи. — Господи, Чарли, да что ты вскочил? Пусть там посидит, протрезвеет, завтра после обеда его заберу, — Эрик зевнул и потянулся, все еще чувствуя сонливость. — Ты случайно участок с детским садом не перепутал? — Чарльз наконец нашёл телефон и начал рыться в списке контактов. — Чарли, не психуй! Ему двадцать один, он совершеннолетний. Что с ним может случиться? — С ним? Ничего! С тобой — разборки с полицией, и двадцать один ему через полтора месяца, формально ты — все еще отвечаешь за него. Быстро встал и поехал! — рявкнул Чарльз и внезапно за ноги стащил любовника с кровати на пол. — Твою мать! Мои колени! — застонал Леншерр, все еще не планируя подниматься и куда-либо ехать. — Прекрасно! Вот я и доебался с тобой до момента, когда ты начал жаловаться на колени. Что дальше? Спина? Импотенция? Когда решишь начать ссаться под себя — предупреди заранее, чтобы я успел свалить! — раздраженно выпалил Чарльз, глядя, как Эрик ржёт в голос, закрывая лицо ладонями. — Пиздец, у тебя фантазии конечно… Господи, Чарли! — Эрик продолжал смеяться, растирая по лицу выступившие от смеха слезы. — Одевайся! Я перезвоню в участок и постараюсь уладить это всё! Блять, за что? Я всего лишь хотел, чтобы меня трахали и, по возможности, не в мозг! — страдальчески запрокинув голову, простонал Ксавьер и швырнул в Эрика какую-то одежду, найденную на полке шкафа. — Разве я так плохо это делаю? — Эрик, подползший на четвереньках к Чарльзу, игриво прикусил его за голую задницу, впиваясь зубами в мягкую плоть. — Да прекрати ты! Ведёшь себя, как животное! — дергая ногой, в попытке избавиться от мужчины, прошипел Чарльз. В ответ Эрик только сильнее вцепился уже в бедра любовника, почти утыкаясь лицом ему между ног. Чарльз схватился руками за шкаф, пытаясь устоять на ногах, в то время, как Эрик начал откровенно вылизывать его везде, куда мог добраться. — Леншерр… Богом клянусь, если ты сейчас не прекратишь… Хватит… Ответом было какое-то утробное рычание и ощущение языка, скользящего прямо между ягодиц. — Сука… Эрик! Эрик, стоя на коленях, крепко держал Чарльза за бедра, зарывшись лицом между его ног, языком вылизывая везде, где мог достать. — Блять, Эрик… Не смей, слышишь? Ты должен ехать в участок… — Чарльз прогнулся назад, держась руками за дверцы дубового шкафа, пытаясь то ли помочь языку Эрика попасть внутрь его тела, то ли, наоборот, оттолкнуть его. — Ты такой вкусный, Чарли. Знал бы ты, как твоя дырка пульсирует, когда я трахаю её языком, — прошептал ему на ухо поднявшийся с пола Леншерр. Он обхватил любовника поперек груди, прижимая плотнее к своим бедрам и обхватил рукой его напряженный член, проводя пару раз кулаком. Чарльз подался бедрами назад, ощущая, как чужой член трется о его ягодицы. — Леншерр, хватит! Я не хочу кончать так! Прекрати! — зло зашипел Чарльз, но вопреки своим словам толкнулся в чужой кулак, выстанывая сквозь зубы. Эрик только что-то промурлыкал ему в ухо и провел языком по шее, чуть прихватывая бледную кожу зубами. — Теперь я могу оставлять на тебе сколько угодно следов. Хочу, чтобы все их видели и знали, что ты мой! — Эрик! Шкаф! — испуганно вскрикнул Чарльз, сильнее вцепившись в дверцы шкафа. Ему приходилось стоять на цыпочках, и единственной опорой сзади был его партнер. Дубовые дверцы накренялись вперед каждый раз, когда Эрик непроизвольно толкал бедра Чарльза, сам шкаф опасно шатался, не закрепленный к стене. — Я все еще не могу поверить, что ты полностью мой, Чарли! Давно нужно было рассказать твоей уже бывшей женушке о нас… — Эрик! ШКАФ! — заорал не своим голосом Ксавьер и ломанулся в сторону, пытаясь оттолкнуть любовника. Резной массив дуба с грохотом упал на пол, похоронив под собой одного из мужчин и оглушив второго. Эрик полностью пришёл в себя спустя пару минут. Он ошарашенно огляделся, не понимая, что произошло. — Мать твою, Чарльз! — Эрик вскочил на ноги и попытался поднять упавшую мебель, что внезапно оказалось непосильной задачей. То ли алкоголь, выпитый накануне, то ли «вещества» давали о себе знать, но у Эрика банально не хватало сил поднять этот чертов шкаф. Он прошёлся взад-вперёд, растирая лицо руками и пытаясь сообразить, что делать. — Чарли? Ты там? — абсолютно по-идиотски спросил Эрик, постучав по задней стенке шкафа. — Конечно там, идиот! Где мне ещё быть? — голос Чарльза звучал глухо и зло. — Ну, не знаю… Может, ты на первый этаж провалился, — пожал плечами Эрик. Чарльз был жив, разговаривал с ним, что уже хорошо. — Вытащи, блять, меня отсюда! Я ногу не чувствую! — крикнул Чарльз и, видимо кулаком, ударил изнутри. — Да да, я тебя вытащу… Слушай, а ты там как лежишь? Лицом кверху или жопой? — с интересом спросил Эрик. — Какая, нахуй, разница? — Ну, я подумал, мы же не закончили… Я все еще не против тебя трахнуть. Я могу сходить за дрелью и… — Леншерр! Не смей трахать меня через дырку в шкафу! Конченный ублюдок! Вытащи меня немедленно! Мне больно! — Чарльз снова ударил по внутренней стенке шкафа со злости. — Я пошутил, чего ты раскричался? Ты же любишь эксперименты? Ладно, не нервничай так, я поищу, чем распилить это все. Он слишком тяжёлый, не могу один поднять, — крикнул Эрик и направился на выход из спальни. — Так позови кого-нибудь! Эрик?! Не бросай меня здесь одного! Сукин сын! — в ярости заорал Чарльз. Судя по звукам сверху, Эрик пилил чем-то заднюю стенку, и Чарльз чувствовал, как на его грудь сыплются опилки. Повезло, что его придавило именно той частью, где не было полок и одежды, иначе ему сломало бы ребра. — Чарли? Ну ты как там? Чарльз, пыхтя, просунул в небольшое отверстие средний палец. — Ты мне на него сесть предлагаешь или что? Тебе очень больно? — поинтересовался Эрик. — А ты сам как думаешь?! — заорал Чарльз и ударил ладонью изнутри. — В эту дырку пролезет пакетик с коксом. Давай, я тебе засуну, а ты как-нибудь… — Неси, блять, быстрее! Я сейчас сдохну! Я, похоже, ногу сломал! — заорал в ответ Чарльз. Эрик вернулся достаточно быстро и оперативно пропихнул в проделанное отверстие порошок. — Наконец-то! — пробубнил Чарльз, кое-как справляясь и практически пихая кокаин себе в ноздри. — Ну, как ты там? — спросил Эрик, слыша, как Чарльз шмыгает носом и стонет. — Так гораздо лучше! Ты вызвал парамедиков? — Да, они уже в пути! Все будет хорошо! — ответил Эрик, расхаживая по спальне и пытаясь натянуть на голое тело спортивки. Прибывшие на место парамедики с трудом и помощью Эрика подняли разваливающийся шкаф и обнаружили под ним Чарльза. Голого Чарльза, с белым порошком на лице и сломанной ногой. — Заберите меня отсюда быстрее! — засмеялся мужчина, протягивая руки врачам. — Эмм… Так, нам нужны носилки… Сэр, вы что-то принимали? Я имею ввиду… — женщина-медик немного смутилась, глядя на Чарльза, который явно был под кайфом. — С чего вы взяли? — засмеялся Чарльз, влажными глазами поглядывая то на Эрика, то на врача. — Я не смогу вас обезболить, пока вы в состоянии… наркотического опьянения. Вам придётся терпеть до больницы, — спокойно ответила она, осматривая ногу Чарльза. К моменту, когда Ксавьера выносили из дома, кайф сходил на нет, и Чарльз отчётливо ощущал боль, растекающуюся по ноге. — Мне поехать с тобой? — участливо спросил Эрик, склонившись к каталке, на которой, сцепив зубы от боли, лежал Чарльз. — Не надо… Поезжай за своим пиздюком… Я справлюсь! Да Господи боже, дайте мне обезболивающее! — сорвался на крик Чарльз. Эрик проводил взглядом машину, выезжающую за ворота, и направился в гараж.

***

Больше всего Эрик ненавидел ночные разъезды, перелёты и любые телодвижения в тёмное время суток, не происходящие в кровати. Одет он был чёрт-те как, выглядел помятым, и от дневного лоска не было не то что следа, но даже намека. Волосы кое-как приглажены рукой, серые спортивки и толстовка с кроссовками, по его собственному мнению, смотрелись на нем комично. Он и при домашних-то так не ходил, а уж на людях… До полицейского участка было полтора часа езды, и по дороге он успел перехватить какой-то дерьмовый кофе на заправке. Омерзительное пойло немного взбодрило его, разгоняя вяло текущие мысли. К моменту, когда его машина затормозила на парковке, Эрик уже предвкушал расправу над Питером. — Что он сделал? — сразу переходя к проблеме, спросил Эрик у офицера. — Вы Эрик Леншерр? — озадаченно глядя на него, спросила женщина, с которой, по всей видимости, он шутил по телефону. — По-вашему, за этим недоразумением может ещё кто-то приехать? — По-моему мнению, вы что-то упустили в воспитании своего ребёнка! — нравоучительно начала женщина, протягивая Эрику кипу бумаг. — Заполните это и можете его забирать. Эрик прошёл вглубь помещения и сел за расшатанный стол. Спустя какое-то время послышались шаги, и в дверях замаячила знакомая фигура. Эрик поднялся и подошёл к офицеру, отдавая ей документы. — Я с ним не пойду! — Питер внезапно впал в какую-то невменяемость, отходя назад. — Не устраивай здесь сцен! — раздраженно, сквозь зубы процедил Эрик, хватая Питера за предплечье. — Быстро пошёл к машине! Эрик едва сдержался, чтобы не отвесить Питеру пинка. — Надеюсь, я как-то смогу уладить этот инцидент? — он включил все свое обаяние, хотя понимал, что однозначно не в том виде, чтобы производить впечатление. — Заберите бумаги и оплатите штраф! Но все же, хотела бы попросить вас провести с вашим сыном беседу на тему общения с органами правопорядка, — хмурясь, ответила женщина и развернулась к Эрику спиной. — Непременно, офицер, — хмыкнул он в ответ и, поигрывая ключами от машины, направился к выходу. Питер стоял у фонарного столба, выжидающе глядя на приближающегося отца. — Репетируешь, как на улице жопой торговать будешь? — подходя ближе, спросил Эрик. — Что? — Питер уставился на Эрика, не понимая вопроса. — Я спросил, ты тут у столба репетируешь, как жопой торговать на улице будешь? — Чего тебе от меня надо? Я не просил меня вытаскивать! Они бы и так утром меня отпустили! — Питер огрызнулся, окидывая Эрика тяжёлым взглядом. — Садись в машину, — коротко кивнул мужчина и отошёл от него, позволяя ему открыть дверь. — Назад садись! Питер молча сел на заднее сиденье и съехал по нему, расставив ноги. Он откинулся головой на спинку и уставился в окно. Эрик молчал, а Питер говорить с ним не хотел. Он вообще ничего не хотел. Парень прикрыл глаза, в надежде, что до момента, когда они приедут, Эрик оставит его в покое. Питер и сам не заметил, как задремал под мерное урчание двигателя. В себя его привела тишина. Питер разлепил глаза, пытаясь понять, что произошло. — Пап? — по привычке позвал он и тут же осекся. Вышло как-то испуганно и жалобно. Эрик все еще был за рулём, но не двигался. Он поправил зеркало заднего вида и криво усмехнулся. — Я думал, ты меня теперь так не называешь. Вроде уже большой мальчик, а чуть испугался — сразу глаза огромные и «папу» зовешь. Почему ты создаешь мне проблемы, Питер? Кто тебе позволил так со мной поступать? Разве я с тобой плохо обращался все эти годы? Я заботился о тебе, вытирал твои сопли, а иногда и твою жопу, оберегал, помогал, защищал тебя, щенка безродного. И что я получаю взамен? Угрозы, обвинения, оскорбления… Почему ты вдруг решил, что имеешь право так со мной разговаривать? — Эрик говорил с Питером тем самым ласковым тоном, за которым обычно, по опыту Питера, ему должен был настать полный пиздец. — Почему мы остановились? Куда ты меня завёз? — Питер попытался найти у себя яйца и звучать угрожающе: — Прикончить меня решил? Ну давай, чего ты ждёшь? Эрик отстегнул ремень безопасности и вышел из машины, обходя её вокруг, и открыл дверь со стороны Питера. Тот выжидающе смотрел на него, не зная, выйти ему наружу или остаться сидеть внутри. Эрик сам сел в салон и, хлопнув дверью, перегнулся вперед и нажал на блокировку. Питер вопросительно посмотрел на Эрика и попытался принять максимально удобную позу из возможных. — Знаешь, Чарльз ведь предлагал мне тебя отослать куда-нибудь. Говорил, что без тебя всем будет лучше. Кто тебя надоумил устроить весь этот дешевый спектакль? — продолжил Эрик все тем же обманчиво-ласковым тоном. — Я… Я сам! — пиздеть по-крупному Питер никогда не умел. — Что ты у меня такой бестолковый? Сам себе могилу роешь. Меня посреди ночи вытащил, мне пришлось оставить Чарльза, и ради чего? Чтобы сидеть здесь с тобой? — наигранно — разочарованно вздохнул Эрик. Питер поежился, залезая с ногами на сидение и пытаясь слиться с обивкой салона. — Эрик? Давай поедем домой? — тихо произнес он, стараясь не смотреть на мужчину. — Домой? А это куда? Ко мне домой? Или к твоим родственничкам? Уверен, они будут в восторге увидеть тебя спустя пять лет и примут, как родного. Не думал я, что у нас все вот так закончится. Ты ведь этого хотел? — Эрик вопросительно смотрел на мальчишку, который вжался в сиденье, вцепившись в спинку одеревеневшими пальцами. — Я не хотел… Я… Ты меня обманул! Ты обманывал меня! Ты во всём виноват! Ты и Чарльз! Вы оба это придумали… наверное… не знаю, — голос Питера звучал сдавленно, будто он вот-вот разрыдается. — Я постоянно думал о том, что кто-то узнает, что мы с тобой… и тебя посадят! А оказалось, что ты это все спланировал! Почему? — Почему что? Почему я забрал тебя из того дерьма, в котором ты жил? Почему я тебя, бесхозного, никому не нужного, приютил? Почему я пошёл на риск, подделывая документы, чтобы ты стал моим сыном? Тебе ещё раз повторить? — Эрик резко сменил тон, выходя из себя буквально на глазах. — Да! Да я хочу услышать это ещё раз! — закричал Питер, все ещё пытаясь как можно дальше отодвинуться от мужчины. Эрик неожиданно схватил Питера за плечо и дёрнул на себя, одновременно скидывая его ноги. Питер оказался опасно близко к нему, и Эрик, воспользовавшись ситуацией, прижал парня к сидению, нависая сверху. — Мне стало жаль тебя. Ты выглядел таким маленьким и несчастным, что я чуть слезу не пустил. Ты смотрел на меня постоянно с такой надеждой, я не смог тебя оставить. Ты себе сам все испортил! Мы же хорошо жили! Чего тебе не хватало? Я хотел о ком-то заботиться так, как ни мой отец, ни мой отчим обо мне не заботились! Я хотел от тебя только одного — чтобы ты любил меня искренне, не за мои деньги или из страха оказаться на улице, а потому что я стал для тебя кем-то, в ком ты нуждаешься! — Эрик сжал рукой лицо сына, заставляя смотреть на себя. — Я и так любил тебя! Как мне нужно было это показывать?! Сосать тебе чаще? Зачем ты меня столько времени обманывал? Мы бы и так нормально жили, если бы ты сразу все рассказал! Я ночами не спал, боялся, вдруг кто-то из прислуги или охраны нас спалит! Ты ведь никогда не утруждался особо об этом думать? А я каждый день думал, как бы на тебя не настучали! — рявкнул Питер, упираясь руками в плечи Эрика, пытаясь не то оттолкнуть его, не то найти себе опору. — Ой, да перестань ты! Думаешь, я бы не отмазался? — Эрик убрал руку с его лица и сильно сжал запястья, отрывая от себя чужие пальцы. — Хватит брыкаться! — Да слезь ты с меня! Не трогай! — закричал Питер, пытаясь высвободить руки. — Что ты раскричался? Я, между прочим, ради тебя вылез из теплой постели и бросил бедного Чарльза там одного, — Эрик совсем навалился на Питера и прижал его руки к сиденью. — Так и езжай к своему ненаглядному Чарльзу и ебись с ним хоть до Второго Пришествия! Оставь меня в покое! — Не богохульствуй… сынок! У Чарльза небольшая производственная травма, но это ничего, у меня же есть ты? Удивительно, но я ведь ни разу не драл тебя в машине? — задумчиво произнес Эрик. Питер попытался выбраться из-под навалившегося тела, но только сильнее прижался пахом к ноге Эрика. Тот ощутимо давил на ширинку и грубая джинса неприятно терлась о голую кожу. — Слезь с меня! Эрик! Блять! — Питер был однозначно не в том настроении, чтобы развлекать Эрика. Он был зол, расстроен, переживал непонятную ему гамму эмоций. За последние несколько дней его жизнь свернула куда-то не туда. Его отец оказался вовсе не отцом, и их отношения стали для Питера еще более запутанными. Зачем Эрику было это всё? Питер знал, что у Эрика есть заскок на контроль, и он умело манипулировал чувствами окружающих, склоняя их к действиям, выгодным ему одному. Питер сначала из неопытности, а затем из желания быть «хорошим мальчиком» плясал под дудку Эрика, воспринимая подчинение, как заботу и желание оградить его от всего на свете. «Отец» буквально таскал его на коротком поводке с того самого момента, как Питер переступил порог его дома, и каждый раз Эрик будто примерялся к тому, насколько еще можно намотать этот поводок на кулак и дёрнуть посильнее. Сейчас, в этой долбаной машине, сидя на нем сверху, Эрик снова затягивал на его шее петлю, не оставляя Питеру ни выбора, ни возможности избавиться. — Если ты сейчас меня не отпустишь, я на тебя заявлю! — зашипел Питер, пытаясь освободить свои руки из стальной хватки отца. — Это кто у меня здесь такой смелый, а? Что ты заявлять будешь? Как сам мне жопу подставлял? Или как сосал мне, причмокивая под столом в моем кабинете? Или про то, что ты выкрикиваешь мое имя, когда кончаешь? Я что-то забыл упомянуть? — Эрик оскалился, глядя на взбешенного и одновременно напуганного парня под собой. — Чего ты от меня хочешь? — сверкая своими чёрными омутами, зарычал Питер. Он правда старался звучать угрожающе или хотя бы создать видимость угрозы. — Я хочу назад моего Питера, потому сейчас у меня здесь — сын алкоголички из захолустья! Я хочу моего зайку, моего хорошего мальчика, который не ведёт себя, как неблагодарная скотина! Я забуду все то, что ты мне наговорил, и ты тоже забудешь! Мы будем жить, как раньше, и никогда не станем обсуждать случившееся! — серьёзным тоном, глядя ему в глаза, ответил Эрик. — Как я могу забыть то, что почти пять лет ты врал мне? Ты мною воспользовался! Я доверял тебе, как отцу! — у Питера окончательно сдали нервы. — И будешь продолжать это делать и дальше. Между нами ничего не поменяется. Ты — мой сын, я — твой отец… или папочка, как тебе больше нравится? — Эрик будто издевался над ним, абсолютно не воспринимая его угрозы всерьез. — Ненавижу тебя! Не смей меня трогать! — Питер чувствовал руку под своей футболкой, пальцы нагло впивались где-то под рёбрами, причиняя боль. — Ну давай, посопротивляйся мне ещё, чтобы я тебя вытащил наружу и выебал прямо на асфальте! Хочешь ободрать колени? Могу устроить! Думаешь, что справишься со мной, потому что моложе? Ты мне в морду толком дать не смог, а сейчас что? — Эрика заводила вся эта возня под ним, и его забавляло то, как злился Питер. Эрик свободной рукой начал расстегивать ремень на джинсах парня и вытаскивать его из шлевок. Питер продолжал вертеться, сам не понимая, почему он все еще не скинул этого мужчину с себя. Он мог бы лягнуть его ногой или укусить, что Питер и сделал, впиваясь в руку мужчины зубами. Эрик заорал от неожиданности и со всей дури ударил Питера наотмашь по лицу. В глазах на пару минут потемнело, а лицо свело от расходящейся по челюсти и щеке боли, отдающей в висок. Этих мгновений Эрику хватило, чтобы перевернуть оглушенного ударом парня на живот и стянуть ему запястья за спиной его же ремнем. Питер попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на «отца», но тот дал ему следом за пощечиной еще и подзатыльник, чтобы не вертелся. — Что ты делаешь?! Эрик?! Отпусти меня! Мне больно! — зло закричал парень, все еще пытаясь высвободить руки. — Сейчас узнаешь, — Эрик расстегнул джинсы Питера, стаскивая их вместе с бельём, и перекинул через его колени свою ногу. — Эрик! Прекрати! Хватит уже! Я все понял! — Давно я тебя не шлепал рукой. Я помню, что тебе это нравится, — Эрик плотоядно улыбнулся, впиваясь пальцами в ягодицу. — Мне не нравится! Прекрати! Я… Я готов поговорить! Давай обсудим это всё! — в голосе Питера сквозил неприкрытый ужас. — Конечно, мы поговорим, но сначала я накажу тебя за то, что ты, дрянь такая, меня укусил! — все так же улыбаясь, ответил Эрик и со всей силы ударил Питера ладонью. Питер вскрикнул и ещё больше завертелся на сиденье. Следующий удар не заставил себя ждать, а затем его ударили еще раз. — Я тебя не слышу, Питер! Что нужно говорить? — ровным тоном спросил Эрик, занося руку для следующего удара. — Пошёл ты нахуй, ублюдок! — сквозь зубы прорычал парень и вскрикнул от очередного шлепка по горящей коже. — Я буду делать это до тех пор, пока твоя сладкая задница в фарш не превратится. Считай! У Питера сбилось дыхание и во рту пересохло. Он шмыгнул носом, пытаясь не всхлипывать от боли. — От начала считать? — тихо произнес он, утыкаясь лбом в кожаное сиденье. — Да, — Эрик ударил его снова. — Один… Спасибо… — Питер едва самого себя слышал, проваливаясь в бездну унижения. — Громче! — прикрикнул на него Эрик, снова ударяя. — Два! Спасибо! — Питер задыхался от того, как больно и стыдно ему было. — Хороший мальчик, — произнес Эрик и снова ударил по заднице, уже особо не заботясь о том, что его «сын» рыдает и стонет вовсе не от какого-то удовольствия. Питер очень надеялся, что запал у Эрика иссякнет быстрее, чем кожа на его жопе треснет. — Что ты там хнычешь? — Эрик ударил Питера ещё раз, добиваясь ответа. — Мне больно… Ты делаешь мне больно! Пожалуйста, хватит… Я все понял, Эрик. Отпусти меня! Я обещаю, что никто ни о чем не узнает! Я никуда не собираюсь заявлять! — Питер разрыдался от боли и бессилия. Он всхлипывал, подвывая на одной ноте, хлюпая потекшим носом. — Я ещё с тобой на сегодня не закончил. У меня для тебя кое-что есть. Я это не планировал, но под руку подвернулось, пока сюда ехал, — Эрик больше не шлепал его, но Питер отчётливо слышал какую-то возню. Эрик что-то поставил ему на поясницу, потом убрал и внезапно наклонился к нему. Он потянул его за волосы, заставляя повернуть голову к себе. — Кажется, последний раз это было в Чарльзе. Ему как-то не очень зашло, точнее, вообще не понравилось, он у нас за «живое общение». Мы с тобой такое не пробовали никогда, даже удивляюсь, почему? — глаза у Питера стали огромные, когда он увидел, что именно в руках у Эрика: странной, чуть изогнутой формы дилдо, однозначно на вид толще и больше его собственного члена в полтора раза! — Ты… Эрик? Ты что… — Да не переживай! Мы его с презервативами использовали, киберкожа от смазки портится, а это не дешёвая игрушка. У меня тут как раз последняя резинка завалялась, пойдет, как по маслу! Чего ты испугался? Ты же у нас любишь большие члены? Или уже нет? Вкусы поменялись? — Эрик улыбался ему, помахивая игрушкой в руке, но его взгляд оставался холодным. — Эрик, пожалуйста… Я прошу тебя… — у Питера перехватило дыхание, — ты не можешь этого сделать! Эрик сел обратно, откинувшись на сиденье, и зубами разорвал фольгу. Он пальцами раскатал презерватив по жесткому пластику, покрытому мягкой киберкожей, и не без удовольствия провел игрушкой между ног парня, ощутимо надавливая на вход. — Ну, что ты трясёшься? Не бойся, всё пройдёт, точнее, войдёт гладко. Давай, расслабься! — Эрик шлепнул Питера по заднице и начал проталкивать в него игрушку. — Не зажимайся так! Ты же член хорошо принимаешь, а сейчас в чем разница? Питер держался сколько мог, но в итоге сорвался на крик. Он орал так, что в какой-то момент Эрику стало не по себе от того, что он вообще делает с мальчишкой. Момент этот быстро прошёл, стоило его собственному члену болезненно напрячься в штанах. Блять, как же Эрик его выебет сейчас! Будет трахать его, пока этот сопляк сознание не потеряет! Иногда идеи Чарльза попробовать что-нибудь «прикольное» в постели приходятся очень кстати. Хотя, Чарльз так не орал, но стонал громко и тоже просил вытащить ровно до момента, пока не включилась вибрация. Эрик тогда кончил в кулак только от одного вида любовника, с криками выгибающегося на кровати. Какой же Чарльз был красивый! — Что ты раскричался, дорогуша? Я уже его в тебя затолкал, назад дороги нет. Тебе больно? — с интересом спросил Эрик и слегка надавил на игрушку, заставив парня вскрикнуть. — Да! Мне больно! Эрик, ты конченный! Не двигай это внутри меня! — Питер окончательно охрип от крика и соплей, затекающих в горло. — Хорошо, что тебе больно, потому что наказание — не для удовольствия. Ну, как тебе? Все еще хочешь член побольше? — Да что ты привязался с этим большим членом?! Я это просто так сказал, чтобы тебя разозлить! Нормальный у тебя член! Мне хватало… Господи! — Питер выл в голос от невыносимой заполненности внутри, распирающей его задницу. Игрушка ощущалась абсолютно не так, как настоящий член, даже не близко. Она была слишком жёсткой, чувствовался каждый ребристый выступ на ней, изогнутая часть упиралась прямо в простату, и это было неприятно. Эрик почти не двигал ею, но даже малейшего прикосновения к основанию хватало, чтобы Питер начинал стонать сквозь зубы. — Давай, зайка, папочка тебя трахнет напоследок! Ты ведь от меня уйти собрался? — Эрик начал медленно двигать игрушку туда-сюда, растягивая тугую задницу. Без нормального количества смазки было трудно, и ему казалось, что у Питера буквально скрипит жопа. Эрик сплюнул между бордовых от порки ягодиц, хотя понимал, что слюна — такой себе лубрикант ни о чем. — Я… Не собирался от тебя уходить… С чего ты это взял? — Питер едва ли не по слогам произносил слова и тяжело дышал, пытаясь справиться с ощущениями. — Ну, как с чего? Ты жил не пойми где, теперь угодил в какую-то историю. Питер, Питер, почему ты меня так не любишь? Ранишь своего старого отца в самое сердце! — наигранно-печально ответил Эрик. — Я больше не буду… Я согласен всё забыть! Давай начнём сначала? — глухо ответил парень, поворачивая голову в попытке увидеть лицо мужчины. — Нет, зайка, не так. Я хочу услышать это от тебя настоящего. Кстати, тут вот пара кнопочек есть, знаешь, зачем? — Эрик как-то особенно кровожадно улыбнулся, и Питер понял, что это конец. Конец его дырки и его самого. Эрику стоило больших усилий, чтобы не перестать двигать вибрирующей игрушкой и не заменить её на свой ноющий член. Питер то стонал, долго и протяжно, непроизвольно выгибаясь на коленях Эрика, то срывался на крик от того, как тот трахал его. Вибрация внутри была неравномерной и долбила прямо по простате, максимально концентрируясь в одной точке. В какой-то момент Питер уже не кричал, а только хрипло стонал на одной ноте, и Эрик видел, как у него буквально закатываются глаза. — Питер? Ты хочешь, чтобы я прекратил? — Эрик вплел пальцы в спутанные локоны. — Нет… — Нет? Тебе нравится? — Не так сильно… Ты слишком сильно двигаешь ею, мне больно, — Питер повернул голову в сторону, насколько мог, чтобы видеть Эрика. — Вот и что мне с тобой делать? — Как насчёт любить? Я не против… Господи, Эрик! — Питер сорвался на очередной крик из-за слишком сильных толчков внутри себя. — Хочешь попросить у меня прощения? — Эрик чуть изменил угол наклона, и Питер буквально взвизгнул. — Прости меня, пожалуйста! Я больше никогда… — Никогда? Попроси меня как следует! Твоё прошлое «никогда» закончилось слишком быстро! — Эрик, прости меня, пожалуйста! Я идиот, и я признаю это! Мне не стоило говорить все те вещи! Папа, пожалуйста! — Питер захлебывался криками, а Эрик упивался своей властью над ним. — Моя зайка, конечно, папочка тебя простит, но только если ты скажешь, с кем ты спал? — Эрик выключил игрушку, но не вытащил её, давая сыну передышку. Он развязал руки парня и осторожно растер ему явно затекшие запястья. Питер тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. — Скажи, с кем ты трахался, пока был не пойми где? — спокойным тоном спросил Эрик. — Я… Я ни с кем не трахался… С чего ты взял? — Питер нервно сглотнул. — Ах ты маленькая вруша! — засмеялся Эрик и снова включил вибратор, — а засос на шее у тебя откуда? — Папа, пожалуйста! — Питер закричал, вцепившись уже свободными руками в дверь машины. — Кто это был? Давай, расскажи мне! Обещаю никого не убивать, — промурлыкал Эрик, увеличивая вибрацию и жёстче засаживая игрушку внутрь. Питер в изнеможении выгнулся на его коленях, утыкаясь лбом в сиденье, непроизвольно подаваясь бедрами назад. Невозможно было понять, кончает он или уже кончил? — Пожалуйста… Я хочу… — начал Питер и сорвался на очередной протяжный стон от того, как Эрик, сменив угол наклона, долбит его. — Кого ты покрываешь? Я ведь могу так трахать тебя всю ночь. Скажи мне, кто это был, и я сразу дам тебе то, чего ты так желаешь, — ответил Эрик, свободной рукой обхватывая Питера за горло, осторожно сжимая. — Я не могу… Пожалуйста, Эрик! Дай мне кончить! Я больше этого не выдержу! Папочка, пожалуйста! — Ещё немного, зайка! Я чувствую, что ты расколешься! Она может вибрировать сильнее, добавим ещё? — Эрик двинул вибратором и нажал на кнопку у основания. Питер рыдал в голос. Это было слишком. Ещё немного, и он так сознание потеряет. — Кто это был? Неужели тебе этот человек дороже, чем твоя сладкая дырка? Питер больше не мог это терпеть. Эрик трахал его слишком сильно, и вибрация сводила его с ума. У него перед глазами плясали темные круги, со рта текла слюна прямо на сиденье, и все, о чем он мог думать — это болезненное удовольствие, тянущее где-то внизу живота, и его член, к которому он так и не прикоснулся, но постоянно терся им о жёсткое сиденье. — Это Мойра! Бывшая жена Чарльза! Я несколько дней был у нее! Сам не знаю, как так вышло! — Питер сорвался на крик в очередной раз, захлебываясь накатившим оргазмом. Питер трясся всем телом, хрипел, кончая, вцепившись онемевшими пальцами в руку отца, которая внезапно сдавила ему гортань. Вибрация внутри затихла и Питер едва был в сознании, мокрый, измученный, заплаканный. Эрик с трудом разжал пальцы на его горле и, взяв его за предплечья, потянул вниз. Питер плохо соображал и просто опустился между его ног. Эрик приподнялся, стягивая штаны и высвобождая давно ноющий, мокрый член. — Рот открой и расслабь горло, — Эрик устроил руку на затылке Питера и буквально уткнул его лицом себе в пах, заставляя взять в рот. Питер уперся рукой в бедро мужчины, но его запястье с силой сжали, давая понять, что сопротивляться смысла нет. Он трясущейся рукой слабо провел по твёрдому члену и лениво обвел языком головку. — Ты там спать собрался? — Эрик раздраженно схватил Питера за затылок и насадил ртом на свой член, подаваясь бедрами вверх. Чужая рука впилась в его ногу, но ему было уже откровенно насрать на сиплые звуки, исходившие от парня. Он долбил его прямо в горло, яростно засаживая грубыми толчками, дергая за волосы. — Нравится, когда я тебя имею? Я знаю, что нравится! Любишь папочкин член в глотке? — толчки в горло становились короче и быстрее, и Эрик ярко чувствовал свой подступающий оргазм. Он с силой прижал голову Питера и без предупреждения, со стоном кончил ему в рот. Эрик почти сразу отпустил голову сына, но лишь для того, чтобы схватить его за горло и зажать рот рукой. — Глотай! Глотай, я сказал! — хрипло произнес Эрик, удерживая Питера, чувствуя, как под его ладонью дёргается кадык. Питер закашлялся, когда Эрик убрал руку. Дышать было тяжело и челюсть ныла. Он сидел в ногах отца, трясущимися руками опираясь на сиденье и колени Эрика. — Папа? — едва слышно позвал Питер. — Что? — голос у Эрика был хриплый. — Давай… Эту хрень выкинем, а? — Питер кивнул на валяющийся на сиденье вибратор. — Нет. Заберем домой, я её на видное место повешу. Будешь себя плохо вести — буду тебя подводить к ней, чтобы ты смотрел, и твоя жопа от страха слипалась, — засмеялся Эрик и абсолютно обыденным жестом потрепал сына по мокрым от пота волосам. — Очень смешно. Мы… Ты можешь вести машину? — спросил Питер. — Да, я в порядке. Сядь на сиденье и штаны надень, не хватало потом твои простуженные яйца лечить, — Эрик натянул штаны и вышел на нетвердых ногах из машины, чтобы покурить. Питер поморщился от саднящей кожи на ягодицах и с грехом пополам натянул на себя штаны. Эрик вернулся в машину и сел вперёд. — Пап? Можно я вперёд сяду? — Чем тебя там не устраивает? — Тут на сиденье… Лужа спермы! — раздраженно ответил Питер. — Моей и твоей? — с плохо скрываемым весельем спросил Эрик. — Моей… вроде, — задумчиво ответил Питер, стараясь сесть куда-нибудь не на мокрое. — Вот и сиди теперь в своей луже! Сам сделал и жалуется! — наигранно-сердито ответил Эрик. — Эрик? Она по сиденью скатывается ко мне! Можно, я пересяду? — жалобно произнес Питер. — Сиди там уже, до дома недалеко! — Где мы, кстати? — Дом вон там, за поворотом, пару километров не доехали, — ответил Эрик и наконец двинулся с места. — Ты что, не мог меня до кровати довезти? Надо было все это делать в грязной машине? — раздосадованно воскликнул Питер. — До тебя она была чистая, — усмехнулся Эрик, глядя, как бесится Питер и как смешно он пытается уместиться на краешке сиденья. Оставшуюся дорогу до дома Питер молчал и пытался как-то уместиться на сиденье машины, чтобы избежать соседства с самолично сделанной лужей. Эрик тоже молчал, периодически поглядывая на него в зеркало заднего вида и посмеиваясь над его страдальческим выражением лица. Питеру было не по себе от того, что произошло в машине, и от того, что учиненный Эриком беспредел не казался самому Эрику чем-то ужасным. Всё это было страшно, унизительно и больно. Оказалось, что он вообще мало знает о том, что заводит Эрика, и что он действительно любит в сексе. Питер думал о том, что в сексе любит он сам? Он спал и с девушками тоже, в принципе, они ему нравились, но и Эрик ему нравился! Нравились ли ему другие мужчины, Питер проверять не хотел, особенно с незнакомцами… или с Чарльзом. Долбаный Чарльз! Всё из-за него! И почему он про него думает сейчас? Ладно, они уже почти дома, а значит, нужно подготовиться морально к разговору, который произойдёт в любом случае. Эрик припарковался и вышел из машины, предусмотрительно забрав ключи, и стоял в ожидании, когда Питер наконец соизволит выйти сам. — Ты там умереть собираешься? Выходи, давай! — позвал Эрик, направляясь к дому, и Питер, вздохнув, вылез с заднего сиденья. Он плелся нога за ногу, нехотя переступил порог и уставился на Леншерра. — Ну и что ты смотришь? Иди душ прими и зубы почисти, от тебя перегаром несёт, — Эрик явно не собирался ни о чем говорить прямо сейчас, так как направился наверх. Питер не пошёл следом за ним, а хромая на обе ноги разом, побрел в сторону своей комнаты. Оставленный им бардак был прибран, вещи разложены по местам. Он стянул с себя чужую одежду, в которой ходил последнее время и с трудом залез в ванну, выстанывая от простреливающей боли в пояснице и заднице. Тёплая вода не привела его в чувство, но, по крайней мере, он перестал вонять сигаретами и каким-то подвалом. Так же с трудом выбравшись из ванны, Питер, не особо долго думая, натянул найденные в комоде штаны от пижамы и залез в кровать, надеясь справиться с мерзким головокружением от все еще мучающего его похмелья. Усталость наваливалась на него, будто бетонная плита, и он прикрыл глаза, рассчитывая подремать хотя бы полчаса. Эрик поднялся в свою спальню и скептически оглядел разруху и грязные следы на ковре. Нужно было что-то решать со всем этим: и со шкафом, и с Питером. Раздолбанный шкаф мог подождать, а сын — нет. Эрик не собирался давать ему второй шанс на побег, понимая, что он может сбежать так, что и концов не найдёшь. Он все ещё рассчитывал как-то разрулить весь этот трагизм и жить дальше, как ни в чем не бывало. Для Леншерра-старшего Питер все еще был маленький и глупый, и многого не понимал. Эрик не знал, как он должен объяснить свои мотивы парню, и что тот ждет от него услышать. Ждёт ли Питер извинений? Возможно, но Эрик не считал себя виноватым, поэтому и извиняться не должен. Ждёт ли Питер оправданий? Оправданий за секс? Но ведь ему с Эриком хорошо, так какие, к черту, оправдания? Нужны ли Питеру вообще какие-то разглагольствования? Эрику они точно не нужны. Он просто хотел, чтобы Питер снова любил его, как и прежде, а остальное они как-нибудь забудут. Кое-как приведя в порядок спальню и себя, Эрик спустился вниз и направился в комнату Питера, надеясь не увидеть там распахнутое окно и раскиданные вещи. Окно он и правда застал распахнутым, а Питера спящим с открытым ртом. Эрик прошёл по комнате, закрыл окно и подошёл к кровати, присев на край у изголовья. Чтобы разбудить парня, он не придумал ничего лучше, чем зажать ему нос пальцами. Питер смешно хрюкнул, резко просыпаясь, едва не подпрыгивая, что явно развеселило Эрика. — Господи! — хрипло произнес Питер, пялясь на Эрика и едва не упав с кровати. — Нет, это всего лишь я, твой отец… или не отец. С этим нам придётся разобраться, — засмеялся Эрик, ухватив Питера за плечо, не давая ему упасть на пол. — Напугал меня до усрачки! Я, наверное, уснул, — Питер растер лицо ладонями, пытаясь прогнать сонливость, и откинулся на изголовье кровати. — Я хочу с тобой поговорить. Это важно, и это нужно сделать прямо сейчас. Ты можешь задавать мне любые вопросы, я на них отвечу, так же принимаю претензии и предложения по улучшению нашего совместного проживания, — серьёзным тоном произнес Эрик. — Па… Эрик? Ты что, пьяный? Мы дома, а не у тебя в офисе! Какие предложения? — Питер уставился на мужчину, не особо хорошо соображая. — Нет, я трезвый. Питер, послушай меня, пожалуйста. Я поступил, как мудак с тобой… — Ой давай это самое… сейчас… в общем, я хочу сказать, что ты, конечно, козел и вопросы у меня имеются, но я тебя именно сейчас не ненавижу так, как ненавидел пару дней назад, или сколько я там дома не был, — Питер так устал, что не хотел вообще ни о чем говорить в ближайшие восемь часов, а только спать и, по возможности, что-нибудь поесть. — Питер! Послушай меня! Я готов загладить свою вину перед тобой. Я не хочу, чтобы это было между нами. Я сожалею о своем поступке, я не должен был доводить все это до такого, — Эрик держался за все свое самообладание. — Только за это? — внезапно спросил Питер, искоса поглядывая на него, — я хочу понять, извиняешься ли ты за то, что сейчас было в машине или за то, что обманывал меня? А может, за тот раз, когда ты разрешил Чарльзу меня в ванной задрочить до обморока? Или за то, как ты трахал меня у него на глазах… — Вообще-то я тогда и его трахал у тебя на глазах, — перебил его Эрик. — Не перебивай! Или, может, за тот раз, когда ты меня пьяного драл на капоте машины в мороз? — сердито ответил Питер. — Ладно! Признаю, это было слишком! Но давай начистоту: в том, что ты членом к капоту немного примерз моей прямой вины не было. Я ведь тебя тогда не бросил? — Эрик как мог пытался не заржать, но получалось с трудом, и его губы кривились в улыбке. — О, да! Ты меня не бросил! Сначала чуть не обварил мне яйца кипятком, а потом до тебя дошло, что вода должна быть тёплой, а не кипящей! Какое счастье, что ты меня в младенчестве не забрал, я бы и до школьного возраста не дожил! — также сердито ответил Питер, злясь ещё больше от его веселья. — Я признаю, что родитель из меня некудышный! — Эрик уже не мог сдерживаться и давился смехом. — Хватит ржать! Ты постоянно со всего ржёшь! Сам пришёл серьёзно поговорить! Я хочу задать вопрос, и ты на него ответишь, — Питер уставился на Эрика в ожидании. — Я же сказал, я отвечу на любые твои… — Ты меня любишь? Питер смотрел на него в упор, и Эрик понимал, что от его ответа зависит, останется с ним Питер или нет. — Помнишь, ты как-то сильно заболел и несколько дней ходил с температурой, лечился подручными средствами, пока совсем не свалился. Я тогда был на переговорах и не знал, что ты тут болеешь. Мне позвонили из школы и сказали, что ты пропустил два дня, и я сорвался и прилетел первым же рейсом домой. Я шесть часов летел в долбаном эконом-классе, потому что других билетов не было. Когда я приехал, ты уже пару дней как помирал здесь с температурой под сорок. Хорошо, что у нас есть прислуга и за тобой хотя бы ухаживали. Ты был в таком состоянии, что умолял меня позвать Чарльза, чтобы составить завещание! — Что? Я этого даже не помню! Что я собирался завещать? — улыбнулся Питер. — Понятия не имею! Ты бредил. Я тогда сильно испугался за тебя, вызвал скорую, они тебе что-то вкололи. Когда они приехали, ты в меня вцепился и расплакался, стал просить, чтобы я не уходил, иначе тебя куда-то заберут. У меня чуть сердце не разорвалось! Так вот, если бы я не любил тебя, думаешь, я приехал бы, бросив всё? — Эрик смотрел Питеру прямо в глаза. — Но это не то! Это забота! Беспокойство! Ты же мой отец… — тут Питер осекся, будто в его голове что-то прояснилось. — Теперь ты понимаешь? Я — чужой человек, но я делаю и продолжу делать для тебя то, что сделал бы для своего ребёнка. Потому что я люблю тебя в независимости от того, кем ты мне являешься. Я ужасно поступил, но я не жду от тебя прощения. Со временем ты поймёшь, что я не чудовище и не эгоистичный ублюдок, — спокойно произнес Эрик, все ещё глядя на сына, стараясь просчитать его поведение. — Я… Я не считаю тебя чудовищем. Просто… ты должен был мне рассказать раньше, — так же спокойно произнес Питер. — Раньше? Это примерно когда? Как ты себе это представляешь? «Привет, Питер! Ты меня не знаешь, и я тебя тоже впервые вижу, но я тебя сейчас заберу с собой в другой штат, и ты будешь жить со мной в моем доме, со временем я начну тебя домогаться, а если ты будешь сильно против, то я заставлю тебя силой!» — с выражением произнес Эрик. Он сменил позу и тоже откинулся на изголовье кровати, чувствуя, что может это сделать. — Ты, в общем-то, примерно так и сделал. Во всяком случае, так это выглядело с моей позиции. Ты пришёл, непонятно кто, сказал всем, что ты — мой отец. Все радостно похлопали в ладоши, и ты забрал меня, увёз в свой дом и домогался, — все также скептически глядя на Эрика, сказал Питер. — Домогался? — спросил Эрик в ответ. — Ладно, не домогался. Не в той степени, в какой это было бы ужасно, но все же, один раз ты меня принудил! — Я бы не принудил, если бы ты тогда не устроил этот цирк. Но тебе же понравилось? — Эрик усмехнулся, глядя на парня, который все так же смотрел на него в ответ. — Нет, не особо. Потом задница три дня болела. — Задница или дырка? — Да прекрати! — Питер толкнул Эрика в плечо, понимая, что тот опять все сводит к шутке, — я серьёзно с тобой говорю! У меня было достаточно времени подумать, и я могу подавить в себе желание убить тебя. Я не имею к тебе претензий. Я считаю, что ты делал и делаешь для меня больше, чем кто бы то ни было в моей гребаной жизни. Но я хочу, чтобы ты хоть иногда считался со мной! А то я как на привязи: иди туда, делай так! — То есть, я могу рассчитывать на то, что мы продолжим жить, как и раньше? — чуть настороженно спросил Эрик. — У нас нет выбора. Твой пиздеж не знал границ и зашёл слишком далеко… папа. — Я могу снова рассчитывать на тебя? — улыбнулся Эрик, осторожно вплетая пальцы в локоны парня. — Ты можешь рассчитывать на меня. Просто не веди себя, как сволочь, — ответил Питер, подаваясь головой к ладони отца, — но… можем ли мы рассчитывать на Чарльза? — Об этом не беспокойся. Чарльз залез в лужу дерьма, из которой чистым вылезти не получится. Так что в его же интересах держать язык за зубами, а то придётся работать государственным адвокатом за «спасибо», — чуть нахмурясь, ответил Эрик и притянул к себе Питера, все еще осторожно, боясь, что тот оттолкнет его. Питер из-за неудобного положения кое-как пристроился к боку Эрика. Он все еще злился, но остро нуждался в хоть каком-то контакте с ним. — То, что я сейчас тут сижу с тобой не значит, что я забуду всё, — пробормотал Питер, сильно впиваясь пальцами в ребра Эрика, специально желая причинить ему боль. — Я на это не рассчитываю. Возможно, со временем ты меня простишь, — ответил Эрик, чувствуя какую-то незаконченность разговора. Питер, на его взгляд, как-то слишком быстро сдался. Сам Эрик в такой ситуации орал бы, как бешеный. Но Питер принимал случившееся с каким-то смирением, будто ничего другого с ним в жизни случиться и не могло. Это заставляло Эрика чувствовать себя мерзко… и властно одновременно. — У меня никого, кроме тебя нет, — будто прочтя его мысли, пробубнил Питер. — Я знаю, дорогуша, — задумчиво ответил Эрик, продолжая перебирать пальцами локоны сына. — Где Чарльз? — внезапно спросил Питер, пытаясь подавить зевок. — В больнице… — Что? Что у вас тут случилось? Эрик, ты его… — Питер испуганно уставился на отца. — Что ты подорвался? Ничего я с ним не сделал! На него неудачно упал шкаф. Чарльз, должно быть, сейчас сводит с ума отделение травматологии. Кстати, надо бы ему позвонить потом, — Эрик снова обнял сына, прижимая его голову к себе, — я даже представить не мог, что он такое устроит. Вот ведь говна кусок! — Можно подумать, ты его не знаешь? Сложись его жизнь по-другому, он бы так себя не вёл. Я бы назвал его жертвой обстоятельств: вынужденный брак, нелюбимая жена. — Угу, сексоголизм, алкоголизм, наркомания. Не делай из Чарльза бедного и несчастного. Давно бы развелся и жил нормально. Тянул сам себя за яйца столько лет… и меня заодно, — сердито произнес Эрик. — Его бывшая жена — прекрасная женщина! Она однозначно заслуживала чего-то другого, — вздохнул Питер. — Ну и какая она женщина? Успел оценить? — усмехнулся Эрик, — давай расскажи, мне интересно. — Я не буду обсуждать её — это неприлично! Чарльз — болван, а ты мудак. Вы друг друга стоите, — не особо желая продолжать разговор, ответил Питер и прикрыл глаза. Он замёрз, а Эрик был невыносимо горячий, и от него вкусно пахло, так что Питер быстро нашел оправдание своему сонливому состоянию и этим посиделкам на кровати. — Мне нужно позвонить Чарльзу, узнать, сможет ли он уладить твой привод в участок, — тихо произнес Эрик, выскальзывая из полу-объятий сына, — если позволишь, я переночую с тобой? В моей спальне полный разгром, там нужна генеральная уборка. — Даже не знаю, может, тебе поспать на ужасном диване в твоём кабинете? — пробормотал Питер. — Выселяешь меня на диван? От бывшей жены Чарльза набрался житейской мудрости? — Я не против побыть жестоким сегодня. В конце концов, я заслужил моральную компенсацию за причиненный тобой ущерб. — Хочешь поиграть в недотрогу? Ладно, спокойной ночи, — Эрик все же поднялся и нарочито-заботливо укутал Питера в одеяло, напоследок поцеловав его в лоб. — Даже не будешь настаивать? — удивился Питер. — Ты меня прогоняешь, и я ухожу. Что еще я должен сделать? — Эрик так несчастно смотрел на Питера, что тот не выдержал и заржал. — Спи давай! — усмехнулся ему в ответ мужчина и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.