Наш школьный быт

Блондин мчался по школьному коридору. Когда миновал доску с вывешенным расписанием, то резко остановился, ведь заметил, что понятия не имел, куда нёсся. Он знал расписание Джонни наизусть, но частично: только первые, последние уроки и те, что предшествуют обеденному перерыву — в это время они обычно встречались. А сегодня Джайро проспал и появился в школе только к концу первого урока. Он просмотрел расписание нужного класса в поиске второго урока понедельника — физика, второй этаж — и помчался в класс. В кармане серого кардигана он сжимал тот самый блистер таблеток. Прошлым вечером он всё-таки пришёл к дому Джонни, но стоя перед самой дверью, задумался, как это должно было выглядеть со стороны. Джонни наверняка уже спал, его отец тоже. Если бы он позвонил в дверь, то разбудил бы их обоих, и что он сказал бы мистеру Джостару? «Добрый вечер, — какой вечер? Была середина ночи. — Извините за беспокойство, вы меня не знаете, но я — лучший друг вашего сына, мы набухались сегодня, так что я принёс ему немного таблеток, передадите ему?». Джайро слабо представлял, чем закончилось бы такое знакомство, так что повернулся и пошёл домой, а лекарство решил принести уже в школу. Скорее всего, оно не понадобилось бы так поздно, но, как говорится — лучше поздно, чем никогда. Он добрался до кабинета и приоткрыл дверь. Джонни, как всегда, сидел за третьей партой в ряду у окна и внимательно читал параграф учебника. Он выглядел таким занятым и сосредоточенным, что вряд ли кто-нибудь осмелился бы отвлечь его по пустяку. Кроме лучшего друга. Когда длинноволосый подошёл к парте, Джонни вскинул голову, уголки его губ поднялись в угловатой, но искренней улыбке, а в глазах засияли искорки радости: — Привет! Я думал, ты остался дома. — Да, я проспал, и… — Джайро застыл, не в силах вымолвить ни слова больше. Потому что как только парень повернул лицо к нему, он смог видеть огромное сине-фиолетовое пятно на его щеке. «Я идиот, я идиот, я идиот» —проносилось в его голове. Не отрывая взгляд от синяка, на негнущихся ногах он опустился на стул перед партой друга и хрипящим голосом произнёс: — Прости меня ещё раз. — За что?.. А, ты о синяке, — Джонни дотронулся до щеки; уголок его губ дрогнул от внезапной боли, но он пожал плечами. — Всё нормально, можно сказать, это помогло мне успокоиться. Это ты прости, что заставил волноваться. По обеспокоенному лицу Джайро ясно читалось: он не считал, что всё было нормально. Тут он почувствовал на себе пристальный взгляд. Он посмотрел за спину Джонни — оттуда, с последней пары, с него не спускала яростных глаз Хот Панц. Неподалёку сидели Люси и Диего, и оба уставились на Джонни: Люси выглядела не на шутку встревоженной, а Дио просто был раздражён. Ему определённо не нравилось, что Джонни с Джайро получали так много внимания его подруг. Джонни проследил за направлением взгляда Джайро и наклонился к его уху, чтобы прошептать: — Она подходила ко мне утром и спрашивала, ты ли меня ударил. Но я не рассказал ей. Джайро почувствовал ещё больше беспокойства и тоже перешёл на заговорщицкий шёпот: — А как ты ей сказал? — Я сказал, чтобы она не совала нос не в своё дело и оставила меня в покое. — Какой кошмар! — Джайро в ужасе закрыл лицо руками. — Теперь она точно думает, что это я! Она что-то ответила? Джонни сжал губы и отвёл взгляд в сторону. Ему не хотелось расстраивать Джайро: — Сказала… что напишет на тебя заявление в полицию, если узнает, что это ты. — Куда?! — Джайро вскрикнул намного громче, чем того требует заговорщицкий шёпот. — Эта… эта чокнутая баба! Младший шикнул на него: — Тише! Она тебя услышит и задаст нам обоим. Джайро согнулся, положил руки на парту Джонни и спрятал в них лицо. Локоны волос рассыпались по его плечам, образовав занавесь, за которой он почувствовал себя в безопасности от Панц и полиции. Он немного успокоился и выглянул из занавески: Джонни смиренно ждал, пока друг придёт в себя. — А почему ты не замазал синяк косметикой?.. Тоналкой, или ещё чем-нибудь… Джонни поднял одну бровь: — Откуда у меня тоналка? Я же не крашусь. — А ты думаешь, у меня своя? Когда нужно, я беру у сестры или у мамы, — он осёкся, вспомнив, что у Джонни не было ни сестры, ни мамы. Он почувствовал себя идиотом вдвойне, нет, втройне, и торопливо перевёл тему: — А что тебе сказал отец? — Про синяк? Ничего. — Ничего?! Как он мог не заметить такой синячище? Джонни устало пожал плечами: — Не знаю. А что он должен был сказать? — Ну не знаю... Если бы я так пришёл домой, а точнее, в больницу, мне бы мой сказал, что я позорю его и всю медицину, вместе взятую, своим лицом, и чтобы я катился к чертям собачьим с таким видом. — И ты бы ушёл? — Нет, конечно, я бы придумал что-нибудь, — Джайро поднял голову и посмотрел в окно, задумавшись, — например, что это мне оставил в знак благодарности буйный пациент из неврологического отделения. Во. Джонни нахмурил брови: — Джайро, ты бы не осмелился обманывать отца. — Чёрт, Джонни, — прошипел старший, осматриваясь, чтобы убедиться, что никто не подслушивал их, — позволь мне оставаться крутым хотя бы в школе. Джонни серьёзно заметил: — По-моему, Джайро, ты всегда крутой. — Ты… так думаешь? — он смущённо убрал волосы за ухо. Заметил своё отражение в зеркале на другой стороне класса и тут же выправил их обратно. — Ты тоже. — Я?.. — парень нахмурился сильнее обычного. В класс зашла тучная учительница. — Звонок на урок не слышали? Длинноволосый одарил её кроткой, ангельской улыбкой: — А я-то думал, что звонок для учителя. — Цеппели, сейчас пойдёшь к директору! — Понял! Встретимся после школы, лады? — итальянец быстро шепнул другу, вскочил со стула и спустя мгновение уже стоял в дверях. — Пока! — он помахал рукой. Джонни помахал в ответ. Уже в классе Джайро вспомнил о таблетках. *** Блондин облокотился о поручни пандуса, пока ждал. Из стен учебного заведения высыпался народ, и Джайро лениво провожал взглядом мелькающие сумки, юбки, пиджаки и головы школьных обитателей. Уроки утомили его, солнце грело его спину и в голове была приятная пустота. — Цеппели, идёшь с нами посидеть на стадионе? — группка из одноклассников остановилась прямо перед его лицом, но он настолько погрузился в свои мысли, а точнее, в их отсутствие, что до последнего момента не замечал ребят и вздрогнул, услышав свою фамилию. — А… — он снова расслабился, запустил пальцы в волосы, виновато улыбнулся и прикрыл глаза. — Я пас, я тут, того, Джонни жду… — Ты чё, его мамочка? Ты каждый день с ним возишься. Когда ты с нами погуляешь? — Э-э… — Джайро посмотрел в сторону, силясь припомнить вчерашний вечер. — Только вчера с вами виделись же, нет? — Так ты очень быстро ушёл. — Ну, пацаны, сегодня реально никак. Давайте в следующий раз. — Ага, ясно. Бывай, — парни коротко попрощались и направились в ближайший универмаг. Глупая улыбка сошла с губ Джайро, он положил руки в карманы брюк, посмотрел им вслед и задумался. Неужели он и правда проводил слишком много времени с Джонни?.. Его жизнь в последнее время была похожа на цикл: больница — школа — Джонни — больница — школа — Джонни — больница — и снова школа… И снова Джонни… Но его вполне устраивала такая жизнь. Не то чтобы у него был выбор касательно школы или больницы, хотя популярность в школе и помощь отцу в больнице на равных правах с профессиональными медиками весьма льстили его самолюбию. И утомляли. И то время, что у него оставалось на отдых, он в основном тратил на одного человека. Это было странно, потому что обычно у него была масса друзей, и он находил время на всех. Но и лучших друзей у него раньше, как таковых, не было. Джайро надул губы. Нормально ли это — тратить всё своё время на лучшего друга… — Мать твою… — знакомый тихий голос вывел его из раздумий. Да, это нормально, почему бы и нет. Джайро обернулся — Джонни остановился перед дверным проёмом. Видимо, он неудачно преодолел высокий порог, и пачка тетрадей свалилась с его коленей на пол. Он вздохнул и потянулся за ними со страдальческим выражением на лице — наверное, это была последняя капля в ряде мелких неудач за день. Длинноволосый поспешил к нему. — Эй, Джонни. Тот заметно оживился, быстро собрал тетради и повернулся к другу. — Привет. — Погнали ко мне? — Давай, — младший не колебался ни секунды. — Можешь положить тетради ко мне, — Джайро демонстративно дёрнул свой рюкзак за лямку. Мишка-брелок игриво подпрыгнул. — Спасибо, — он протянул пачку тетрадей. Они сложили их в зелёный рюкзак и спустились со школьного крыльца. По пути Джонни держался сзади, маневрируя так, чтобы попадать в тень друга и не жмуриться от яркого солнца. *** — Я вернулся! — объявил Джайро. Его встретила тишина. — Родители не дома, — он пояснил. — Славненько. Друзья направились в комнату. К счастью, Джайро, как старший ребёнок, уступил комнаты на втором этаже своим братьям и сестре. К счастью для Джонни, которому не приходилось в лишний раз иметь дело с лестницами. Он оставил инвалидное кресло в коридоре у двери в комнату. Джайро вошёл туда первым и бросил рюкзак на стул. — Посиди тут, лады? Сейчас принесу кое-что. — Хорошо. Джайро куда-то ушёл, а Джонни подполз к широкой кровати, подтянулся за её край и втащил на неё своё тело. Подтянул ноги поближе к себе. Мягкий матрас легко проминался под его руками. Пока итальянец копался где-то в коридоре, Джонни осмотрел знакомую слабоосвещённую комнату: на кровати ему составляли компанию утюжок для волос и пара плюшевых якобы декоративных мишек, на письменном столе царил рабочий беспорядок, на стуле висела чёрная кожанка, в углу стояла пыльная гитара, на стенах висели грамоты за участие в школьных олимпиадах. Джонни не был уверен, кому они принадлежали, потому что имя обладателя было зачёркнуто чёрным маркером на стекле рамок. Парень перевёл взгляд на своё отражение в зеркале. Как бы ему не нравилась его свободная толстовка с голубыми звёздочками, погода становилась всё теплее, а в комнате было душно. Он со вздохом стянул её с себя и бросил на спинку стула. На нём осталась фиолетовая футболка. Возня в коридоре закончилась звуком падающих вещей и ругательств. Вскоре послышались шаги, и Джайро наконец вернулся в комнату с большой коробкой, в которой, судя по звуку, бились друг о друга какие-то бутыльки. Он бережно поставил коробку на кровать перед Джонни и закрыл дверь. — Зацени, тут целый короб косметики и ещё всяких штук. Это моей мамы, но она больше ими не пользуется, так что всё можно брать. Джонни открыл коробку — она действительно была полна бутыльков, баночек и других косметических средств. — Так. А зачем нам это?.. — Как зачем? — приятель запрыгнул на кровать, от чего всё содержимое коробки угрожающе звякнуло, и начал перебирать баночки. — Найдём, чем можно замазать твой синяк. — Давай, только... Зачем? По-моему, в школе все, кто мог его увидеть, уже увидели. — Во-первых, мне так будет спокойнее, а во-вторых… — он достал пару баночек и попытался прочитать мелкие надписи на них. — Во-вторых, вдруг тебе потом ещё понадобится. — Ты собираешься опять меня бить? Джайро виновато спрятал голову в плечи: — …Нет. Кстати, как ты думаешь, она блефовала? — Кто? — Ну та, с розовыми патлами. Про то, что напишет заявление. — А, Хот Панц, староста, — Джонни слегка откинулся назад, оперевшись на руки. — Сложно сказать, от неё всего можно ожидать. — Хм… Тогда точно нужно избавиться от улики — Джайро поставил одну из баночек на уровне глаз и сравнил её с кожей Джонни. Тот захлопал густыми ресницами и подобрался поближе к другу, чтобы тому было легче вынести вердикт. — Кажется, тут всё слишком тёмное для тебя. Или нормально... Ща узнаем. Он выдавил немного тонального крема на пальцы. Джонни подставил щёку. Джайро стал размазывать крем по щеке парня, что было довольно неприятно для последнего из-за свежести синяка. Он сжал челюсти и посмотрел в зеркало, чтобы отвлечься от ощущений. В зеркале отражалось сосредоточенное лицо Джайро: он убрал волосы за уши, свёл тёмные брови к переносице, время от времени щурился и даже прикусывал губу, так старался идеально нанести слой тональника: чтобы ни его, ни синяка не было заметно. Духота никого не оставляла равнодушным, поэтому лёгкий кардиган уже покоился в завязанном виде на талии Джайро. Белая футболка открывала слегка смуглую шею и энергичные руки с сильными предплечьями, жилистыми запястьями и изящными пальцами. По всему упомянутому Джонни почтительно прошёлся взглядом в отражении. Джайро закончил тушевать границы и отошёл, чтобы рассмотреть свою работу с расстояния. Он щурился и смотрел с разных сторон, пока Джонни покорно ждал. Наконец Джайро объявил: — Так не понять. Надо больше света. Он обошёл кровать и решительно отдёрнул шторы — тусклую комнату залил яркий свет. Джонни пришлось зажмурить глаза на секунду. Джайро обошёл кровать снова и взглянул на друга. Повисла пауза, Джонни прервал её: — Ну как? Джайро молча взял его за подбородок. Джонни снова захлопал ресницами. Джайро осторожно повернул его лицо к зеркалу. — Твоя щека похожа на поджаренную курочку. Голубоглазый оторвал взгляд от лица итальянца и наконец-то взглянул на своё: на его светлой коже красовалось большое оранжево-тёмное пятно, его края были старательно размазаны, но это не помогало. Джонни подполз поближе к зеркалу и согласился: — Да… Как курица гриль. — Чего ты такой бледный?.. — досадовал Джайро. — У нас ничего светлее нет. Ты вообще на улице бываешь? — Не будь расистом, Джайро. — Та я вообще не о том, вот, гляди… — итальянец взял его за предплечье, чтобы сравнить цвет их кожи и доказать, что дело не только в генах, но и в образе жизни, но его что-то остановило. — А это у тебя откуда? — он уставился на несколько синяков на руке Джонни выше локтя. — А, — уголки губ парня виновато поднялись в кривой улыбке. — У меня так голова кружилась, я свалился на пол пока добирался до своей комнаты. Это было сразу после того, как мы попрощались, я думал, ты слышал. — Хм… О! Я тебе… — Джайро наконец-то достал таблетки из кармана кофты. — Я тебе угля принёс, он может помочь от похмелья, но тебе вроде не было плохо… Джонни уставился на таблетки и немного погодя кивнул: — …Вообще-то, мне было плохо, я выпил его утром и мне стало лучше, спасибо тебе. Джайро дважды моргнул и посмотрел на пачку таблеток в своей руке. Она была не начата, и он точно не давал её другу. Как же Джонни выпил эти таблетки ещё утром? Он решил, что сошёл с ума. Второй парень заметил замешательство товарища и объяснился: — Ты мне ещё давно говорил, что в таких случаях можно выпить уголь. Я нашёл его дома и выпил. — А. Я уже и забыл, что говорил это. — Не удивительно, это давно было. — Молодец, что запомнил. Не зря учу тебя уму разуму. — Спасибо. Чем я могу смыть эту дрянь? — Джонни указал на пятно тонального крема на своём лице. — Сейчас принесу что-то. Посиди пока тут. — Ага. Старший отправился в ванную. Перебрал баночки и бутыльки. Их было много, и он не совсем понимал, какой именно был ему нужен, поэтому он решил пойти по более простому пути и поднялся по лестнице. — Вирджиния, ты дома? Никто не ответил. На лице блондина появилась ехидная улыбка. Он пробрался в комнату сестры, оставшись незамеченным, и стал рыскать в поисках нужного бутылька. Вскоре он нашёл мицелярную воду, но пришлось перебрать ещё несколько шкафчиков в поисках ватных дисков. Он смочил диск жидкостью и поспешил вниз. — А вот и… — он остановился в дверях. — Джонни, что ты творишь? — Ты сказал, что твоя мама больше не использует всё это, так что я подумал, что могу взять, — Джонни поднял голову, когда закончил красить ноготь голубым лаком, и поднёс ладонь к лицу. — Смотри. Точь-в-точь как цвет моей шапки. — Да, это, конечно, прикольно, Джонни, — Джайро залез на кровать и провёл ватным диском по щеке друга, а тот поморщился и отдёрнул руку со свежим лаком, — …но я не знаю, есть ли у нас штука, чтобы это смыть. — Оу. Тогда буду осторожнее красить. — Чего?.. — Джайро скривил губы. — Ты думай, чем оттирать эту хрень будешь. — А мне нравится, — Джонни продолжил красить ногти уже второй руки. Джайро не унимался: — Завтра в школе над тобой будут ржать. И получше цвета не было? Джонни аккуратно, чтобы не задеть невысохший лак, достал другую бутылочку лака: — Зелёный. Подошёл бы к твоим глазам. — О, — зеленоглазый закончил стирать с лица Джонни тональник и бросил грязный ватный диск на тумбочку у кровати. — Накрась и мне. Джонни утвердительно хмыкнул, аккуратно закончил со своей рукой, закрыл бутылёк и принялся за Джайро. Он взял его за запястье и положил его ладонь себе на колено. Ладони Джайро были мягкими, даже шелковистыми. Джонни подумал, что, возможно, это было связано с тем, что Джайро использовал свои руки по назначению, а не для того, чтобы целыми днями крутить колёса коляски или ползать. Он открыл зелёный лак — все движение должны были быть точными, ведь он не хотел испортить маникюр никому из них — и приступил. Он медленно проходился кисточкой по ногтям парня. Сначала тот следил за процессом: он был приятно удивлён — у Джонни выходило довольно ровно. Но в скором времени это ему наскучило, и он стал разглядывать косметику в коробке. Ничего не привлекло его внимание, и он переключился на свой стул: яркая и мягкая толстовка друга очень выделялась на фоне его чёрной кожаной куртки. Они были такими разными. Он посмотрел на самого Джонни. Фиолетовые пятна на руке и щеке парня щекотали ему нервы. Почему-то он не мог спокойно смотреть на них, его посещало какое-то щемящее чувство угрызения совести. Как будто его тонкая кожа просто не создана для того, чтобы на ней оставались синяки. — Джонни. — Что? — Зачем курица перешла дорогу? — Зачем? — Чтобы попасть в дом к педикам. — Так… Давай вторую руку, не смажь лак. Джайро сменил руку и, чуть погодя, продолжил: — Тук-тук. — Кто там? — Курица! — Ого. Неплохо, — оценил Джонни. — Только если мы накрасили ногти, это ещё не значит, что мы педики. — Да, да, я знаю, но суть не в этом. Суть в том, что человек думает, что это шутка бессмысленная, но потом идёт часть тук-тук шутки и оказывается, что это гениальная шутка из двух классических шуток. — Да, это имеет смысл. — Но что самое крутое, — восторженно продолжил Джайро, — так это что шутка универсальная, сечёшь? Вместо «педиков» можно сказать что угодно, что подходит под ситуацию. Например, Диего. Вот кто он? — Тщеславный придурок, — недолго думая, ответил Джонни. Он считал, что это было общеизвестным фактом, и Джайро не спорил с ним. — Так вот, если тебя будет донимать Диего, говоришь ему эту шутку, только надо сказать, что курица идёт в дом к тщеславному придурку, и всё, дело в шляпе. — Вау… — Джонни был так впечатлён, что оторвался от своего дела и взглянул другу в глаза. — Джайро, это гениально. Это действительно шутка на любой случай в жизни! — Вот, и я о том! — блондин довольно расправил плечи, заулыбался и аж покраснел от удовольствия. — Только не используй её слишком часто, она моя! Или хотя бы ссылайся на меня, хорошо? Друзья услышали, как хлопнула входная дверь. — Кто-то пришёл, — заметил Джонни. — Наверное, курица, — добавил Джайро. Парни рассмеялись. — Слушай, а они скоро высохнут? Я вообще-то есть хочу. — Не знаю, — признался младший. — Подожди хотя бы, пока докрашу, два ногтя осталось. Скоро послышались громкие шаги по лестнице, и они приближались к ним. Джайро насторожился. Джонни не услышал их, либо не подавал виду, что слышал. По его вечно серьёзному лицу всё равно было непонятно. На лестнице раздался крик Вирджинии: «Джайро, ах ты по-!». И крик, и шаги на момент прекратились, — видимо, Вирджиния заметила инвалидную коляску и решила сдержаться. Тем не менее эмоции пересилили её волю, и она ворвалась с комнату. Джайро дёрнулся, уставился на нарушительницу их с Джонни покоя и спрятал голову в плечи. Джонни закончил красить последний ноготь друга и тогда тоже взглянул на молодую блондинку. — Привет, Джонни, — холодно бросила она. — Привет, — Джонни кивнул. — Как тебе не стыдно, бессовестный! — блондинка яростно сжала тонкие руки в кулачки. — Я всё расскажу родителям, они с тебя шкуру сдерут! — Э… — Джайро опустил глаза на коробку с косметикой и на свой свежий яркий маникюр. — Послушай, я знаю, что это выглядит о-о-очень странно, но я сейчас всё объясню… В общем… а… Вирджиния нахмурилась, подошла и внимательно осмотрела содержимое коробки: — Стойте… Это же не моё. У меня в комнате всё верх-дном, я думала, ты брал мою косметику. — Пфф, ты о чём? Я бы никогда так не сделал, это же нарушение личного пространства, — Джайро постарался сесть так, чтобы закрыть спиной тумбочку с использованным ватным диском. На всякий случай. — Ну да, конечно, — Вирджиния знала Джайро слишком хорошо, чтобы поверить. — Но, если я узнаю, что ты брал мои тени или помады, я прибью тебя. Они очень дорогие, понял? Про одежду я вообще молчу. После прошлого раза… — Эй, не говори мне про прошлый раз! — Джайро покраснел и надул губы. — Не брал я твою косметику, отстань. — Ладно, делайте, что хотите, главное, не с моими вещами, — блондинка закатила глаза и вышла из комнаты. Джайро тоже закатил глаза и раздражённо цокнул языком. Для них это, быть может, было настоящей семейной драмой, но со стороны Джонни выглядело весьма комично. — Джайро, а что было в прошлый раз? — Аргх, лучше не спрашивай! — щёки итальянца снова покраснели, он отвернулся и скорчил недовольное выражение лица. — Эта Вирджиния недотрога и жадина, только тронь её помаду или платье, сразу истерика! Джонни представил Джайро в платье Вирджинии и едва сдержал смех. — Джонни, ты закончил, да? — Да, — кивнул он. — Как тебе? Джайро осмотрел свои ногти: — Очень странно. Но стильно, — Джайро встал в причудливую позу, сложил губы бантиком и посмотрел куда-то вдаль. — Я похож на красавчика-супермодель? — Да, — со вздохом ответил Джонни. — Очень. — Отлично. Тогда пусть только попробует кто-то посмеяться. Через год так будет ходить вся молодёжь, вот увидишь! Просто мы с Джонни идём впереди трендов. Джонни решительно закивал. — Идём поедим что-то. — Давай.