Наш школьный быт

Джонни остановился у перил. Он внимательно следил за выходящими из школы, вглядываясь в каждого. Он чувствовал себя кошкой, подстерегающей жертву. Вначале он выжидал у самого входа, но через какое-то время подумал, что Джайро мог бы улизнуть и воспользоваться лестницей в качестве преимущества. Поэтому он спустился и высматривал его снизу. Хот Панц и Люси давно попрощались с ним и пошли домой, как в общем и все его одноклассники. Сейчас из стен школы выходили ученики более старших классов, или, наоборот, младшие мальчишки и девчонки после дополнительных кружков. Наконец, в его поле зрения появились знакомые лица — одноклассники итальянца. Джонни почти никого не знал по именам, но мог узнать при встрече. Он сконцентрировал всё возможное внимание на дверном проёме и нетерпеливо потёр пальцами подлокотники кресла. Вскоре явился и он. Ничего не подозревающий блондин вышел из здания, закинул рюкзак на плечо, и, зевая, стал спускаться по лестнице. Джонни не спускал с него глаз и подъехал поближе, чтобы перехватить цель, как только она сойдёт с лестницы. Когда блондин поравнялся с ним, он сурово окрикнул его: — Джайро! — А! — тот обернулся, остановившись, и оглянулся, как будто в поисках средства к побегу. Подходящего выхода не нашлось, и он несмело улыбнулся. — Привет, Джонни. Джонни напряжённо вгляделся в его лицо. Он всё ещё не был уверен, что должен был сказать. Но, вспомнив совет Люси, решил не терять ни минуты и сказать как есть: — Привет. Почему ты меня избегаешь? — Та не избегаю я никого, — Джайро нервно ослабил узел галстука, который и так едва держался. — Просто нет времени сейчас. У меня скоро… экзамены, вот так вот. Готовлюсь как сумасшедший, крыша едет. И в больнице работки много. Я сегодня всю ночь продежурил, представляешь! — зелёные глаза загорелись гордым, слегка безумным блеском. — Джайро, это ненормально, — учтиво заметил младший. — Ты копыта откинешь. — Та не откину. Ну, давай, — он поправил лямки рюкзака и пошёл дальше. Джонни поспешил за ним: — Посидим у тебя? — Ну… — Джайро поднял глаза к небу, — не знаю, столько работы в больнице. — Если ты был на ночной смене, ты не можешь сейчас опять туда идти, — Джонни поднял бровь. — Да, твоя правда. Ну, я собирался отдохнуть… — Тогда отдохнём вместе. — …А лучше — готовиться к экзаменам. — Отлично, давай готовиться вместе у тебя дома. Джайро раздражённо повернулся к другу: — Тебе-то зачем? У тебя же нет экзаменов в этом году. — Годовые контрольные никто не отменял, — парировал Джонни. — И, если ты поможешь мне с математикой, это будет полезно для нас обоих. В глубине души Джайро восхищался способность Джонни развеивать в прах его нелепые отговорки. — …Хорошо, — с облегчением он вздохнул. — Посидим у меня, — он пошёл в спокойном темпе, и Джонни уже не нужно было прикладывать усилий, чтобы поспевать за ним. Он правда был рад, что согласился, но облегчение не было долгим. Он чувствовал, что что-то не так, но не понимал, что именно, и не мог сбросить напряжение, которое пронизывало его тело. Они приблизились к большому, но с виду скромному дому. Мало кто знал, что его простой вид и унылые песочные стены грели сердце его обитателям, ведь напоминали им о родном Неаполе. В том числе Джонни, не видевший за свои семнадцать неполных лет ничего, кроме Америки, не знал об этом. — Мы дома! Длинноволосый сразу пошёл в свою комнату, бросил рюкзак на кровать и устало плюхнулся в кресло. Последнее, чего ему тогда хотелось — это учиться, но раз они пришли, чтобы учиться — надо было хотя бы попытаться. Он невольно засмотрелся на причудливые движения друга — парень передвигался на коляске большую часть дня, и поэтому в домашней обстановке предпочитал обходиться без неё — его руки так ловко, даже грациозно, протащили тело по полу и втянули его на кровать, что Джайро впервые задумался, сколько сил они скрывают. Им с Джонни стоило бы устроить поединок по армрестлингу. Парень вывел его из раздумий: — Мы собирались учиться, да? — А, ну да… — старший зажмурился и потёр переносицу. — В точку. Джонни устроился поудобнее, подогнув ноги под себя, и недоверчиво посмотрел на капающегося в книгах Джайро, который выглядел едва живым. Джайро схватил какой-то учебник и упал на кровать рядом с другом. Тот тоже достал книгу из сумки, ещё карандаш и тетрадь. Джайро взглянул на учебник, который взял — физика. Неплохо для начала. — Джайро, ты понимаешь векторы? — серьёзно спросил Джонни, листая учебник. — Оу, векторы… Понимаю вроде. Так там и понимать нечего. — И я вроде понимаю, но у меня не получаются некоторые задачи. Вот, что нам задали, — он протянул ему раскрытую книгу. — Мм… — Джайро подобрался к нему, чтобы рассмотреть условие; теперь они сидели совсем близко, плечом к плечу. — Ну тут либо через тригонометрические функции, либо через уравнение… Или вообще всё и сразу, смотря как пойдёт. — Через триго-что? — он нахмурился. — Ну синусы-писинусы, сечёшь? — Джайро раздражённо махнул рукой. — А. Да, секу. — Так что конкретно у тебя не получается? Или мне всё за тебя решать? — Ну… — Джонни задумался, снова и снова перечитывая условие задачи. — Давай я попробую решить сам, и увидим, что именно я не понимаю. — Оке, — он открыл учебник по физике на случайной странице и попробовал вникнуть в суть. Он с трудом вспомнил, что такое "дисперсия света" — заголовок параграфа... А все последующие слова и вовсе словно не имели смысла. Они не становились понятнее, как бы пристально он в них не вглядывался. Гордость не позволяла признать, что он был не в состоянии учиться. Поэтому он с невозмутимым видом перевернул страницу. Он украдкой посмотрел на парня рядом — тот усердно строил чертёж и составлял уравнение. Всё его лицо выражало напряжённую собранность, два озера голубых глаз не отрывались от листа помятой тетради. Но Джайро едва видел эти озёра — их скрывали две пряди пшеничных волос, обрамляющих бледное лицо Джонни. Он выводил цифры карандашом, иногда останавливался, хмурился, вздыхал, зачёркивал написанное и начинал сначала. Комнату наполняли только звуки их дыхания, трения грифиля о бумагу и мягкий свет, падающий на кровать сквозь полупрозрачные шторы. Ради приличия Джайро ещё раз перевернул страницу, уже не силясь прочитать её. Хотя в его голове почти не осталось мыслей (а только звуки пишущего карандаша и дыхания Джонни), она вдруг стала обременительно тяжелой, и его накрыло какое-то тёплое чувство умиротворения. Поддавшись ему, он прикрыл глаза всего на секундочку... — Джайро? — спросил Джонни, почувствовав что-то тяжёлое на своём плече. На его тетрадь упали золотые пряди, закрыв составленное уравнение. Он осторожно убрал их и обнаружил голову Джайро на своём плече. — Ты что, уснул? Ответом послужило забвенное мычание. Джонни просидел следующие мгновения в нерешительности. Когда он убедился, что блондин действительно уснул и не собирался отвечать ему ничего вразумительного, то просто продолжил писать. Вскоре голова Джайро начала съезжать с его плеча... Джонни содрогнулся при мысли, что Джайро мог бы упасть лицом прямо на его карандаш и остаться без глаза, поэтому он осторожно отложил тетрадь с роковым карандашом и попробовал переместить голову друга в более безопасное положение. Он отдёрнул плечо, и голова парня свободно упала на его предусмотрительно подставленную руку. Он осторожно опустил её и оставил лежать на своих коленях. Джайро в это время пробормотал что-то, дёрнул руками, вздрогнул... И снова забылся беспокойным сном. Джонни застыл, не смея потревожить парня, присушиваясь к его подрагивающему дыханию. Когда оно, казалось, успокоилось, младший бережно положил руку на плечо спящего. Реакции не последовало. Недолго думая, он положил раскрытую тетрадь на плечо Джайро, и писать так стало намного удобнее. Только иногда Джайро вздрагивал или что-то мычал, и тогда Джонни тоже вздрагивал, встревоженно убирал тетрадь и ждал. Когда спящий успокаивался, он снова ложил тетрадь на его плечо, как на журнальный столик, и продолжал решать задачи. Когда попадал в тупик, он откладывал тетрадь и перебирал пальцами мягкие волосы Джайро, или просто клал руку на его рёбра, чувствуя, как грудная клетка поднимается при каждом размеренном вдохе, и смотрел в окно. Рано или поздно, ответ приходил как бы сам собой, и он возвращался к задачам. К его удивлению, у него получилось самостоятельно решить все задачи, над которыми он хотел поработать. Правильно ли — это другой вопрос, но главным было, что самому. Он отложил тетрадь. Джайро мирно сопел на его коленях. В белокурую голову Джонни пришла забавная мысль: хорошо, что он не чувствовал ног, иначе они бы жутко затекли. Почему-то, ему не было скучно. Тишина между ними была наполнена уютом и спокойствием. Он аккуратно провёл рукой по голове Джайро. Потом ещё и ещё раз... Приоткрытое окно пускало в комнату дуновения ароматного весеннего ветра, далёкие звуки смеха и проезжающих мимо машин. Парень прикрыл глаза и откинулся на спинку кровати. Он знал, что не заснёт, просто хотел насладиться охватившем его чувством гармонии с миром, таким редким за последние года. Джайро зевнул и потёр глаза рукой. Он хмыкнул, потянулся, положил руку под голову, чтобы устроиться поудобнее... И неожиданно осознал, в каком положении находился. Всё тело Джайро напряглось, он судорожно вздохнул. — Ты проснулся? — тихо уточнил младший. — Я решил то задание. Ты прав, там надо было составить уравнение... — Что ты делаешь? — сердито спросил длинноволосый. — Ну... — вопрос немного смутил его. — Сижу, глажу тебя. — Ты дурак? — Почему? — Ну, для начала... Странно выглядит со стороны. — Какая разница, как это выглядит со стороны? — он искренне недоумевал. — Мы же тут одни. Чем мы занимаемся в твоей комнате — наше дело. Джайро тяжело вздохнул. — Если тебе не нравится, дай знать, — уточнил Джонни, машинально продолжая гладить золотые волосы. Длинноволосый пробормотал что-то неразборчивое. Сложно было понять, не видя глаз или хотя бы выражения лица. Парень наклонился ближе к Джайро, пытаясь разобрать хоть слово, и переспросил: — Тебе не нравится?