***
Ребятам из ближнего круга Том честно рассказал свою родословную, которую сумел подтвердить летом. Продемонстрировал перстень Певереллов, от чего парни пришли в восторг: - Воскрешающий камень, - с благоговейным шёпотом они тянули к нему руки, но одёргивали. - Да ладно вам, - отмахнулся Том. - Обычная некромантская побрякушка, ничего особенного. - Откуда знаешь? А как же легенды? - наперебой спрашивали друзья. Рассказывать о дневнике Тому не хотелось, так что он уклонился от ответа: - Просто некромантия сейчас под запретом, никто не помнит как такое делать, - "кроме меня", - мысленно добавил он. - То есть и про Смерть неправда? И про мантию? И про бузинную палочку? - перебивая друг друга засыпали парни вопросами Тома. - Палочка, вроде, у Гриндевальда сейчас? Так в "Ежедневном пророке" писали, - Лестрейндж ответил на один из вопросов вместо Тома. - Судя по тому, что его никак победить не могут, хотя бы часть правды в сказке есть. Палочку Тому хотелось получить, ведь согласно дневнику, она представляет собой именно то, за чем он ходил летом в лавку Олливандеров: скрещенная ритуальная и заклинательная. Было бы любопытно посмотреть, как она устроена. Парень и сам сделал пару попыток, но провалился. Если ритуальные палочки он умел делать, то вот с обычными трудно, это секрет похлеще мётел. Вместо изготовления он купил готовые у старьёвщика и провёл над ними положенные ритуальному жезлу манипуляции. Облом. Скорее всего, дело в сочетании материала и сердцевины, но здесь опять же пробелы: у знаменитой сказочной о второй вообще неизвестно, а о первом можно судить по названию, что может и не быть истиной - Том унаследовал знания только одного брата, того, кто создал воскрешающий камень. О палочке и мантии знали двое других, они над ними работали. - Том, а что там с наследством? Я слышал, дядя убил твоего отца? - об этом писали в "Пророке", так что Лестрейндж не открыл никаких тайн. - На маггловское имущество я не претендовал, а волшебное - вот оно, на пальце, - Том ещё раз продемонстрировал перстень, который обычно не носил, прятал в сумке. - А ты не планируешь менять фамилию? - Селвин задал провокационный вопрос. - Если перстень надевается, то ты мог бы стать Томом Марволо Мраксом... - По правде говоря, я уже сменил имя, - Том осмотрел шокированных парней. - Можете звать меня Лорд Волдеморт. Но помните, что каждый раз произнося эти слова, вы даёте мне знать, где вы находитесь. Могу аппарировать к вам, если нет барьеров. - Том... то есть, Лорд... - Мальсиберу были непривычны такие слова. - А как можно отказаться от имени без кровавых ритуалов? - А кто сказал, что их не было? - хмыкнул парень. - Я отринул всё маггловское в себе. Теперь я один из самых чистокровных волшебников Земли. - Как отринул? - Имя Тома Риддла проклято мной, - хищная улыбка запустила мурашек по коже собеседников. - Только так можно было очистить кровь. - Как бы Отдел Тайн тобой не заинтересовался за такие манипуляции, - Роули покачал головой с сомнением. - А откуда они узнают? - от взгляда Тома парни вжали головы в плечи. Будут молчать, Лорд Волдеморт в этом уверился. Но имя нужно сообщить ещё некоторым самым доверенным, а вот про очистку крови лучше помалкивать.***
Как и ожидалось, в Рождественские каникулы все остались в Хогвартсе, за очень редкими исключениями. Школа - это не тюрьма, а безопасный приют, поэтому никого не удерживали, но всё-таки подавляющее большинство рассудило здраво и оставило детей в школе. Что такое маггловские бомбы знали теперь даже волшебники-затворники. В общем-то всё проходило более-менее стандартно: пир, бал, посиделки, но было и отличие - в этом году театральный клуб обещал дать пьесу. Развлечение незнакомое многим волшебникам, отчего все преисполнились любопытством. Том в подготовке не участвовал, только адаптировал сказку к постановке на сцене. Вообще для него было загадкой, почему обратились именно к нему, а не занялись этим сами. Всё-таки он не часть клуба. Впрочем, он не перенапрягся - там работы-то на пару часов, и наверняка по его черновику ещё прошлись в клубе, переписали многое с учётом обстоятельств. Он слышал, что даже профессора поучаствовали: Кеттлбёрн приволок кого-то на роль змея, а Дамблдор приложил руку к изготовлению главного атрибута сказки - Волшебному фонтану. - Уважаемые профессора, ученики, - на сцену, установленную в конце Большого зала вышел сам режиссёр, профессор травологии Герберт Бири. - Позвольте представить вам спектакль по всем хорошо известному сюжету - "Фонтан феи Фортуны". Все роли исполняют ваши соученики, так что прошу поддержать друзей аплодисментами, они стараются для вас. Раздались сначала робкие, а потом довольно смелые хлопки. Завеса поднялась и открылся вид на лесную поляну, довольно умело созданную с помощью трансфигурации. По одну сторону водрузили высокую стену, на которую массовка - толпа народа с разных курсов - то и дело нетерпеливо поглядывала. В том числе на сцене присутствовал и один рыцарь, верхом на полудохлой кляче, очевидно, созданной трансфигурацией ибо настолько истощённые животные не выживают. А вот доспехи контрастировали с "транспортным средством" - они сияли золотом и витиеватым орнаментом чеканки. - Это кто в латах? - зашептал кто-то, и рыцарь на сцене, сэр Невезучий, словно услышал голос и открыл забрало шлема. - Солей Локхарт! Капец. Кто догадался его назначить на эту роль? - зашептал тот же голос, а парень в доспехах, словно услышал его (вряд ли) и подобрался. Авторский голос, который исполнил парень в костюме барда (даже лютня имелась), поведал о том, что эти люди ждут, когда чары в стене ослабнут и они смогут отправиться к фонтану, искупавшись в котором, можно обрести удачу на всю жизнь. Потом люди начали спорить, что именно им нужнее всего попасть в фонтан, и через это были представлены основные действующие лица, ведьмы Аша, Альтеда и Амата. - Капец! - зашептал тот же голос, узнав, кому достались главные роли. - Как они не поубивали друг друга? Они же из-за Локхарта враждуют! Потом трансфигурированное солнце поднялось, стена треснула, а из неё полезли ветви, втянувшие волшебниц вовнутрь. Как и в оригинальной сказке, рыцаря зацепили платьем (правда, случайность изобразить не удалось, его именно зацепили подолом) и утянули за собой. Занавес на время опустился, и под громкий шёпот за ним, сменились декорации. Как и в основном сюжете, произошёл диалог, в котором рыцарь хотел уйти, но на него надавили волшебницы. Солей Локхарт играл безобразно - он всё время улыбался и смотрел в зал, а вот волшебницы на его фоне смотрелись неплохо. Скорее всего они и в самом деле были раздражены тем, что их возлюбленный (не по сюжету, а в жизни) кого-то ищет взглядом в толпе. Ругали они его от души! ...Но в рамках сценария. А вот когда появился змей, представление прервалось: это оказалась огневица, увеличенная в десятки раз. Даже Том, видевший василиска вблизи, заволновался. Он хотел было даже отдать пару приказов этой твари, но не решился - светить парселтангом в Большом Зале не стоило. Понадеялся на то, что всё под контролем, всё-таки этим вопросом занимался профессор, профессионал по уходу за волшебными существами. Мерлин знает, как прошла генеральная репетиция, но сейчас, когда весь зал, едва отойдя от шока, зааплодировал, увидев это чудо, змей занервничал. (потом выяснилось, что репетировали без неё, Кеттлбёрн приволок "реквизит" непосредственно перед началом представления) А что делают огневицы в случае опасности? Правильно: поливают огнём всё без разбора. А на сцену выползла хоть и увеличенная, но всё-таки огневица. "Змей" профессора Кеттлберна... взорвался тучей раскаленных искр и пепла, наполнив Большой зал дымом и обломками декораций. Огневица отложила яйца у подножия холма, и от раскаленной кладки загорелся пол. "Амата" и "Аша" сцепились в ожесточенном поединке, и даже сам профессор Бири угодил под случайное заклинание. Зрителей срочно пришлось эвакуировать, поскольку пожар, бушевавший на сцене, грозил охватить все помещение. Веселье закончилось в больничном крыле, которое его участники заполонили почти целиком, в Большом зале еще несколько месяцев держался запах горелой древесины, голова профессора Бири еще не скоро вернулась к своему первоначальному размеру, а профессора Кеттлбёрна надолго отстранили от занятий. Директор Армандо Диппет строго-настрого запретил на будущее какие-либо постановки в школе. С тех пор в Хогвартсе не дают театральных представлений, и эта традиция сохраняется и по сей день. В отличие от большинства, Тому Риддлу спектакль понравился. Нет, он не настолько псих, чтобы наслаждаться разрушениями. Удовольствие ему доставило то, что он впервые увидел, как колдуют настоящие мощные волшебники. Беспорядок, учинённый театралами разрулили лично Дамблдор и Диппет, и это впечатлило Тома до глубин души. Старый директор магичил едва шевеля пальцами, а декан грифов махал палочкой как дирижёр. Но в обоих случаях от их манипуляций текла такая мощь, что по коже бегали мурашки. Они привели всё в божеский вид за десяток секунд, а Том Риддл ещё много раз просматривал в воспоминаниях как работают настоящие могучие колдуны. Ни один из преподавателей (включая Дамблдора) такого не демонстрировал на занятиях.***
Чем грозит раскол души? Связана ли душа напрямую с разумом? В принципе, применимо ли к ней свойство аддитивности? Эти вопросы Том хотел разрешить не просто как разминку для ума, но и надеялся на практическую пользу. Во-первых, ему нравилась идея крестража - он уже живёт вторую жизнь и пока большей частью доволен произошедшим по воле случая. Повторить опыт сознательно он бы не отказался. Но есть пару моментов, которые останавливают: не станет ли он слабаком, расколов душу? Зачем её вообще раскалывать, нельзя ли воспользоваться чужой как батарейкой? Именно в связи с этим он подозревал, что душа и разум завязаны в неделимый ком. То есть нельзя использовать свой разум с подпиткой от другого существа. В этом смысле созданный им дневник всё больше разочаровывал - он словно застыл в развитии, не воспринимал новой информации, хоть и мог её хранить на бесконечных страницах. Пользоваться ею он не мог, застряв в рамках того объёма, которым Том обладал при создании гримуара. Кроме как забавного разговора с прошлым собой, другой пользы в разумной книге Том не видел. А вот крестражи, судя по описанию, могут "жить". Как и призраки, с которыми Том планировал побеседовать. Точнее с одним - с Хеленой. К ним ещё будет вопрос касательно того, зачем вообще нужен носитель крестражу, если призрак живёт и без него. Почему нельзя найти привидению новое тело? По сути, нет разницы между крестражем и призраком! Вторым сомнением являлась потенциальная потеря сил при расщеплении души. Такая возможность предусматривалась в описании крестражей, да и волшебные медики отмечают, что её травмы ослабляют магов. Но есть возможность восстановиться. У этой ситуации есть и вторая сторона: если можно ослабнуть, потеряв часть души, то, значит, прилепив чужую, станешь сильнее? Или это будет как третья нога, бесполезно? Ну и связь с разумом интересна в смысле слова "душевнобольной". Случайно ли так называют сумасшедших? Ведёт ли травма души к слабоумию или каким-то иным отклонениям сознания? Хелену Том нашёл без труда на том же месте, что и всегда. Она вообще редко покидала башню своей матери. - Доброй ночи, Хелена. - О, Том. Я рада, что ты заглянул. Не составишь мне компанию в шахматы? Сегодня ребята с факультета играли, и у них вышла интересная расстановка. Оцени. Том посмотрел на доску. Ситуация выглядела скверно для белых, о чём он и не преминул сообщить. - Вот! Я тоже так думала. А умный мальчик, сделал так, - она отдала приказ волшебной фигуре переместиться и всё перевернулось с ног на голову! - Действительно любопытно, - Том отметил факт того, что призраки не застывают на уровне момента смерти. Они учатся, запоминают новое. Но, похоже, характер у них не меняется. - Кажется, ты говорил вовсе не о шахматах, - печально заметила Хелена. - Вы проницательны. Хотя, мой ответ относится и к показанной партии. - Поделись мыслями, - улыбнулся призрак всё так же печально. - Тебе знакомо понятие крестража? Мы, кажется, как-то говорили о них. - Диадема моей матери. Да, ты рассказывал, - припомнила Хелена Рейвенкло. - Не сочтите за наглость, но чем отличается существование крестража и призрака? - собравшись с духом выпалил Том. - Сущей мелочью - в крестраже только осколок, а я вся полностью здесь, кроме тела. Ну и ещё - мы существуем только в местах, где много колдуют. Вне Хогвартса, мы поблекнем со временем и... растаем. Носитель крестража служит заменой тела, привязкой. - Не сочтите вопрос за наглость и бесстыдство, но на вас, как и на других призраках, одежды более поздних эпох, чем были при вашей жизни... - Нам так нравится, - флуоресцирующее тело моргнуло и Хелена предстала в одежде более древнего фасона. Потом ещё моргнула и платье стало вовсе современного кроя. Спустя десяток секунд, вернулось к привычному варианту. - Кажется, я понимаю... - А я нет. Что ты задумал, юный волшебник?! Расколоть душу? - Почему бы и нет? Не вижу преград, - если бы у Тома были руки, он бы развёл их в стороны. Трансформироваться по желанию как Хелена он не умел и оставался просто облачком. - Это противоестественно! А всё то, что идёт против природы вещей, взымает свою плату! - И какова плата за создание возможности прожить вторую жизнь? - Когда-то, основатели Хогвартса работали сообща, чтобы построить лучшую школу для волшебников. Они легко договаривались, понимали друг друга с полуслова. А потом, мерзкий Слизерин нашёл рецепт создания крестража. Он проделал это первым, потом был Гриффиндор, потом моя мать. Только мадам Хаффлпафф не пошла на этот шаг, но и троих было достаточно - они перессорились между собой, и в конце концов смерть собрала жатву - Хельга пережила их всех! На сотню лет! - То есть это что-то вроде проклятия? - Это преступление против против жизни, естественного природы вещей! Том изрядно напрягся, ведь любая магия нарушает естественное течение процессов, даже такая вещь как метла рвёт пространство-время! Что говорить о переселении разума в параллельный (?) мир? - Не бойся, юный путешественник. Твой случай иной, твоей вины в переселении нет. А бывший владелец тела уже был наказан - он в забвении. Ты же восполнил баланс, заменил его. - Кажется, у меня есть ответ на вопрос, который я не успел задать. - О? - О том, могут ли призраки вернуться к жизни как крестражи. - И каков твой ответ? - Вы боитесь нарушить естественный ход вещей. Вы уже его нарушили однажды, став такими. Второй проступок не приведёт к долгой жизни, хотя потенциальная возможность возродится есть. - Как-то так, юный волшебник. Может, всё-таки партию в шахматы? Том в своём состоянии "вне тела" не мог двигать предметы, но шахматы-то волшебные, им можно отдавать мысленный приказ и они сами ходят. Буквально, ногами. В прошлой жизни он играл лишь до юношеского возраста, поэтому чаще проигрывал Хелене, играющей весьма сильно. Кстати, играла она по актуальным правилам, не древним. Но всё-таки, достойных противников ей не было, потому: - Почему бы и нет? - Том отдал приказ шахматам "строиться". - А тот парень, сделавший прекрасный ход? С ним вы не играли? - К сожалению, это была случайность, - вздохнула Хелена. - Трудно поверить, но за века я видела и не такие удачные совпадения. Хелена многозначительно помолчала, пристально глядя на облачко перед собой. Как раз туда, где Том мысленно расположил свои "глаза".***
Ближе к маю, Том наслаждался очередной публикацией в "Зельеваре". В волшебном мире это дело быстрое, не нужно рецензировать у десятка коллег, ждать одобрения. Всё проще: есть что сказать - говори! Другие только и ждут новеньких формул. Радость доставляло то, что в новой статье имя предваряла надпись "соавтор" в то время как в прошлых совместных публикациях он всего лишь был ассистентом Слизнорта. На этом фоне произошло довольно неприятное событие - Тома попытались убить. Не то, чтобы в этом было что-то особенное, ведь даже самое безобидное, "шуточное" проклятье может привести к летальному исходу. Например, превратит дитятко голову товарища в тыкву. А тыквы такие хрупкие, просто жуть! Но в данном случае, ни о каких шутках и речи быть не могло - сработала чуйка на направленное внимание и завибрировало зарождающееся рядом проклятье. Том отпрыгнул в сторону, а на том месте, где он был мгновенье назад испарилась часть стены метровой толщины и в полу появилась огромная дыра на этаж ниже. - Проклятый слизень, - пропищали за углом, что не оставило сомнений в том, кто отличился. Меры приняли немедленно, Беллу Фоули исключили из школы и приговорили к лишению магии. Но не тут-то было! Поднялась невиданная суета, даже Дамблдор нарисовался, хотя его уже неделю не было в школе. Прискакал и приёмный отец Беллы, ещё кто-то из министерства магии прибыл, смутно знакомый Тому. На языке крутилось имя вроде Идиотуса, но даже имея идеальную память, парень запретил себе вспоминать - это имя потянет за собой всю цепочку неприятных событий. Игнорамус, кстати, был скольки-то юродным дядей Чарльза Фоули и имел некоторый вес в Министерстве. Только вот Тома на беседы взрослых не приглашали. Да его даже толком и не опросили, если не считать однокурсников, которые попытались выведать все подробности. Том даже устроил подобие пресс-конференции, чтобы не рассказывать каждому отдельно. Да собственно, и рассказывать-то нечего: шёл, заметил, отпрыгнул, а стена исчезла. Что там произошло за закрытыми дверями Том не знал. То ли Дамблдор не хотел потерять авторитет как воспитатель (если он ещё у него остался - слизеринцы в это не верили), то ли Фоули подключил связи через дядьку. А может, ещё что-то было, но приговор сменили на отстранение от занятий и магии Беллу не лишили. Год она заканчивала "на домашнем обучении". С точки зрения Тома - это полнейшая глупость, ведь судя по всему, в библиотеке Фоули можно найти много чего убойного. Мелкую террористку отправили, можно сказать, в школу подготовки юных убийц. Только возмущения его никто не хотел слушать, а некоторые несознательные, вроде приёмного папаши, даже попытались высказать свои, при этом размахивая палочкой. Вот это он зря - тут же получил паралич и силенцио, был обмотан инкарцеро и подвешен в холе перед Большим Залом на всеобщее обозрение. Единственным соратником оказался декан Слизнорт, но и его голос потонул в хоре "онижедети". Горевать Том Риддл долго не мог. Гораздо больше этой непонятной ситуации его волновало испытание нового заклинания или чар... Хотя, скорее, ни того, ни другого - Том собирался летать, используя свою способность, открытую ещё до поступления в Хогвартс: он чувствует магию и может её воспроизводить. Около полугода тренировался в Комнате-по-желанию, и вот теперь считал готовым к настоящему дальнему полёту без метлы. Хотя, как посмотреть - сначала он летал на ней, тщательно запоминая, как работает её магия, а потом повторял это самостоятельно. Так и научился полёту. Кстати, метла была собственного изготовления, как и у всей команды слизерина по квиддичу - всё по индивидуальным меркам. Ловцу - быстрая; вратарю - манёвренная. И так далее. Только вот под словом "манёвренная" не стоит понимать, так, будто она медленная. Вовсе нет, даже наоборот - побыстрее "Чистомёта" будет. Просто один параметр значительно выше, при том, что остальные - просто выше. А добился Том этого можно сказать легко, он даже ничего особо и не менял в базовых зачарованиях. Изменилась формула зелья, в котором пропитываются заготовки. И сделали это совместно со Слизнортом в рамках их же новой работы. Новый состав не только обеспечивал прочность-надёжность-красоту, но и позволял зачарованиям лучше ложиться на основу, компенсировал конфликты. В общем-то именно над этим и они и работали, только с другой целью: совмещали чары и зельеварение. Том еле дождался тёплой погоды - летать в холод он не планировал, чтобы не смазать впечатление. Выбрался за территорию Хогвартса, в Запретный лес. Как префект он имел некоторые преимущества, ему не нужно было получать разрешение у декана. Хотя, Слизнорт и так не отказал бы, но к чему беспокоить занятого человека? Мастер-зельевар сам увлёкся последними наработками и перерабатывает стандартные зелья, значительно удешевляя их заменой волшебных ингредиентов на обычные, но подправленные чарами. Не всему удалось найти замену, но это и не было целью. Главное показали принципиальную возможность, а уж поиски можно проводить большим числом энтузиастов, благо методика простая (в применении, но не обосновании). Запретный лес встретил Тома приветливо, даже подкинул немного ингредиентов - Арагог, акромантул Хагрида, как-то сумел размножится. Видимо неугомонный полувеликан подогнал ему самку, иных версий нет - не было до него акромантулов в лесу, а теперь эти паукообразные лошади оттесняют старых злобных обитателей, беря их числом. Почкованием-то они точно не могут множиться! Взлетал Том осторожно, медленно. В прошлой жизни он боялся высоты, а в этой как-то привык: на первом курсе уроки полётов на метле проходили еженедельно, так что время было. Потом он не менее медленно пролетел над деревьями, покружил. Попробовал простейшие манёвры и только после этого разрешил себе ускориться. Когда счастливый до опупения Том скрылся из виду, кусты зашуршали и огромная человекоподобная фигура пробасила: - Дык, это стало бысть, профессор Кэттлбёрн... Разе можно без метлы-то летать? - Рубеус, я и сам в шоке, - ответил один изгой другому. После приключений в Рождество, его так и не восстановили в должности. - Так это, значитса, великое открытие? - Ты даже не представляешь насколько! Сотни лет волшебники мечтают летать без метлы! А тут... какой-то школьник!.. Не верю! Не может такого быть! - Да не горячись ты, Сильвантус. Мож мы с пьяных глаз не углядели? Мож он зачаровал штаны как метлу? - пробасил Хагрид. - А что, это версия. И про пьяные глаза ты верно подметил. Может ещё по дриньку огневиски? - Эт я с превеликим удовольствием, профессор! - Не топчись по любимой мозоли, Рубеус. Может я уж и не профессор вовсе? Заседание будет после СОВ. Примут во внимание оценки моих учеников... - Много болтаешь, Сильвантус. Хряпни-ка стопарик! А тем временем Том кайфовал. Пока что это лучшее, что он испытывал в новой жизни! Да, пожалуй, в обоих жизнях. Ничто не может сравниться с чувством свободного полёта. Даже кайф от Авады - там есть оттенок рабства и зависимости от творения "зла презлейшего", а здесь нет ничего кроме неба и чувства свободы. Именно оно наполняло кровь адреналином, а вовсе не приятное щекотание в животе при особо резких манёврах. Хотя, и оно вносило малую лепту в процесс - это тоже часть удовольствия. Том носился над лесом почти до ужина, но не улетел далеко, следил за местностью. Хотя места, где он кувыркался в воздухе безопасными не назвать, ему пришлось убраться подальше от внимания свидетелей - кто-то безумный шлялся по лесу и заметил его. Личностей, а их было не меньше трёх, Том не опознал: слишком поспешно скрылся. Главное, не школьники, они не смогут зайти так глубоко в лес. Вернулся Том в школу быстро, даже на ужин не опоздал. А там его встретили новости, к которым он не знал как относится: пришли распределения на летнюю практику, и его, Тома Риддла, направляют в Министерство Магии! А в анкете он указывал ремесленную мастерскую или стройку как альтернативу. С одной стороны понятно, что префекта отправят в министерство, традиция такая, а с другой были надежды не попасть туда. Если бы дело было не в военные годы, он бы даже обрадовался, но сейчас-то все чиновники на казарменном положении! Неужели и ему придётся жить при министерстве? Небось там и атмосфера-то армейская... Ох, не вовремя! Как же опыты с некромантией, на которые его натолкнули беседы с призраками?