Забытое чувство, или Штиль на душе

Кокушибо шёл по коридору, постоянно оборачиваясь по сторонам. Мудзан отправил его осмотреть верхние этажи на предмет наличия нарушителей порядка, которые непонятным образом ушли у них из-под носа. Однако вместо того, чтобы направиться к лестнице, юноша завернул за угол, приближаясь к кабинету химии. Убедившись в том, что никто его не увидит, он вошёл внутрь, прикрыв за собой дверь. В комнате не было ни души, однако последствия недавней драки были хорошо видны: открытая настежь дверь в лаборантскую, опрокинутый кем-то стул, сдвинутые парты. Запах «приманки» всё ещё чувствовался, хотя уже почти полностью выветрился. Кокушибо немного осмотрелся, после чего поднял лежащий стул и поставил его вплотную к шкафу, стоящему в углу. Встав на стул, он потянулся наверх, ощупывая верхнюю поверхность шкафа. Встретив нужный предмет, Кокушибо убрал руку назад. Положив находку в карман, парень слез со стула, придвинул его к парте и покинул кабинет. – Братец, – Ёриичи подкараулил его прямо у двери. Всё же выследил, зараза. – Сгинь, – тут же ответил Кокушибо, проходя мимо. – Послушай. – До свидания. – Я сказал, послушай, – Цукигуни сделал голос чуть жёстче. – В вашем классе уже есть претенденты на отчисление, и я не могу допустить, чтобы ты оказался среди них. Ещё немного, и я разберусь с Мудзаном, только ты, пожалуйста, не вылети из школы раньше, чем это случится. – Всё сказал? – Кокушибо смерил его раздражённым взглядом. В эту минуту даже голос его окреп и стал отдавать металлом, остановив прерывание дыхания. – А теперь ты послушай. Точнее, посмотри. Парень достал из кармана телефон, который до этого спустил с верхушки шкафа. – На нём находится запись того, как Мудзан бьёт ученика. Я оставил его в кабинете и включил запись, когда пришёл сегодня в школу. Ёриичи вопросительно поднял бровь. – Решил уладить всё сам? А смысл, если твои одноклассники делали тоже самое? – Они бы облажались. Взять хотя бы то, что они собирались отправить видео, снятое из шкафа. И дураку ясно, что внутри него не может стоять камеры, следовательно, видео можно считать подставным. Плюс, просто отправить видео и надеяться, что Кибуцуджи уволят – плохой вариант. Он будет всё отрицать, и разбирательство затянется. А даже если и уволят, ему уже нечего будет терять, и он может навредить по-другому, уже не просто в качестве плохого учителя. Так что лучший вариант – шантаж Мудзана этим видео. Кокушибо умолк, как и Цукигуни. Лишь спустя полминуты Ёриичи снова заговорил. – Что же... я удивлён. Ты действительно молодец. Брат лишь отвернулся, намереваясь уходить. – Спасибо... – бросил он на прощание. – Но в следующий раз можешь попробовать работать вместе со всеми. Так было бы куда проще. – Ненавижу... тебя. – И я тебя люблю, братец. *** 7 лет назад – Гию! Гию! Иди сюда! – Сабито подбежал к лавочке, на которой он сидел. Томиока поднял на него глаза. – Смотри! – мальчик протянул ему зуб. – Он у меня только что выпал! Надеясь на большую эмоциональность, парень удивился тому, что друг почти никак на отреагировал. – Ты чего? Всё в порядке? – Нет. – Что случилось? – Мама... – просто произнёс Гию, голос его дрогнул. Сабито опустился рядом. – Прости, не знал. Мне жаль. – Ты ни в чём не виноват, – Томиока продолжил смотреть в никуда. – Можешь плакать, если хочешь. Я никому не скажу. – Не хочу. Ночью наплакался, – глаза покраснели, но остались сухими. – Отец говорит, что лучше не держать ничего в себе. Плачь столько, сколько нужно. – Нет. Я плакал так сильно, что даже Цутако напугал. Поэтому пообещал, что больше никогда этого делать не буду. Сабито сочувственно взглянул на него. – Лучше я больше никогда ничего не буду чувствовать, чем... такое, – всхлипнул Томиока, больше не в силах сдержаться. – Я понимаю, тебе тяжело, но... как-то это слишком жёстко. – Возможно, – Гию подавил новую волну рыданий. – Но я уже решил. *** Наши дни На следующий день Гию проснулся ближе к обеду. Он не помнил, когда в последний раз добирался домой так поздно. Обанай и Кёджиро силком вытащили его из кафе на улицу и неимоверными усилиями узнали его адрес – самостоятельно двигаться он не желал. Томиока поднялся на нужный этаж и ещё около пяти минут пытался дрожащими руками вставить ключ в замочную скважину. Лёг спать он, почти не раздеваясь, сняв лишь обувь и куртку. Кроватью Гию пренебрёг, расположившись на излюбленном подоконнике. Всю ночь мучила бессонница – глаза сомкнулись лишь к моменту, когда за окном появились первые солнечные лучи. Сны также не порадовали – всё утро в голове крутились лишь травмирующие воспоминания из детства. Во время завтрака, который уже больше походил на обед, на телефон пришло уведомление. Тамаё-сама написала в группу класса, что Мудзан отказался от преподавания в школе, и в следующей четверти химию вновь будет вести она. При любых других обстоятельствах Томиока был бы несказанно счастлив, но сейчас его голова была занята совсем другими переживаниями. «Луна сегодня прекрасна, не правда ли?» Это, должно быть, был очередной розыгрыш. Подкол, шутка – как раз в её стиле. Стоило подумать об этом, как Томиока понял, что то было совсем не в её стиле. Не было ни привычной фальшивой улыбки, ни хитрого взгляда, даже голос был иной. Удивиться тому, что он так хорошо знает её повадки, Гию не успел – слишком силён был шок от принятия того факта, что сказаны эти слова были на полном серьёзе. «Луна сегодня прекрасна, не правда ли?» И что ему с этим делать? Томиока никогда не предполагал, что способен в кого-то влюбиться. И тем более не мог поверить, что кто-то другой способен влюбиться в него. Слишком уж непростой была эта задача – Гию с детства был замкнут в себе, нигде не выделялся, не обладал никакими интересными навыками, эмоциональной близости с кем-либо избегал и даже боялся её. Дружить с таким – уже достижение, не то что полюбить. «Луна сегодня прекрасна, не правда ли?» Это ошибка. Сто процентов. Кочо просто не разобралась в своих чувствах и по ошибке решила, что влюблена в него. Объяснение родилось в голове само собой. Отчего-то на душе сразу стало скверно, зато мысли в голове успокоились, и разум впервые за половину суток обрёл ясность. Точно. Всего лишь ошибка. Что же ещё? Раздался стук в дверь. Томиока удивился, ведь гостей он не ждал. Внутри всё похолодело: на секунду показалось, что это она. Однако после очередного стука и крика «Открывай, чёрт тебя дери!» Гию успокоился. На пороге стояли Обанай и Санеми. – Почему звонка нет? – вместо приветствия спросил Шинадзугава, указывая на дырку в стене, где должна была располагаться кнопка. Хозяин квартиры лишь пожал плечами. – Как вы узнали этаж? – Томиока не помнил, чтобы хоть кому-то говорил номер квартиры. Вчера его лишь довели до подъезда. – Увидел с улицы, как ты лежишь на подоконнике. Запомнил окно и посчитал этаж с квартирой, – ответил Игуро. – Ясно, – это было немного странно, но интерес к их внезапному появлению от такого только возрос. – Короче, мы пришли, чтобы вытащить тебя на улицу, – объяснил Обанай причину их появления. – У тебя десять минут на сборы. – М? – Гию решил было, что он шутит. – У меня под курткой сидит змея, – указал Игуро себе в область груди. В подтверждение его слов бугорок на ней начал шевелиться. – Если откажешься, то я выпущу её прямо здесь. Томиока не был трусом, но перспектива того, что по его квартире будет ползать змея неизвестного ему вида, вовсе не радовала. – Это точно обязательно? – вздохнул он, сдаваясь. – Точно, – подтвердил Санеми. – Одевайся. На сборы ему понадобилось от силы минут пять, поэтому вскоре троица уже шла по улице. С неба падали снежные хлопья, солнце приятно светило, при дыхании изо рта выходили клубы пара. – Идите чуть быстрее, не то Кабурамару замёрзнет, – подгонял их Обанай. – А нефиг было его вообще брать, – Шинадзугава с опаской покосился на его куртку. – Я же объяснял, что несу его к ветеринару. – Ну а я вам зачем? – спросил вдруг Гию. – И куда мы вообще идём? Парни переглянулись. – Скоро увидишь, – лаконично ответил Санеми. В ходе непродолжительной прогулки они вышли к зданию торгового центра. Игуро сказал, что вет-клиника находится прямо за углом, и чтобы они шли без него. – Оставлю Кабурамару на осмотр и сразу к вам присоединюсь, – сказал он, прощаясь. – Может, всё-таки объяснишь? – попросил Томиока, когда они остались вдвоём. – Ладно... Как бы это так сказать... – прежде чем ответить, Шинадзугава затащил его внутрь ТРЦ. – У тебя здесь встреча. – Что, прости? – не понял Гию. – Встреча. С одним человеком. Думаю, ты понимаешь, с каким. – Нееет... – упавшим голосом произнёс Томиока после короткой паузы. – Это розыгрыш такой? – Нет, всё серьёзно, – возразил Санеми. – Канроджи нам всё рассказала, так что... – Нет... – в воздухе как будто резко уменьшилось количество кислорода. – Слишком рано. – Да не дрейфь ты. По-моему, у тебя всего один вариант, как поступить. И ты рано или поздно к нему бы пришёл. – Думаешь? – голова немного закружилась, но Гию удержал себя в руках. – Ага. Ты просто скажи правду. Похлопав его по плечу, Шинадзугава поспешил скрыться среди толпы людей. Томиоке оставалось лишь стоять в одиночестве и ждать. С каждым мигом становилось всё страшнее, росло желание уйти, но он подавлял его в себе, удерживаясь на месте. Время текло до жути медленно, в ушах неприятно стучали секунды, казавшиеся сейчас часами. Гию закрыл глаза. – Томиока-сан? Всё в порядке? Шинобу стояла рядом и с беспокойством на него смотрела. Бесконечно долгое мгновенье он просто смотрел на неё и лишь потом кивнул. – Выглядишь больным, – заметила Кочо. – Может, присядем где-нибудь? – Да... То есть, нет... Прости, я... – Томиока собрался с мыслями и, выдохнув, выпалил. – Я думаю, ты ошиблась. – Что? – переспросила Шинобу. – У тебя просто пот выступил, хотя тут совсем не жарко, вот я и подумала... – Нет, я не об этом. О том, что было вчера. Кочо непонимающе на него уставилась. Видно было, что она тоже волнуется. – В общем... Ты это зря. В меня невозможно... ну, ты понимаешь. Я для такого не подхожу. Ты, скорее всего, запуталась и... ошиблась. Шинобу опустила глаза. – Если собирался отказать, можно было так и сказать. Не надо было выдумывать, – тихо произнесла она. – Что? – удивился Гию. – Я же правда... – Не притворяйся, – на её глазах появились слёзы. – Просто откажи. Томиока не знал, что ответить, а потому просто стоял, уставившись на её стремительно увлажняющиеся глаза. Спустя полминуты (а может, и полчаса) девушка, наконец, не выдержала. Кочо вытерла слёзы рукой и поспешила уйти. Гию, как парализованный, лишь смотрел ей в след.