Лисье логово: девять рыжих хвостов

      Наруто постоянно бегала на задания, усиленно зарабатывая на жизнь. Малышка забывала об усталости, заваливаясь в квартирку за полночь и засыпая даже не переодеваясь, едва белокурая голова касалась подушки.       Курама, окончательно слившийся чакрой с пятилетней девочкой, качал ей энергию, расширял чакроканалы и помогал Наруто усилять способности даже во время сна.       В те редкие беззаботные вечера, когда у маленького генина была капелька свободного времени, девочка продолжала тренировки по режиму Кицунэ. Наруто училась выводить хвосты и создавать иллюзии, не используя чакру. У девочки не было стихии огня, поэтому она рассчитывала получить ее, только когда войдёт в полноценное тело лисицы-оборотня.       Курама пытался проанализировать все способности, которые были даны его дорогой носительнице. Признаться, он был очень сильно впечатлён. Даже при наличии девятихвостого с его практически неограниченным запасом чакры, сила, живущая в его маленькой джинчуурики, была слишком велика. Даже для полубога по линии реинкарнации. Маленькая куноичи непонятным для Курамы образом сдерживала не только почти необузданную мощь своего хвостатого зверя, но и свою прежнюю силу с даром кицунэ. Курама был очень обеспокоен этим фактом. Ведь во многом помогала печать Минато, удерживающая силу лиса и забирающая на собственное поддержание чакру девочки. Если же Нару освоит режим Кицунэ, то печать попросту разрушится, и неизвестно, как все закончится. Выдержит ли его подруга такую не только физическую, но и моральную, почти непреодолимую нагрузку? Курама ответа не знал. Это нервировало лиса, и заставляло нервничать и причину его терзаний — саму Наруто.       Девочка понимала смятение друга, но она знала — если она не освоит режим, данный при перерождении, не приручит силу и ярость, сдерживаемую печатью, то на былую мощь рассчитывать нет никакого смысла, и можно даже не пытаться переходить в режим Отшельника. Поэтому Наруто, не слушая увещеваний друга, усиленно практиковала тайдзюцу. Сила мысли и воли, присущие всем шиноби с самого рождения, и развиваемые Наруто ещё до становления ниндзя — это полдела. Гораздо важнее была физическая сила, а если быть точнее — её полное отсутствие. Наруто была и правда слабой девчонкой, касаемо физического плана, а сила у неё стала появляться во время тренировок с Какаши-сенсеем. Девочке было необходимо преодолеть свой физический барьер и не погибнуть при использовании режима своих призывных.       Было важно ещё и не давать себя в обиду перед жителями Конохи. Как-никак, а ей не раз и не два прилетало от них так, что потом девочка несколько дней не могла ходить. Сейчас же Наруто не будет давать себя в обиду, и если кому-то в голову стукнет отлупить маленького демонёнка Конохи, то демонёнок терпеть не будет и тот несчастный рискует получить в лоб расенганом. Благо, на него у Узумаки сил хватит. _____       Попытки приготовить что-нибудь съестное с треском провалились. Наруто, злая как черт, металась по квартире в поисках швабры. Девочка в кои-то веки решила научиться готовить, вырвала денёк из своего плотного графика тренировок и миссий, купила всё, что нужно, потратив на это всё сиротское пособие, все ещё выдаваемое стариком Третьим ей, как генину. Но её прекрасное овощное рагу от чего-то бабахнуло и осталось на потолке в виде неаппетитной вонючей жижы. Желание готовить сдуло ветром, гуляющим по квартире.       Курама подхихикивал над девочкой, искренне надеясь, что та не поймёт его проделки. А что поделать?! Наруто была слишком напряжена в последнее время, и он решил немножечко пошутить! Лис всего лишь направил свою чакру сначала к рагу, потом к плите, так, чтобы подруга не заметила всплеска от печати. И вступив в реакцию с плитой, на которую Нару по неосторожности грохнула тарелку, будущий ужин Намикадзе взлетел на воздух. Курама ржал, аки конь, радуясь тому, что его джинчуурики немного расслабилась и отвлеклась от мыслей о тренировках и своих прошлых-будущих друзьях. Он понимал, что кроха всего лишь скучала по ним, но погружаясь в тоску, ничего хорошего бы из их планов не сделалось.       Наруто встряхнулась, и закинув остатки ужина в мусорное ведро, попёрлась бомбардировать старика Третьего пожеланиями серьёзных миссий, желательно с АНБУ-отрядом, искренне считая, что она достаточно сильна для совместных заданий с элитой мира шиноби. Курама качал огромной головой. Третий никогда не отправит генина с АНБУ, каким бы сильным он не был.       Узумаки Наруто куковала в одиночестве на детской площадке. Третий оказался занят и отправил девочку отдыхать. На отдых Наруто не рассчитывала. Ей хоть и хотелось немножечко свободного времени, но ведь не тогда, когда началась хандра! Идти домой она не хотела, там бы её тоска заела, поэтому Нару пришла на место ностальгии — детскую площадку. Раньше бы она всё отдала, лишь бы с ней кто-то поиграл, повозился в песочнице. Сейчас же девочка втихую радовалась, что все местные мамочки со своими ребятишками провалились сквозь землю и не высовывались. Нару, благодаря Шикамару и Какаши-сенсею, очень полюбила тишину. Но не ту, которая висит у неё в квартире, пугающую, звенящую, постепенно оглушающую, а ту, которая стоит в засыпающей деревне, предрассветном лесу.       Поэтому Нару тихонечко раскачивалась на качельке, слушая скрип давно не смазанных петель и наслаждаясь тем, что никто не нарушает её иллюзионное состояние спокойствия и временное душевное умиротворение.       Послышались шаги. Наруто обернулась в страхе, что её могут застать за размышлениями и прогнать. Девочка замерла в удивлении.       Перед ней стоял мальчишка немногим старше её самой. На овальном лице с узкими карими глазами играло удивление не меньшее, чем у неё самой. Волосы парня были чёрными, колючими, собранными в хвост на затылке, напоминающим причёску Ируки. Одет он был в сетчатую майку, поверх которой был накинут короткий жилет, и укороченные тёмные штаны. На бедре была закреплена сумка для кунаев.       Мальчишка замер в удивлении. Кого-кого, а Узумаки он увидеть здесь не ожидал. Девочку он видел на детской площадке, даже хотел с ней познакомиться, а затем она куда-то пропала. Последний раз он видел её пару месяцев назад, и то мельком, на улице. И сейчас девчонка, которая стала вести себя крайне необычно для самой себя, поймана врасплох им на детской площадке. Отец говорил, что Узумаки Наруто делает успехи в своей карьере ниндзя, даже посоветовал ему и Чоуджи брать с неё пример.       Поэтому мальчик, разогнав привычную лень, хотел завязать с этой странной девочкой непринуждённый диалог.       Наруто была в шоке. В мальчике, так нагло вырвавшем её из своих мыслей, с превеликим трудом узнавался её маленький друг, Шикамару Нара. Хотя, в таком возрасте их друзьями назвать было нельзя, они были просто хорошими приятелями. Шика был таким родным, таким привычным ей, что хотелось обнять пацаненка перед ней и плакать, долго плакать, вспоминая самые яркие моменты из их с ним биографий. Появление Нары странным образом разрушило в ней ту плотину равнодушия и абсолютного спокойствия, которую она выстраивала с самого начала пребывания здесь. Отгораживаясь от всех, она была уверена, что отдалится от старой жизни. Но нет… Она рыла яму сама себе. Все моменты не стёрлись, они свежи в памяти девочки, и, увидев знакомых, близких ей людей, они потоком хлынули на неё и снесли все ее хваленое самообладание.       Курама устал. Не хватало только головастого приятеля его дражайшей носительницы для полного счастья. И так на грани истерики, Нару могла просто не выдержать этой встречи. Он прекрасно помнил Шикамару, умнейшего паренька-теневика из клана Нара. Один из немногих, кто относился к Наруто по-человечески, он был действительно важным человеком в жизни джинчуурики. Вот только встреча их была не в планах, от того сейчас Нару могла выкинуть что угодно, от радости до гнева, и что же она сделает — загадка даже для него. Курама начинал нервничать. Подруга всегда не могла достигнуть эмоциональной стабильности, о чем он ей не раз говорил, а по перемещению сюда её «качели» усилились и она стала абсолютно непредсказуема в своих действиях.       Неприятное молчание затягивалось. Никто не решался начинать разговор. Шикамару, не изменяя своим привычкам, сел на соседнюю качелю и, сдавшись на милость комарам, тихонечко вздохнул. Нужно было сказать хоть что-то, хотя бы из вежливости. —Геморно… — Еле слышно прозвучало со стороны Наруто, к которой это словечко прилепилось ещё с тех времен.       Шикамару чуть не упал с качели. —Иначе никак. — ответил Нара. — Неважно выглядишь. Что у тебя стряслось? —Завалили нудными миссиями. И готовить что-то лень. — пожаловалась на жизнь Нару. —Грустно. А у меня вот в академии топка, сенсеи сожрать с потрохами готовы, мать злая, потому что я ленюсь, и отец, на которого упали все документы из кабинета Хокаге, поэтому он отменил партию шоги*, на которую я надеялся всю неделю. —Ещё печальнее, чем я думала. Научишь?       Шикамару был удивлён. Крайне удивлён. Они сидели на крыше дома Нары, друг против друга. Далеко решили не идти, и устроились там, где было удобно. Все-таки, игра достаточно большая, и не факт, что отсутствие игральной доски со всем прилегающим останется незаметным. Перед каждым был конец доски для игры в шоги.       Подробно объяснив правила игры, их партия началась. Наруто оказалась очень хорошей ученицей. Довольно скоро она освоилась, и сейчас, весело смеясь, прямой наводкой своим серебром* убрала с поля его коня*. Её игровые способности заставляли засомневаться Шикамару в том, что маленькая девочка перед ним действительно никогда раньше не соревновалась, а весёлость и задор — в искреннем желании победить.       Впрочем, может быть Шикамару просто не привык к такому яркому проявлению эмоций, обычно ограничиваясь простыми «мне лень» или «геморно». Её наивность слегка удивляла, и никак не вязалась с тем образом, который предоставила ему деревня. Бездушный монстр? Кровожадная убийца? Не смешите! Эта девчонка даже комаров не убивает, вон, просто отряхивается, а вы говорите о убитых людях? Но Шикамару не дурак. Он не верил слухам ни на грамм, но и не скидывал все на глупость деревенских. Слухи — это такая штука, она из воздуха не берётся. Что-то, да послужило причиной ненависти, той лютой ненависти, которая идёт от людей к Нару. И Шика сомневается, что повод был пустяковый. —Э… Что? Нет, я не могла снова проиграть, даттебайо! Шика, как такое возможно? —Кинтэ*. Пора признать, что за один вечер ты не станешь превосходным игроком! — Засмеялся Шикамару, лениво потягиваясь. — Хотя в этот раз ты была лучше, чем в прошлой партии. Там ты прокололась на пустом месте. Ну зато будешь знать, как зазёвываться в самый ответственный момент. И тем не менее, ты снова проиграла. —О, черт, ладно. Макэмасита*! — хохотнула Нару и легонько поклонилась в лучших японских традициях.       Эту ленивую атмосферу прервал стук в дверь. Ребята сидели на крыше, окно Шикамару выходило прямо на неё, так что Нара мог зайти в дом в любой момент. Окно было распахнуто, поэтому они видели, как в комнату входит мама Шикамару — Ёшино Нара.        Эту женщину Наруто хорошо помнила. Строгая, властная, но временами нежная женщина отлично вписывалась в семью пассивных по характеру Нар и главенствовала над Шикаку и Шикамару. Темари такая же. Это женщина с тёмно-коричневыми волосами, завязанными в низкий хвост с прядями, падающими на лицо, светлой кожей и глубокими тёмными глазами. На ней была розовая блузка и тёмная юбка вместе с передником поверх них. В ушах висели серьги.        Ёшино стрелой влетела в комнату к сыну. —Шикамару, подъем! Я понимаю, что тебе лень, но ужин никто не отменял! Твой отец не придет, соизволь явиться хоть т…       Не увидев сына, привычно валяющегося на кровати, женщина оборвалась. Немного растерялась. —«Шикамару никуда не хотел уходить сегодня. Как странно.» — подумала она.       Взгляд упал на окно. Ёшино замерла в удивлении.       На крыше сидел её сын. Ничего необычного, но он был не один. Пятилетняя девочка с короткими пшеничными волосами и голубыми глазами составляла компанию наследнику клана Нара. Девочка была в оранжевых штанишках, такая же курточка повязана на худеньких бёдрах, а сверху оставалась только чёрная футболка. Наруто Узумаки.       Ёшино знала девочку. С Кушиной они никогда не были закадычными подругами, но их мужья общались достаточно хорошо, и сами женщины были в меру, но близки. О беременности Кушины она узнала случайно и искренне порадовалась за женщину и Минато. Когда дошла весть о том, что Четвёртый со своей женой погибли, оставив после себя младенца, Ёшино порывалась взять опеку над девочкой, также как и Микото. Третий не позволил и даже пробовал запретить ей общаться с девочкой. Ёшино понимала, что его вины тут нет, что всё это провернули старейшины, но все свое негодование вылила именно на Хирузена. Женщина была зла. Ребёнок Четвёртого, ребёнок героев, та, что с самого рождения оберегает деревню от девятихвостого, живёт в нищете, каждый день божий терпит издевательства недалёких жителей и еле-еле сводит концы с концами. Но маленькую девочку взять её семье не позволили, а через пару лет и вовсе установили табу на контакт Нара с Узумаки, полностью отрезав от тех, кто может ей помочь.       Ёшино хитро улыбнулась. —«Назло всей деревне я нарушу запрет на наше общение, и пусть попробует только Сарутоби слово против вставить.» — думала она. —Ой, здравствуйте. Э, Шика, я пожалуй побегу, поздно уже. Пока! — Вскочила Наруто. —Шикамару, балбес, ты почему не сказал, что у нас гости?! Я бы хоть приготовилась немножко! Подожди, Наруто, не торопись! Вы играли? Ой, простите, я вам помешала. Наруто, не хочешь остаться на ужин? Шикаку сегодня нет, а ты здорово встряхнула Шикамару! —О, я даже не знаю, Ёшино-сан. Это крайне неожиданно… —Оставайся. Давай даже с ночёвкой! Без тебя снова скучно будет. — неожиданно для всех, в том числе и для себя, попросил её Шикамару. —Я… — Наруто окончательно растерялась, имея на вечер другие планы и в то же время не желая отказываться. —Решено! Сегодня ты гостишь у нас! — заявила довольная сложившийся ситуацией Ёшино.       Они вкусно поужинали. Наруто немного освоилась в компании этой женщины, и они сошлись во мнениях, что Шикамару слишком ленив. До поздней ночи играли с Шикой. Домой Наруто попала только следующим утром, уже позавтракав и став желанным гостем в доме главы клана Нара.