Лисье логово: девять рыжих хвостов

— Наруто!       Наруто сладко спала, измученная сегодняшней тренировкой.       — Наруто!       Настойчивый голос в голове, чтоб его, продолжал звать девочку. Наруто всеми руками и ногами отмахивалась от него.       — Наруто!       Чуткое обоняние юной начинающей кицунэ не подвело. Как только девочка проснулась настолько, чтобы попытаться не только ощущать рецепторами окружающие факторы, но и анализировать то, что почувствовала, нос уловил сильный, едкий запах гари.       Тело сильно болело после тренировки, но Наруто, чувствуя подвох, пересилила себя и вскочила. После резкого подъёма в глазах потемнело, голова загудела. Глаза, не привыкшие к свету, заслезились. Наруто ужаснулась.       Вся её комната полыхала алым пламенем. Огонь пожирал всё, до чего дотягивался. Горела мебель, горели почерневшие обои. Вспыхнули листы бумаги на столе. Языки пламени почти дотянулись до кровати, на которой спала девочка.       Сознание малышки было захвачено пожирающей все разумные мысли паникой. Хотелось сесть и плакать. Её дом, её дорогой дом практически уничтожен!       — Мелочь, соберись! Не время нюни распускать! Реветь потом будешь, как только отсюда живой выйдешь! — заорало подсознание голосом Курамы.       На девочку это подействовало, словно ушат ледяной воды. Одним рывком она промчалась по дому, прямо к счётчику. Необходимо было предотвратить возможность взрыва.       Разрушения были огромны. Почти весь дом сгорел и уже грозил рухнуть, утянув с собой на тот свет ребёнка.       Подёргав рычаги и обесточив всё, Наруто планировала выскочить в окно. Огонь захватил почти всё пространство. Прямо перед оконной рамой Нару замерла. До того момента собранная, сейчас она вновь стала маленьким напуганным ребёнком, которого знатно подкосила война. Она являлась сильной, смелой, непредсказуемой, но была и оставалась маленькой девочкой, которой пришлось слишком рано повзрослеть, и взвалить на себя такую ответственность, которую выдержит даже не каждый взрослый. По личику, измазанному сажей, побежали слёзки. Наруто окончательно сдалась в путы паники, захлестнувшие её с головой. Огонь коснулся нежных рук. На вид безопасный, добрый и ласковый, красивый алый язычок, он уничтожал кожу ребёнка также безжалостно, как воскрешенный Мадара убивал ниндзя, пытавшихся защитить Лист. В глазах ещё стояла солёная вода. Запах гари дурманил голову, и даже то, что она стояла рядом с окном, проход к которому был перекрыт пламенем, не помогало в патовой ситуации.       Кислород... Голова гудит, Наруто дуреет от нехватки воздуха... Кислород...       Ноги подкосились.       Неожиданно окно разбилось, и в комнату влетела серая тень. В одно мгновение тень метнулась к девочке, и подхватив её на руки, выскочила из дома. Раздался треск. Секунда... Две... Бам! Дом рухнул, едва не унося за собой две человеческие жизни. ***       АНБУ в маске ласки показался с ребёнком на руках. Третий облегчённо выдохнул. Они только примчались на место пожара, и Итачи, а это был именно он, не дожидаясь приказа, рванул в дом и меньше чем через треть минуты вытащил оттуда малышку Узумаки.       — "Всё-таки я не ошибся, и они действительно подружились." — подумал Хирузен, разглядывая ребёнка на руках своего подчинённого. АНБУ бы никогда не спас незнакомца без прямого приказа. За это их могут лишить должности, а то и вовсе перекрыть их карьеру шиноби. Но, видимо, для гения клана Учиха, Нару была дороже поста и карьеры. Хирузен был рад этому, поэтому о наказании подчинённого за своевольность даже не думал.       На девочку надели кислородную маску. Хирузен напрягся и, присев на колени перед Нару, внимательно вгляделся в детское личико.       — «Полосы стали куда глубже, чем с нашей последней встречи...»       Третий слегка приподнял тело Наруто и чуть не рухнул наземь.       — Невозможно...       У девочки было два хвоста, лисьих, по всей видимости. Сливающиеся с травой при свете пламени, обгоревшие, но хвосты. Причём явно не из-за влияния Кьюби. От них не веяло чакрой, жаром и огнём. Было такое ощущение, что это точно такие же хвосты, как и у обычных животных. У обычных лисов...       — Хокаге-сама, я... — начал было Итачи, но замер. Он заметил не характерные для человека отростки. Заметили и остальные. На бессознательного ребёнка направили оружие, готовые защищаться и защищать Хокаге от, как они думали, Кьюби.       — Прекратите! Немедленно! — вскричал Хирузен.       АНБУ опустили оружие. Хокаге со всем вниманием наблюдал за движением хвостов.       Точнее, за их полным отсутствием. Будь это Кьюби, он бы уже рвал и метал, раз даже хвосты появились. Или бы это делала Наруто, находясь в его власти. Этого не произошло. Хвосты мирно покоились рядом со своей новой хозяйкой.       Сарутоби задумался. Вздрогнул. Сложил неизвестную АНБУ комбинацию печатей. Хвосты девочки зажглись темно-алым пламенем, не трогая блондинку. Итачи дёрнулся в её сторону, опасаясь, что пламя может навредить Наруто, но вспомнил, что для Хокаге она как родная внучка, и он бы не стал делать того, что может подорвать её здоровье.       По девочке разошлись такие же темно-алые полосы. Ими покрылось всё тело. Из-за тени, падающей на них, линии техники казались почти чёрными. Наруто стала напоминать тигренка. АНБУ внимательно наблюдали за действиями своего Хокаге. Итачи сидел на коленях перед девочкой, готовый обезвредить технику Третьего, если это понадобится. Он понимал, что его могут лишить должности капитана за неповиновение и препятствие Хокаге, а то и хуже, но ничего с собой поделать не мог. Он удивительно быстро привязался к Узумаки, и считал её кем-то вроде младшей сестрички. Его мягкий нрав снова играет с ним в злую игру.       Пепельноволосый парень в маске пса также внимательно следил за действиями Хирузена. Но он не был готов спасать Наруто в случае чего. Препятствие Хокаге — это не шутка, а он привык подчиняться правилам, установленным в деревне. По мере возможностей, правда. При необходимости он и их нарушит, если будет нужно. Если товарищи будут в опасности, он и против всей деревни пойдёт. От дочери учителя хлестала гневная чакра лиса. Не злая, ненавидящая, а именно гневная. Казалось, лис сердит на Наруто, но всепоглощающей ненависти, с которой он относился ко всем людям, совсем не чувствовалось. Это поражало и немного напрягало, как и Какаши, так и всех остальных. Что задумал кошмар всей деревни?       К испугу Итачи и Шисуи, пришедшего докладывать о состоянии дома Третьему, неожиданно у девочки выросли вторые уши. Точнее, её маленькие ушки преобразовались в нечто, похожее на лисьи органы слуха. Небольшие, рыжие, мохнатые, с чёрными кисточками на кончиках, как у рыси. Полосы на щеках углубились ещё больше, ногти отросли, став похожими на когти, которыми вполне можно было выцарапать кому-нибудь глаза. Ожоги на теле Наруто зажили, но сенсоры, как ни старались, так и не чувствовали чакры Кьюби-но-Йоко, которая, как они думали, лечит ребёнка. Раны на опаленных огнем хвостах, неведомым образом выросших у человека, также стремительно затянулись. Шерсть стала более яркой, густой, пышной, налилась силой и цветом.       Хвосты дернулись. Раз... Второй... АНБУ были готовы драться. Девочка открыла голубые глазки. Слегка мутило. Третий Хокаге вглядывался в небесные зеницы в вертикальными, хищными зрачками. Глаза девочки были разумными, холодными, не поддетыми плёнкой ненависти.       — «Значит я прав, и не лис посодействовал нам в выращивании хвостов у человеческого дитя...» — облегчённо подумал Хирузен.       Наруто страдала. Как и физически, так и морально. Её дом, кладезь стольких тайн, которые хранила в нем девочка-джинчуурики, обитель множества воспоминаний, как из прошлой, так и из этой жизни — все утеряно, и скорей всего, безвозвратно! Тело болело, Узумаки казалось, что сейчас её вырвет, конечности словно кто-то наполнил расплавленным свинцом, в голове стоял неясный шум, мешающий сосредоточиться. На уровне интуиции девочка почувствовала, что за ней наблюдают несколько пар глаз. Повернула голову.       Узкие, тёмные, выглядывающие из-под полы шляпы глаза Третьего Хокаге смотрели на неё сочувствующе, сострадательно. Наруто даже стало слегка противно. Только после минутных гляделок с Хирузеном девочка обнаружила, что ощущение присутствия нескольких людей не было обманчивым. С десяток АНБУ окружили сидящего на корточках перед ней Третьего. Ей точно были узнаны Какаши-сенсей, Шисуи и Итачи. Показалось, что позади Хатаке стоит Ямато-Тензо и внимательно наблюдает за действиями девочки. АНБУ вцепились в свое оружие, явно готовые драться. Но только с кем?       Наруто все-таки вырвало. Стоя на коленях и опустошая желудок, что не выдержал эмоциональной и физической перегрузки своей хозяйки, Узумаки почувствовала непонятные ей движения за её спиной. Обернулась, на лету выхватывая припрятанный в клановой печати кунай. И замерла. Хвост? Два хвоста?       Удивлению Намикадзе не было предела. Видимо, на фоне стресса у неё просто начались галлюцинации. Два рыжих хвоста, выходящие из её филейной части, но не порвавшие пижамные штаны, трепыхались, словно были воплощением магии, ясно показывая изумление своей новой хозяйки. От них исходило ало-золотое свечение, без крупицы чакры, подтверждая предположение Наруто о наличии в них магии. Неужели Курама пробил печать и на фоне его чакры случилось возгорание? Но тогда почему в хвостах нет и намёка на влияние Курамы?       Мысли перекрыли новые ощущения. Странное, даже забавное чувство, будто на голову нахлобучили дырявую шапку, которая ни черта не спасает от пронизывающего насквозь ветра, было не самым приятным. Девочка попыталась скинуть с себя столь нежелательный сейчас элемент гардероба, но ладошки уцепились за два каких-то непонятных отростка. При ближайшем рассмотрении и ощупывании ими оказались уши. Да что ж такое-то!?       — Как ты себя чувствуешь, Наруто-чан? — раздался под ухом мягкий голос Хирузена. Наруто, глубоко ушедшая в свои мысли и забывшая о посторонних, чуть не заорала от неожиданности.       — Как человек, в одночасье отошедший на свет божий и заново воскресший... — не скрывая испуга и усталости ответила Намикадзе. Иронично, ведь именно это с ней и произошло несколько лет назад.       — Ты можешь сказать нам, что стало причиной пожара? Ты знаешь это? — ласковый голос Третьего успокаивал.       — Нет, не могу. Я не знаю, Третий-сама. Я проснулась, а все... уже полыхает... — ответила Нару, запнувшись. Признаки слез появились на глазах.       — Шисуи, Какаши, отведите Наруто в больницу. Её необходимо обследовать, —отдал приказ Хокаге. АНБУ Конохи согласно кивнули.       — Я не хочу в больницу, дедуля-Третий! Не пойду! — взвыла Наруто, которую попытался взять за руку Шисуи.       — Ладно, отправьте её в гостиницу, снимите номер от имени Хокаге. Видимо, ты достаточно хорошо себя чувствуешь, раз умудряешься спорить. Настолько хорошо, насколько позволяет ныняшняя ситуация, — улыбнулся Хирузен, решивший не спорить с девочкой.       Наруто с неимоверно печальным видом брела за своими спутниками. Шисуи слегка приобнимал её за плечи, что дарило спокойствие и способность трезво мыслить. Хатаке шёл впереди их компании, ведя их по необходимому маршруту.       — Наруто... — раздался скорбный голос Курамы в голове девочки.       Наруто в который раз за эту нескончаемую ночь чуть не закричала вслух.       — Курама! — девичий крик на все немаленькое подсознание вызвал у Кьюби очередной прилив головной боли. Эхо прокатилось по клетке, и ушло гулять по коридорам, усугубляя положение.       — Нару... Это я виноват... Прости, я не хотел, чтобы так получилось, — непривычным и для девочки, и для самого себя тоном сказал ей лис, проигнорировав вопли Наруто, хотя раньше регулярно делал ей замечания.       — Э... Чего? — аквамариновые глазища глядели изумленно. Черт, неужели эта дура ничего не поняла!? Ками-сама, вразуми это глупое дитя и дай Лису сил и терпения!       — Неужели не догадалась, дура? Это было не просто возгорание. Это был поджог. Мой, случайный, но поджог. - железным тоном сказал ей лис.       — Зачем, Курама? Ты же не специально? — а что ей было ещё спросить?       — Объяснения долгие, а ты слишком напугана. Давай перенесём этот разговор.       — Ну уж нет, давай сейчас! Я хочу знать, из-за чего мой любимый домик превратился в ворох пепла и углей! — взревела не хуже лиса девочка.       — Ладно, ладно, не кричи, — возвращаясь к своей обычной едкой манере, оборвал её Кьюби. — Будет тебе рассказ. Пока ты спала, я решил проверить, как у тебя там дела обстоят с режимом лисицы-оборотня. Пришлось покопаться с печатью и затем, с помощью чакры, материализовать в своей клетке барьер, сдерживающий мою мощь в тебе и не дающий ею пользоваться. Я подумал, дай-ка я расширю чакроканалы, влив в них максимум своей чакры, и направив всю чакру, и вместе с тем силу, как и твою, так и мою, на барьер. Так я и сделал. Ты спишь, как кирпич, ничего не чувствуешь, и мне не мешаешь. Я всё-таки прорвал барьер. Но не учёл того, что силе, которая вышла из него, надо было куда-то деться. Опростоволосился, короче говоря. В первый выход твоей энергии, что проявилась в хвостах, ушах и остальных, не характерных для человека естественных изменений, на свет божий явились не только они, но и их неизменное сопровождение. Огонь, короче говоря. Тебе огонь, выходящий конкретно из режима, все-же может навредить, ведь ты пока что не освоила Кицунэ. Организм то не до конца освоился с новым составляющим. Поэтому, скорей всего, блевать, как бы грубо это не звучало, ты будешь ближайшие недели две, если не больше. С первым выбросом чакры и магии вышел и огонь, вот все и загорелось.       Наруто была в ступоре.       — То есть, получается, ЭТО Я СВОЙ ДОМИШКО РОДНЕНЬКИЙ ПОДПАЛИЛА ТО, А!?       — Не вопи, и так тошно. Нет, моя дорогая, это сделал я, прорвав твой барьер и не уследив за огнём. С чего ты вообще решила, что тут каким-то боком виновата?       — НУ ТАК ЭТО Ж МОЙ БАРЬЕР, И МОЙ ОГОНЬ!       — Не вопи, кому говорят!       Наруто замолчала. Шисуи, словно почувствовав печаль девочки, погладил её по голове. Он тоже помнил её родителей, также, как и Итачи с Какаши. Он часто виделся с Минато, ведь был близким другом сына главы клана, даже частенько приходя к нему домой. Но у Кушины-сан были на всех посещающих её дом свои планы. Чувствуя вкус желанного материнства, женщина перехватывала абсолютно всех посетителей её места жительства и усаживала кушать. Готовила женщина выше всех похвал, да и любила она это дело, а кушать Шисуи любил. Поэтому с завидно регулярностью составлял компанию в ужине Хокаге. Тот, бывало, рассказывал о их будущем ребенке. А Кушина-сан всегда, когда об этом просили, давала послушать свой большой животик, периодически брыкающийся. Мальчик тогда очень удивился, когда изнутри Кушину-сан впервые пнули, а она ойкнула. Также делали Итачи и Какаши, которого она обычно сгоняла со своей крыши. По молодым людям было видно, что они воодушевлены перспективой родительства. Сейчас, шагая в ногу с девочкой, с которой он знаком ещё до её рождения, Шисуи грызла совесть. Он знает её родителей больше, чем она сама, и это чувство стыда пожирало юношу изнутри, и заставляло прижимать стрессующего ребёнка ближе, делясь теплом, в надежде хоть как-то успокоить и помочь.       — Куда мы направляемся? — спросила Наруто, ни к кому конкретно не обращаясь, но благодарно улыбаясь мастеру шуншина.       — В гостиницу. Тебе же нужно где-то жить. Или ты Третьего не слышала? — грубовато ответил Какаши. После того, как ему выдали запрет на приближение к Наруто, он больше не мог прикармливать её, и от этого чувствовал досаду. Но девочка закономерно восприняла грубый тон на свой счёт. Шисуи укоризненно на него посмотрел, но промолчал.       — Вряд ли меня допустят в гостиницу в таком виде, — копируя грубую интонацию Хатаке, возразила Наруто, выразительно указывая на почерневшую, пропахшую гарью пижаму, — а вот это... — тоненькая ручка, украшенная ожогами, указала на хвосты, — добьёт мою и без того никудышную репутацию в деревне.       — С чего ты взяла? Мало ли, что с тобой стряслось.       — Ну, лисьи хвосты... И нападение Кьюби, который является лисом. Ассоциации у людей будут не самые приятные, знаете ли... В глазах общества это лишь подтвердит то, что я демоница в человеческом обличии, явившаяся из ада по их души грешные, не думаете?       Шисуи и Какаши растерялись. Они то думали, что от девочки тщательно скрыто то, что в ней запечатано, а она знает, и говорит об этом спокойно, уверенная в том, что они осведомлены.       — Откуда?..       — Третий, — не моргнув глазом, сорвала Узумаки. Ну а что, правду о перерождении, им, что ли, рассказывать?       Парни замолчали. В таких делах Третьему лучше не перечить, да и девочке, очевидно, до лампочки. Вон какая спокойная, аж позавидовать можно. Столько всего свалилось на шестилетнего ребёнка, а она шагает рядом, и себе под нос тихонько напевает.       Наруто и правда была максимально спокойна. Уже отошедшая окончательно, она смотрела в тёмное небо, на звезды, и наслаждалась пейзажем, стараясь не думать, что она, по сути, бездомная, и есть вероятность, что у Третьего нет совести, и с этим пейзажем придётся соседствовать на постоянной основе. Темнота ночи была пожирающей. Звёздочки мигали на чёрном небосводе, в колышущейся траве квакали лягушки и стрекотали кузнечики. Воздух был пьяняще свеж, особенно после невыносимо дурящего запаха гари и дыма.       В гостиницу троица влезла через окно. Девочке самостоятельно нашли свободный номер, пряча ее, как сокровище, от любопытных глаз посторонних. И оставили её там, договорившись с хозяйкой и попросив не входить к ней и никого из персонала и посетителей не впускать. Поначалу возмущенная хозяйка чуть ли не пинками хотела выставить наглеющих шиноби, которые разучились пользоваться дверьми, но услышав, «от имени Третьего Хокаге», сразу стала максимально сговорчивая. Наруто была предоставлена самой себе. Помывшись и кое-как взяв под контроль новые части тела, она досыпала оставшиеся ночные часы прямо в гостиничном халате.       — Наруто! Наруто, просыпайся! — кто-то мягко тряс девочку на плечо.       И до пожара, и после, отоспаться не дают!       — Узумаки, подъем! — очень знакомый голос рявкнул приказ прямо под ухом Нару.       От бьющего прямо по мозгам звука девочка молниеносно вскочила, увидев в комнате людей, в которых она спросонья никого не признала, и со скоростью, не уступающей Жёлтой Молнии Конохи, прописала самому громкому прямо в нос. Точнее, в место, где он должен был быть. Всё лицо крикуна было перетянуто чёрной тряпкой. Не успевший среагировать мужчина получил по аристократичной физиономии, а именно, прямо по благородному носу, красота которого чувствовалась и была различима даже под чёрной тряпкой, прилипающей к лицу, как вторая кожа. Керамическая маска пса, приподнятая до лба и открывающая все равно спрятанное под другой маской лицо, слетела с него и обзавелась крупной трещиной.       — Ксо! Узумаки, ты чего творишь! Бешеная девчонка! — зажима кровоточащий нос, быстро пропитывающий алой жидкостью тёмную маску, взвыл всего-навсего Какаши-сенсей. Шисуи, стоящий рядом, ухахатывался, глядя на капитана АНБУ, которому подпортила симпатичный профиль шестилетняя девочка, что сейчас чуть ли не плакал от досады и противной тянущей боли. Переведя взгляд на Наруто, Шисуи развеселился ещё больше. Пшеничные волосы, всколоченные ото сна, взлетели, разделились на девять прядей, мохнатые лисьи уши вздернулись, два хвоста бешено мотались из стороны в сторону, а глаза горели праведным гневом. Тем не менее, на Кьюби она не была похожа, а вот на Кушину-сан в ярости очень. А Кушину-сан в ярости боялись многие, в том числе и Какаши, так-как на пинки она не скупилась. А ему, Шисуи, то что? Его Кушина-сан любила, потому что он является верным дегустатором её кулинарных шедевров, она его никогда не шпыняла.       А они были наслышаны о характере младшей Намикадзе, поэтому оба знали, что ей ничего не стоит отпинать капитана АНБУ. Особенно зная, как она тренируется и какой силой обладает. Ой-ей, не поздоровиться Хатаке сейчас, кажется.       — Ты чего орёшь, даттебайо! Стучаться не учили, прежде чем в комнату запереться!? Какого ты сюда припёрся и раскомандовался!? — взревела Узумаки и... Отвесила увесистый подзатыльник Какаши, сбив его пепельную шевелюру на бок, и сделав её больше похожей на мочалку. Какаши даже не попытался увернуться, слишком растерявшись и, кажется, даже немного смирившись с новоприобретенной должностью боксёрской груши дочери покойного учителя. Ну не заламывать же руки шестилетней девочке, какой бы засранкой она не была, право слово!       — Угомонись, проблемная девчонка! Нам велено сопроводить тебя к Хокаге, а ты только задерживаешь выполнение нашего задания своей ленью и неумением контролировать свои руки!       — Зато у тебя явно проблемы с контролем голоса и быстротой реакции! — буквально выплюнула в лицо Хатаке девочка, даже не снижая тона.       Шисуи успокоился и с молчаливым недоумением взирал на сию картину. Капитан АНБУ, знаменитый Копирующий ниндзя Хатаке Какаши, имя которого заставляет ходить под себя даже бывалых войнов, на полном серьёзе спорил с шестилетней девочкой, которая всего месяца три, может чуть больше, назад, как стала генином, и явно проигрывал в этой дискуссии. Но с другой стороны, он что, не человек, что ли? А Наруто ещё и им фору даст, только было бы у неё желание! А желание у неё есть, в этом гений шуншина, призрак Шисуи Учиха, был абсолютно уверен.       После небольшой перебранки с одной мелкой скандалисткой, именуемой юная Намикадзе, в которой она разнесла его в пух и прах, пепельноволосый парень решил игнорировать проблемную девчонку, кажется, захотевшую второй раунд.       Повязав на пояс куртку, что любезно купил на средства Хокаге и предоставил ей Шисуи, кое-как спрятав под ней хвосты, Наруто нахлобучила на голову бейсболку, скрыв ушки, и уже более-менее оделась, хоть и оказалось проблемой ношение штанов, так-как за ночь хвосты вросли в седалище девочки, что быстро решилось с помощью ножниц, девочка обзавелась дыркой в новеньких штанишках и испорченным настроением.       Наруто вырулила из своего номера и пошагала в ногу с АНБУшниками. Солнце слепило глаза. Троица потопала длинным путем, обходя стороной пепелище, которое когда-то было домом Узумаки, чтобы не расстраивать девочку ещё больше. Но новость была у всех на слуху, и об этом говорили злорадные периодически бросаемые на Нару взгляды случайных прохожих. Наруто не обращала внимания на это, просто рассматривая привычные за столько лет деревенские улочки. А вот Какаши и Шисуи обращали, поэтому продавец фруктов, стоящий на улице и открыто потешающийся над фактически бездомной сиротой чуть не стал заикой, от двух страшнейших взглядов людей в масках зверей, брошенных на него. Испуг торговца видели все, поэтому на девочку косо смотреть больше не решились, как минимум, в присутствие её конвоя.       Наруто с двумя безмолвными парнями влетела в резиденцию. Третий явно был взволнован. Шикаку измученно и изумленно поглядывал на хорошо знакомую девочку. Мешки под его глазами были больше его глаз.       — Сколько дядюшка Шикаку не спал? — пораженно спросила Наруто у Курамы.       — Меня удивляет, что он вообще может не спать... — ответил лис. Наруто проигнорировала лёгкую язву в голосе Кьюби.       — Здравствуй, Наруто. Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Третий. Он вообще после "экзамена" в исполнении Наруто аккуратно подбирал слова.       — Лучше, чем могло было быть. Где я буду жить, Третий-сан? — недовольно буркнула Наруто. Про лиса не расспрашивает, значит, Шисуи и сенсей ему не доложили о том, что она осведомлена.       — Я как раз об этом и хотел поговорить. Появление у тебя животных признаков ошарашило всю верхушку Конохи. Но, признаться честно, новым для нас это не стало. Твоя мама тоже была лисой.       — Что?! — Наруто растерялась. Её мама... Тоже кицунэ?       — Ох, так ты не в курсе. Нару, Кушина была лисой ещё в том мире, но не использовала свои способности на настоящий максимум, потому что после брака с Минато предпочла оставаться домохозяйкой, — на Наруто словно снизошло откровение в виде голоса Курамы.       Вот это было неожиданно.       — Ну... В общем, это так. У Кушины-сан тоже наблюдалось нечто подобное. Подробностей не скажу — сам не знаю. Мы думали, что тебе не передастся эта способность, но в стрессовой ситуации она все-таки проявилась.       — Мы — это Хокаге и Совет, верно, Курама?       — Да, видимо так.       — Изначально я хотел дать тебе новое жилье, но раз у тебя появились хвосты... Тебя заберёт кое-кто, хорошо знакомый твоей маме.       — Мы больше не сможем контролировать этого ребёнка. Девочке нужно более углубленное обучение, что ни Лист, ни Корень, никто кроме него дать не смогут! — услышала лисьим слухом Наруто голос одной из старейшим за закрытой дверью. Аура гнева Данзо ощущалась на расстоянии.       — Этот человек — брат твоей мамы.       — Брат мамы... То есть мой дядя? Откуда он взялся?       — Он один из немногих Узумаки, что познали искусство владения лисьей магией.       — Один из немногих... А Узумаки что, осталось много!?       — Он обучит тебя тонкостям работы с магией, и позже ты вернёшься в Коноху.       — Они не желают держать меня в деревне, потому что сейчас я бесконтрольна. — Хокаге-сама, Манабу Узумаки прибыл в деревню!