Лисье логово: девять рыжих хвостов

      Наруто пыталась прийти в себя. Последние события сильно сказались на ней. Пережитый стресс мешал девочке спать, и Курама со своими философскими рассуждениями делу не помогал. Примерно до четырёх утра лис не затыкался и то и дело предпринимал попытки втянуть в обсуждение Нару. Ей это не очень нравилось, после сытного ужина очень хотелось спать, но слабые препирательства не останавливали её дорогого друга.       Манабу и Наруто были в пути уже третий день. Как выяснилось позже, мужчина прибыл в Коноху за пару часов с помощью магии, но сейчас не стал её использовать, так как был ответственен также и за измотанного и магически нестабильного ребёнка. Поэтому, проигнорировав все не очень убедительные заверения племянницы о том, что она в порядке, им пришлось идти на своих двоих, всякий раз перед тем как остановиться в отелях, применяя шуншин. Манабу знал дорогу отменно, поэтому с местами они никогда не промахивались.       Наруто действительно тяжело свыкалась с произошедшим. Ей первое время было жутко неуютно и непривычно. Девочку не покидало ощущение неправдоподобности происходящего. Ранее она путешествовала с Джирайей и никогда не думала о перемещении со своим родственником. Ей вообще до сих пор не верилось, что они родственники. Наверное, ей было выдано слишком мало времени на осознания новой реальности.       Курама бесновался. Не в его натуре было упускать детали, которые могли оказать влияние на него и его джинчуурики, и поэтому он взъерепенился на всех и всё, когда окончательно осмыслил ту двойственную ситуацию, в которой они оказались. С одной стороны, у его хранительницы были новые возможности, были родные, она могла появиться власть Химе клана, был шанс исправить то, что сильно пошатнуло её в будущем, но... Та самая другая сторона была очень нехорошей. Раз и без их вмешательства изменилось так много вещей, и в целости остался клан Узумаки, то не факт, что дальше все будет идти также гладко. Менять события во времени чревато последствиями хуже, чем было до этого. Эффект бабочки никто не отменял. Это могло поставить Наруто в плохое положение, а подобное было недопустимо. Двоякость происходящего и невозможность составить план будущего, из-за отсутствия достаточного количества знаний об этом мире бесили Кураму, поэтому он стал более агрессивным, и довольно жёстко срывался на своей джинчуурики. Она не обижалась, понимая, что лис взволнован и сердит, но не на неё, а на собственное незнание. Саму же Наруто волновало не только это. Первостепенной темой её беспокойства был клан Узумаки. Если быть точнее, как её примут новоиспеченные родственники. Наруто не могла избавиться от предвкушения и волнения, которые преследовали её с каждым новым знакомством. Но также не получалось отделаться от напряжения. Как её примут? Будут ли хорошо относиться? Не будет ли недоразумений, из-за того, что она считалась погибшей? Как отреагирует её вроде как дедушка? Девочка волновалась, но не поделилась своими переживаниями с дядей. Зато с Курамой вела бурную дискуссию относительно отношения к ней будущих родных. Кьюби пытался успокоить свою носительницу, заверяя, что Узумаки очень дружны, внутренние конфликты у них происходят крайне редко, даже не смотря на их пылкий темперамент, а к потерянной принцессе отношение будет особо нежное. Наруто не верила, убеждая, что она будет как снег на голову, и это принесёт им больше проблем, и вероятно, её из-за этого невзлюбят. Обычно дело заканчивалось низкой оценкой умственных способностей джинчуурики, и Курама начинал отмалчиваться, понимая, что спорить с ней бесполезно до тех пор, пока спор и стенания Наруто не сходили на нет. Девочка искренне хотела понравиться новым родственникам, но понятия не имела, как это сделать. Это приносило ей много волнений.       Ближе у вечеру третьего дня их с Манабу путешествия неожиданно бесконечно лесистая местность сменилась крутыми скалами. Наруто уже выдохлась, и Манабу это видел, но привал было делать слишком рано, и никаких гостиниц поблизости не было. Мужчина предложил ей проехаться на его спине, но девочка заверила его в том, что все в порядке. Пятнадцать минут в приятном молчании, во время которого девочка пыталась скопить силы на слишком крутой спуск и не полететь вниз вперёд головой, а Манабу старался контролировать ситуацию, придерживая племянницу за шиворот, прошли тяжко. Когда куноичи немного пришла в себя после очередного почти-падения и огляделась, в поле зрения попало какое-то каменное сооружение.       Это было похоже на рыцарский замок. Первое, что увидела девочка, это внешняя стена, сделанная из выскобленного светло-серого камня. Не хватало только рва, который бы мешал пройти пехоте, и не было бы отличий от средневековых сооружений феодалов. Подъёмный мост служил единственной вещью, через которую можно попасть внутрь. Так было на первый взгляд. Ниндзя было бы легко перемахнуть через стены. Но приглядевшись, Наруто поняла, что все не так просто. Сооружение окружала какая-то куполообразная аура, отливающая фиолетовым, немного искрящимся светом. Солнце уже начало заходить, поэтому сверкающая в тени аура не так бросалась в глаза. -"Наверное, эта штука помешает пройти посторонним." - подумала Наруто и всмотрелась в неё получше.       Манабу тем временем прошёл через фиолетовый барьер и поманил её за собой. Наруто нерешительно шагнула за дядей и на всякий случай схватилась за его ладонь. Мужчина с улыбкой провел её через подозрительно засверкавшую защиту.       Теперь они стояли перед поднятым мостом. -"Как мы должны туда попасть? Здесь нет никаких часовых! Ну не лететь же нам?" - спросила девочка у Курамы. Хвостатый велел ей наблюдать. Сюрреалистичная картина перед глазами заставила Наруто вспомнить о том, что её дядя не просто ниндзя, а ещё и маг. Неожиданно из ножен, в которых находилась катана Манабу, выскочил оранжевый лучик, похожий на светлячка. Он на глазах увеличился и превратился в сгусток света, который дядя взял в обе ладони, сложив руки ковшиком. Свет был бесформенный и, словно вода в круглой прозрачной вазе, плескался, не выходя за пределы ладоней Манабу. Странное, определённо неосязаемое вещество начало приобретать форму. И спустя секунд десять на руках дяди сидел лисенок. Небольшой, оранжевый, но на несколько тонов темнее цвета магии, из которой появился. У него была короткая рыжая шубка, ближе к лапам переходящая в черную, вытянутая заострённая мордочка и круглые, на концах угловатые ушки, оранжевые глаза и пушистый хвост. Ничего во внешнем виде не выдавало того, что он появился из магии. Однако вокруг него все ещё плескался оранжевый свет. -Тебе необходимо поднять часовых, а после уведомить о нашем прибытии главу, даттебане. - скомандовал Манабу лису. Животное ответило ему тявканьем. - И что это было? - впечатленно спросила Наруто у дяди, когда странное создание подошло к стенам и, пройдя сквозь них, скрылось из виду. - Ты не ожидала, что я буду колдовать? Я понимаю, это непривычно, но тебе стоит все запоминать. Скоро сама также будешь. - хмыкнул Манабу. - Ладно... А почему он вышел из твоих ножен, даттебайо? - У всех магов есть специальный атрибут, а может и несколько, которые пропускают магию. У многих также есть фамильяры*, но не у всех хватает сил на их поддержание. У большинства Узумаки фамильяр - это лис, так как это наше клановое животное, но бывают исключения. Это что-то вроде призывного животного, только вместо помощи в бою он помогает тебе в магии. Мой атрибут - катана и ножны. Я могу пропускать магию и через ладони, да хоть через все тело, но это очень затратно и изматывающе, поэтому приберегается обычно на случай уничтожения атрибута. - А у меня будет такой атрибут, датебайо? - Обязательно. Твоя магия уже пробудилась, и тебе необходимо научиться её применять. Без оружия никак. А фамильяра можешь завести, если захочешь. Дальше говорить времени не было. Мост опустился, давая путникам возможность войти за стены.       Наруто не видела ничего подобного. Она рука об руку шла с Манабу, со все глаза разглядывая селение Узумаки. Улицы были освещены какими-то разноцветными светлячками, похожими на того, из которого соткался фамильяр Манабу. Они быстро гасли и загорались вновь, из-за этого Наруто чудилось, что она попала в сказку. Манабу и Наруто шагали по крытой тёмными досками дороге, глядя на реку, в которой отражались всполохи пламени, в которые превращались магические огоньки, и лица проходящих мимо людей. Она не знала никого - ни один человек, который остановился поговорить с Манабу, не был узнан. -"Грустно осознавать, что большинство, если не все эти люди, погибли после нападения альянса стран ниндзя..." - опечаленно поделилась Наруто с Курамой. Тот лаконично согласился.       Эти люди были такими хорошими! Она не услышала ни одного гадкого слова, хотя и ожидала. Всякий, кто узнавал Манабу, сразу же догадывался, кто держится за его руку. Аловласые незнакомцы очень ласково с ней разговаривали, называли "принцессой" и вообще были очень милыми и доброжелательными. Одна даже не представившаяся женщина достала из сумки коробку печенья и вручила ей, а когда Наруто попыталась отказаться, заверила ребенка, что ей будет приятнее, если она возьмёт их. Ей протягивали конфеты, яблоки, кто-то повязал девочке на шею длинный зелёный шарф. Люди все подходили и подходили. Манабу с улыбкой смотрел, как его племянницу заваливали гостинцами - девочка должна была получить искреннее тепло с самого начала, и хоть они и опоздали, нужно попытаться наверстать упущенное. Помогал донести "жесты доброй воли" - из-за количества вкусностей Наруто почти ничего не видела и могла упасть. Курама скалился, впрочем, делал он это добродушно. Не то чтобы ему нравились эти людишки, но они хорошо относятся к его хранительнице, как и должно быть, а значит, что ненавидеть их не стоит. Лис решил отпустить тот момент, что именно этот клан и много лет назад загнал его в печати.       Наруто смогла пойти ровнее, когда Манабу запечатал все надаренное добро в фуин на запястье. Оставив в руке только шоколадку, которую девочка тут же начала жевать, он повёл её улочками, как он сказал, к себе домой. Куноичи пыталась запомнить дорогу и рассмотреть здания, но было слишком темно, и виднелись лишь силуэты и фигуры. Оставив дело до завтра, она решила уточнить: - Почему мы не идём говорить твоему дедушке о том, что прибыли в селение, даттебайо? - Я пойду один. Разговор будет долгим, потом начнётся выговор и закончится дебатами. Это дело не на пятнадцать минут и даже не на час, уж поверь, я своего деда хорошо знаю. Поэтому я отчитаюсь, а ты пойдёшь спать. Завтра познакомитесь, даттебане. - с улыбкой сообщил Манабу. - Мы, кстати, пришли.       Они вошли в какой то дом. Тут же загорелся свет, но Манабу, вытащив из печатей все вкусности и свалив все на стол, отправил Наруто в ванную, а потом загнал в кровать, пресекая все попытки пройти самостоятельную экскурсию.       Кичиро Узумаки - высокий широкоплечий мужчина. На вид и не скажешь, что ему почти девяносто. Массивное тело, зычный прокуренный бас, красные волосы с проседью, собранные в пучок на затылке, густые брови и мощное, хоть и изборожденное глубокими морщинами, не лишенное свежести лицо, массивные челюсти и общий довольно агрессивный вид производили впечатление неприятного грубого мужчины. На самом деле Кичиро был человеком тонкой душевной организации, очень ранимой натурой, примерным семьянином и просто хорошим стариком. У него, как выяснилось недавно, есть шестилетняя правнучка.       Кичиро терпеть не мог кимоно, косодэ*, хаори и все, что могло сковывать движения. Он чувствовал, что задыхается в подобных вещах, поэтому в двадцать с хвостиком лет, лишившись отца, который заставлял его носить традиционную одежду, парень избавился ото всех раздражающих его нарядов и стал отдавать предпочтение более практичным вещам. В его гардеробе, по большей части, были пиджаки лекало* и рубашки всевозможных цветов, мантия Узукаге и один жилет шиноби, который он надевал только единожды в год на традиционный для всего клана ханами*, в единственный день, когда его вредный секретарь соглашался на внеплановые выходные.       Чувствительность Кичиро вновь дала о себе знать. Пока его внук, Манабу, плавно повествовал о том, как его правнучку скрыли от всего клана и растили в жестокости, Кичиро расплакался. Может показаться то, что подобное поведение неприемлемо для главы, но он действительно был хорошим семьянином, для которого благо ближнего важнее собственного блага. Поэтому он даже решил не ругать нерадивого внука за сцену в кабинете Хокаге, хотя по его лицу было видно, что он ожидал грандиозного скандала. Когда рассказ Манабу подошёл к концу, у Кичиро уже не было сил смотреть на него. Он уткнулся лицом в носовой платок, не желая, чтобы внук видел его слезы. Появление нового члена семьи обрадовало его, но помимо этого он жалел правнучку и люто злился на Хокаге, дайме и всю Коноху, которая вогнала маленькую девочку в ужасное положение. Когда Манабу заговорил о дырках и синяках на ногах (до пожара Наруто воинственно подралась с каким-то дядькой) Кичиро захотелось завыть. - Нам стоит собрать шиноби и размазать Коноху, дедушка! Укрывать Узумаки от клана - преступление, а они прятали Химе! Дочку Кушины и Минато! Мою племянницу! Твою правнучку! Это скандал мирового масштаба, даттебане! Кичиро царственно игнорировал своего внука. Ему чертовски не нравилось то положение, в которое они попали. Коноха была важным элементом в жизни Узушио, Узумаки не были абсолютно автономны. Войны он не хотел - люди приходили в себя после Третьей Мировой Войны Шиноби, скорого повторения ужасов никто бы не пережил. Сам потерял дочь в конфликте стран, рисковать кланом больше не намерен. Но Манабу был настроен решительно. Самым оптимальным вариантом было выжать из Конохи максимум компенсации, подорвать авторитет Третьего и получить льготы для клана. Звучит неплохо, хоть и не так просто. Однако спустить на тормозах подобное Кичиро не мог, а дружбу с Конохой, затянувшуюся на не один век, и вовсе игнорировал. Несмотря на переполняющие его эмоции, Кичиро был одним из самых выдающийся Узукаге. С правнучкой он планировал познакомиться завтра. Сегодня ребёнок и так уже под впечатлением.       Впрочем, голову Кичиро остудил быстро. Он понимал, с какой целью Хирузен придерживал девочку возле себя. Как Каге он поступил бы также, будь он на его месте, но... Это была его внучка! Подобное не должно относиться к его семье! К его стране не должно! Это возмущало мужчину, но теперь той жуткой ярости не вызывало. Всё же он тоже стоял во главе страны, и мотивы Хокаге были видны ясно. Хирузен хотел оружие, которое бы защитило его государство. Холодный расчёт. Вот и все.       Кичиро очень хотелось отдохнуть. Куча новой информации мешала заснуть, но свинцовая голова отдавала неподъемной тяжестью. Старик пытался представить внешность своей правнучки. Из рассказов Манабу, она похожа на Кушину. А характером чуть сдержанней. Возможно, это уже гены Минато.       Плеснув из токкури* прямо в масу* немного сётю*, Кичиро затянулся. Курительная трубка тяжелела с каждой выпитой чашкой. Решив окончательно не заливать стресс последних часов и познакомиться с правнучкой в нормальном, не похмельном состоянии, Кичиро ушел спать, даже не убрав остатки своей "алкогольной церемонии".