Лисье логово: девять рыжих хвостов

Наруто крадучись добралась в свою комнату в рёкане*, в котором она и Манабу остановились на время. В руках у неё была коричневая замшевая сумка, в которой было то, за что любой шиноби душу продал. Свитки с техниками клана Узумаки, которые приметила девочка, но их не отдавал ей дядя. Причина до нелепого проста, что даже обидно. Узумаки сказал, что она мала для техник такой сложности. Знал бы он, какой у неё уровень, Мадару б ему на голову! Смириться такой жестокой несправедливостью она не могла, поэтому тишком стянула сумку у дяди, и все также, тихой сапой, кралась к себе, боясь быть пойманной. В прошлом у неё не вышло обучиться фууиндзюцу из-за отсутствия знающего наставника под рукой, который бы регулировал её обучение, а сейчас рядом такая кладезь сил и знаний, и ей говорят не трогать их!? Невероятная наглость, по нескромному мнению Наруто! Кто-то схватил её за шкирку, как нашкодившего котёнка, и легко оторвал от пола. –Уа-а-а! Пусти! –Разве я не говорил, что тебе пока рано трогать свитки? - Дёрнул лисьими ушами Манабу, наигранно строго хмурясь. Он был в лисьем обличии. Говорил, чем чаще она будет видеть подобное, тем быстрей привыкнет и тем скорее сможет проявлять его сама. Девочка была очень даже за. Ей понравилось видеть дядю-лиса. Его уши были большими, косматыми, яркими-яркими, очень рыжими, настолько, что при свете казалось, будто они полыхают алым пламенем. Хвоста у него три, да каких! Наруто от зависти слюной подавилась, когда впервые увидела. Длинные, гибкие, как змеи, мохнатые, переливающиеся всеми оттенками оранжевого и красного, с белыми концами. Было диковато видеть человека с тремя хвостами, но Нару уже насмотрелась на Кураму, поэтому довольно быстро привыкла. И захотела также. Она попросила дядю научить ее выпускать хвосты, когда они прибудут домой. Манабу вновь отрицательно покачал головой, вызвав у девочки непроизвольный разочарованный вздох. –Рано ещё, лисица. Пока ты не начнёшь колдовать, хвосты сможешь выпустить только в панике. Просто так нельзя. Это будет очень болезненно, поэтому лучше тебя сначала потренировать, а потом уже браться за форму лисы. Пришлось смириться и покорно ожидать обучения и позволения. Наруто не утерпела, спросила про маму. –А окаа-сан была лисой? Тоже могла обращаться и колдовать? Манабу со всей серьёзностью кивнул. –Кушина была одной из самых талантливых клановых в магии. Однако она предпочла жизнь домохозяйки рядом с любимым мужчиной, а не перспективную карьеру, и переехала в Коноху окончательно сразу после свадьбы. Наруто не понравился тон Манабу. Он свёл тонкие алые брови к переносице, а ярко-красные глаза стали опасными, очень тёмными. У него вообще очень часто менялся цвет глаз, в зависимости от настроения. –Тебе не нравится это её решение? Манабу вздрогнул, не ожидая такого серьёзного тона от девочки шести лет. Его племяшка умела удивлять. Уставился на Наруто. – Пушистая, даттебане, ты не подумай! Я ничего не имею против твоего отца, Минато. У меня вызывает негатив именно сама Коноха и то, что она оставила клан и уехала туда. Третий, который после смерти преемника, перестал толкать селение вперёд, скинул весомую часть Конохи на обнаглевших старейшин, вызывает лишь отвращение. Коноха прекратила развитие, застыла. Люди там просто есть, просто существуют, без какого-либо движения, ни вперёд, ни назад. Нару слушала внимательно. –При Первом Хокаге, Хашираме, деревня только была построена. Народ приходил в себя после кровавой войны, длившейся не годами, а веками. Казалось бы, какое тут развитие, привыкнуть бы ещё к тому, что жизнь теперь спокойная! Но Первый из ничего слепил подающее надежды что-то. Начался расцвет экономики, образования, науки, искусства, начала появляться культура всего селения, а не отдельных кланов, страна не пошла, а полетела в движение. При Втором Хокаге, Тобираме, была прищучена, а потом на некоторое время завершена преступность. Полиция Конохи, Учихи, хоть и были сосланцами на край деревни, но без дела не сидели. Третий первое время тоже продолжал политику Хаширамы, приправляя методами Тобирамы, но потом потерял хватку, постарел. Смерть товарищей, конфликты с другими странами и общая атмосфера в мире ниндзя сильно сказалась на нем. Коноха, так быстро летевшая вверх, замедлилась, обленилась. Теперь деревня Скрытого Листа — это не больше, чем кучка наёмных работников, которые сделают что угодно за определённую плату. Это неплохо, но называть это страной — глупость. Больше похоже на большую гильдию. Четвёртый, конечно, подавал большие надежды, но просидел в кресле Каге недолго. –распалялся дядя. Узумаки вздрогнула. Мужчина замолчал, явно погрузившись в свои мысли, а после паузы добавил с затаенной в глазах и голосе грустью: –Я надеялся на Минато. Мне нравилась его позиция, его действия. Но потом я разочаровался. Минато был прекрасным войном и другом – он спас страну, не дал Хвостатому воли, но погубил как Хокаге – оставил Коноху, не подумал, что будет с людьми с таким Каге, как Хирузен, и как пойдёт течение жизни. То что он воин - не плохо, но он перестал им быть, надев на голову шляпу Хокаге. Понять этого он не смог — не успел, быть может, но мы имеем то, что имеем. Да и Хирузен, хоть ты и могла подумать иначе, не плохой Каге. Он просто уже устал. Как только он взошёл на пост, страна начала цвести. Сейчас ему не то что бы есть дело до Конохи. Он уверен в её величии ровно до тех пор, пока в стране Огня есть старейшие кланы. Без них страна ничего из себя представлять не будет, и кроме них ничего противопоставить Хирузен не может. Он не настолько сильный Каге, каким был в молодости. Теперь же ему пора выбрать достойного преемника, но он, почему-то, до сих пор медлит. Хотя насколько я знаю, на примете у него сын Белого Клыка. Дядя успокоился и искоса поглядывал на Наруто, не переставая жевать только поданный ему ужин. -"Что это с ним?" – не поняла странной реакции Наруто. –Волнуется. Смотрит, какая у тебя реакция на такой порыв. Проверяет, поняла ли ты, кто такой Минато, и кем он тебе приходится. Пытается понять, испугалась ли ты его пыла. – Ответил ей Курама, судорожно продумывая их план действий. Его выбило из колеи сначала наличие у Наруто родственников, что шло вразрез с привычной жизнью, а вспыльчивость новоиспеченного дяди может добавить проблем. –Наруто, нам нужно выяснить как можно больше информации об этом мире. Как только придём на территорию Узушиогакуре*, начинаем прочесывать все источники, где зафиксирована деятельность ниндзя. Картина мира должна сложиться, чтобы не было больше сюрпризов. – Рыкнул он после некоторой паузы. –Что думаешь о его словах? – спросила Кураму девочка. –Он прав не во всем, но во многом. Прислушивайся, кстати, к нему. Я и не знал, что до своей смерти Хирузен хотел назначить твоего бездарного сенсея Хокаге. Хотя, с его стороны это логично. Манабу все это время рассматривал свою красавицу-племянницу, отмечая про себя более выраженное внешнее сходство с сестрой. Первое впечатление было плоским, и, как тогда ему показалось, что в ней смутно ощущались черты Кушины, а хваленые гены Узумаки перебил Минато. Сейчас явственно ощущались черты её отца, но это не портило девочку, и не уменьшало её более заметного, после детального осмотра, сходства с его аловолосой сестрицей. У Наруто было такое же круглое лицо, которое так не любила Кушина, ворча из-за нестерпимой схожести с помидором, тот же вздернутый нос, такая же форма глаз и бровей. Полоски на щеках подчёркивали симметрию лица, а худоба и слишком низкий для её возраста рост... – у мужчины заскрипели зубы, – сильно выделяли недокормленность ребёнка. Неопрятные короткие и очень грязные волосы перьями торчали в разные стороны. В целом внешний вид кричал о сложной жизни дитятки. Манабу прикрыл глаза, больше не в силах смотреть на жадно жующую удон* с карри* девочку. Стыд перед малышкой кусался все ощутимее. Если до этого Манабу убеждал себя, что в произошедшем с Наруто его вины мало, ведь его, так же как и весь клан, надурили, то сейчас самооправдание постепенно давило чувство разъедающей кожу тоски и стыда перед родным человеком — пусть они не на столько близки, как могли бы быть, но все же являются родственниками, — и гнева, заставляющего его терять свое самообладание и уступать порывам, которые могут напугать и без того не обласканного жизнью ребёнка. Стыдно было перед сестрой, перед зятем, перед племянницей, которая из-за доверчивости клана, и него в том числе, жила в таком жутком обществе. Манабу был готов руками крошить пустые черепушки старейшин, Хокаге, своего простодушного деда и свою собственную, ведь из-за их политических интриг пострадал ребёнок — совершенно невинное дитя, так рано лишившиеся родителей, и вместо сочувствия, которое обычно оказывали всем детям-сиротам, получивший травлю. –"Боюсь даже представить, как это отразилось на её восприятии мира и самой себя..." – мысленно сокрушался мужчина. Он был готов прямо там переубивать всех, кто скрывал Наруто от клана. Останавливало его то, что Коноха все ещё была важным экономическим партнёром для Узушио, и он уже доставил своему деду проблем — устроить прямо в кабинете Хокаге драку, набить морду мерзкому-противному-гадкому-старикашке Шимуре Данзо, который был одним из самых влиятельных людей все ещё влиятельной страны - их явно ждало серьёзное разбирательство, а сначала серьёзная мозгомойка от дедушки Кичиро. Хорошо ещё, что на Хокаге с катаной не накинулся, а то войны бы точно не избежали. Хотя, Манабу очень сомневался, что люди Листа бы пошли против клана Узумаки. –С нашим то фууиндзюцу мы были способны противостоять стране с сильнейшим биджуу, а уж теперь, когда нынешняя хранительница демона на нашей стороне... – Довольно хмыкнул про себя мужчина. Манабу уверен, что даже на настолько дерзкий жест, если не сказать нахальный и откровенно вандальный, они ответят дипломатично, и не будут пытаться атаковать границы Узумаки, разбираться масштабно... Коноха беднеет, это факт, отношения с Учихами постепенно ухудшаются, ИноШикаЧо хоть и все ещё верны Конохе, но становятся все более независимыми с каждым годом. Скорее всего дед, когда узнает всю правду, начнёт разделять сферы влияния, и отделять всю деятельность Узушиогакуре от деятельности Конохагакуре*, демонстрируя разделение двух, когда-то союзных, благодаря усилиям Первого и его жены, стран. Нельзя сказать, что подобная перспектива устраивала Манабу. Он бы, будь на месте старика, уже собрал армию Узушио, созвал союзные государства и направил бы Альянс на сидящую у него в печёнках Коноху. Манабу уверен, что когда он придёт в себя после знакомства с племянницей, он будет благодарить Ками за то, что Кичиро не назначил его главой клана, а избрал покойную Кушину. Многомудрый дедушка знал, что внук, с его темпераментом, развалил бы клан. Кстати о клане. Манабу крепко задумался о том, кому его дед передаст бразды правления. Изначально главой хотели назначить Кушину. Сестра погибла, вместе, как все думали, с новорождённой принцессой клана. Точнее, начала Хокаге сообщил, что не может передать Химе Узумаки, потому что она числится, как гражданка Конохи, а потом второпях сообщили делегации из Узушио, что они ошиблись, и наследница погибла вместе с Кушиной. Только теперь понятно, что они не продумали легенду для Узумаки. Но почему-то никто не заметил несостыковок, поэтому неизвестно, что за лапшу им всем навесили на уши. Кичиро хоть и стар, но все ещё в своём уме. Хоть ему и восемьдесят девять, никто даже не закинулся о передаче титула главы. Он проживёт ещё лет сорок за счёт поразительного для мира ниндзя, да и в целом для людей, долгожительства Узумаки, но кому передать клан? После смерти Кушины из вариантов оставалась только Палата министров. Но им передача крайне нежелательна, так как самый большой резерв чакры, интуиция и сильнейшая древняя магия принадлежит главной ветви клана, в которую они не входят. Эти вещи необходимы для управления селением магов. Предполагалось, что Манабу будет назначен Верховным министром, заменяя свою мать, но тогда никто не знал, кого в случае необходимости назначить Узукаге. Верховный министр приносил клятву, что вступая на эту должность, он никогда не будет пытаться занять место правителя, поэтому его с Кушиной матушка не могла стать Каге. Он готовился стать министром при живой сестре, но когда она погибла, и вопрос наследия встал ребром, все министры, да и он тоже, отказались назначать его наследником. Его темпераментность и абсолютное отсутствие политичности и дипломатии закрывали ему дорогу в Каге. А сестра, хоть и славилась "Кровавой Хабанеро", была хороша в ведении переговоров и, поучившись в деда, стала бы правительницей. С Палатой министров все было решено, но теперь есть Наруто... Она определённо станет Химе клана, и тогда новая принцесса может вступить на политическую арену. И дело даже не в желании. Манабу не хотелось бы втягивать во весь этот мрак ребёнка, но тут не спрашивалось, что бы хотелось Манабу. Её вмешают, и единственное, что он сможет сделать, это помогать ей победить. Подвешенное состояние, ощущение слежки и чувство неопределённости бесили Манабу, поэтому он, сославшись на усталость, ушёл спать. Наруто тоже решила закругляться с попытками стянуть свитки и пошла за ним, через пару минут. На следующий день, Узумаки Манабу и Узумаки Наруто покинули Конохагакуре.