Проснись!

–...Кёджуро? Кёджуро, мать твою! Что с твоим братом!? Кёджуро, блять!!! Санеми растерянно смотрел на трясущегося в подвале Сенджуро. Никогда он такого не видел. Что делать с этим вообще без понятия. –...Чё ты орёшь?..– Кёджуро спустился по узкой лестнице и без особого интереса смотрел на бултыхающегося на ковре брата. –Чё делать то с ним?! Санеми так испугался, думал, что малец подыхает. –Да это у него припадок, потом пройдёт. Пошли спать. –Да ты чё, не оставлять ж его тут? –Как хочешь, я спать. "Нет уж, я ещё не такой уебан, как папаша." Санеми ещё с полминуты просто смотрел на Сенджуро: страшно ему было до невозможности, трогать его вообще не хотелось. Что делать не помнил, и тут ему голову как током ударило, всё вспомнил. Видел он это, давно так, у мамы иногда были припадки, точь-в-точь такие же, она учила его, что делать нужно. А не надо было ничего делать, просто смотри, как человек барахтается и кряхтит. Ты тут ничего не сделаешь. –Санеми, – Шизу смотрела на своего старшего сына совсем иначе, ему 7 всего-то, а обращаются к нему не как к маленькому-маленькому человеку. –...Что, мам? –Санеми, папа давно в маму сковороду кинул, помнишь? Даже если нет, сейчас из-за этого я иногда могу падать и меня будет трясти как беса, я могу кричать, могу кряхтеть, но ты не бойся. Ты маленьких в комнаты прячь, а сам за мной гляди во все глаза, не отводи взгляда, в руки возьми свечку и зажги. Следи за мной, я не должна ударится обо что-то или задушить себя. Пока смотришь за мной говори: "Bene abosam", каждый раз, когда говоришь, считай, считай сколько раз сказал. Говори это пока я не перестану дрожать, потом поверни меня на бок и жди. Санеми уже и не помнил Шизу без гематом на лице. На улицу она совсем перестала выходить, а если и выходила, то вязала платок на лицо. Один раз она повесится пыталась: Генья тогда притопал в кладовку и смеяться начал, говорил, что мама качается. Санеми тогда прибежал, а мама зло смотрит на них двоих, потом с шеи петлю убирает, с табурета слезает. Шизу повела их на кухню, рассказывая что-то смешное, налила чая всем и так они и разговаривали полчаса. А Санеми не дурак, всё он понял, но злой маму не видел никогда. Иногда она вела себя странно: могла встать ночью и в этой же кладовке нашоптывала что-то. А потом всё резко прошло: родители развелись, Генья с сестрой теперь жили с папой, а Санеми и остальные с Шизу. Мама похорошела, новый парень её любил, защищал. Санеми уже почти забыл о тяжести пережитого, но вот только глаза...мамины глаза теперь не такие, с ней точно что-то не так, но вот что... Может это просто припадок эпилепсии какой-нибудь? Да даже если и так... "Что я блять творю..?" –задавал он себе немой вопрос держа в руках зажжённую рождественскую свечу. –Х-х-э-э...bene abosam раз, bene abosam два, bene abosam три... Тени вокруг вытягивались, лампочка моргала. –Бля-я-ять! Bene abosam шесть... Сосчитал до 7 и всё резко закончилось. Свеча потухла, Ренгоку упал неживым пластом. Как же страшно было. В детстве не было такого страха, считать приходилось и до 50 и до 100. Но это не то. Шинадзугава на ватных ногах подошёл к подростку, схватил какой-то плед, свернул и положил тому под голову, повернул тело на бок. "А он милый, очень милый", – Санеми аккуратно убирал пряди волос с влажного лба, рассматривая лицо внимательнее. "Он как-будто не настоящий", – блондин лёг напротив и любовался уставшим лицом, так бы и лежал, но Сенджуро начал подавать признаки жизни. Да, возможно все действия Шинадзугавы были бредом: читать какие-то заклинания вместо того, чтобы помочь, но он и не знал, что делать, паникуя решил, что это будет правильнее всего. Ренгоку приоткрыл свои глаза и как только разглядел лицо перед собой начал плакать так горько, что и у сына Шизу подступили слёзы. –Тише-тише. Не плачь, пожалуйста. Ты же меня помнишь, да? Санеми, брат Геньи. –...Я...Я-я по-помню... –Спасибо, что помнишь обо мне, тебе нужно наверх, я помогу тебе дойти в комнату. Давай, нужно уйти. Ренгоку ноги не держали, Санеми тащил его на себе подобно рюкзаку. –Пить хочешь, в туалет, голова болит или что-то другое? –...Ничего не надо...Обнимите меня, пожалуйста. Голос Сенджуро заметно сел. Шинадзугава лёг рядом и крепко сцепил руки вокруг школьника. –Так нормально? –... Ренгоку было так спокойное, он даже стал потихоньку засыпать, но рыдания подкатывали к горлу. Он так устал. Чтобы не кричать он уткнулся лицом в одеяло. –Всё нормально, ты ж живой. Скоро будет легче. Ты ᴄиᴧьнᴇᴇ.