Проснись!

Она рычала от боли. Сырой звук ломающихся костей и рвущейся кожи. Девушку буквально разрывало на две половины: части туловища висли по левую и правую сторону от её ног вместе с располовиненной головой. Внутренности комом вывалились из неё. Из левой половины головы с хлюпающим звуком вывалилось одно из полушарий когда-то цельного мозга. Она еще могла кричать, но вдруг резко замолкла, на щеках застыли дёгтевые слёзы, лицо с белым слоем краски потрескалось. Её тело тонуло в собственной крови. Мычание, глухие голоса, стоны. Из места, где должен был находится кишечник показалась испачканная рука, а потом еще одна и ещё одна. Наружу показалась чья-то голова, тело, ноги. Пять тел выбралось на ружу. И вот на свет появилась последняя, шестая, совсем крохотная девочка с ужасно длинными, как и у остальных пяти, волосами. Шесть девушек совершенно разных возрастов с длинными белыми, седыми, у кого-то черными волосами подняли бездыханное тело, разорванное на две половины, небрезгливо и аккуратно сложили весь органокомплекс туда, где ему и место, вложили полушарие мозга в пустую сторону расколотого черепа. Подняли две части с грязного пола и прислонили друг к другу. Плача от горя они начали петь какую-то странную песню или молитву, было не разобрать. "Вставай, Дзо, вставай! Живи ради нас, Дыши ради нас, пой ради нас! О, Плачущая Дзо! Плачь ради нас, рыдай за этот мир, Накидзо! Умирай для нас, сестра Дзо, умирай!" Чудо. Тело начало сростатся. И она издала свой первый крик после смерти. Она заново родилась. –А-а-а-а!!! Э-э-э-а-а!!! Не-е-ет!!! Она билась в агонии. Шесть тел успокаивали её. Аказа не зал, сколько ещё это будет продолжаться, времени было мало, но торопить он бы не посмел. Наконец она успокоилась и снова приняла то невозмутимое и блаженное выражение лица, хоть и была перепачкана кровью, грязью и черными слезами с ног до головы. Она стояла прямая как струна , а позади неё ещё шесть девушек. –...Чего же ты желаешь, Коганэ то Отоко? –Мне нужна Ваша помощь, Накидзо. Это дитя съело солнце...Он...он больше не дышит. Сенджуро умер. Глаза его были ещё открыты. Губы Аказы задрожали, тело сковало сталью. –...Я опоздал...Я-я же...я... –... –Дзо, Вы мудрее меня... Помогите, прошу. –...Тело мертво, а разум. Дзо приставила указательный палец к веску. Глаза сверкнули бешеным азартом. Получается ещё не всё потеряно. –... Ты сделаешь ему новое тело, Аказа. Ты научишь его жить с ним. У тебя только один шанс, так используй его мудро. А пока... Недоговорив она забрала холодное тело из рук демона и повернулась лицом к двери, девушки собрали с пола массивный черный наряд и шли следом за главной, которая вела их в неизвестность. Сёдзи начали открываться одни за другой, как будто только взгляда хватало, чтобы открыить их разом. По всему городу висят сырые листовки. На всех одно лицо и одно имя. Все ищут его, но на лучший исход не надеются. Все прекрасно понимали, что тот уже умер и закопан где-то в лесу в липкой после дождя земле. Так прошло уже два месяца. Затем три месяца. Шинджуро сидит дома и спокойно пьёт кофе без сахара и молока. Все смерились и он смерился. Он готовил похороны. Завтра Сенджуро похоронят и все всё забудут. Смерть его пройдёт мимо них как зараза. Здесь, в Киото, прошло три месяца, а "там" уже шёл четвёртый год. Аказа готовил идеальный сосуд для разума Сенджуро. Четыре года он не переставая скитался. Не останавливался никогда. И вот осталось ещё немного. Он из самого белого камня создавал то, что будет белее и чище ангела. Руки стёрты в кровь, но наконец он создал "нового" Сенджуро, подобного свету солнечному. Он своими "грязными" руками создал идеал.