Четыреста лет минуло со времён Тайбера Септима. Замкнётся кровавый круг страданий Тамриэля. Недостойные наследники Септима развалили Империю, и её границы трещат по швам. Император Уриэль Септим не в силах исправить ошибки предшественников. Провинции передрались, будто дети, оставленные без няньки, опьянённые духом бунтарства.
И тайная сила сокрыта до поры.
В полночь М`айка, который служил при дворе кем-то вроде помощника секретаря, разбудил громкий стук в дверь. Зевая, и на ходу натягивая халат, он подошёл к двери. -Кто там, мяяяу? Тарак, это ты? Тараком звали стражника, который обычно патрулировал этаж, на котором была комната М`айка. Но за дверью раздался незнакомый голос. -Открывай, М`айк. Его Величество желает видеть тебя в своих покоях. Немедленно. Всё ещё не до конца проснувшийся (и потому не сообразивший, что надо испугаться или, хотя бы, забеспокоиться) каджит послушно переоделся и, отчаянно зевая, поплёлся за императорским стражником. По мере пробуждения и приближения к императорским покоям, он начал задаваться вопросом, что же такое от него хотят. Особенно- в двенадцать ночи. И особенно- в такой спешке. Стражник втолкнул его в комнату. Несмотря на умение всех каджитов видеть в темноте, М`айк никого не разглядел. Мрак был настолько непроглядным, что ему пришлось полагаться только на нюх. Он различил, что император сидит в кресле у шкафа, а рядом с ним стоит верховный канцлер Совета старейшин, альтмер Окато. И ещё был в комнате какой-то странный запах, который был ему неизвестен, и который сильно тревожил его. А потом полыхнула резкая вспышка света, отчего ему пришлось заслонить ладонью глаза. Это Окато наколдовал несколько световых шаров, пустив их дрейфовать под потолком. Обычно уютная комната стала похожа на могилу. Мертвенный, бело-голубой свет моментально превращал любое помещение в подобие крипты. -Прошу простить за полумрак.- Его Величество Уриэль приветливо улыбнулся. М`айк поспешно вытянулся в струнку и механически поклонился, сложившись буквой "Г".- Никто не должен знать о нашей встрече. -Доброй ночи, Ваше Величество, как прикажете, Ваше Величество!- отозвался М`айк, хлопая глазами, чтобы скорее проснуться. Альтмер поморщился. Он молчал, но его острая желтоватая физиономия, с не менее острой бородкой, делавшей его похожим на ярмарочного факира, говорила всё за него. Император смотрел на М`айка, как отец на сына, который взялся помогать с покраской дома, но вместо этого нечаянно покрасил себя. Несмотря на мрачные думы, которые одолевали его в этот момент, он не смог сдержать улыбки, глядя на полусонного каджита, который так отчаянно пытался проснуться, что таращил глаза, распахнув их на полкомнаты. Многие сомневались в его выборе. Многие открыто осудили его. Но Его Величество был уверен, что поступает правильно. "Какой-то он мрачный совсем".- подумал М`айк, исподтишка разглядывая лицо монарха.- "Похоже, его одолевают мрачные мысли". -Причина моей проблемы ещё мрачнее.- подтвердил его мысли император.- Больше года назад король Лизандус из Даггерфола достойно пал на поле битвы. Он был верноподданным союзником и другом. Как и ты. Я оплакивал его. Но его душа не нашла покоя. Он и его призрачная армия рыщут по бывшему королевству, взывая к мести. М`айк сглотнул. -Но, с вашего позволения, как такой хороший и верный человек мог быть так проклят?- робко вякнул он, и спешно отступил к дверям, чтобы, в случае чего, было удобней капитулировать. Император горестно покачал головой. -Быть может, ты найдёшь ответ.- сказал он, глядя на М`айка, который при этих словах начал мелко дрожать. -Тебе должно затворить врата Обливиона, дабы воздать покой его душе. Я прошу тебя об этом, как твой Император... и как друг. На этом месте Окато не выдержал, и громко и выразительно кашлянул. А М`айк окончательно приуныл. -Как желает Ваше Величество.- глухо сказал он, кланяясь, чтобы не выдать своего огорчения. -Есть ещё одно мелкое поручение.- император Уриэль жестом остановил его.- Вспомни, несколько лет назад я написал письмо королеве Даггерфола. М`айк кивнул. Про письмо он помнил, так как сам относил его гонцу. -До адресата оно не дошло. -Это не я! Губы императора снова тронула улыбка. -Письмо было несколько... сентиментальным, и носило личный характер. Если ты уничтожишь его, я буду тебе очень признателен. А сейчас, мой юный каджит... Окато напрягся. -...иди и выспись хорошенько. Утром ты сядешь на корабль, отправляющийся в Даггерфол. После слова "Даггерфол" верховный канцлер хлопнул в ладоши, и свет погас. А потом М`айка схватили за плечи и довольно грубо вытолкали за дверь. Потирая по очереди то правое то левое плечо, понурый каджит вернулся к себе в комнату, и стал собирать вещи. Он понятия не имел, почему выбор императора пал именно на него. Логичней было привлечь к делу настоящего воина, которые в изобилии шатались по Драконьему дворцу, сталкиваясь в коридорах с членами Совета старейшин. Заставить себя спать он уже не мог. Утром, в турдас, на четвёртый день месяца Утренней звезды, не выспавшийся и подталкиваемый таким же не выспавшимся, и от этого раздражённым Окато, он волочил себя и дорожный рюкзак в сторону причала, у которого уже покачивался небольшой, но шустрый кораблик, переправляющий всех желающих в Хай-Рок, где как раз и находилcя нужный ему город. -Надеюсь, император в тебе не ошибся.- на прощание сказал ему верховный канцлер, когда М`айк уже ступил на трап.- От твоих действий зависит жизнь всего Тамриэля. Не смей подвести его, лживый кот. Поверь, лучше тебе умереть, чем провалить это задание. М`айк уныло вздохнул и с тоской посмотрел на высоченную башню Драконьего дворца, хорошо видную из любой точки города и на несколько километров вокруг. -Спасибо на добром слове, канцлер.- ответил он и, не оборачиваясь, взошёл на корабль. Видя, что пассажир на борту, капитан, которому, по всей видимости, были даны необходимые инструкции, заорал, призывая команду оторвать задницы и готовить судно к отплытию. А каджит опёрся о фальшборт, свесив руки вниз, так, что до них долетали брызги волн, с шумом бьющихся о борта, и уныло уставился на холодную серо-голубую воду. "Лучше тебе умереть". Ну-ну. Тяжкий вздох. В замке М`айка не любили. Он был слишком странным, не таким, каким его хотели видеть, и из-за этого многие относились к нему как к немного неполноценному. Безумцу, если точнее. В Совете его терпеть не могли, и когда в зале показывалась сутуловатая фигура рыжего каджита с белым пятном в виде ромбика на носу, сразу начинали корчить рожи. Солдаты и служащие в замке посмеивались над ним, и частенько не замечали, считая его чем-то вроде кадки с фикусом или излишне шустрого гобелена. К этому он привык, и уже почти не обижался. Но совет верховного канцлера сдохнуть, вывел его из равновесия. Он даже подумал, что его послали на смерть, чтобы под предлогом спасения запутавшейся души, лишить его души собственной. Он даже некоторое время думал, что это именно Окато подсказал императору отправить в Даггерфол его, а не кого-нибудь из дворцовой стражи. Впрочем, как раз Уриэль его любил. Он никогда не отказывал себе в удовольствии поговорить с М`айком при каждом удобном случае (а подобных случаев было довольно много, ведь М`айк был помощником секретаря Его Величества, и часто находился при нём). А когда секретарь был вынужден отлучиться куда-то надолго, что в последнее время случалось с ним всё чаще, по причине слабого здоровья и возраста в целом, между императором и каджитом происходили долгие беседы. Корабль ощутимо качнуло, отчего М`айк потерял равновесие, и плюхнулся на свой рюкзак. Его путешествие началось. -М`айк, ты как?- спросил его один из матросов, с которыми, почему-то, ему удалось свести некоторую дружбу.- Надеюсь, у тебя нет морской болезни. М`айк помотал головой, поправил свою любимую белую меховую коловиканскую шапку, которую когда-то давно ему подарила одна очаровательная каджиточка, и машинально провёл ладонью по груди, проверяя, не расстегнулась ли куртка. Он давно хотел перешить на ней пуговицы, но так не перешил. Пальцы нащупали подвеску в виде эмблемы Империи- дракона, распахнувшего крылья. М`айк похолодел. -Нормально, нормально.- поспешно ответил он, пряча подвеску за пазуху.- Спасибо. Всё ок. Матрос покачал головой. -Странный ты, всё-таки.- вздохнул он.- Смотри, если станет плохо, обратись к Стоику, у него аптечка. И не держи всё в себе. Море всё стерпит. Он ободряюще хлопнул каджита по плечу, и ушёл. М`айк облегчённо выдохнул. Никто в Сиродиле, да и во всём Тамриэле, не знал его главную тайну. Ну, по крайней мере, он на это надеялся. Тайну о том, что он не из этого мира. И о том, что его амулет имеет отличные от амулетов этого мира свойства. М`айк не знал своих родителей, не знал, кто он и что он. Просто однажды он оказался на дороге у святилища Шеогората, с амулетом в виде дракона на шее, запиской в кулаке и полной амнезией в комплекте. Жрецы Безумного бога приняли котёнка к себе, и воспитали как родного. Они же рассказали ему, а когда он выучился читать, и показали то, что было в записке. Что зовут его М`айк Скиталец Тамриэля, что подвеска на его шее называется "амулет Бетседас" и сбережёт его от опасности. Что он особенный, "звезда, упавшая с неба, вобравшая в себя всю мудрость миров", и ещё какие-то вещи, которые никто не мог объяснить. Амулет был явно даэдрического толка, и жрецы предположили, что это Шеогорат так решил позаботиться об особенном ребёнке. Ну, или Азура- из-за белого пятнышка на носу, которое сперва было похоже на звёздочку, а потом на ромб. "Наша Безумная Звёздочка", так звала его приёмная мама. Он и был особенным. Слова, которые периодически слетали с его языка, были незнакомы обитателям Тамриэля, песни, которые приходили ему в голову, вызывали у них недоумение, а иногда он говорил такое, отчего у некоторых возникало ощущение, что киса либо врёт, либо киса ку-ку. На всю мохнату голову. Тогда его и начали называть Лжецом. Зато дети его обожали. Можно сказать, М`айк обладал даром притягивать к себе малышню. Стоило ему появиться в любом городе, как к нему вскоре прибивалась стайка детей всех возрастов. Ребята, раскрыв рты, слушали невероятные рассказы причудливо одетого каджита, угощали его сладостями, и смотрели на него с обожанием. Они звали его М`айк-Знает-Всё. Время шло, М`айк рос, а его "странности" становились ещё страннее, чем раньше. Он схоронил своих приёмных родителей, которые и так были уже не молоды, и с их смертью осознал, что больше в святилище ему делать нечего. Он ушёл, куда глаза глядят, и много лет бродил по Тамриэлю. Годы шли, люди вокруг него старились и умирали, рождались новые. А М`айк не старел. Постепенно он начал вспоминать. Кто он, почему он, и зачем он здесь. Постепенно, ему стал ясен смысл слов, которые раньше ему не могли объяснить. А потом он стал встречать других таких же. Орков, эльфов, людей, зверолюдей, которые, как и он, были инакомирными. Многие из них вели себя грубо, будто мир Тамриэля был чем-то ненастоящим, искусственным, чем-то, чем можно не дорожить. Они портили всё вокруг, убивали кого хотели и вели себя хуже разбойников, просто потому, что могли. Но были и другие, которым нравился новый мир. Такие оставались в Тамриэле навсегда, и жили в нём, как добропорядочные граждане. Даже говорить старались по-здешнему, и не употреблять слов из своего мира. Прятали свои амулеты, оружие и одежду. М`айк так не мог. Возможно, именно это и помогало ему не обижаться на тех, кому он не нравился. Он и сам улепётывал от тех инакомирных, которые считали Тамриэль площадкой для отработки своих комплексов. Долгое время он и правда был М`айком Скитальцем. Сложно долго оставаться на одном месте, когда рано или поздно кто-нибудь да подмечает твою нестареющую рожу, так и до обвинения в некромантии недалеко. В конечном итоге, он добрался до Сиродила, и получил должность помощника императорского секретаря. И, как теперь оказалось, друга Его величества. М`айк вздохнул, и снова свесил руки за борт, на всякий случай, зацепившись хвостом за ближайший канат, чтобы, если что, не свалиться в воду. Канцлер Окато, разумеется, имел полное право его не любить. Но не император Уриэль. Как-то так вышло, что между ним и монархом действительно возникло что-то вроде дружбы. Его Величество с удовольствием слушал его рассказы о том, чего, теоретически, не могло быть, и, как казалось М`айку, запоминал. Однажды они вместе изучали легенду о Нереварине, и М`айк вдруг сказал, сам того не ожидая: -Сберегите её. Не отпускайте её одну. Пошлите с ней тех, кто ей дорог. Иначе Подвиг не дождётся своего Героя. Окато, который тоже присутствовал при этом, покрутил пальцем у виска, а император вопросительно воззрился на каджита. А тот и сам не понял, что сказал. Такое с ним тоже иногда случалось. Ляпнет что-то нелепое, а потом окажется, что это очень даже правда. Иногда между этими событиями могло пройти несколько лет. Нет, Его Величество никогда бы не послал его на верную смерть. А значит, он приложит все усилия, чтобы упокоить дух короля Лизандуса, и не сдохнуть при этом самому. Вот ещё, доставлять удовольствие верховному канцлеру слышать весть о его смерти. Обойдётся. Через несколько часов, корабль причалил к землям Хай-Рока. За это время М`айк успел вздремнуть, и окончательно укрепился духом. Пожелав команде корабля всего самого наилучшего, он надел на плечи рюкзак, поправил шапку, и бодрой рысью побежал вперёд по мощёной дороге. Он шёл довольно долго, а потом почувствовал, что его сапоги промокают. А потом всё вокруг закачалось, начало трястись, и вода, которая взялась, как ему показалось, из ниоткуда, захлестнула его с головой. М`айк судорожно вздохнул, и проснулся. Корабль качало. Команда бегала, что-то крича, и самозабвенно поддаваясь панике. А вокруг бушевал шторм. Спешно схватив свой рюкзак, М`айк надел его на плечи, и вцепился в фальшборт. Похоже, его укачало, он заснул, и уже во сне увидел сон. Он спешно отцепил хвост от каната, и крикнул, не особо надеясь, что ему ответят: -Где мы? -У побережья Илиакского залива!- крикнули ему в ответ.- Держись! И сразу же после этих слов на них обрушилась волна, ещё более сильная и страшная, чем в его сне, и смыла за борт почти всю команду. С отчаянным мявом, М`айк полетел в воду. Плавать он не любил, как и многие кошколюди, но, в отличие от многих кошколюдей, умел. Спасибо приёмным родителям, которые часто брали его с собой на рыбалку. Там М`айк не только по уши влюбился в это дело, но и выучился плавать и даже ловить рыбу голыми руками, прямо в воде. Ему повезло уцепиться за бочонок, и уже из воды, наблюдать, как корабль несёт прямо на скалы, а в воде болтаются трупы матросов, и несколько выживших счастливчиков. Буря и не думала утихать, поэтому ему ничего не оставалось, как вцепиться в бочонок, и, моля Шеогората о спасении, довериться судьбе. Ему повезло. Волны вскоре вынесли его к берегу. И уже там, сидя на песке и дрожа, как мокрая мышь, он обнаружил, что в бочонке что-то булькает и пахнет как пряное вино. Команда, похоже, утонула, и поэтому, как только ему удалось более-менее твёрдо встать на ноги, М`айк прихватил бочонок и, шатаясь, побежал вверх по склону, к горному хребту, дрожа, клацая зубами, и пригибаясь всякий раз, когда гремел гром или сверкала молния. Он всю жизнь боялся грозы. К счастью, ему удалось отыскать пещеру, в которую не задувало и не заливало. Он развёл небольшой костёр, развесил сушиться вещи из рюкзака, перекусил, выпил половину бочонка и слегка повеселел. А когда его мех тоже высох, повеселел окончательно. В конце концов, он жив, здоров, сыт и в безопасности, а даже если нездоров, то в рюкзаке есть запас лечебных зелий на небольшой полк солдат. И, успокоенный этим, М`айк заснул. Проснулся он от жуткого грохота. Костёр почти потух, но он успел увидеть, что вход в пещеру наглухо запечатала огромная масса грязи, земли и камней. Видимо, из-за ливня случился оползень. А потом костёр потух, и он оказался в кромешной тьме. -Нет!!! Нет, нет, нет!!! Несколько минут М`айк предавался панике. Он всерьёз опасался, что эта пещера станет его могилой, а сам он станет призраком, и будет одержим гневом и страхом, которые сведут его с ума, как бедного короля Лизандуса, и заставят бросаться на всякого путника, которому не посчастливится пройти мимо пещеры. Расставаться с жизнью, какой бы она ни была, он не хотел. Сперва он дрожал от страха, а потом, когда сумел немного взять себя в руки, понял, что дрожит ещё и от холода. Из глубины пещеры шёл сквозняк, к которому примешивался запах человеческого жилья. Это успокоило М`айка. Он наколдовал несколько световых шаров и, старательно гоня от себя ассоциации с могилами, склепами и Залом мёртвых, собрал вещи, оделся, соорудил факел и, обнажив меч, пошёл вперёд. Дрожащий свет факела периодически выхватывал из темноты кости и человеческие черепа, но М`айк не обращал на них внимания. За годы своих скитаний он и не на такое насмотрелся. Вскоре пещера закончилась, и он вышел в подземный дом. В таких домах, в глубинах пещер, жили разбойники, вампиры и некроманты, а ещё пираты, фалмеры и отшельники. А учитывая близость моря, это точно была пиратская пещера. А потом об его ботинок кто-то потёрся. Каджит вздрогнул от неожиданности, и замахнулся факелом. -Пи-пиии! У его ног стоял злокрыс. В отличие от обычных крыс, злокрысы были размером с небольшую собаку, и отличались поистине собачьим умом и сообразительностью. В Морровинде их приручали и дрессировали, как защитников и вьючных животных, а в прочих провинциях не любили. М`айк опасался, что злокрыс бросится на него, но зверёк не делал никаких попыток к нападению, и продолжал жалобно пищать. Даже плакать. А потом он разглядел на его боку большую проплешину, как от ожога. -Ах ты...- он присел рядом со зверьком, воткнул факел в землю и достал из рюкзака лекарства и бинты.- Это кто ж тебе бочок-то обварил? Ублюдок... Сам себе кипяток на башку вылей! Он перевязал ожог, и взял злокрыса на руки. -Ну, кушать будем?- спросил он у него, обнимая зверька как спелёнутого младенца.- Сыра у меня нет, зато есть яблоки и сухарики. И молоко. Будешь молочко? -Пи! -Пи, пи, угу... На всё одно сплошное "пи". Значит, и молоко, и яблоко и сухарики, да? Щас, погоди... Он достал тарелку, налил в неё молока и накрошил в него сухариков и яблока. Пока злокрыс ел, каджит смотрел на него, и думал. Крыс ел жадно, отфыркиваясь, моча усы, и захлёбываясь. При этом он напрягался всем тельцем, "пыжился", как говорил один из его многочисленных знакомых. Под конец он всё-таки подавился, и принялся кашлять, плюясь хлебом. -Ну ты пыжик.- рассмеялся М`айк, принимаясь хлопать злокрыса по пушистой рыжей спинке.- О, да ты у нас рыжик! Рыжик-пыжик. Как тебе имя, Пыжик? Пыжик чихнул, и потёр лапкой нос. Он не возражал. -Ну, пошли, друг мой Пыжик. Он собрал вещи и, уже вдвоём со злокрысом, пошёл дальше. Поначалу, он думал, что находится в пещере, пусть и благоустроенной. Но вскоре обнаружил, что идёт по каменным залам, и даже поднимается вверх. Похоже, его забросило в какую-то крепость. Правда, он так и не смог определить, жилая она или не жилая. В подсвечниках горели зачарованные свечи, в сундуках лежали золотые монеты и испорченное оружие, но ни одного пирата поблизости не было. Вообще никого не было, кроме горстки нежити и семьи летучих мышей, спящей под потолком. А потом на них выскочил скамп. От неожиданности, М`айк, который за годы бумажной работы отвык от подобных выходок, мявкнул и отпрыгнул назад. Но потом вспомнил, что когда-то давно выносил подобных монстров пачками, и замахнулся на скампа мечом. Тот булькнул, и попытался отмахнуться, но тут Пыжик подпрыгнул, и вцепился зубами в его хвост. -Оу.- М`айк тоже непроизвольно схватился за хвост.- Умничка, Пыжик! Так его! Он поудобнее перехватил меч, и с размаху всадил его в грудь скампа. Тот взвизгнул, и испустил дух. А каджит расхохотался. -Ай-яй-яй-яй-яй, убили скампа!- запел он, принимаясь вытанцовывать вокруг трупа.- Убили скампа, убили! Ай-яй-яй-яй-яй, убили скампа, ни за что, ни про что, скампа замочили! Пыжик бросил жевать хвост мёртвого врага и теперь смотрел на друга с преданным умилением. Первая победа заметно взбодрила М`айка. И когда, в процессе осмотра одной из комнат (он всё больше и больше убеждался, что бродит по крепости или, хотя бы, по сторожевой башне), на него прыгнул донельзя рассерженный человек в драном костюме гильдии воров, он был морально готов к битве и к тому, что разбойник начнёт ругаться. Но он не рассчитывал, что объектом его недовольства станет его новый маленький друг. -Ах ты мерзкая крыса!- заорал разбойник, замахиваясь на Пыжика ножом.- Мало тебе? Щас доступно разъясню! М`айк не стал дожидаться разъяснений, хоть доступных, хоть недоступных, и со всей дури залепил разозлённому человеку в ухо. Тот упал. -Пойдём, Пыжик.- он спешно подхватил злокрыса на руки и закрыл дверь, для надёжности подперев её доской.- Поищем кого-нибудь более животнолюбивой направленности. Животнолюбивых разбойников в крепости почему-то не нашлось. Только животнонелюбивые. И человеконелюбивые. От них М`айку пришлось срочно улепётывать. Он выдохнул только тогда, когда выбежал из крепости, и скрылся от разъярённых разбойников за валунами. -Ух... Староват я стал для таких забегов.- признался он Пыжику, в бессилии опускаясь на траву и выпуская укачавшегося злокрыса из объятий.- Пыжик, ты жив? Не укачало? Пыжик сдавленно пикнул, и покачнулся. Его вырвало, и он упал на траву. -Прости, бедненький мой.- М`айк взял его на руки, напоил лекарством, и принялся гладить по спинке.- Не бойся, теперь я с тобой. Мы вместе, а значит, мы выживем. Он огляделся. Море осталось позади, и они находились уже где-то в горах. Трава и деревья были припорошены снегом, а на скалах лежали небольшие сугробы. Каджит поёжился. -Бррр... Холодно, блин! И чего я не взял с собой шарф? Чего-чего... Как М`айк ни силился, он не мог припомнить, заводила ли его судьба в Хай-Рок, или нет. Единственное, что он знал об этой провинции, было то, что в ней живут бретоны, Имперская граница здесь слаба, а на юге располагается Орсиниум, древняя столица орков. Говорили, что именно здесь родился Тайбер Септим. Говорили, что именно здесь ждёт своего часа Нумидиум, двемерский автоматон невероятных размеров, с помощью которого Тайбер Септим захватил Тамриэль. Говорили, что стоит здесь древняя-древняя башня, возведённая самими богами. Говорили... Да много чего говорили. Подобных легенд полно у каждой провинции в Тамриэле, одна страшнее и загадочнее другой. М`айк помнил, как Окато рассказывал про остров Саммерсет, свою родину и родину всех высоких эльфов, про Кристальную башню и про древних разумных слизнеосьминогих слоадов, и ещё всякие жуткие вещи, от которых потом М`айк и Тарак не могли уснуть и всю ночь играли в карты, чтоб хоть как-то заглушить страх и не вздрагивать от любого звука. При мысли о мерзких слизнях с щупальцами (по крайней мере, Окато описывал их именно так, а он сам имел о слоадах весьма расплывчатое представление), его передёрнуло. -Ух... Пыжик, ну ты как? Лапками, или мне тебя нести? Пыжик вяло пикнул, и поудобнее пристроил голову М`айку на плечо. -Понятно... Каджит поудобнее перехватил задремавшего злокрыса, и пошёл вперёд. Несмотря на снег, воздух был тёплый, и идти было легко. Горы закончились, и начался лес. А вскоре лес тоже закончился, и вдалеке показались крыши домов. Разглядев в одном из домов таверну, М`айк радостно взмявкнул, и припустил с холма. Разбуженный внезапной тряской, Пыжик перепугался, и заверещал. Нетрудно представить, что успели передумать хозяин таверны, и те немногие посетители, которые отогревались после недавней грозы. В общем, у всех, кто был в таверне, были очень... выразительные лица. -Кружку самого хмельного и горячего мёда, и молоко мне и этому господину!- выкрикнул расхристанный М`айк, врываясь в таверну и потрясая Пыжиком, как божественной реликвией. Трактирщик, седовласый бретон, в лучших традициях трактирщиков, пузатый, загорелый и при грязном фартуке, выпачканном, казалось, во всех соусах этого мира и ещё нескольких соседних, вытаращился на эксцетричного чужака, но дал отмашку разносчице, и та спешно метнулась на кухню, шурша юбками и тряся объёмным бюстом, для которого у неё не было даже корсета и который буквально вываливался из расстёгнутой рубахи. М`айк выдохнул, пригладил шерсть на макушке, и сел за свободный стол. Пыжика тоже усадил, подложив под него рюкзак, так, чтоб крыс мог сидеть, положив передние лапки на стол. А к тому моменту, когда ему принесли заказ, прибавив к кружке мёду и миске молока горшок каши с тушёным мясом, успел привести в порядок и одежду. -Это ж откуда ты такой на нас свалился?- спросила его разносчица, выставляя еду и выпивку на стол. -Морем выбросило.- в тон ей отозвался каджит.- Где я? -В городе Даггерфол, трактир "Дьявольский ёж". Я Кристисса, а как твоё имя? М`айк немного поколебался, стоит ли называть своё имя первому встречному, но миловидное лицо разносчицы лучилось таким искренним дружелюбием, что он решил затолкать подозрительность подальше. -Я М`айк. А это Пыжик.- он кивнул на Пыжика, который увлечённо лакал молоко.- Какие новости? -Кристисса!- недовольно окликнул разносчицу трактирщик.- Прекрати отнимать время у посетителей и иди займись делом! Разносчица нервно стрельнула глазами в трактирщика. -Плохое ты время выбрал, котик, из моря вылезать.- торопливо сказала она, накладывая кашу в тарелки.- И работы тебе сейчас здесь не найти. Не то сейчас время. М`айк проглотил замечание о том, что ему не нужна работа, и как можно вежливей осведомился о наличии свободных комнат. Первое впечатление было уже не исправить, но он уже давно убедился, что вежливых буйных психов любят больше, чем невежливых. -Разумеется.- напряжённое лицо бретонки разгладилось.- У нас есть отличная комната для постояльцев. Не роскошная, но тёплая и чистая. На сколько дней ты хочешь остаться? М`айк пожал плечами и неопределённо пошевелил ладонью. Разносчица понимающе кивнула. -Ладно, передам хозяину, что ты остановишься на ночь. Когда закончите, я вас провожу. На следующее утро, выспавшиеся и свежие, как весенний ветер, каджит и злокрыс вышли на улицу и пошли обходить деревню. Первое, что бросилось в глаза М`айку, был магазин одежды. Каджит шумно сюпнул носом, и машинально потрогал себя за поясную сумку, в которой у него были деньги, и которую чудом не оторвало во время шторма. -Я императорский секретарь, а не бомжара, поэтому, щас всё будет. Он решительно посмотрел на лавку, и, подхватив Пыжика под мышку, распахнул дверь. Из магазина он вышел, нагруженный свёртками и картонками. -Шарф и куртка для меня, и шарф и свитер для тебя.- он присел перед злокрысом, и натянул на него детский свитер, самый маленький, который только смог найти, и толстый шарф из козьего пуха. Потом любовно поправил шарф, чтобы тот не волочился по земле, и, подумав, натянул его крысу на голову, так, что получилось что-то вроде шлёма.- Ну вот, теперь не заморозишь ушки. Тебе тепло, Пыжик? Пыжик кивнул и благодарно пикнул. Прохожие косились на каджита, замотанного длинным шарфом до самых бровей, который вздумал наряжать злокрыса в человеческую одежду, да ещё прямо посреди улицы, но ничего не говорили. А потом он услышал за спиной исполненный облегчения вскрик: -Ну наконец-то! М`айк повернул голову, и увидел курносого и веснушчатого норда в одежде гонца, похожего на шуганную курицу, который стоял рядом с ним и тёр рукавицей сопливый нос. Он нехотя встал. -Да? Норд шумно всосал сопли, потёр шлем, который криво сидел на его голове (видимо, покосился от быстрого бега) и протянул М`айку мятый конверт. -Мне получено передать письмо зверочеловеку, похожему на вас.- толерантно отрекомендовался курьер, всовывая каджиту конверт в руку, и спешно скрылся в ближайших кустах. Вполголоса бормоча ругательства, М`айк уселся на скамейку под деревом. Пыжик тут же подбежал, и уселся рядом, положив усатую мордочку на колени друга, и тихонько засопел. М`айк положил ладонь на его голову и развернул письмо. "Уважаемый друг М`айк."- прочёл он.- "Я слышала о ваших неприятностях на море, и боялась самого наихудшего. А сейчас мне стало известно, что вы живы и с вами всё в порядке. Я хотела бы встретиться с вами, и пообщаться насчёт задания в Илиакском заливе, данного вам нашим дражайшим императором. Позвольте мне представиться, я леди Магнессон, агент императора при дворе Даггерфла. Моё положение при нём менее официальное, по сравнению с посольским. Никто из других людей императора даже не догадывается о моих истинных намерениях. В Илиакском заливе процветает дух бунтарства против правления императора, так что, советую быть осмотрительным. Для нашей встречи я на месяц сниму комнату в таверне Красный жрец в лощине Гримтауэр. По прошествии этого срока я уеду. Надеюсь на ваше скорое появление. Искренне ваша, Бризьен, леди Магнессон." -О как.- задумчиво протянул М`айк, машинально поглаживая Пыжика по голове.- О как оно. Порасспрашивав редких горожан, которые, по недоразумению, ещё не принялись за работу, он отыскал конюшню и направился туда, где его ждали. В лощину Гримтауэр.