***
Позавтракав вместе с Александром, парень любезно одолжил свою одежду, потому что к своей я не желала прикасаться — настолько вся ситуация, связанная с Стюартом, подкосила меня. Также, помимо одежды, Алекс вызвал мне такси. Перед уходом я не сдержалась и аккуратно, будто боясь спугнуть, поцеловала его в щеку. Я заставила его опешить от собственных действий, благодаря чему не смогла удержать улыбку. Глядя на Александра, я чувствовала разливающееся приятное тепло по телу, будто бы за долгое время смогла попасть в такое место, которое принято называть родным домом. Может, этому поспособствовало то, что я, доверившись, показала свои истинные эмоции, расплакавшись на его плече. А может, дело в том, что Александр — единственный, кто смог привлечь мое внимание своими идиотскими поступками? Пока я ехала в такси, не могла не думать обо всем, что произошло. В особенности мои мысли были заняты Джимми, который сейчас был безнаказанным и довольным разгуливал по университету, предполагая, что я испугаюсь и отступлю. Вот только я не собиралась отступать. Если у Алекса не получится добыть ноутбук со всеми доказательствами или же видеозаписи и фотографии будут удалены, то я сделаю все возможное, чтобы найти жертву, которая попалась в грязные руки Стюарта, и засажу этого ублюдка за решетку. В квартире почувствовала себя не в своей тарелке. Мне не хватало присутствия Александра, потому что с ним я ощущала себя в безопасности. Но сейчас, когда я стояла посреди коридора и тупила взгляд в дверь, по-настоящему забоялась, что в эту квартиру может вбежать Джимми и продолжить начатое. В панике проверив дверной замок, я боязливо сделала несколько шагов назад и судорожно вздохнула. Как только я переступила порог дома, во мне проснулась паранойя, что Стюарт мог сейчас за мной наблюдать. Поэтому я, не церемонясь, зашторила все окна в квартире и закрылась в собственной комнате, опустившись на мягкую кровать. Сердце стучалось бешено, в висках невыносимо пульсировало. Я закрыла глаза и прикрыла голову руками, стараясь успокоиться, но, признаться честно, только Александр смог бы меня успокоить. Попросить его приехать я не могла, потому что ему нужно было на учебу и осуществить план с ноутбуком и доказательствами Джимми, поэтому эти мысли откинула сразу же. Раньше, когда я ловила панические атаки, справлялась с этим сама. Тетушке я никогда не доверяла, потому что знала, что эта женщина не способна на малейшее сострадание. Она и оказание помощи — понятия несовместимые. Но сейчас, сидя в комнате и качаясь из стороны в сторону, чтобы хоть как-нибудь успокоиться, я захотела почувствовать на себе прикосновения Александра, захотела услышать его голос и приятный запах, что исходил от него… Парень успокоил бы меня, в этом я была уверена как никогда прежде. Было странным, что я хотела обратиться к нему за помощью, а не справиться с панической атакой самостоятельно, потому что не привыкла эту самую помощь получать. Но вчера что-то надломилось, что-то сделало меня уязвимой и потребовало, чтобы я доверяла именно Нильсену. Сделав вдох-выдох, я раскрыла глаза и впилась ногтями в кожу, чтобы таким образом попробовать привести себя в чувства. У боли есть способность отрезвлять. И сейчас, вроде бы, дурные мысли покинули голову, а сердце не стучало так бешено, но стоило мне убрать ногти, как все закручивалось по новой. Я не помнила, сколько прошло времени, очнувшись сидящей и зареванной на полу. Паническая атака отступила, вместо нее пришло негодование по отношению к себе, потому что я опустила руки и поддалась панике, хотя должна была бороться изо всех сил. Но прекрасно понимала, что я не представляла из себя робота, который был способен оставаться хладнокровным несмотря ни на что. Завибрировал телефон неподалеку от меня, который каким-то неведомым чудом оказался на полу, а не в кармане одолженных брюк. Видимо, во время панической атаки я вытащила смартфон и швырнула его, не осознавая, что делала. Потянувшись к разрывающемуся от звонков и сообщений телефону, я увидела, что до меня пытался дозвониться Вильям. Черт, говорить с ним сейчас в таком состоянии совершенно не хотелось, но с другой стороны мне нужно было с ним все обсудить и объясниться за мой мимолетный флирт в кофейне. Трясущимися руками сжала телефон и помедлила, прежде чем ответить на звонок. Нет, я была не готова обсуждать с ним все, что было, поэтому дождалась, пока он перестанет звонить, и начала строчить сообщение с оправданиями. Уж лучше так, чем если бы я все-таки затронула тему наших недоотношений.Агата: «Вильям, прости, что не брала трубку. Я сильно заболела, аж голос пропал. Меня некоторое время не будет в университете, так что не теряй. А еще мне нужно будет с тобой о кое-чем поговорить, но не сейчас. Лучше при встрече, когда я выздоровею, договорились?»
Ответ последовал чуть ли не моментально:Вильям Риджфилд: «Понял тебя. Может, мне тебя навестить? Выздоравливай, принцесса».
Уголки моих губ дрогнули в полуулыбке от его сообщения, но пальцы, иногда не попадая по нужным буквам, начали печатать ответное сообщение.Агата: «Нет, лучше не надо, а то заразишься еще… Мы скоро увидимся, обещаю. Спасибо :)»
Выйдя из мессенджера, я забрела в мобильный календарь. Через два дня будет день рождения тетушки, вот только ехать в поместье совсем не хотелось. Конечно, я могла бы наплевать на все и остаться дома, вот только была одна загвоздка: если я такое действительно сделаю, то Аннет не только обидится, но и совершит что-то такое, что может как-то навредить мне. Да и у меня были собственные цели в поездке в ее особняк. Как минимум я хотела знать, до какого периода мне нужно будет работать в университете и когда смогу уволиться к чертям. Все события свалились в одно время, чему я негодовала. То ситуация с Джимми, которую хотелось бы поскорее решить, то никому не нужный день рождения Аннет, то работа, то непонятные отношения между мной и Александром. Я готова была взвыть, но воздержалась, вновь воткнув ногти в нежную кожу.***
Ближе к вечеру, чтобы окончательно успокоиться, я решила отдраить квартиру от и до. Уборка заменяла психолога, потому что она всегда помогала справляться с эмоциями. Она отнимала не только время, но и силы, но благодаря им у меня не было желания вновь и вновь углубляться во всевозможные мысли, которых было слишком много в моей голове. Я настолько усердно мыла полы в спальне, что поскользнулась и стукнулась о шкаф, из-за чего он чуть было не опрокинулся на меня, но я вовремя удержала его. Вот только дверца отворилась и оттуда выпала коробка, содержимое которой вывалилось на мокрый пол, заставив меня чертыхнуться вслух. Меньше всего я хотела, чтобы эта коробка дала о себе знать, потому что она вызывала во мне необъяснимые чувства. В ней были мои воспоминания из детства, которые я старательно собирала, чтобы в будущем могла вспоминать, но и предположить не могла, что воспоминания будут приносить невероятную боль. Рука не поднималась выбросить все это. Я присела на корточки и принялась подбирать многочисленные вырезки из газет, рисунки, послания на будущее и много другое, пока не наткнулась на фотографию, которая заставила меня задержать дыхание и почувствовать укол боли в самое сердце. На снимке были изображены мои родители и десятилетняя я. В тот момент я даже и не могла подумать, что уже через три года столкнусь с рядом проблем, в которых будет фигурировать Аннет. На фотографии мы были счастливыми. Я улыбалась по-настоящему, глядя в объектив, пока в это время мама крепко обнимала меня, а папа смеялся, глядя на нас. Фото было настолько живое, что я почувствовала фантомное материнское прикосновение и услышала смех отца. Неконтролируемые слезы побежали по щекам. Это третий раз, когда я плакала за последние тринадцать лет. Не зря в простонародье говорят, что бог любит троицу. Сквозь пелену слез я разглядывала свое лицо и невольно провела по нему дрожащими пальцами. Десятилетняя малышка продолжала улыбаться на фото, не зная, через какой ад ей придется пройти в будущем. Если бы у меня была возможность вернуться в прошлое, то я бы сделала все возможное, чтобы той злополучной аварии не произошло. А даже если бы и это у меня не получилось, то хотя бы постаралась поговорить с маленькой собой и попросить себя держаться изо всех сил. Ну и, конечно же, рассказала бы обо всем, что предстояло пройти. Взглянув на папу, меня резко осенило. Он был младше моей матери на несколько лет. Неужели привязываться к парням помладше у нас было заложено в крови? Что мама, что я, что Аннет… Учитывая, что мать и тетушка влюбились в одного и того же мужчину, собственно, в моего отца, можно сделать вывод, что это действительно семейное, так сказать «передалось по наследству». Почему же я не вспомнила об этом, когда сидела у Алекса на кухне и рыдала ему в плечо? Отложив в сторону фотографию, я принялась копаться в коробке, пока не нашла кулон, который когда-то принадлежал маме. Я не носила его, потому что боялась, что с ним может что-то случиться. Проведя пальцами по холодным выпирающим драгоценным камушкам, я сквозь слезы слабо улыбнулась. Мама рассказывала, что этот кулон ей подарил папа в молодости, когда они еще встречались. Также на дне лежало красивое кольцо, которое уже принадлежало отцу. Оно, кулон и еще несколько вещей — единственные предметы, что остались после смерти родителей. Именно эти украшения я смогла взять в последнюю очередь, когда уезжала из родительского дома. Помнилось мне, что у меня было всего несколько минут на сборы, а если бы я не успела, то Аннет и ее подручный пес-водитель уехал бы, оставив маня одну. Но лучше бы я задержалась, нежели собирала вещи как сумасшедшая, носясь вихрем по комнате. Я чудом забежала в последний момент в комнату родителей и начала собирать первое, что попадалось под руку. Таким образом в моей сумке и чемодане оказались не только мои вещи, но и матери с отцом. Кольцо, кулон, мамина симпатичная кофточка, папина огромная рубашка. Хотела забрать еще больше, но в этот момент в комнату зашла Аннет, как будто предчувствовала что-то. Я, сохранив лицо, вышла с родительскими вещами, спрятанными в сумке, в коридор, а после дала понять, что мы готовы уезжать. Воспоминания нахлынули на меня, заставив тяжело вздохнуть. Папина рубашка и мамина кофточка покоились в моем гардеробе все три года с момента переезда в новую квартиру. Я выгладила их и повесила на плечики, чтобы они ни в коем случае не помялись. Но постепенно я забывала про их существование, ровно до сегодняшнего момента. Отложив коробку, я раскрыла дверцу шкафа полностью. Силой отодвинув большое количество висящей одежды, мои глаза зацепились за два сокровища, которые так и продолжали висеть. Я схватила рубашку и кофточку, а после сняла их с плечиков. Поднесла к себе и крепко-накрепко обняла, вдыхая запах, который, как мне казалось, до сих пор остался на одежде. Но я прекрасно понимала, что за тринадцать лет духи родителей давно выветрились, но мое воображение хотело, чтобы запахи имели место быть. Раздавшийся рингтон на всю комнату, заставил меня вздрогнуть и прийти в себя. Я бережно отложила родительские вещи на кровать и подошла к мобильному, который разрывался от звонка. До меня пытался дозвониться Александр. — Слушаю, — сказав, я подошла к окну и приоткрыла его, впуская вечернюю осеннюю прохладу Канзаса. — У меня прекрасные новости, Агата Элизабет Харрис, — радости в голосе Алекса не было предела. — Джимми наверняка думал, что никто больше не полезет в ноутбук, поэтому оставил его на кафедре. — Вот идиотина, — ядовито усмехнулась и сделала глубокий вздох. — Дай угадаю: все видео и фото были в папке? Он их не удалил? — Представляешь? — я почувствовала, как Алекс улыбнулся. — Джимми оставил все, как есть, думая, что ты и рыпаться не будешь ради собственной безопасности. А никто, кроме тебя и его — ну и меня, конечно же, — не знают, что произошло на кафедре. Навряд ли Стюарт будет трепаться об этом на каждом шагу, хотя… в этом я не уверен на все сто процентов. У меня отлегло на душе после слов Александра. Значит, что мы победили, осталось только подставить Джимми перед всем университетом. Конечно, можно было сделать аккуратно и просто показать материал Оливии, чтобы та предприняла какие-нибудь меры, но мне хотелось шоу. Месть — это блюдо, которое должно подаваться холодным. — Шикарные новости, — мой голос дрогнул и это не ускользнуло от Алекса. — Ты плачешь? — Нет, все в порядке, Ал. Спасибо за помощь, я бесконечно благодарна тебе. Что-что, а это была абсолютная правда. — Тогда я тебе привезу флеш-накопитель, на которой все доказательства, договорились? — спустя несколько секунд молчания добавил Александр. — Ты не знаешь, где я живу, — я улыбнулась, вытирая остатки слез. — Ты же не экстрасенс. — Я, быть может, и не экстрасенс, зато у меня мама ректор, которая знает все о каждом преподавателе. Я без труда узнал твой адрес, — гордо сказал Нильсен. — Ну ты и наглец, — моему возмущению не было границ. — Сочту за комплимент.***
Через час Александр был в моей квартире. За это время я успела доделать уборку и убрать все вещи, которые вызвали во мне слезы. Нильсен сидел за кухонным столом, пока я делала для него кофе. — Давай теперь по порядку, — сказав, поставила перед ним кружку свежесваренного напитка и села напротив. — Я что, на допросе? — передо мной вновь был тот самый Александр, который вел себя как клоун. — Представь, что да. — Не хватает дополнительного света для убедительности, — продолжал издеваться Алекс. — Хочешь, принесу лампу и поднесу прямо к лицу? — я зловеще усмехнулась. — Спасибо, воздержусь, — парень сделал несколько глотков кофе и откинулся на спинку стула. — Все началось с того, что я прибыл в университет как ни в чем не бывало. На уличном паркинге заметил машину Джимми, а потом и его самого в университете. Выглядел он как обычно, как будто не имел в шкафу кучу скелетов. Ближе к четырем часам мой друг сделал кое-что, за что мне никогда не будет стыдно. — Что именно? — полюбопытствовала я, сложив руки на груди. — Ты могла бы заметить, что окна южной части университета выходят на паркинг, верно? — Алекс ухмыльнулся. — Мой друг скинул огромный горшок с цветком прямо на автомобиль Джимми. — Что, прости? — я опешила. — Да не переживай ты так, твоя машина в целости и сохранности, ее не зацепило. А вот лобовому стеклу авто Стюарта пришлось отнюдь не сладко. Собственно, благодаря этому сработала сигнализация, и Джимми выбежал из кафедры так, словно начался пожар. Ноутбук, собственно говоря, остался внутри кабинета. Как только он убежал, я зашел на кафедру и сразу же направился к его столу. Он был единственным, на котором стоял включенный ноутбук, а помимо него лежали еще какие-то вещи, на которые я не заострял особого внимания. — На кафедре никого не было? — Нет, конечно. Думаю, у меня бы ничего не получилось, если бы на кафедре кто-то был, верно? — Ну, — я задумалась, — ты бы мог придумать что-то. Ты же заместитель старосты, а кафедра принадлежала экономическому факультету, соответственно ты бы мог оттуда что-то взять для группы, например. — В следующий раз учту, — Ал вздохнул. — В общем, подошел к ноутбуку и свернул открытое окно с какой-то научной статьей. «Прямо как в тот день… Я тоже свернула неизвестную научную статью и начала лазить по рабочему столу», — подумав про себя, я вновь вонзила ногти в кожу. — Затем на рабочем столе нашел ту самую папку, про которую ты мне говорила. Джимми даже не удосужился поменять название и сделать ее более неприметной. Кто в здравом уме будет называть папку «ДВС — никому»? Можно сказать, подставил сам себя. — Не забывай, что он глупый. — Буду всегда помнить, — согласно кивнул Нильсен. — В папке были и фото, и видео. Честно признаться, я думал, что он будет поумнее и перенесет файлы хотя бы в облако, но он действительно глупый. — Думаю, что Джимми был уверен, что я никому ничего не расскажу о случившемся, ведь я напугана. Но не тут-то было, — я зло улыбнулась. — Собственно, вот, — Александр потянулся к карману джинс и достал оттуда флеш-накопитель. — Здесь все, что находилось на ноутбуке. — Замечательно, — я осторожно взяла маленькую вещицу в руки и пробежалась по ней глазами. — Не думала, что я скажу это вслух, но ты лучший, Александр. Ты очень выручил меня. — А я не мог иначе, — он улыбнулся. — Кстати, тебя искал некий Вильям Риджфилд. Спрашивал у нашей группы, точнее у меня, куда ты пропала. — Я уже объяснила ему, что приболела, — ответила я, чувствуя, как парень ревновал меня. Это ощущалось за версту. — Кстати говоря, вы с ним очень хорошо проводили время в кофейне «Vida Coffee Co», — продолжил гнуть свою линию Алекс. Честно говоря, он вел себя как капризный ребенок, который пытался доказать свою правоту. — То же самое могу сказать про вас с Рэйчел, — я решила напомнить ему, что он тоже не святой. — Помимо того, что пришли в ту же кофейню, что и мы с Вильямом, вы чуть не сорвали мою пару. Так еще ты поцеловал ее потом! — Мисс Агата Элизабет Харрис ревнует? — Собственно, как и Александр Нильсен, — ответив, я встала со стула. — Спасибо еще раз за помощь, теперь тебе пора. Александр поравнялся со мной, и мне пришлось слегка запрокинуть голову, потому что он был достаточно высоким молодым человеком. — Ревнуешь и не стыдишься? — он заглянул в мои глаза. — Кто бы говорил, — возмущенно воскликнула я. — Предъявил мне за Вильяма, хотя сам не святой. Это же надо было поцеловать передо мной Рэйчел, чтобы я… Не успев договорить, Алекс заткнул меня поцелуем. Я на секунду замешкалась, а после сомкнула свои руки вокруг его шеи и углубила ласку между наших губ. Он прижал меня к столу, а после посадил на него, не переставая чувственно и страстно целовать. Мурашки побежали по всему телу, а сердце совершило кульбит. Разорвав поцелуй, парень припал горячими губами к моей шее, одновременно с этим блуждая руками под моей домашней футболкой. Уже через несколько минут я осталась полностью нагой перед ним, наслаждаясь его поцелуями. Его губы были везде, начиная от лица, заканчивая грудью. Он покусывал нежную кожу, а после облизывал место укуса, заставляя меня тяжело дышать от нарастающего возбуждения. От осознания, что мне его чертовски не хватало, в самом низу живота скопилось тепло, которое приятно отдавалось пульсацией, посылая новую порцию мурашек. Меня накрывало от одного его прикосновения к разгоряченной коже. Я хотела большего… Я хотела Александра полностью и без остатка. Наша одежда валялась на полу, пока мы были заняты поцелуями и касаниями друг друга. Мгновение, и я почувствовала его в себе резким, несдержанным толчком, и из моих губ вырвался громкий стон, который был полон удовольствия. Я запрокинула голову и вонзила ногти в плечи Александра, после чего сжал мои бедра и вошел окончательно, до упора. Наши губы вновь встретились в страстном поцелуе. Нильсен задавал ритм, которому я старательно следовала, балансируя на грани полного упоения. Глубоко во мне скапливался жар, который, казалось бы, мог сжечь дотла не только меня, но и его. Его толчки одурманивали и заставляли стонать и произносить его имя слишком громко. Томные вздохи Нильсена будоражили, а бессовестные шлепки тел друг о друга распаляли еще больше. Я полностью потерялась в нем, когда Александр сделал последние резкие толчки. Меня накрыл оргазм. Застонала ему прямиком в губы и судорожно вздохнула, чувствуя, как кружилась голова. Ритм замедлялся, а голос хрип с каждым разом все больше и больше. В конце концов, Алекс уперся лбом в мое плечо и покинул мое тело, оставив после себя пустоту, которая заставила меня тяжело вздохнуть. Он излился в салфетку, которая каким-то образом очень вовремя оказалась на столе, а после заключил меня в сладостный поцелуй.***
Все это время, сидя в собственном кабинете, Аннет наблюдала за племянницей с помощью скрытой камеры, которыми была увешана вся квартира. У женщины имелись дубликаты ключей от дома Агаты, поэтому она, однажды появившись на пороге квартиры, пока Харрис отсутствовала, попросила своего водителя установить скрытые камеры в самых разных уголках так, чтобы был хороший обзор. Ей казалось, что таким образом она держала все под контролем, в особенности Агату. Аннет не нравилось, что племянница покинула особняк и купила квартиру, поэтому она решилась на крайние меры. Бизнесвумен не считала сталкерством по отношению к Харрис чем-то плохим, потому продолжала следить за каждым ее шагом. Наблюдая за тем, как Агата занималась сексом на столе с Александром, которого Аннет прекрасно знала, женщину захватила неистовая злость. Ей пришла идея, за которую она ухватилась мертвой хваткой. Аннет захотела выслать видео с камер прямиком Оливии, чтобы та видела, чем занимается ее сын в свободное время. И ей было абсолютно все равно, что таким образом подставит свою родную племянницу. Аннет двигала злость, но все же в какой-то момент бизнесвумен воздержалась и захлопнула крышку ноутбука, перестав наблюдать за Агатой.