Единственное, что делает меня человеком

      Небольшой городок на юго-востоке Англии уже погрузился во тьму. За окном можно было наблюдать разве что немногочисленных пьяниц, да обычных рабочих, что медленно шли по улицам с работы к своим маленьким и уютным домам, где их дети уже наверняка спят, а жёны давно ждут своих мужей, чтобы накормить поздним ужином и вместе лечь спать. Тоби наблюдал за этой умиротворительной картиной почти каждый вечер, за исключением тех, когда он помогал монстрологу допоздна с очередной сложной работой. Тоби был мальчиком, которому лишь недавно исполнилось одиннадцать лет. Его аккуратно подстриженные шоколадного цвета волосы были прикрыты старой бордовой шапкой, которая была ему явно велика, и сейчас начала медленно сползать на глаза, закрывая вид на улицу из его окошка над кроватью. Небрежно сдвинув шапку на место, он продолжил наблюдать за ночной жизнью его маленького провинциального городка, до тех пор, пока с первого этажа не раздался крик.       — Тоби! Спускайся ко мне, сейчас же.       В ту же секунду, мальчик спрыгнул со своей кровати, и, быстро натянув ботинки, понёсся вниз по лестнице в сторону кабинета, из которого доносился крик. Он уже хотел было потянуть за дверную ручку, но тут же одёрнул себя, и сначала трижды, аккуратно постучал.       — Входи быстрее, ну же!       — Да, сэр? — негромко проговорил Тоби, показываясь на пороге. Кабинет был огромен, и по виду больше напоминал библиотеку. Вдоль стен комнаты располагались большие шкафы и полки, сверху донизу набитые различной литературой, газетами и журналами. В центре стоял длинный стол и тёмного дуба, на котором лежала старая и местами порванная карта, а у дальней стены располагался уже другой, чуть поменьше, стол из того же материала, что и предыдущий. Вся столешница была завалена различными бумагами и документами, перевёрнутая чернильница разливала всё своё содержимое по гладкой деревянной поверхности, а на бордовом ковре уже были видны большие чернильные пятна. Мальчик тяжело вздохнул, когда увидел эти уродливые следы на ковре, прекрасно понимая, кому предстоит оттирать это недоразумение завтра утром, а-то и сегодня ночью, если его господину того захочется.       — От чего же ты такой нерасторопный, Тоби? Неужели ты не слышал, как я звал тебя прежде?       — Нет, сэр, я не слышал. Извините.       — Сколько раз я говорил тебе прекратить извиняться за каждую мелочь? И так, отложим твои нравоучения на более подходящее время, сейчас же есть дела поважнее, Тобиас.              Монстролог, что до этого стоял на лестнице у одной из книжных полок, с видом весьма неряшливым, сейчас уже спустился и направлялся в сторону своего рабочего стола, параллельно заправляя за ухо падающие на лицо пряди тёмных волос. Немного покопавшись в бумагах, он выудил оттуда письмо и передал его в руки мальчика.              — Прочитай-ка это. Твой отец, о сюрприз, наконец-то решил написать нам, спустя столько месяцев. Читай вслух.              Тоби слегка прочистил горло и развернул письмо.              — «Дорогому Джорджу Девидсону. Здравствуй, милый друг! Как вы с Тобиасом поживаете? Справляется ли он с обучением? Но отложим светскую беседу. Думаю и без объяснений понятно, что я бы не стал писать тебе просто так. Я прекрасно понимаю, что ты слишком занят своими делами. Ты ведь единственный монстролог в твоём и во всех близлежащих городах и деревушках, и, поверь мне, ни я, ни кто-либо другой тебе не завидует. Но я просто не имею другого выхода, кроме как обратиться за помощью к тебе. Понимаешь ли, в Лондоне сейчас творится полная неразбериха. Все толковые монстрологи куда-то поразъезжались, а те, что остались, не стоят и выеденного яйца! Джордж, я искренне прошу тебя приехать в Лондон и помочь мне с этим непростым делом. Я просто не могу сделать этого сам, также как я не могу ввести в курс дела по переписке, по весьма понятным причинам, но уверяю тебя, таких дел ты уже давненько не видал. Обещаю, что как только мы увидимся лично, то сразу же объясню всю суть. Надеюсь на тебя и жду вас в гости. От давнего друга и наставника, Филзы Майнкрафт», — мальчик аккуратно сложил письмо пополам и поднял на мужчину удивлённый взгляд. Отец уже давно ничего не писал им, и Тоби соврал бы, если бы сказал, что это его совсем не задевало. Он понимал, что его отец занятой человек, и у него вряд-ли есть время на переписку, но разве ему не была интересна жизнь его собственного сына?              — Ну? И можешь ли ты себе представить, насколько я возмущён прямо сейчас?! — мужчина нервно ходил по комнате из угла в угол, намеренно сильно врезаясь каблуками в пол. Руки его были скрещены за спиной, а брови сведены к переносице, — Мало того, что я был последним из его списка, так называемых, «толковых монстрологов», так ведь он ещё и чертовски прав! У меня действительно работы на пару месяцев вперёд, а он, вместо того, чтобы отправить сюда хотя-бы ещё одного монстролога, вызывает меня в Лондон, отрывая от этой самой работы, пропади она пропадом! — видимо монстролога, в отличие от мальчика, совсем не волновал факт не заинтересованности Фила в его чаде. Что, в общем-то, было совсем не удивительно.       — Да, сэр. Я считаю точно также, — на самом деле Тоби совсем не слушал мужчину, погрузившись в свои мысли. За те четыре года, что мальчик служил монстрологу, он уже настолько привык к его постоянным возмущениям и истерикам, что, в конце концов, научился просто пропускать их мимо ушей, забивая голову собственными рассуждениями. Главное просто соглашаться со всем, что он там выкрикивает, в порыве ярости. И обычно это работало. Но день сегодня, видимо, действительно особенный.       — В самом деле? И с чем же ты соглашаешься, Тобиас? — глухой стук каблуков о ковёр прекратился, и теперь взгляд двух тёмных, практически чёрных кофейных глаз был направлен прямо на мальчишку.       — Я… Ну, со всем.       — О, прекрасно! Ты даже не слушаешь, о чём я тебе говорю. И никогда не слушал, я уверен в этом. Как ты прикажешь учить мне тебя всем тонкостям нашей науки, если ты никогда не слушаешь, а, Тобиас? — стук каблуков вернулся, но сейчас он стал будто бы даже громче.       — Извините, сэр.       — И вот опять ты! Я же говорил тебе не извиняться, а исправляться! Ты должен осознавать свои ошибки и вовремя исправ… — громкая и очень раздражённая тирада была прервана таким же громким и резким стуком во входную дверь, — ох, ну кого там принесло? Тобиас, иди и открой дверь.       — Да, сэр.       В дверь стучали почти безостановочно. Казалось, что тот, кто стоит за ней, такими темпами скорее выбьет её, нежели дождётся её открытия. Мальчик отворил вход. На пороге стоял мужчина средних лет. На голове его уже начала появляться лысина, а в густой русой бороде то и дело мелькали серебристые пряди. Тоби показалось, что он уже видел этого человека прежде, но не успел он подумать, где же он мог его встретить, как мужчина схватил его за плечи и начал трясти, как тряпичную куклу, да так резко, что голова мальчика, казалось, вот-вот оторвётся.       — Где твой хозяин?! Где он?!       Вместо того чтобы ответить мужчине, испуганный Тоби завизжал. Не каждый день его хватает незнакомец и трясёт, словно младенец погремушку. На этот шум в коридор из кабинета выбежал Джордж.              — Попрошу отпустить моего ученика и объясниться. В чем дело?       Стоило пальцам на плечах Тоби ослабить хватку, как тот сразу же отбежал от незваного гостя и спрятался от него за своим учителем.       — О, слава Богам, вы у себя!       — А где ещё мне, по-вашему, быть? Конечно же, я у себя, — монстролог скорее рефлекторно, нежели специально прикрыл мальчика рукой, а тот также, скорее рефлекторно, вцепился в эту самую руку, и теперь выглядывал из-за спины наставника на полоумного мужчину, стоявшего в дверном проёме.       — Прошу, вы должны помочь мне! С моей дочерью что-то происходит. Последние пару часов она ведёт себя словно дикий зверь. Мы с женой боимся, не бес ли завладей ей.       — Прошу прощения, но чем я смогу помочь здесь? Я что, похож на священника? Или может быть на врача? — вид монстролога был таким же возмущённым, как и пару минут назад в кабинете, однако голос его оставался спокойным.       — Врач нам не по карману, а церкви наша семья не доверяет уже очень давно. Во времена, когда отцы наших отцов ещё не родились, церковь, может, и была святым местом, но ныне вся святость покинула её. А про вас по всей округе ходят слухи. Про то, как вы оживили наше поле, — «там всего-то было несколько подземных тварей, жрущих корни растений. И они как огня боятся обычной соли», подумал монстролог, но вслух ничего не сказал, — или как вы помогли местному фермеру справиться с пропажей птиц, — «это была обычная лиса, а старый хрен увидел в ней что-то жуткое и мистическое посреди ночи», опять подумал монстролог. — Я надеялся, что вы могли бы помочь и нам. Прошу, сэр, вы наша последняя надежда!       Джордж около половины минуты обдумывал, стоит ли идти на помощь этой семье. В конце концов, наверняка окажется, что дочь несчастного заразилась бешенством от какой-нибудь бродячей собаки или енота, и никакой адекватной помощи монстролог так и не сможет оказать ни девочке, ни её семье. Но, как и говорил их «гость» прежде, денег на врача у их семьи не было, а церковь тут и вовсе не помощник, а значит что и выбора у Джорджа, как такового, и не было. Тяжело вздохнув и потерев переносицу большим и указательным пальцами, монстролог всё-таки решил согласиться пойти с мужчиной.       — Ох, так и быть. Я попытаюсь понять, что с вашей дочерью, но не гарантирую, что моя помощь возымеет хоть какой-либо эффект.       Мужчина упал на колени прямо перед Джорджем и ухватился за штанины его брюк, рыдая и безостановочно повторяя слова благодарности. От сего действа на лице монстролога на секунду промелькнуло что-то вроде жалости к этому бородатому дядьке.

***

      До дома мужчины, который представился как Джон Келлер, они доехали за полчаса на его телеге. Дом семьи Келлер располагался на самом краю города и роскошью не блистал. Захолустная и сильно накренившаяся хибара, один этаж и прогнившая деревянная крыша. Стёкол в окнах не было — их заменяли деревянные доски, грубо приколоченные так, чтобы в дом проникало лишь несколько тоненьких солнечных лучей, а ветер не задувал так уж сильно. Если бы не свет, льющийся из-за приоткрытой двери, монстролог наверняка бы подумал, что дом заброшен. Монстролог вылез из телеги и помог спуститься Тоби. Зайдя в дом монстролог сразу же понял, что, как он и предполагал, у девочки бешенство. Девочку привязали к кровати простынями, и она билась в конвульсиях, то выгибаясь в дугу, то наоборот, скручиваясь, издавая какие-то нечеловеческие звуки, более походящие на рычание и стоны дикого зверя, угодившего в капкан охотника. Её глаза закатились, а в уголках рта скапливалась пена. Мать сидела у кровати на коленях и рыдала, вытирая своей привязанной дочери рот полотенцем, а в дальнем углу крохотной комнаты сидели два маленьких мальчика, похожие друг на друга, как две капли воды. Либо они были близнецами, либо в этом тусклом освещении, исходящим лишь от одной единственной свечи, было просто невозможно найти различия между этими двумя.       — Мэм, позвольте мне осмотреть вашу дочь, — монстролог аккуратно положил руку на плечо исхудалой женщины. Она быстро и невнятно проговорила что-то, а затем отошла от кровати и прижалась к мужу.              Джордж начал аккуратно осматривать конечности девочки, на наличие укуса дикого зверя, так как симптомы уж очень походили на бешенство, и, спустя достаточно непродолжительное время, всё-таки нашел его на лодыжке, которая была прикрыта длинной выцветшей юбкой.       — Сэр, мэм, извините, но здесь я бессилен.       — Но как же! Вы ведь всего пару секунд осматривали её!       — Вероятнее всего, вашу дочь укусил бешеный зверь. Смотрите здесь, видите этот укус? Он совсем маленький и едва-едва заметен, но всё же этого хватило, чтобы заразиться. Судя по размерам, это был совсем небольшой зверь. Может быть даже грызун. Крыса, или быть может белка, уж не знаю, но это уже не так важно, — родители девочки слушали монстролога, словно заворожённые, а в глазах их читалось неверие.       — И…Н-неужели ей совсем никак не помочь? — спросила женщина, запинаясь и заикаясь от всхлипов.       — К сожалению, даже врачи навряд-ли смогут что-либо сделать. Мне очень жаль.       Мать рухнула на колени, захлёбываясь в новой волне слёз и криков отчаянья, а отец семейства, просто неверующе смотрел на монстролога.       — Единственное, что я могу вам посоветовать, это как можно меньше контактировать с больной, и самим обратиться к докторам, чтобы они могли предотвратить ваше заражение. Я могу дать вам денег на врачей. Это действительно всё, что я могу сделать для вас.       — Хорошо, сэр. Мы вас поняли… Не нужно давать нам денег. Спасибо, что попытались нам помочь, — мужчина выглядел подавленным и разбитым, и было удивительно, что он мог совладать над эмоциями, и не разрыдаться рядом со своей женой на полу, как это было недавно в доме монстролога.       — До свидания, прошу прощения, что не смог вам помочь, — сказал напоследок Джордж, и вышел из дома на улицу, где у телеги его ждал Тоби, гладящий мягкий нос лошади.       — Как всё прошло? — поинтересовался мальчик, отходя от животного.       — Ужасно. Я ещё у нас дома подозревал, в чем причина «одержимости» девочки, и, к сожалению, мои опасения подтвердились. Ты ведь наверняка уже понял, в чём дело, не так ли?       — Это было бешенство, так?       — Да, это было именно оно, — Джордж достал из переднего кармана своего пальто небольшой мешочек, в котором звенели, ударяясь друг о друга, серебряные монеты, вытащил оттуда несколько блестящих кругляшей и аккуратно сложил их стопкой на подгнивших перилах крыльца.       — Для чего это, сэр?       — И дураку будет понятно, что денег у них едва хватает на пропитание, а на адекватную медицинскую помощь никогда и не было, а разве нам нужна вспышка бешенства в городе?       — Нет, я так не думаю.       — И правильно. Пошли, Тоби. Нам ещё нужно найти способ добраться до дома.              После таких событий Джордж всегда чувствовал себя подавленно и угнетенно. Всё время корил себя за то, что не смог спасти кого-то, пускай он и видел этого человека впервые. Обычно, сразу после подобных моментов, Джордж заваливал себя тяжелой и муторной работой, но на данный момент у него не было чего-то подходящего. Было куча мелких обязанностей, не занимающих много времени, но одной единственной, что могла бы отвлечь его надолго, к сожалению, не было. И тут он вспомнил про письмо Фила.       — Знаешь, Тубо… Я уже почти принял решение отказаться от предложения твоего отца, но сейчас я поразмыслил и… Думаю, нам всё же стоит поехать в Лондон.       Глаза мальчика тут же заблестели в восторге.       — Правда, сэр?! — монстролог тихо посмеялся себе под нос и положил руку в белой перчатке ученику на голову.       — Да, правда. Я же знаю, что ты хотел поехать. Ты уже давно не видел семью, да и мне стоит увидеться, наконец, с твоим отцом.       — Ура! Ура! Спасибо, огромное, сэр!       В такой расслабляющей и приятной обстановке они дошли до части города, где людей было побольше, чем на окраине, щедро заплатили извозчику, который отказывался их везти куда либо в такой поздний час, и всё-таки доехали до дома. Джордж просидел в своём кабинете ещё пол ночи, пытаясь написать приемлемый ответ на письмо наставника, а Тубо почти сразу же уснул в своей кровати, мечтая о том, как в скором времени они с его учителем поедут домой. В родной Лондон, к братьям и отцу.