Что слышит Алекс Блэкберри в нирване

      Прошло пару недель, во время которых Сьюзен никак не унималась доебывать Алекса и проводить для детей занятия, придумав вырастить из них ебаных эстетов. Но все ее планы полетели в трубу в то самое утро, когда на коже Нины стали появляться довольно-таки странные красные пятнышки. Ее сразу же показали врачу, что, проведя ряд исследований, поставил безоговорочный диагноз — ветряная оспа. И где только она могла ее подцепить?! Все эти дурацкие соседские гавроши! Босоногие, в глупых дурацких потрепанных кепках и в рваных жилетках! Именно от них она и подцепила эту неприятную болячку!       Нину было решено огородить от сестры и братьев, дабы те ни в коем случае не подцепили от нее ветрянку. Посему тот день и ночь она провела в спальне Юры и Сьюзен, пока те думали, что же с ней делать. Сами же они заразиться не боялись, ибо переболели этой хворью еще в далекие годы юности.       Но каков же был шок Сьюзен, когда на следующее утро она увидела и на коже Алекса точно такие же красные пятнышки, как у Нины. Только этого не хватало, заразился и он! Как же теперь его занятия с художником? А игра на рояле? Но делать нечего, нужно изолировать и его, пока он не заразил Лизи и Макса. Да вот только куда его определить? Как изолировать? К себе в спальню? Ну такое себе — делить комнату с двумя детьми, когда один из них еще и этот выскочка Алекс.       — Это просто возмутительно! Просто невероятно! — возмущалась Сарандон, размахивая руками. — В наш дом пришла эпидемия, что рубит всех наповал! Кто будет следующим? Нам больше не нужны жертвы ветряной оспы! Это позор какой-то! Какая-то чума!       — Сьюзи, брось ты, — отмахнулся Куклачев, шаря по кухонным ящикам. — Пусть лучше заразятся и Лиза с Максимом. Переболеть в детстве куда проще, чем потом, будучи взрослым…       — Нет, они не должны заболеть ни в коем случае! Ни в коем! — хлопнула ладонью по столу Сьюзен, отчего фарфоровой чашка, стоящая на нем, подскочила, и вокруг разлетелись брызги кофе. — Я этого не допущу! Что скажут о нас люди? Что скажет Оливия? Что я не доглядела? И зачем еще и Лизи с Максом эти жуткие пятна?!       — Ты преувеличиваешь, — не оборачиваясь, отмахнулся Юра. — Никто и ничего не скажет. Кому есть дело до ветрянки?.. Черт, да где же она?! Сьюзи, ты не видела, куда я поставил зеленку?       — Что? — скептически скривилась та. — Зеленку? Зачем тебе эта твоя ерунда? Ты же ей мажешь раны кошкам!       — Ничего-то ты не знаешь, — покачал мягкой укладкой Куклачев. — У нас, в Советском Союзе, зеленка была лучшим средством от ветрянки! Да и сейчас, я уверен, остается. Намажешь ею волдыри и все, как заживут — никаких следов не останется! Мало того, она подсушивает, она снимает зуд, — стал он загибать пальцы.       — Юра ты не в себе! — ахнула Сарандон. — Мы не будем лечить нашу внучку и Алекса такой непроверенной вещью!       — Зеленка — проверенная вещь, — важно поднял указательный палец Куклачев. — Сколько раз я лечил ею кошек, после того, как те задерутся! А сама ветрянка, а? — провоцирующе вылупил он на жену глаза. — Думаешь, мои киски ею не болели? Как бы не так! Мы с ними сталкивались и боролись с ветрянкой сто раз! И я скажу — успешно!       — Ты как? Нормальный? — похлопала ресницами Сарандон, покрутив у виска. Вставила в не на шутку напомаженный рот мундштук, затянулась и нарочито выдохнула дым в сторону мужа. — Даже и не обсуждается — мы обратимся к врачу и уж он пусть прописывает детям современное лечение. Осталось только придумать, как их изолировать…       — Даже не обсуждается! — протестующе выставил ладони Юра, зажмурился и покачал головой. — Никакой изоляции! Они дети! И они не больны чем-то смертельно опасным! К тому же, у них кроме зуда и прыщиков нет ничего! Мы не станем их изолировать и точка. Пусть гуляют, дышат свежим воздухом. Глядишь, быстрее пойдут на поправку.       — Но они заразят Лизи и Макса! — стояла на своем Сарандон.       — Сьюзи, милая, ну я же уже сказал, что это только пойдет им на благо, — мягко сказал Куклачев, шлепнув ее по кончику носа подушечкой пальца. — А может они и уже заразились, кто знает? Посмотрим через несколько дней.       Та тяжело вздохнула и призадумалась.       — И все же я не хочу, чтоб Нина и Алекс общались с остальными. Нужно их изолировать, — завела французскую шарманку она. — Вдруг все же Лизи и Макс не успели надышаться от них спорами?       — А я хочу лечить их зеленкой, — расставил ладони в стороны Юра, надув нижнюю губу. — Ибо только она излечит их без дальнейших последствий. Понимаешь же о чем я?       — Понимаю, — закивала та. — Ладно, хорошо, Юра! Лечи их зеленкой! Но! — выставила она на него палец. — Изолируем их.       — Хорошо, хорошо! — поднял ладони он. — Изолируем и будем лечить зеленкой! План — хорош! Быстрее поправятся.       — И смогут вернуться к моим занятиям, — важно закивала Сарандон.       — И смогут вернуться к твоим занятиям, — спародировал ее Куклачев.       — Вот же клоун, — усмехнулась она, потрепав мужа за щеку. — Предлагаю так.       Выделим для них отдельную спальню на втором этаже, закроем снаружи и запретим выходить.       — Ох, а не думаешь, что это может быть опасно? — взволнованно вздохнул Юрий.       — Что в этом опасного? — приподняла нарисованную бровь Сьюзен.       — Ну Нине и Алеше явно будет не по нраву, что их заперли и не разрешили выходить. А вдруг Алеша решит бежать через окно? Не забыла, как он уже подобное делал? Знаешь ли, бассейна у нас на заднем дворе нет. Хотя, не факт, что он смягчил бы падение. В прошлый раз-то не смягчил…       — Черт, об этом я не подумала, — фыркнула она, закусив губу и покосившись в сторону.       — Нет, я, конечно, мог бы вырыть бассейн, — положил ладонь на грудь Юрий. — Но сама знаешь, у меня и без того хватает хлопот с тоннелем. Отклонюсь на пару дней от графика и не впишусь в месячную норму!       — Поставим на окна решетки, — предложила Сарандон, уставившись на мужа.       — Ты дура? — нахмурился тот, а в глазах блеснул огонек безумия.       — Можешь поставить на окно той спальни решетки? — стояла на своем Сьюзен.       — Могу, — пожал плечами Куклачев. — Как раз при копке много труб демонтировал. Арматура имеется, — почесал примятую мягкую укладку Юра. — Сварю, но с одним условием — ты поможешь найти мне зеленку! Много зеленки! Сделаем все, чтоб детишки не были грустными, — расплылся в жутко-клоунской улыбке Куклачев.       — Юра, не наливай себе больше до обеда, пожалуйста! Ты уже не в себе, а еще даже и десяти часов нет! — всплеснула руками Сарандон.       — Так поможешь с зеленкой? — повторил вопрос Куклачев, демонстративно достав из-за пазухи пиджака шкарик конька и сделав небольшой глоток.       — Хорошо, я помогу, — вздохнула Сарандон. — Только и мне плесни, — протянула она ему чашку с кофе.       — Вот это другой разговор, — обрадовался Куклачев.       Вечером того же дня.       — Значит так, правила для вас такие, — скрестив руки на груди, дюже строго заговорила Сьюзен, встав по центру комнаты. По сторонам от нее, на кроватях, стоящих у противоположных друг от друга стен, сидели Алекс и Нина. — Из комнаты выходить — нельзя.       — Долго? — перебил Алекс, смерив ее дюж строгим взглядом.       — До тех пор, юноша, пока с твоей кожи не сойдет последнее пятнышко, — надменно фыркнула в его сторону Сарандон. — Вам запрещено контактировать со всеми, кроме меня и деда, — продолжила она. — Ослушаетесь и вас ждет наказание.       — А что, совсем-совсем нельзя выходить отсюда? Даже на улицу? — изумилась Нина, похлопав ресницами.       — Совсем-совсем, милая, — кивнула Сьюзен.       — А как же мы будем кушать? — обомлела Нина.       — Будем приносить вам еду, — пояснил за питание Куклачев, плюхнувшись на кровать рядом с внучкой. Открыл пузырек с зеленкой, обмакнул в нем ватную палочку и принялся обмазывать ветряночные прыщики. — Не дергайся, я сейчас тебя обмажу зеленкой. Следующим будешь ты, Алешка, — махнул он головой на Алекса.       — Просто блеск! — всплеснул руками тот. — Сколько нам теперь здесь сидеть, взаперти?!       — Примерно две недели, — пожал плечами Юра. — Главное, не чешитесь. Тогда, возможно, дело пойдет куда быстрее.       — Да это же с ума сойти — сидеть столько на одном месте! — возмущенно вскрикнул Алекс. — И чем мне заниматься?! Да еще и с ней! — указал он ладонью на Нину. — Мне что, нужно будет еще и за ней присматривать?       — Алекс Блэкберри! — рявкнула Сарандон. — Во-первых, что за тон? Как ты разговариваешь со старшими? Во-вторых, да, ты будешь сидеть здесь и присматривать за сестрой, а если надо, то и заботиться о ней, на правах старшего брата! Ну, а, в-третьих, все это для вашего же блага! И для блага Лизи и Макса! Не хватало, чтобы они подцепили эту гадость от вас!       — Это какая-то тюрьма! — не унимался возмущаться Алекс. — Даже на окна решетки поставили! Я хочу позвонить отцу!       — Из этой комнаты ты никуда не выйдешь. А твоему отцу я уже позвонила и сообщила, что вы заболели, а также были изолированы, — скрестила руки на груди Сарандон.       — И чем мне заниматься?! — с надрывом вскрикнул Алекс, охуевая со всей этой затеи.       — Мы игрушки принесли, — сказал Куклачев, старательно замазывая ветряные прыщи у Нины. — Можете поиграть. Чуть позже перенесу вам телевизор из гостиной и сможете смотреть мультики и кино когда захотите. А еще в верхнем ящике комода лежат твои плеер и кассеты. Решили вернуть, чтоб ты не скучал.       — И кассеты с классикой! — перебила Сарандон. — Будешь включать их на магнитофоне для сестры. Свои чтоб даже и не смел вставлять, слушай свою ересь в наушниках. Нина не должна слушать все это!       — Это провал, — тяжело выдохнул Алекс.       От осознания, что ближайшие две недели будут для него невероятно скучными, стало не на шутку душно. Алекс встал ногами на кровать и потянулся к форточке, дабы открыть ее и впустить в комнату свежий воздух. Дернул, но та не поддалась. Дернул сильнее, но та никак не желала открываться.       — Даже не старайся, они заколочены, — сказала Сарандон. — Не стоит выпускать споры вашего вируса на улицу.       — Да это какая-то шутка? — изумленно расставил ладони в стороны Алекс.       — Найди свои плюсы в изоляции Алеша, — добро сказал Юрий. — Представь, что попал в какой-то санаторий, где можешь отдохнуть от рутины и прочих хлопот. Эта комната на две недели полностью в вашем распоряжении! Делайте, что хотите! А еще собственная ванная комната! Не прелесть ли?       — Нет, не прелесть, — скривился Алекс, плюхнувшись на кровать. Задрал рукав кофты и стал чесать руку, что неприятно зудела.       — Не чешись! — подорвалась к нему Сарандон, схватив за запястье. — Иначе останутся рытвины на всю жизнь? Ты этого хочешь?       — Разве тебя волнует, что будет со мной, когда я вырасту? Волнует, как буду выглядеть? — выдернул свою руку из ее хватки Алекс.       — Меня волнует, что скажет моя дочь, увидь каким ты вернулся обратно. А отношения с ней портить мне не надо. Все ясно? — нагло ответила она.       Алекс промолчал и демонстративно отвернулся к окну.       — Да я буду так мазать сто лет! — возмущенно вскрикнул Юра.       С психом откинул в сторону ватную палочку. Та упала на пол и покатилась по паркету, оставляя за собой зеленую полосу.       — Юра, что ты творишь? Не пачкай мне тут! — смочила палец слюнями Сарандон, присела на корточки и принялась оттирать пятно зеленки.       Куклачев же проигнорировал ее возмущение. Запустил ладонь во внутренний карман пиджака и извлек оттуда ватный диск. Обильно смочил его зеленкой и потянулся к Нине.       — Ты что?! Я же буду вся зеленая! — отпрянула от него та.       — Не будь такой грустной, Нина. Улыбнись, — взял ее за подбородок Куклачев, притянул к себе и от каждого уголка губ нарисовал по линии, протягивающейся вверх до середины щеки.       — Я… Но… — потеряла дар речи Нина, ощутив себя безумным клоуном каким-то.       — Ты следующий, Алеша, готовься, — медленно повернулся к Алексу Юра, после чего остервенело принялся обмазывать Нину с ног до головы зеленкой.       — Это просто ужас! Просто ужас! Я вся зеленая! — кричала Нина, осматривая себя сверху вниз. — Когда все это теперь смоется?       — Не скоро, — плюхнулся на подушку Алекс, разматывая с плеера наушники. — Он тебя завтра опять обмажет.       — Ооо… — обреченно простонала Нина, рассматривая на вытянутых руках ладони, что также с обеих сторон были залиты зеленкой.       — Завтра лучше предложи ему как я, обмазаться самой, тогда и не будет всего вот этого, — обвел он ладонью лицо, на котором красовались аккуратные зеленые точки.       — Ммм… — опустила уголки губ Нина, усевшись на кровать.       Алекс же, раздраженный происходящим, не стал даже как-то успокаивать ее, нацепил на голову наушники и нажал на кнопку воспроизведения на плеере. В ушах раздался мягкий голос Курта, и заиграли лирические аккорды.       — Уф, — раздув щеки, выдохнул Алекс, уставившись в потолок.       «Ебучий пиздец… И чем заниматься тут две недели? Черт, даже на улицу не выйти. Как в тюрьме…» — обреченно подумал он.       Но вдруг пришло осознание того, что пока он здесь, все тупые занятия Сьюзен отменяются. Это что, правда?! Ну конечно правда! Никаких уроков рисования, никакой игры на рояле, французского, этикета и конной езды! Супер! Просто супер! А что, заточение уже не так уж и плохо! Ветрянка принесла с собой довольно-таки большие плюсы!       Алекс улыбнулся и подложил под голову согнутые в локтях руки, продолжая наслаждаться музыкой. О, да! Эти две недели он будет заниматься всем, чем захочет! Слушать свои кассеты, рисовать что угодно, смотреть по телеку любые передачи и фильмы, а еще спать, когда захочется! Ну и хуй с ней, с этой улицей, не навсегда же эта изоляция! Потерпит. Дед был прав — во всем можно найти свои плюсы. А если уж они перевешивают минусы — не это ли счастье?       В это время песня закончилась и наступила несколькосекундная заминка перед следующей. Вдруг Алекс услышал тихие всхлипывания со стороны.       — Малышка? — приподнялся он на локте и стянул наушники на шею. — Ты что, плачешь?       — Мхм, — промямлила Нина, уткнувшись лбом в согнутые в коленях ноги.       — Ой ды хватит тебе, — отмахнулся Алекс. — Наоборот, кайф же, что нас закрыли здесь, никаких больше тупых занятий…       — Мне нравились занятия! — воскликнула та, посмотрев на него. — А теперь что делать? Чем заниматься здесь?! — всплеснула она руками, обведя комнату.       — Ну, поиграй, например, я не знаю, — указал Алекс в сторону кукольного домика, стоящего у стены, и на кучу игрушек.       — Я не хочу играть! — возмутилась Нина. — Мне грустно и тоскливо одной!       — Но ты же не одна, рядом я, — попытался успокоить Алекс.       — Ты не станешь играть со мной в куклы, — надула нижнюю губу Нина.       — Не стану, — виновато поджал губы Алекс. — Хочешь послушать мою музыку? — предложил он, указав пальцем на наушники, и понадеявшись, что это отвлечет ее.       — Давай, — промямлила Нина, вытирая тыльной стороной ладони слезы.       Алекс встал, пересел на ее кровать и надел на ее голову наушники. Спустя несколько секунд Нина нахмурилась.       — Он завывает как дедушкин кот, когда он просится выпустить его на улицу, — сказала она, продолжая слушать.       — Не нравится? — поинтересовался Алекс, сделав потише.       — Не очень, — сбрехала Нина, ведь весь этот скрежет вводил в какое-то раздражение.       — Просто ты еще маленькая, малышка, — сказал Алекс, снимая с нее наушники. — И не разбираешься в музыке. Но подрастешь и поймешь, что вот это, — потряс он плеером. — Классно. А все остальное, то, что наверняка будут навязывать тебе родители, или бабка… То все это полное говно, — улыбнулся он, возомнив себя нехуйственным авторитетом. А разве ты сейчас не навязываешь младшей сестре свою точку зрения, умник?       — Мне нравится то, что включают они, — бестолково пожала плечами Нина.       — И все же нечего ждать пока ты повзрослеешь, — встал с кровати Алекс и направился в сторону комода, на котором стоял магнитофон. — Так, что там они для тебя оставили? Давай-ка посмотрим, — взял он стопку кассет. — Бизе, Оффенбах, Дебюсси… — откидывал он их в стороны. — Пиаф, Джо Дассен… Все это полная чушь! — отшвырнул он стопку кассет на пол. — Зачем тебе эта ерунда, Нина? Неужели хочешь потратить жизнь на всю эту ерунду?       — Но ведь это не ерунда? Или ерунда? — затупила Нина, не зная, кому и верить. Родителям или старшему брату? По идее же она должна слушаться всех их.       — Конечно ерунда, — кивнул Алекс, вставляя в магнитофон одну из своих кассет. — Вот, пока здесь, будем слушать рок, а не всякую тупую чушь, навязанную бабкой, — нажал он на кнопку воспроизведения и сделал погромче.       — Все равно сукчнооо, — заныла Нина, подняв голову к потолку. — Что мне делать, Алекс? Чем мне заняться? — лениво накидывала она вопросы.       Алекс скривил рот. Еще не хватало ему слушать денно и ношно ее нытье! Нужно как-то развлечь сестру. Но как-то так, чтоб и самому было весело и интересно.       Но не успел Алекс ничего и предложить, как по окну что-то ударило.       — Алекс, что это? Мне страшно, — испуганно прошептала Нина, обняв себя руками.       Стук! Вновь в окно что-от ударило.       — Не бойся, малышка, сейчас разберемся, — ссутилился Алекс и поплелся к окну, изображая из себя смелого.       Уперся ладонями о подоконник и вытянул шею, рассматривая, что за дурак придумал кидаться чем-то в окно. Увидел на улице Лизи, что нагнулась и подобрала с земли камушек. Распрямилась и замахнулась, намереваясь бросить его, как вдруг увидела Алекса. Улыбнулась и помахала ему рукой.       — Ну, что там? — прошептала Нина.       — Это Лизи. Видимо пришла нас проведать и кидает в окна камушки, — пояснил за стук в окно Алекс и также помахал Лизи рукой.       — Лизи?! Лизи! — обрадовалась Нина, соскочив с кровати. Забралась коленями на подоконник, положила ладони на стекло и припечаталась к нему носом. — Лизи, привет! — закричала она.       Лизи еще бодрее замахала рукой и, видимо, начала что-то кричать в ответ. Но вот что — было совсем непонятно, ибо не было слышно ничего! Стекло имело чересчур хорошую изоляцию.       — Что? Я ничего не слышу! — кричала Нина, жестами указывая на ухо.       Лизи же сложила ладони в рупор и вновь захлопала ртом, но ее все равно никто не услышал.       Вдруг, откуда не возьмись, из-за угла вывернула Сьюзен и, возмущенно хлопая ртом, направилась в сторону Лизи. Одернула ее за плечо и стала отчитывать, строго мотая указательным пальцем и то и дело указывая в сторону окна. Лизи же насупилась и опустила взгляд в землю.       — Хорошо, что отсюда ничего не слышно, — заметил Алекс. — Не хотелось бы сейчас слышать голос этой старый карги.       Сарандон подняла голову и недовольно уставилась на Алекса и Нину. Стала размахивать рукой, как бы приказывая отойти от окна.       — Старая ведьма, — просверлил ее строгим взглядом Алекс и сел на кровать, дабы больше не видеть это омерзительное, на его взгляд, ебало.       — Ну нееет! Мне даже никак не пообщаться с Лизи! Даже через окно! — упала на свою кровать Нина, уткнувшись лицом в подушку. — Как я буду без нее?! — захныкала она.       — Черт, — подкатил глаза Алекс. — Эй, малышка, малышка! Послушай сюда!       — Чего? — подняла Нина на него взгляд, а ее глаза уже нет-нет да наполнился слезами.       — Давай придумаем историю. Поможешь? — улыбнулся Алекс, кажется, придумав какой-то план.       — Какую историю? — не без интереса нахмурилась Нина.       — Интересную историю. Про приключения лягушки и ее друзей. Вот смотри. В одной далекой-далекой стране, полной волшебства и чудес жила была девочка. Жила она в лесу, в домике из огромного цветка. Хоть она и была еще и маленькой, но вполне себе умной, — сочинял он на ходу. — Целыми днями она пела и танцевала, каталась на лошадях, гуляла по лесу и собирала цветы и ягоды…       — Она фея? — перебила Нина, усаживаясь по-турецки на кровать.       — Нет, не фея. Слушай дальше. И вот однажды пришли к ней три гнома. Стали плакаться, что сбежали из плена злой ведьмы. Рассказали, как она издевалась над ними, ставила опыты и держала в клетках. Девочка сжалилась над ними и накормила их вкусной цветочной пыльцой. В знак благодарности гномы подарили девочке воздушного змея. Большого, красивого. Девочка обрадовалась и приняла подарок. Но стоило ей взять его в руки, как гномы превратились в страшных толстых троллей в потрепанных кепках, драных жилетках и штанах на подтяжках!       — Прямо как соседские гавроши, — улыбнулась Нина.       — Да, прямо как они, — кивнул Алекс. — А змей-то тот был заколдован той самой страшной и ужасной колдуньей, — нагнетал атмосферу он. — И стоило девочке до него дотронуться, как по телу ее стали появляться огромные красные волдыри!       — Ах! — прикрыла ладонью рот Нина.       — Девочка закричала от боли и упала на колени, — не унимался травить байки Алекс. — Мгновение! И она превратилась в маленькую зеленую лягушку. А звали эту девочку — Нина Блэкберри…       — Эээ, это что, все сейчас было про меня? — воскликнула Нина, ткнув себя пальцем в грудь. — Я не хочу быть лягушкой!       — Ну ты ж вся зеленая, — усмехнулся Алекс. — Почему нет? Это же сказка, ну! Будешь слушать дальше?       — Буду, — кивнула Нина.       — Но девочка не хотела оставаться лягушкой на веки вечные, потому решила пойти к злой ведьме и победить ее. А там, глядишь, и чары снимутся. Но, конечно, в одиночку ей было не справиться. Старуха была очень сильной, очень жестокой. Носила черную строгую форму, где там и тут красовались нашивки с мертвой головой да свастиками! Поговаривали, что у нее даже были маленькие усики под носом. Звали эту страшную старуху — Сьюзен Гитлер-Сарандон…       — Да это ж бабушка, — засмеялась Нина, поднесла пальцы к щеке и принялась чесать кожу.       — Нина, не чешись, — мотнул пальцем Алекс.       — Ой, — послушно убрала руку она.       — И вот поскакала лягушка к своему брату Алексу, дабы он помог одолеть ей фашистскую ведьму. Тот, конечно же, согласился. Начистил доспехи, наточил меч, стрелы, и был готов отправиться в бой…       — Не поняла, а ты что, будешь обычным? — вздернула бровь Нина. — Это же сказка! Нужен ведь какой-то образ или животное?       — Ну, у нас Алекс слишком классный, чтобы иметь какой-то образ, — пожал плечами Алекс. — Потому будет просто обычным мальчиком. Ничего такого.       — А можно я продолжу историю дальше? — запрыгала на месте Нина.       — Давай, малышка, — жестом ладони предложил продолжить Алекс.       — Так они и пошли в далекую страну, где и жила старая вредная ведьма, — принялась сочинять Нина. — По пути встретили они маленькую золотую рыбку, что горько плакала у берега реки. Рыбка, рыбка, почему ты плачешь? Меня заколдовала злая колдунья! — стала рассказывать она по ролям. — Мое имя Лизи, и раньше я была девочкой, но она превратила меня в рыбу! И теперь мне никак отсюда не выбраться! Рыбка, пойдем с нами, убьем суку и снимем с себя проклятье!       — Суку, — рассмеялся Алекс, даже и не думая делать сестре замечания. Зачем? Пусть ругается на здоровье. Все же это нет-нет да противоречит тому воспитанию, что ей пытается навязать бабка.       — Выловили рыбку, посадили ее в аквариум-туфельку и продолжили свой путь, — придумывала дальше Нина. — Шли они шли, и вдруг повстречался им… Ам… Эм… — призадумалась она, положа в рот палец. — Ммм… Толстый… Ммм… Блин, не знаю, кем может быть Макс.       — Повстречался им огромный кусок жира, — расхохотался Алекс.       — Алекс! — воскликнула Нина, но и сама улыбнулась. — Так нельзя! Он же наш брат! Это неправильно!       — Ой, — отмахнулся Алекс. — Что поделать, если он и правда толстый? Да и он ведь ничего и не узнает, верно?       — Верно, — согласилась Нина. — Пусть будет куском жира! О только это как? Как он должен выглядеть, я не понимаю.       — Давай нарисую, — потянулся к прикроватной тумбочке Алекс, где лежал альбом и карандаши. — Иди сюда, — похлопал он по своей кровати ладонью.       — А можешь всех нарисовать? — запрыгнула к нему Нина, хлопая в ладоши.       — Могу. Могу еще и в комиксах сделать то, что придумали. Давай, я буду рисовать, а ты — сочинять! — воодушевленно предложил он.       — Давай! — улыбнулась шире некуда Нина. — Но только сначала покажи, что это — быть куском жира.       — Сейчас покажу, — высунул кончик языка Алекс, приставил карандаш к бумаге и принялся рисовать то ли желе, то ли кусок глины, то ли вовсе какую-то бесформенную хуйню.       Алекс и Нина сидели взаперти уже целую неделю. Высыпания на их телах с каждым днем становились меньше, но Сьюзи даже и не желала слышать о том, чтобы прекращать карантин. Ну а Юрий каждое утро исправно наведывался, дабы обмазать детей зеленкой.       — Алекс, я кое-что придумала, — затормошила Нина брата за плечо.       — М? — приподнял тот наушник с одного уха.       — Продолжение нашей истории, — просияла Нина, забравшись на кровать Алекса.       — Ну, — вздохнул Алекс, нажал паузу на плеере и опустил наушники на шею.       — Вчера мы остановились на том, что Лягушка, Рыбка и Алекс заблудились в подземелье, — затараторила Нина. — А Кусок Жира потерялся по пути…       — Ну… — покивал Алекс.       — Что, если он забрел в жилище хозяина того подземелья? — улыбнулась Нина и схватила альбом, что уже сплошь и рядом был изрисован комиксом про выдуманных ими героев.       — Ну допустим…       — А ведь хозяин того подземелья кто? — захлопала в ладоши Нина.       — Старый толстый кот, — пролистал Алекс альбом и остановился на развороте, где впервые появлялся персонаж Куклачева.       — Вот именно! Кот! Он ведь мог съесть кусок жира! — обвела радугу над головой Нина.       — Мы ведь думали, что он должен помочь им всем победить Колдунью Гитлера, — развел ладонями Алекс. — Такая себе помощь выходит, раз он его съел.       — Эм… Ну… — призадумалась Нина, подняв взгляд к потолку. — Может он так и помог! Может его рот — это портал наружу! И он должен съесть их всех, чтобы те выбрались из подземелья!       — Слушай, кажется, это уже похоже на какой-то бред сумасшедшего, — скривился Алекс. — Тебе не кажется, что наша сказка уже изжила себя? Надо было заканчивать ее еще позавчера, когда Толстый Кот дал им бриллиантовое зелье, что должно снять чары с Лягушки и Рыбки?       — Ну нет! Это слишком просто! — отмахнулась Нина.       Алекс закрыл глаза и помассировал пальцами виски. Ему уже совершенно не хотелось продолжать эту дурацкую историю, которая стала слишком глупой и нелепой.       — Кот ведь наверняка может съесть и Рыбку, и Лягушку. А вот Алекса — вряд ли… Кот ведь вряд ли съест обычного человека? — продолжала сочинять ерунду Нина. — Так что Алекс останется совсем один в подземелье и ему придется искать другой выход оттуда.       — Но наш Кот такой огромный, что может съесть и Алекса. Так они быстрее оттуда выберутся и уже наконец попадут в замок Колдуньи, — дернул плечом Алекс.       — А зачем нам быстрее? Нам ведь нужно интереснее! — стояла на своем Нина. — Ну, пожалуйста, давай будет так! Ну Алекс! Ну я тебя прошу! Нарисуй, как я придумала! Будет классно!       — Лааадно… — протянул Алекс и взял с тумбочки карандаши. — Давай, что рисовать?       — Ну… Рисуй Кусок Жира… И Кота с огромной пастью… Будто Жир поскользнулся на скользком камне и летит прямо в рот Кота… — замахала руками Нина.       Алекс кивнул и принялся нехотя рисовать.       — Ну нет! Жир совсем не похож на себя, — заглянула в комикс Нина спустя пару минут. — Где его ножки и волшебная поварешка?       — Сейчас подрисую… — крепко сжал карандаш в руке Алекс, пытаясь сдержать раздражение. Когда же этот чертов комикс уже закончится? Когда Нина перестанет сочинять эти беспонтовые сюжеты, лишь бы не заканчивать историю?       — А еще нарисуй вокруг пещеру! — ткнула в лист пальцем Нина. — А то что они в пустоте?       — Да все я нарисую! — повернулся Алекс в пол-оборота, дабы сестра не подсматривала. — Ты давай думай пока финал. Как они победят Колдунью?       — Ну нет, еще рано! Еще ведь Алекс остался в подземелье. Надо сначала вызволить его, — подняла указательный палец Нина.       — Понятно, блять! — отбросил карандаш Алекс.       — Чего? — нахмурилась Нина. — Тебе что, надоело? — надула она нижнюю губу.       — Нет, все в порядке, — наигранно улыбнулся Алекс, сложив пальцы в кольцо. — Просто музыку хочу включить — для вдохновения.       — А, ну давай, — кивнула Нина и привалилась на подушку Алекса, закинув ноги на стену.       Алекс же встал с кровати и подошел к магнитофону. Пробежался взглядом по стопке кассет, выбирая что-то подходящее.       — О, то что нужно! — схватил он кассету Sex Pistols и вставил в магнитофон. — Самое то, чтобы придумать эпичный финал нашей истории.       — До финала еще долго, — напомнила Нина.       — Угу, — промычал Алекс и включил музыку.       На всю комнату зазвучал бодрый гитарный риф, сопровождаемый барабанным боем.       Алекс улыбнулся и закивал головой в такт музыке. Уселся прямо на пол, взялся за карандаш и приставил его к бумаге.       — Боже, храни Королеву и фашистский режим! — запел Джонни Роттен.       — Из тебя сделали кретина, потенциальную водородную бомбу, — негромко стал подпевать Алекс.       — Я даже и не знаю, как же Алексу выбраться из подземелья… — снова затараторила Нина. — Наверно, Кот должен как-то ему помочь, раз не может его съесть…       — Боже, храни Королеву, она вовсе не человек… — продолжил напевать Алекс и накрутил громкости.       Пролистнул альбом и обнаружил, что до конца осталось всего две пустых страницы. Ну и славно, значит все эти тупые сюжеты рисовать уже некуда.       Быстро и на отъебись нарисовал сцену поедания Жира Котом и перевернул лист. Как бы завершить все это дерьмо? Кто сразит фашистскую суку? Кто вытащит Алекса из подземелья? Хм… А что, если?..       Алекс кивнул и принялся рисовать финальную сцену. Нина же все не унималась накидывать идею за идеей — одну глупей другой. Но Алекс ее уже не слышал, полностью сконцентрировавшись на музыке и рисунке.       — Пусть тебе не говорят о том, чего ты хочешь, — продолжал кричать из динамиков Джонни Роттен. — И пусть не говорят о том, что тебе нужно… Нет будущего, нет будущего! Твоего будущего нет!       — А что, если Лягушка и Рыбка используют волшебную силу своей дружбы… — не унималась молоть ерунду Нина, даже и не замечая, что Алекс ее совершенно не слушает.       — Боже, храни Королеву! Мы серьезно, чувак! Мы любим нашу Королеву, бог ее хранит! — крутанул громкость на максимум Алекс, увлеченно вырисовывая фашистские усики Колдуньи.       Вдруг дверь распахнулась, но Алекс даже не сразу это заметил — так громко орала Джонни Роттен и так сильно Алекс увлекся рисунком.       — Что ты вытворяешь? — заорала Сьюзен, пытаясь перекричать музыку.       Но это было совершенно бесполезно, потому она подскочила и со злостью выдернула вилку магнитофона из розетки.       — Что за?.. — поднял возмущенный взгляд Алекс.       — Я тебе говорила, что ты можешь слушать свое дерьмо, но только в наушниках! — уперла руки в бока Сьюзи, пыша яростью. — А вот это все непотребство звучит на весь дом! Мало того, что все это слышит Нина… Милая, закрой уши, не слушай эти гадости, — обратилась она к Нине, улыбнувшись и приложив ладони к ушам.       — Музыка вообще-то уже не играет. Ты же сама вырубила. Так что ей не слушать? Твои вопли? — исподлобья взглянул на Сьюзен Алекс и ухмыльнулся.       Нина же сидела на кровати, непонимающе хлопая глазами.       — Так ко всему прочему это слышно всем, в том числе Лизи и Максу! — продолжила Сьюзи, как бы показывая, что Алексу слова не давали.       — Ну хоть приобщатся к нормальной музыке, — пожал плечами Алекс.       — Я забираю магнитофон! И плеер! — вскрикнула Сьюзен. — Остаток карантина ты проведешь в тишине! Этого ты добивался?       Алекс в ответ лишь подкатил глаза и продолжил рисовать, как ни в чем не бывало.       — Ну уж нет! Не надо делать вид, что не слышишь меня! — топнула каблуком по паркету Сьюзи. — Это я также забираю! — выдернула она альбом из его рук.       Алекс нарочито громко цокнул, скрестил руки на груди и уставился на бабку строгим взглядом.       — Что это вообще за ерунда? — скривившись посмотрела Сьюзи на рисунки.       — Это наша сказка, — пояснила за художества Нина. — Мы придумали ее вместе, а Алекс нарисовал комикс.       Подскочила с кровати и подбежала к Сьюзен. Поднялась на цыпочки и заглянула в альбом.       — Вот смотри… Это Алекс, он у нас обычный мальчик. А это ты, — ткнула она пальцем в лист, а затем нахмурилась. — Алекс! Почему ты нарисовал финальную битву прямо в подземелье? Откуда Колдунья там взялась? Почему один Алекс с ней сражается? Где Лягушка и Рыбка? Где Кот и Жир? Мы же не так все придумали! Я тебе говорила, чтобы…       — Там не хватило бы листов на все твои идеи, малышка, — развел руками Алекс. — А я придумал классный поворот сюжета. Что фашисткая сука сама напала на подземелье. Благо, что Рыбка и Лягушка успели спастись. А уж Алекс постарается в одиночку победить Колдунью…       Нина насупилась и фыркнула.       — Хотя возможно не стоило рассказывать все это сейчас… Разве надо Фашистке знать, какая участь ее ждет? — ухмыльнулся он и посмотрел Сьюзи в глаза.       — Ах! — округлила рот бубликом та и заметала взгляд с Алекса на рисунок. — Это что? Как бы я? — повернула она альбом к нему.       — Ну… Я этого не говорил, конечно… — развел ладони в стороны Алекс и наигранно виновато оскалился.       — Что ты такое придумал? — возмутилась Сьюзен. — Что это за усы? Что за… Это что? Свастика? — охуевающе скривилась она, вновь уставившись в рисунок.       — Ну наша злая Колдунья — она как бы фашистка, — разъяснила Нина.       — Да разве это похоже на меня? — скривилась в гримасе омерзения Сьюзи.       Алекс встал с пола и подошел к ней. Взял альбом из ее рук и посмотрел на рисунок. Затем перевел взгляд на Сьюзен. Затем снова на рисунок. После вытянул руку и приставил альбом поближе к лицу Сьюзи и стал снова переводить оценивающий взгляд с бабки на комикс.       — Кажется, один в один, — одобрительно кивнул Алекс. — А ты как считаешь, малышка? — обратился он к Нине.       — Ну да, похоже получилось. Классно, — улыбнулась та.       Алекс прыснул со смеха.       Лицо Сьюзи перекосило от возмущения, кулаки сжались, а правый глаз задергался. Она выхватила альбом из рук Алекса и принялась остервенело рвать его на мелкие кусочки.       — Все! Ты добился, чего хотел! — рычала она. — Никакой музыки! Никакого рисования! Ничего!       — А я? — похлопала ресницами Нина. — Тоже останусь без всех игрушек? И даже телевизор заберешь? — надула она нижнюю губу.       — Нет, милая. Ты остаешься здесь со всеми развлечениями. Но без него! — ткнула она Алекса в нос. — А ты — отправляешься до конца карантина к говрошам! Поживешь у них, пусть их родители отдуваются за все это безобразие, что произошло по их вине! — молола она невминяемый бред.       — Чего, блять? — охуел Алекс.       — Что слышал! Ты сам этого добился! Раз не понимаешь по-хорошему, то будет вот так!       Алекс нахмурился и вопросительно развел руками.       — Все, собирай свои вещи! Я сейчас же позвоню соседям и скажу, что ты к ним придешь через полчаса! — подняла она указательный палец и развернулась на каблуках к двери. — Но сперва — убери здесь все! — обвела она рукой разбросанные по всей комнате клочки бумаги.       Задрала нос выше некуда и зашагала на выход.       — Боже, храни Королеву и фашистский режим… — прорычал Алекс ей вслед и показал «фак».       Нина вздохнула и опустила уголки губ, сочувственно взглянув на брата.