Что слышит Алекс Блэкберри в нирване

      Алекс сидел за столом и доедал обед. Наколол на вилку спаржу и, не донеся ее до рта, завис, уставившись в экран небольшого телевизора в углу.       — Следствие раскрыло новые подробности трагической гибели легенды гранжа — Курта Кобейна, — вещал ведущий, стоя под зонтиком у башни Спейс-Нидл. — Прямо сейчас я держу в руках копии дневниковых записей Кобейна. Рядом со мной — лейтенант убойного отдела Сиэтла Том Хэнкс. Он-то и прокомментирует нам это! — потряс он стопкой бумаг.       — Добрый день, — кивнул лейтенант Хэнкс.       — Расскажите, что можно сказать, исходя из этих записей? — постучал ручкой зонтика репортер по первому листу стопки. — Должен сказать, я и сам уже пролистал это… И… Жутко, просто жутко… — посмотрел он в камеру и передернул плечами. — Но давайте послушаем мнение полиции, — снова обратился он к лейтенанту.       — Ну, что сказать, — вздохнул тот, поправляя на голове целлофановый чехол, покрывающий полицейскую фуражку для защиты от дождя. — С этим поработали наши эксперты-психологи. Однозначные выводы делать пока рано, но можно с уверенностью сказать, что человек, писавший все это, находился в глубочайшей депрессии. Он буквально кричал о помощи. Кроме того, в очередной раз подтвердились проблемы с наркотиками… Колин, остановись! Быстро слезь оттуда! — вдруг закричал лейтенант Хэнкс, замахав руками в сторону.       С краю экрана появился мужчина лет тридцати с виду в голубом дождевике в пол. Он взобрался на парапет и балансировал, расставив руки в стороны.       — И что же, в дневнике обнаружены какие-то записи о намерениях совершить суицид? — продолжил интервью репортер.       — Колин! Ты меня не слышишь! Я же сказал — слезь! — помотал головой Хэнкс и побежал к мужчине в дождевике.       Репортер посмотрел в камеру и непонимающе пожал плечами. Оператор же взял крупный кадр на лейтенанта.       — Поскользнешься же, Колин! Быстро спускайся, — все ворчал тот, протягивая руки к мужчине.       — Неть! — воскликнул тот и топнул резиновым сапогом.       — Ну все! — возмутился лейтенант Том, схватил его за руку и потянул вниз.       Мужчина кутыло спрыгнул и повис на лейтенанте, обхватив ногами за бедра, а руками за шею.       — Совсем не слушаешься меня, Колин! — строго сказал Хэнкс и спустил мужчину на землю. Крепко взял за руку и повел за собой к репортеру. — Прошу прощения, это мой сын, — виновато улыбнулся он, встав рядом и продолжая держать Колина за руку.       — Так что насчет дневника, лейтенант? — напомнил репортер.       — Ах да, дневник Кобейна… — почесал подбородок Том Хэнкс. — Как я уже сказал, проблемы были и были довольно очевидными.       — Так значит, мы можем сказать, что его смерть была результатом самоубийства? — не унимался накидывать вопросы репортер.       — Нет, пока нет. Об этом говорить слишком рано, — нахмурился Хэнкс. — Да что ты будешь делать! Колин! Уймись! — с силой потянул за руку сына, что так и норовил выбежать из кадра, чтобы взобраться обратно на парапет. — В следующий раз остаешься в участке! И даже не вздумай ныть, это не сработает!       — Ааа! — заорал Колин и упал на землю. Стал бить руками и ногами по асфальту, сокрушаясь в нешуточной истерике.       — Ну полежи, полежи. Покричи, может легче станет, — стиснул зубы лейтенант, пытаясь сохранять спокойствие. — О чем мы? — посмотрел он на репортера, изображая непринужденность.       — О самоубийстве Кобейна, — кивнул тот.       — Нет, подождите, — выставил ладонь Хэнкс. — Пока мы не говорим о самоубийстве. Да, многое указывает именно на это. В том числе и его дневник, а точнее его состояние, описанное в нем и предшествующее трагическим событиям. Но кроме этого еще много деталей, что противоречат этой теории.       — Например как орудие убийства? Слишком длинный дробовик, так? И слишком большая доза героина в крови? — уточнил репортер.       — Да, безусловно, — покивал лейтенант. — Но это не все…       — И что же еще? — с интересом уставился на него репортер, то и дело косясь в камеру и как бы крича оператору о том, что кажется они сейчас заснимут некий фурор.       — Ну… В интересах дела некоторые детали пока не разглашаются… — замялся Хэнкс.       Колин тем временем поднялся на колени, вцепился отцу в ногу и продолжил голосить, что-то неразборчиво крича сквозь всхлипывания и шмыгянья носом.       — Ну может вы можете в общих чертах нам рассказать, — все пытался выудить хоть какую-то сенсацию репортер.       — В общих чертах?.. Ну… В общем, есть кое-что, указывающее, что возможно рядом с домом Кобейна в тот день находился кто-то еще. Кое-какие следы вокруг дома… Но пока непонятно чьи они, — мялся лейтенант, пытаясь незаметно отцепить от себя Колина. — Возможно, то следы электрика, что обнаружил тело… Мы проводим экспертизу отпечатков обуви. И пока не можем найти соответствие тех шпилек, что оставили глубокие вмятины в земле на участке вокруг дома.       — Но вы же не думаете, что тот электрик приехал на вызов на шпильках? — прищурился репортер.       — Как знать… В нынешнее время можно ожидать чего угодно, — нес хуйню лейтенант Хэнкс. — Доподлинно известно лишь то, что в тот момент, когда к дому прибыли полицейские, электрик был в рабочих ботинках. Но кто знает, в чем он был чуть раньше? А может то и вовсе были следы самого Кобейна, что перед совершением суицида решил напоследок обойти свои владения… Знаете ведь, что он раньше любил щеголять в женских нарядах?       — Да… — протянул репортер, приподняв бровь и уставившись на Колина, что изо всех сил хуярил кулаком отца по коленке. — Так какие выводы можно сделать из всего этого, лейтенант? К какой версии склоняется полиция?       — Пока подозреваемых, кроме самого Кобейна, нет, — развел руками Хэнкс. — Но это только пока. Мы отрабатываем все версии.       — Но все же, прошло уже больше трех лет со дня смерти Курта Кобейна… Когда мы уже узнаем правду? — горестно спросил репортер. — Весь мир ждет этого.       — Весь убойный отдел Сиэтла, поверьте, тоже, — пожал плечами Хэнкс. — И лично я в том числе. Понимаете, ведь это дело для меня особенное. Не потому, что мистер Кобейн был легендой и все в таком духе. Нет, для меня это принципиальный вопрос. Дело в том, что я знал его. Да, его знал весь мир. Но я знал его лично. Потому что он был одноклассником моего Колина, — похлопал он сына по капюшону дождевика.       Репортер, округлив глаза на манер телевизионных тарелок, медленно повернул голову в камеру, как бы крича с экранов всех телевизоров, где транслировался его ебальник, что вот она — настоящая сенсация.       — И я не могу оставить это дело просто так, без ответов. Это дело чести, так сказать, — гордо поднял голову Хэнкс. — Я знал Курта с самых юных лет. Помню, как этот белокурый малыш пришел в первый класс…       — А может Колин нам сам расскажет? — вскинул брови выше Спейс-Нидл репортер и опустился на корточки. — Колин, привет! — помахал он рукой мальчишке в возрасте.       Тот нахмурился, опустив уголки губ ниже некуда, но хоть прекратил ебашить отца по ноге.       — Расскажешь нам про твоего одноклассника? Курта, — спросил репортер, мило улыбнувшись.       — Неть! — буркнул Колин и скрестил руки на груди.       — Вы дружили с ним? Какой он был? — не унимался репортер интервьюировать умственно-отсталого сына лейтенанта.       Но тот не желал отвечать.       — Смотри, что у менять есть, — достал репортер из кармана леденец, сдул с него ворсинки и протянул Колину.       Тот радостно просиял и выхватил леденец.       — Колин, ты что? Тебе нельзя! — заорал Хэнкс и стал выдергивать конфету.       — Неть! Отдай! Отдай! — завизжал Колин, вцепившись в леденец двумя руками и пытаясь сунуть его себе в рот. — Неть! Это мое! Ты плохой!       Умудрился вырваться, оставив леденец при себе, и побежал незнамо куда. Отец за ним.       — А ну вернись, Колин! Ты почему не слушаешься? Забыл, как в прошлом месяце ходили к дантисту? Еще захотел? — озлобленно завопил Хэнкс, уносясь за сыном в даль.       — Это был специальный репортаж из Сиэтла, — подытожил все эту ебалу репортер, посмотрев в кадр.       Экран телевизора потух, и Алекс непонимающе обернулся по сторонам.       — Ты вообще, слышишь нас, кукла? — мотала перед его лицом пультом от телевизора Оливия.       — Детка, ты в порядке? — смотрел на него, приподняв бровь, Оливер.       — Чего? — нахмурился Алекс и взглянул на спаржу, наколотую на вилку.       Отложил ее в тарелку и встал из-за стола. Уже хотел направиться к телефону, дабы позвонить Эвану и обсудить с ним последние новости о смерти Курта.       — Да куда ты собрался? — возмутились родители хором.       — Позвонить хотел, — развел руками Алекс. — Проблемы?       — Может послушаешь нас уже наконец? — всплеснула руками Оливия. — Опять все этот твой наркоман, совсем сводит тебя с ума. Ты как его видишь или слышишь — все, считай тебя тут нет! — замахала она руками в сторону телевизора.       Алекс цокнул, подкатил глаза и скрестил руки на груди.       — Детка, мы едем с мамой на ланч с моим новым партнером и его женой, — начал Оливер, покрутив на пальце брелок от своей машины.       — Мм, классно… — изобразил заинтересованность Алекс, а затем резко сменил физиономию на похуистичную. — Удачи! — фыркнул он и снова развернулся к выходу.       — Ты остаешься за старшего. Девочки скоро придут со школы. Проследи, чтобы они покушали, а потом садились делать уроки, — продолжил Оливер, одернув сына за руку. — И сам тоже садись потом делать свои.       — Ладно, — протянул Алекс.       — И еще, — подняла указательный палец Оливия. — Рэндел сейчас чистит бассейн, а после он хотел отмыть стену в гостиной от вчерашних художеств Лизи и ее подружек. Так что проследи, чтоб он не забыл, и напомни, если что. А то краска въестся и потом уже не отмоешь.       — В смысле? — округлил глаза Алекс и в возмущении захлопал ртом, потеряв дар речи.       — Что? — не поняли проблемы Оливия и Оливер.       — Вы… Она… Да это… — пытался сказать что-то Алекс, но был слишком в ахуе. — Вчера она привела своих подружек! Они взяли мои, между прочим, краски! И, между прочим, изрисовали их полностью! — замотал он указательным пальцем перед лицами родителей. — Вы не стали останавливать это дерьмо, но с условием, что она сама завтра это отмоет! И что теперь? Это должен делать Рэндел, а она как бы и не при чем! Все ей сошло с рук!       — Ой, да будет тебе, — смешливо отмахнулась Оливия. — Кукла и так все поняла, зачем ее наказывать и оттирать там что-то? К тому же у нас есть Рэндел, разве не за это мы ему платим?       — Но накосячила она! — не унимался возмущаться Алекс. — Мало того, что стену разрисовала, так еще и всю мою акварель израсходовала на это! А я, между прочим, не разрешал! И мне это не нравится, что кто-то берет мои вещи без разрешения, а потом еще и не возвращает. И как бы ничего и не было! Как бы все в порядке! И вообще, у нее что, нет своих красок? — разорался он.       — Детка, успокойся. Это просто краски. Взяла твои, потому что там цветов больше. Купим тебе новые, — пояснил за шалость дочери Оливер. — К тому же ей всего-то семь, что с нее взять? Да и что она там отмоет своими маленькими ручонками?       — Ей вообще-то восемь почти! — топнул Алекс, не желая успокаиваться. — И дело не в том, отмоет она или не отмоет. А в том, что ее следует проучить. Раз вы вчера сказали, что она будет отмывать сама, значит так и должно быть. А иначе в следующий раз она натворит еще что похуже, но будет знать, что ей за это ничего не будет…       — Так, хватит! — перебила его Оливия, взмахнув красным платком. — Знаешь что, кукла! Вот родишь своих детей, их и воспитывай. И не надо нас тут учить, как и что делать.       — Но это не справедливо! — всплеснул руками Алекс.       — Ну если ты хочешь справедливости, то тогда будем справедливы ко всем, — уперла руки в бока Оливия. — И отныне каждый наказуемый будет выполнять свое наказание от и до, без всяких поблажек, без шанса на прощения, без амнистий! Не боишься, что сам рискуешь погрязнуть в наказаниях?       — Да а я тут причем вообще? — непонимающе скривился Алекс.       — При том, — ебано парировала Оливия. — Все, душа моя, хватит этих глупостей. Тебя просто попросили напомнить Рэнделу про мойку стен, вот и все. Просто сделай это и не забивай себе голову, — взяла она Алекса за плечи и притянула в объятия.       — Все, поехали уже, дорогая, — постучал по циферблату часов Оливер. — Детка, еще раз — ты за старшего, — серьезно кивнул он, посмотрев сыну в глаза.       — Понятно, — процедил Алекс, выбираясь из хватки Оливии.       — Ну и все, — все не желала его отпускать та. — И вот стоило так препираться, звезда моя! — чмокнула она его в макушку и наконец выпустила.       Алекс же, недовольно нахмурившись, раздраженно поправил пятерней кудри и молча вышел из комнаты.       Уселся на диван в гостиной, взял с тумбочки телефон и поставил себе на колени. Снял трубку, зажал ее между ухом и плечом и стал набирать номер.       — Все, мы уехали, кукла! — прощебетала Оливия, поправляя на шее красный шарф.       — Пока, детка, — помахал ладонью Оливер, позвенев связкой ключей. — Не забудь, о чем тебя просили.       — Эван? Чем занят? — проигнорировал Алекс, лишь едва заметно кивнув отцу. — Видел сегодняшний репортаж по СиЭнЭн?.. Да в смысле, какой? Про Курта, конечно! Про кого еще я мог смотреть репортаж и звонить тебе, чтобы об этом рассказать?.. Ну зря, что не видел… Короче, слушай!..       И Алекс принялся пересказывать увиденное, не забыв поведать все подробности, в том числе и то, что коп, который ведет это дело, имеет какого-то тупого сына-имбецила, а тот, в свою очередь, был одноклассником Кобейна.       Алекс так запизделся с Эваном, что не сразу обратил внимания, как дверь открылась и в гостиную влетели сестры.       — Привет, Алекс! — хором вскрикнули они, скидывая рюкзаки.       — Привет, малышки, — бездумно помахал он рукой. — Ну и вот, там было столько этих копий из его дневника! Я бы все отдал, чтоб его прочитать! Но эти суки даже ни одной выдержки не показали! Хуевы журналюги! Подожди пять секунд. Чего тебе? — прикрыл ладонью трубку Алекс, когда Лизи помахала перед его лицом ладонью.       — А где мама с папой? — спросила она.       — Уехали, — отмахнулся Алекс. — Идите обедайте. Сами там чего-нибудь найдите в холодильнике… Я тут, — вновь вернулся к разговору он. — Ну так вот. Они говорили, мол там пиздец, сплошная депрессия и суицид…       — Я потом поем, — поморщилась Нина. — От этой еды из столовой до сих пор подташнивает.       — Тогда пойдем пока поиграем? А покушаем попозже? — предложила Лизи, махнув головой на полукруглую лестницу.       — Угу, — кивнула Нина.       — Так, стоп! — вдруг вскочил Алекс с дивана. — Эван, перезвоню! — бросил он трубку и вернул телефон на тумбочку.       — Чего? — обернулись сестры.       — Лизи, ты не забыла, что должна сделать сегодня? — упер он руки в бока и строго посмотрел на сестру.       Та нахмурилась и поводила глазами из стороны в сторону.       — Ну нормально! — всплеснул руками Алекс. — А кто вот это будет оттирать? Забыла, как обещала вчера родителям?       — Блин… — скривилась Лизи и уставилась на разрисованную стену у камина, где были изображены несколько непрезентабельных принцесс, всякие цветочки да звездочки. — Ну я попозже, — постучала она указательными пальцами друг об друга.       — Да уж нет, сейчас, — ухмыльнулся Алекс. — Родители сказали мне проследить, чтобы ты сделала это сразу, когда вернешься из школы.       — Да блииин… — протянула Лизи, страдальчески сведя брови и подняв голову к потолку. — Я же полдня буду это мыть. Ничего больше не успею.       — Ну, нехуй было вчера это устраивать, — развел руками Алекс. — Ты же сама вчера пообещала, что смоешь это говно. А иначе бы родители и не разрешили это делать. Так что, вперед!       — Давай я помогу. Быстрее вместе отмоем — быстрее пойдем играть, — пожала плечами Нина.       Алекс вопросительно уставился на нее. Это что еще за благотворительность? Он совсем на это не рассчитывал. Хотел, чтобы Лизи отдувалась одна за его использованные краски!       Лизи же уже с надеждой взглянула на сестру и улыбнулась.       — Нет, так не пойдет, — с ухмылкой помотал головой Алекс. — Родители велели, чтобы ты сделала это одна. Она ведь не рисовала. Почему она должна отмывать?       Лизи нахмурилась и скрестила руки на груди.       — А мне тогда чем заняться? Я хотела поиграть, — надула нижнюю губу Нина.       — Поиграешь со мной, — ткнул себя пальцем в грудь Алекс. — Пойдем, придумаем, чем заняться, малышка. Будет весело! — подошел он к Нине и приобнял за плечи. — А ты, Лизи, чем быстрее начнешь, тем быстрее закончишь. Так что не ной и не тяни время, мой тебе совет.       Лизи раздраженно фыркнула и пошла на кухню, дабы отыскать тряпку и какое-нибудь чистящее средство.       — Пошли, — потянул к лестнице Нину Алекс.       — Сыграем в Мортал? — улыбнулась Нина.       — Ой ды… — отмахнулся Алекс. — Что-нибудь придумаем.       Повел Нину наверх, продолжая рассказывать, да погромче, чтобы слышала Лизи, как они весело проведут время без нее. Сам же мысленно раздражаясь, что придется тусоваться с сестрой. А он ведь так хотел заняться своими делами, а не вот это вот все! Но что уж, месть-то — она важнее!       Алекс и Нина зашли в комнату.       — Ну, включай приставку, — плюхнулась на диван Нина.       — Да ну ее, что-то надоело, — поморщил носом Алекс.       — А что тогда? — вопросительно посмотрела на него Нина.       — Порисуем? — дернул плечом Алекс.       — Придумаем комикс? — радостно хлопнула в ладоши Нина.       — Эм… — почесал макушку Алекс. — Может просто? А то у меня из-за Лизи красок мало осталось…       — Мм… — поджала губы Нина.       — Давай ты начнешь что-то рисовать, а я продолжу, — предложил какую-то хуйню Алекс.       — Ну ладно, — протянула Нина, встала с дивана и уселась за стол. — Только что рисовать?       — Ну можешь взять мои журналы и срисовать что-то оттуда, например, — пожал плечами Алекс. — А потом вырежешь и приклеишь на свой дневник.       — Давай, — кивнула Нина и полезла в ящик стола, где Алекс хранил журналы.       — Нет, стой! — подорвался он и резко захлопнул ящик. — Там просто новые, которые я еще не читал. Испачкаешь еще вдруг, — натянуто улыбнулся он, загораживая ящик собой. Ведь кроме журналов про рок, там теперь хранились и те, другие журналы, что дал отец Эвана. — Сейчас найду что-то, — потрепал он Нину по волосам и стал рыскать по комнате.       Отыскал под кроватью старинный журнал, что валялся там уже полгода и успел покрыться слоем пыли.       — Вот, держи, — сдул он пыль и отряхнул обложку об штанину. — Нарисуй вот этих клоунов, — раскрыл он журнал и положил перед Ниной.       С разворота на нее смотрели разукрашенные ебальники группы «Kiss».       — Как раз черно-белые, можно и карандашом нарисовать, — поднял он большие пальцы. — А то красок правда мало осталось.       Нина вздохнула и взяла со стола карандаш. Алекс сунул ей альбом и жестом предложил начинать. Та взглянула на разворот журнала, затем на пустой альбомный лист, приставила карандаш к бумаге и стала рисовать.       Алекс самодовольно улыбнулся и пошел к кровати. По пути захватил гитару, завалился на кровать и принялся бренчать.       — А кто это такие? — спросила Нина, склонившись над рисунком.       — Кисс, — ответил Алекс, остановив пальцы на струнах.       — А как их зовут? — продолжила Нина.       — Эм… Не помню, — дернул плечом Алекс. — Прочти в журнале, там должно быть написано.       — А зачем они так разрисовываются? — не унималась Нина.       — Ну… Просто? Типа их фишка, — пояснил за грим Алекс.       — А почему они так называются — Кисс? — накинула еще вопрос Нина. — Они поют про любовь?       — Да я не знаю. Я их мало слушал, — цокнул Алекс.       Нина же продолжила задавать один за одним еще кучу вопросов, что кажется даже и не думали у нее заканчиваться. Алекс отвечал на них односложно, говорил, что не знает или не помнит, кивал или махал головой, пожимал плечами, отмахивался, а то и вовсе молчал. Вскоре бесконечные вопросы стали не на шутку раздражать, кроме того, болтовня сестры никак не давала сконцентрироваться на гитаре. Каждый раз он сбивался и лажал, отвлекаясь на очередную бестолковую хуйню.       — А ты бы хотел на их концерт? — спросила Нина очередную чушь, тщательно закрашивая звезду на лице одного из участников «Kiss».       — Мм… Голова что-то начинает болеть, — закрыл глаза Алекс, вновь прекратив играть, и раздраженно стиснул зубы. — Я подышу немного свежим воздухом. А ты рисуй, я буду тут, — махнул он головой на окно.       Встал с кровати и поднял створку. Сунул гитару под мышку и полез на крышу. Уселся там, опершись спиной о стену и положив вытянутые ноги одна на одну. С облегчением вздохнул и улыбнулся. Наконец-то тишина, и он может спокойно заняться тем, чем хочется.       Осмотрел задний двор и приметил в пустом бассейне Рэндела. Он ходил со шваброй в руках и сгребал мутную воду, сгоняя ее в открытый сток.       — Эй, Рэндел! — крикнул Алекс.       — А? — непонимающе обернулся Рэндел и стал искать взглядом, кто его звал.       — Я тут, наверху, — вытянул шею Алекс и помахал рукой.       — А, это вы мистер Алекс? — улыбнулся Рэндел, продемонстрировав кроличьи зубы. — Смотрите не упадите в бассейн.       — Хорошо, я постараюсь, — усмехнулся Алекс. — Все в порядке?       — Да, Рэндел скоро закончит с бассейном, — обвел он шваброй дно. — Осталось совсем немного. И потом Рэндел пойдет мыть стену, которую вчера разрисовала мисс Лизи и ее подружки.       — Не беспокойся об этом, — махнул рукой Алекс. — Мы уже сами все отмыли. Так что можешь не спешить, — сложил он пальцы кольцом.       — Но миссис Оливия поручила это Рэнделу, — удивленно вскинул брови над кромкой бассейна Рэндел.       — У тебя и так куча работы, так что мы просто решили помочь, — улыбнулся Алекс и кивнул. — Все нормально, нам не в падлу.       — Хорошо. Спасибо, мистер Алекс, — задорно помахал ладонью Рэндел и продолжил оттирать дно и собирать упавшие в него листья.       Алекс ухмыльнулся и снова откинулся спиной на стену. Положил пальцы на струны и принялся медленно их перебирать. На газоне неподалеку от бассейна шуршала поливалка, разбрызгивая по кругу воду. Алекс уставился сквозь мелкие брызги, разлетающиеся по сторонам, в голове вдруг всплыла знакомая мелодия, и он улыбнулся.       — У моего друга есть девушка, — запел он, ударив по струнам. — Чувак, он ненавидит эту суку. Он говорит мне об этом каждый день. Он говорит; «Чувак, мне нужно избавиться от моей телки самым гнусным образом»…       Рэндел стал пританцовывать в бассейне, растирая воду по дну шваброй в такт. Ему нравилась эта задорная мелодия Оффспринг, что он не раз слышал из окна Алекса.       — Она сидит на жопе, а он на работе стирает руки в кровь, — продолжил Алекс, закивав головой. — Чтобы отдавать ей свою ежедневную зарплату. Но она хочет больше денег, чтобы просто продолжать сидеть дома. Что ж, мой друг, вот что ты должен сказать…       Алекс на секунду остановился и замолчал, снова осматривая двор. Рэндел обернулся и уставился на него, как бы вопрошая, где музыка, мистер Алекс?       Алекс расплылся в самодовольной улыбке и набрал в легкие побольше воздуха.       — Я не буду платить, я не буду платить! Да, ни за что! — заголосил он на весь двор, с остервенением ударяя по струнам. — На-на, почему бы тебе не найти работу? Скажи: «Ни за что», скажи: «Ни за что, да, ни за что! На-на, почему бы тебе не найти работу?»,       — Эй, Алекс! — вдруг окликнул его голос Нины.       Алекс до того увлекся песней, что от неожиданности вздрогнул.       — А? — повернул он голову и прижал струны ладонью.       Нина высунулась из окна по пояс и смотрела на него.       — Ну я пойду, — махнула она головой в дом. — Помогу все же Лизи. А то скучно все равно одной…       Она хотела было уже засунуться обратно в комнату, как вдруг Алекс вскочил.       — Нет, стой! — воскликнул он и схватил ее за запястье.       — М? — непонимающе скривилась Нина.       — Не уходи, ладно? Хорошо? Сейчас займемся чем-нибудь классным! — затараторил он и суетливо полез в окно.       Еще не хватало, чтоб она ушла и помогла Лизи с уборкой! Еще чего! И вообще, нужно придумать что-то веселое, что-то классное, чтобы Нина веселилась и хохотала, да так громко, чтоб Лизи наверняка слышала снизу. Слышала и завидовала молча, оттирая ебучую стену от краски. Будет уроком.       Не отпуская руку Нины, Алекс бросил гитару на кровать и бегло стал осматривать комнату.       «Блять, блять, блять! Чем бы ее занять?!» — судорожно думал он.       — Алекс, все в порядке? — нахмурилась Нина, недоверчиво покосившись на брата.       — Придумал! — проигнорировал ее Алекс, бросился на колени к комоду, открыл нижний ящик и остервенело принялся там что-то искать среди кучи ненужного хлама.       Нина непонимающе пожала плечами и уселась на диван, положив ладони на колени.       — Нашел! — воскликнул Алекс, подняв над головой не распакованную колоду карт. — Садись сюда, — похлопал он ладонью по полу.       Зубами взялся за пленку и распечатал упаковку. Вытащил колоду и откинул коробку в сторону. Нина же, продолжая не понимать, что же там придумал брат, послушно села на колени перед ним.       — Сыграем в блэкджек! — воскликнул Алекс, тасуя карты.       — Ммм, а можно? — скривилась Нина. — Родители говорят, что карты — это азартные игры. А азартные игры — это плохо. Это не для детей. Откуда вообще они у тебя?       — Это колода для фокусов. Родители сам ее купили, так что, не вижу какой-то проблемы, — пожал он плечами.       — Так ты будешь показывать фокусы? — улыбнулась Нина.       — Нет, мы будем играть, — цокнул Алекс.       — Ты играешь на деньги? — округлила рот бубликом Нина.       — Господи, да нет же, — устало выдохнул Алекс. — Мои кореша играют. Видел это, пару раз даже сыграл с ними. Но это не значит, что я играю в них постоянно. Просто раз сейчас нечем заняться, почему бы не научить тебя, м? К тому же будет весело, я тебе говорю! Мои кореша, когда играют, знаешь, как веселятся?       — Да? Ну давай попробуем, — кивнула Нина, решив, что все это просто какая-то школьная забава.       Откуда бы ей было знать, что брат нет-нет да ошивается на заброшке с подростками-торчками, что хуярят там в блэкджек, проебывая все свои карманные деньги, которых и без того было ничтожно мало. Маколей и Пит то и дело зазывали в игру Алекса, зная, что у того в карманах водится столько налички, сколько им не получить и за год от родителей! Но увы и ах — на деньги тот не играл, куда интереснее было посидеть на подоконнике да побренчать на гитаре, а не вся эта тупая азартная ерунда.       — Смотри, я буду дилер, а ты игрок, — начал объяснять правила Алекс, отложив колоду в сторону — рубашками вверх. — Вот твои две карты, а вот мои, — раздал он по паре карт каждому. — Твоя цель набрать двадцать одно очко. Будет больше, чем у меня — ты победила. У нас вместе по двадцати одному — ничья…       — А как я пойму сколько у меня? — указала Нина на карты с изображениями дамы и короля. — Что значат эти старик и леди?       — Все карты с картинками — по десять очков. А туз — одиннадцать или один. В зависимости от того, как будет удобнее тебе, понятно? Кстати, я уже победил, у меня двадцать одно! — потряс он тузом и королем. — Давай заново и объясню поподробнее все правила, — забрал карты и принялся тасовать.       Первые минут десять игра была ну такой себе — Нина постоянно тупила, путая все правила и спрашивая одни и те же вопросы. Алекс же, скрипя зубами и натягивая улыбку раз за разом повторял, надеясь на то, что сейчас она вольется и будет хохотать и веселиться не хуже Маколея, когда тот играл в блэкджек.       Вскоре, на удивление Алекса, игра пошла бодро. Нина, кажется, поняв смысл блэкджека, шустро считала карты, отчего никаких заминок в игре не было.       — Ура! Я выиграла! — воскликнула она после очередного кона, захлопав в ладоши.       — Молодец, малышка, — потрепал ее по волосам Алекс.       Но увы шума от игры было маловато. Нужен еще один игрок, возможно, тогда они привлекут внимание Лизи. Да и вообще, стоит добавить азарта, с ним уж точно дело пойдет куда громче и веселее.       — А может теперь на деньги? — прищурившись, улыбнулся Алекс.       — Эээм, ну я даже и не знаааю… — протянула Нина. — Так ведь уже нельзяяя… Мама и папа…       — Ой ды, — отмахнулся Алекс. — Ну что? Что мама и папа? Они сами купили мне карты, а значит эта игра одобрена, да? Понимаешь? Просто сейчас мы играем ни на что, и это не щекочет нервы. А если будем делать ставки, проигрывать и выигрывать деньги — вот это будет круто, я тебе говорю. Ты же мне веришь? Сама знаешь же, что хуйни я не посоветую, — улыбнулся он.       — Ну ладно, давай. Пойду тогда схожу за деньгами, — закивала Нина и поднялась, дабы отправиться к себе и взять денежку, что давали ей родители на карманные расходы.       — Только давай возьмем в игру еще одного человека, — поднялся и Алекс. — Так будет еще интереснее. Не только тебе или мне побеждать.       — Позвать Лизи?       — Нет, она пусть моет стены, — мотнул челкой Алекс и провел по ней ладонью. — Пойду позову Рэндела.       — Рэндела? — приподняла бровь Нина. — А он справится?       — Да даже дурак справится с этой игрой, — отмахнулся Алекс и полез в окно, дабы позвать Рэндела на игру в блэкджек.       Но Алекс ошибся, с Рэнделом пришлось дюже повозиться дабы объяснить правила. Как бы Алекс ни объяснял, что бы ни показывал — выходило все не то! Рэндел никак не мог понять суть игры! Он то и дело извинялся перед мистером Алексом да в знак извинения вкладывал все больше и больше денег в ставку. Но выиграть ему никак не удавалось, постоянно был перебор карт, которые помогали ему посчитать Алекс и Нина.       Спустя какое-то время Алекс забил и смирился, что Рэндел будет проигрывать. Какая разница, для него ведь суть игры не в этом — не в азарте, а чтобы они как можно громче шумели и обсуждали игру!       — Рэндел, ты опять проиграл. Малышка, ты тоже, — улыбнулся Алекс, сгребая ставку себе.       — Ох, простите, мистер Алекс, — удрученно помотал головой Рэндел. — Я не хотел вас подводить.       — Ничего, может выйдет в следующий раз, — похлопала его по плечу Нина, поджав губы.       — Да, у Рэндела осталось еще много денег, он не тратил зарплату за прошлый месяц. Рэндел будет играть дальше! — воскликнул Рэндел, достав из кармана десять долларов и бросив их на пол.       — Я все помыла, Алекс, — дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Лизи, смахивая со лба вспотевшую прядь волос. — Ой, а что вы тут делаете?        Алекс самодовольно улыбнулся.       — Играем в блэкджек, — пояснила за карточную авантюру Нина, обведя ладонью пол, где там и тут были разбросаны карты и деньги.       — Вы играете в карты на деньги? — изумленно воскликнула Лизи. — Но родители не разрешают! Они будут против!       — Тоже самое ты наверняка думала, когда захотелось порисовать на стене моими красками, да? Тем не менее — они разрешили, — развел ладони в стороны Алекс.       — Ну да, — закивала Лизи. — А можно мне тогда с вами? — спросила она и зашла в комнату, прикрыв за собой дверь.       — Ой, ды… — отмахнулся Алекс. — Вообще, у нас уже полный набор игроков.       — Но почему? — воскликнула Нина. — Ты же сказал много человек могут играть! Почему ей нельзя?       — Да-да, я тоже хочу, тоже! — затараторила Лизи. — Слышала, как вы хохотали, а значит блэкджек — это очень весело! Научите меня, я тоже хочу!       «Ладно уж, так, значит так. Сыграем мы с тобой в блэкджек», — самодовольно усмехнулся Алекс.       — Но только мы играем на деньги. Не боишься все просадить — пожалуйста, садись к нам, — указал он ладонью перед собой.       Лизи сбегала за карманными деньгами, а потом Алекс лениво и жёвано в двух словах объяснил ей правила, уверив, что она и сама все поймет по ходу игры.       — Так, значит у меня туз и семь, а, значит, восемнадцать очков, — посмотрел Алекс в свои карты. — У тебя, Рэндел, получается четырнадцать. Что у тебя малышка? — обратился он к Нине.       — Девятнадцать, — воскликнула та, подняв большие пальцы.       — Лизи? — взглянул на сестру Алекс.       — Аммм… — положила в рот палец та, рассматривая свои карты.       — Помочь посчитать? — предложил Алекс.       — Да нет, я сама, — отмахнулась Лизи.       — Ну, сама так сама, — скривил губы Алекс.       — Валет это у нас что? — спросила Лизи, но Алекс нарочито промолчал.       — Это десять, — подсказала Нина.       — Значит, у меня двенадцать, — тяжело вздохнула Лизи. — Я проиграла, да?       — Можешь удвоить ставку, — пизданул Алекс, пожав плечами. — А я раздам всем еще по одной.       — Но ведь ей будет тяжело добрать до нас, нет? — спросила Нина.       — Кто знает, что ей может выпасть? — развел ладони в стороны Алекс.       — Ладно, я удваиваю, — пошла незнамо зачем на риск Лизи и бросила в ставку несколько долларов.       — Рэндел тоже, — положил он в банк сотню.       — Ну так а мне нужна только двойка, — опустила уголки губ Нина. — Иначе будет перебор, и я проиграю.       — Возможно, тебе чертовски повезет, малышка, — подмигнул ей Алекс.       Вытащил несколько карт и краем глаза посмотрел, что Лизи должна была достаться девятка, а Нине четверка. Непорядок. Непорядок заглядывать в карты, Алекс! Разве этому тебя не учили твои кореша наркоманы? Ах, да, ты можешь делать, что хочешь, сетуя, что так положено по правилам. Все равно играешь с дурачком и двумя малолетками.       — Ой, бля, паук! — воскликнул Алекс, указав на стену, позади Рэндела и сестер.       — Где?! — вскрикнули сестры и обернулись.       — Ах! — выдохнул Рэндел и закрыл лицо ладонями.       Алекс же тем временем раздал карты.       — А нет, показалось, наверное, просто мушки в глазах, — наигранно поморгал Алекс. — О! Смотри, малышка, у тебя выпала двойка! А я же говорил — повезет!       — Уиии! — завизжала Нина, захлопав в ладоши.       — Поздравляю, выигрыш твой, — щелкнул он ее по носу пальцем. — Лизи, в следующий раз думай прежде, чем удваивать ставки. Думать надо, — строго посмотрел он на нее.       — Но ты ведь сам сказал, — нахмурилась та.       — Ты же сказала, что все можешь сама. Так зачем тогда, блять, меня слушала? — невозмутимо усмехнулся он.       — И Рэндел опять проиграл? — удивился тот.       — Бывает, что ж, — похлопал его по плечу Алекс. — Ну что же, продолжаем!       И она сыграли еще один кон, а потом еще и еще. В большинстве своем победителем оказывался Алекс, сгребая себе весь выигрыш. Порой выигрывала и Нина, за что тут же получала похвалу от Алекса. Лизи же хмурилась, наблюдая за тем, как тот поздравляет сестру, то и дело называя ее малышкой. Несколько раз даже удалось выиграть и Рэнделу. Но, кажется, его выигрыши были подставными. И все это было сделано ни кем иным, как Алексом. Он также поздравлял Рэндела с победой, косясь на Лизи, которой не удавалось выиграть еще ни разу! Каждый кон Алекс давил на нее, то вынуждая повышать ставки, то слиться из игры, предвещая проигрыш. И Лизи зачем-то слушала его, раз за разом оказываясь проигравшей. За что Алекс строго смотрел на нее и делал вид, что раздражен тем, что они вообще взяли ее в игру. Ибо какой от нее толк? Ничего не получается, только и делает, что проигрывает! Но Лизи не выходила из игры, хоть ей было и обидно слышать такое от брата. Она хотела выиграть во что бы то ни стало — хотя бы разочек. Тем самым доказав ему, что он не прав, что она тоже может играть не хуже других.       Лизи склонилась над четверкой и десяткой и напряженно думала.       — Ой, бля, это еще долго будет продолжаться? — громко цокнул Алекс, подкатив глаза. — Лизи, ты уже будешь делать хоть что-то? Заебала!       — Я думаю, — сосредоточенно свела брови Лизи, не отрывая взгляда от карт.       — Да что там думать? Ты либо выходишь из игры, забирая свою ставку, либо удваиваешь и берешь еще! Какого хуя тут думать? — давил он, нервно стуча пальцами по своим картам.       — Я должна подумать, как будет лучше! — обиженно воскликнула Лизи.       — Ты что, тупая? — строго посмотрел на нее Алекс. — Я же сказал — тут варианта два! Что ты там можешь придумать? Хватит делать вид, что в чем-то разбираешься. Считать карты ты не умеешь, так что все это похоже на какое-то затягивание времени! Ты портишь игру! Ты мешаешь всем!       — Я думаю! — обиженно воскликнула Лизи, а на глазах навернулись слезы.       — Бери или выходи из игры! — прикрикнул на нее и Алекс.       — Я думаю! — повторила Лизи.       — Алекс… — начала было Нина.       — Малышка, помолчи, — взмахом ладони остановил ее Алекс. — Блять, бери! — крикнул он на Лизи. — Хватит строить из себя умную, это выглядит глупо, а значит я прав и ты — тупая!       — Я не тупая! — возмутилась Лизи.       — Ты тупая, Лизи, — уголком губ улыбнулся Алекс.       Лизи, еле сдерживая слез от обиды, схватилась за деньги, дабы бросить их в банк и повысить ставки. Но в этот момент дверь в спальню распахнулась.       — О, а вы все здесь? Хорошо, что решили поиграть вместе, да еще и Рэндела взяли, — лайкнул Оливер. — Мы с мамой приехали, если что. Ну, не буду мешать, — хотел было он закрыть дверь обратно, как его остановила Оливия, стоящая рядом.       — Во что это вы играете, звезды мои? — прищуреннно уставилась она на пол. — Это что — карты?! — округлила она глаза подвыпитыми блюдцами.       — Рэндел выиграл три бакса, мистер! — весело повернулся к Оливеру Рэндел и потряс выигрышем. — Правда, потратил всю зарплату за три месяца, но ведь главное победа, да?!       — Кто все это придумал, кто разрешил вам играть в карты, да еще и на деньги?! — вскрикнула Оливия, уперев руки в бока. — Где вы вообще взяли их?!       — Вы сами мне их купили, — пожал плечами Алекс, взяв колоду и начав ее тасовать.       — Детка, это ты все это придумал? — ахнул Оливер.       — Ты прикалываешься? — пихнула его в бок локтем Оливия. — А разве кто-то еще из них мог все это придумать, кроме как Алекс, а?!       — Детка, мы же обсуждали, что казино и карты — зло. Что ты такое придумал и зачем? — дюже лениво стал журить сына Оливер. После ужина и выпитого за ним Хэннеси, расслабило и теперь хотелось немного отдохнуть, а не устраивать все эти разборки.       — Быстро верни всем деньги обратно, а карты отдай нам! В это нельзя играть! — заругалась Оливия. — Придумал тоже! Играть с Рэнделом, несчастным молодым человеком, и с маленькими сестрами! Хочешь наживиться на них?       — Да не нужны мне их деньги, просто хотел всех развлечь, чтоб было весело! — подкатил глаза Алекс.       — Птички, а вам кто разрешал играть во все это? — все же решил поругаться Оливер, словив пьяный кураж. Не одного же сына ругать, дочери-то зачем во все это полезли? Не насильно же!       Нина закусила губу и отвела взгляд в сторону. Лизи же недовольно фыркнула, скрестив руки на груди. Дюж стало обидно, что выиграть ей так и не удалось. Не могли прийти на полчаса попозже?       — Вы наказаны! Вы все! За то что устроили какое-то казино, какой-то бордель! — несла хуйню Оливия, размахивая ладонями.       — Детка, ну же, отдавай Рэнделу все его деньги, — поторопил Оливер. — А ваши я забираю. У всех троих, — строго сказал он, сведя брови. — Будете знать, как на них играть! Думаете, они так просто мне достаются, чтобы я их вам давал, а вы проигрывали в карты? Отныне будете зарабатывать на карманные расходы, выполняя работу по дому и получая хорошие оценки в школе!       — Отлично придумал, душа моя, — закивала Оливия, погладив мужа по плечу.       — Но это не честно! — воскликнула Нина. — Это была всего лишь игра! Мы все вернем обратно друг другу и больше так не будем!       — Кажется, вы не знаете цену деньгам, зайка, — скрестил руки на груди Оливер. — Даже и не говори ничего в свое оправдание, ничего не изменится. Я сказал — вы наказаны, и отныне будете, как говориться — кровью и потом, зарабатывать на карманные расходы.       — Раз так, то я уже заработала, отмыв стену, поэтому мои деньги останутся мне, — заявила Лизи.       — Рыбка, ты решила помыть за собой стену? Сама? — удивленно похлопал глазами Оливер. — Какая же ты у…       — Нет, это же вы сказали это сделать, — перебила Лизи. — Не разрешили делать ничего, пока я не помою ее. Как бы такое наказание за то, что я ее изрисовала.       — Кто это такое тебе сказал? — недоуменно похлопала глазами Оливия.       — Так вы же! — расставила руки в стороны Лизи.       — Вообще-то это хотел сделать Рэндел, — заметил Оливер.       — Нет, мистер, это миссис меня попросила это сделать, — указал тот на Оливию.       — Алекс, зачем ты тогда сказал, что родители сказали мне это мыть самой, а тебе за этим проследить?! — вскрикнула Лизи, топнув кроссовком. — Ты обманул меня! Я могла заняться чем хотела, а вместо этого несколько часов драила стену!       — Алекс! — хором вскрикнули Оливия и Оливер.       — Ну чтооо? — лениво протянул тот, закатив глаза дальше некуда.       — Зачем ты это сделал? Мы же обсудили все перед уходом, кукла! Ты не должен был этого делать! Что за самодеятельность? Какое право ты имеешь воспитывать ее? — зажестикулировала Оливия.       — Потому что я старший брат? — расставил ладони в стороны Алекс. — Не вы ли сказали, что я за главного? Не вы ли постоянно говорите, чтоб я за ними присмотрел? Так почему я не могу, в таком случае, и наказывать их? К тому же, это касалось и меня, это были мои краски! — затянул он старую шарманку.       — Мы уже об этом говорили! Ты хотел справедливости? Прекрасно! Так получай ее! Лизи отмыла стену, а ты наказан и не только лишаешься всей налички, но и останешься на все выходные дома! Никаких друзей и гуляний!       — Ты серьезно?! — охуел Алекс. — Что я такого сделал?       — Это справедливо, — закивал Оливер в знак согласия.       — Сам хотел, чтоб все наказывались равно, вот и получай! Заставил убираться ребенка, так еще и в карты на деньги сыграл! — встряхнула черными кудрями Оливия, задрав нос выше некуда.       — Ну ладно, дальше давайте без меня тут сами разбирайтесь, — отмахнулся Оливер, решив, что хватит с него скандала. Наказание он придумал, так что исполнением уже пусть Оливия занимается.       Спустился к себе в кабинет, снял пиджак и отбросил на софу у окна. Плюхнулся в компьютерное кресло и глубоко выдохнул, раздувая щеками.       Сверху все еще слышались возмущения Алекса, нравоучения Оливии и подтявкивания Лизи и Нины.       — Эти детки, — усмехнулся он и включил компьютер.       Налил в стакан виски, нажал на кнопку включения модема, и открыл браузер. Перешел на сайт с онлайн-казино, да и стал хуярить там в рулетку, медленно смакуя виски. Уж очень самому захотелось азарта, посмотрев на детей. Оливер-то такое может себе позволить, он зарабатывает сам! Да и контролировать он себя умеет. А уж от пары сотен долларов, в случае чего, их семья не обеднеет.       Вскоре крики со второго этажа прекратились, а значит конфликт был исчерпан. Оливер улыбнулся, расслабился еще сильнее и в тишине продолжил пить и ставить то на черное, то на красное.       — Так, еще разочек, и пойду спать, — сказал он спустя час игры, наливая еще полстакана виски.       В дверь робко постучали.       — Пап, можно? — заглянула в кабинет Лизи.       — Конечно, — улыбнулся Оливер.       Лизи молча прошла в кабинет, уселась на софу и стала грустно водить по ткани пальцем, будто хотела что-то сказать, но не знала с чего начать.       — Что-то случилось, принцесса? — настороженно нахмурился Оливер.       — Пап, а почему Алекс меня не любит? — спросила она, не поднимая взгляд на отца.       От услышанного Оливер не то что охуел — ебанулся. Что это еще она такое придумала? В их семье такого нет! Все дружны, все любят друг друга!       — О, рыбка, — вздохнул он, поднявшись из кресла. — Что за ерунда? С чего ты такое придумала? Конечно, Алекс тебя любит, ведь он — твой брат, — присел он рядом, приобнял ее за плечи и погладил.       — Почему он тогда больше не называет меня малышкой? — исподлобья посмотрела на отца Лизи, навернув на глаза слезы. — Нину называет, а меня нет.       — Он просто разозлился из-за красок, вот и все, — ебано попытался успокоить ее Оливер.       — Нет, он уже последние полгода называл меня малышкой все реже и реже, — насупилась Лизи. — А теперь вообще перестал…       — Не знаю, я не замечал такого, — пожал плечами Оливер.       — Он меня ненавидит, да? — болезненно сморщилась Лизи.       — Ну что за вздор? — помотал головой Оливер. — Конечно, это не так! Он любит тебя, ведь вы брат и сестра!       — А зачем тогда все это сделал со стеной? Зачем придумал, что я должна была ее мыть?       — Просто психанул из-за красок, — поцеловал ее в макушку Оливер. — Не любит же, когда у него что-то берут. Ты же это знала…       — И он меня уже давно не рисовал, — продолжила изливать душу Лизи. — И мне ничего не рисует никогда. Почему? Зачем он это делает?       — Знаешь, в чем дело, котик? Алекс просто повзрослел, — дернул плечом Оливер. — В этом и заключается все ваше недопонимание. Вот и отдаляется от вас с сестрой… У него переходный возраст, душа и сердце бунтуют. Такое случается, особенно с мальчиками. Нужно просто подождать, а потом все встанет на свои места. А когда вы подрастете, этой разницы даже и заметно не будет. Сейчас эти пять лет ощутимы, но когда вам будет по сорок…       — Пап, он делает это только по отношению ко мне! — перебила Лизи, все же не сдержалась и заплакала. — К одной лишь мне! Если все так, как говоришь ты, почему тогда с Ниной все по-другому?       В кабинете повисла неловкая отцовская пауза. Ответа на вопрос дочери у Оливера не было.       — И когда играли в карты, — прервала тишину Лизи. — Он давил на меня, он ругался на меня матом. Ни на кого больше, только на меня! Знаешь, как это обидно? — жалилась она. — Он называл Нину малышкой, хвалил, а на меня злился и обозвал тупой! Всем помогал! Даже Рэнделу! Но только не мне! Что я ему такого сделала? — вскрикнула она и разрыдалась сильнее прежнего.       — Ну-ну, принцесса, не плачь, — обнял ее Оливер, крепко прижал к груди и поцеловал в макушку. — Уверен, все это просто глупое недоразумение. Алекс у нас не такой, он хороший. Все это из-за его дурацкого переходного возраста. Сто процентов. Сама вспомни, он же не был таким раньше.       — Угу, — всхлипнула Лизи.       — И обязательно станет прежнем, только дай ему время. И не обращай внимания на его ерунду, психи, какие-то обиды. Он перебесится и все вернется на круги своя, — раскачивал он дочь в объятиях. — Но я обещаю, что поговорю с ним. Он должен быть мягче, нужно как-то держать себя в руках, чтоб не доводить до такого, — погладил он ее по волосам.       — Хорошо, — промямлила Лизи, успокоившись с речей отца. Он же папа — сильный и смелый, конечно, ему лучше знать, как все будет. — Только не говори, что я приходила, ладно? А то еще разозлится на меня…       — Ну конечно, принцесса. Как же иначе? — поцеловал ее в лоб Оливер.       Алекс лежал на кровати и, раздраженно уставившись в потолок, наигрывал на гитаре какую-то агрессивную мелодию. Ебучий вечер! Какого хуя родители приехали раньше и спалили их за картами? Какого хуя Лизи растрепала им про уборку? Впрочем, на что он рассчитывал? Она бы все равно растрепала. И пусть. Там, глядишь, не так сильно бы наорали, но теперь-то влезли дурацкие карты! Что теперь, и правда, все выходные сидеть дома? Просто блеск!       — Детка, не спишь? — зашел в спальню Оливер.       — Сплю, — пизданул Алекс, продолжая пялится в потолок.       — А я вот тут нам какао принес, — беззаботно сказал Оливер, поставив на прикроватную тумбочку две кружки кипяточного напитка. — Подумал, посидим перед сном, попьем, поболтаем… — присел он на кровать.       — Пап, ты серьезно? — вздернул бровь Алекс, покосившись на какао.       — Ну а почему отец и сын просто не могут посидеть и поболтать перед сном? Что в этом такого? — наигранно мило всплеснул руками Оливер.       — Ладно, что ты хочешь? — присел в кровати Алекс, отложив гитару в сторону. — Если насчет карт, я не собираюсь ни перед кем извиняться. Их никто не заставлял. Могли отказаться, так что я и не виноват, — расставил он ладони в стороны.       — Я не по поводу карт, — взял в ладони кружку Оливер, подул и пригубил какао.       — Тогда что еще? — цокнул Алекс, раздраженный непринужденностью отца.       — Хотел поговорить насчет Лизи, — осторожно начал Оливер.       — Ну все понятно, — усмехнулся Алекс, подкатив глаза. — Нажаловалась из-за стены? Я уже сказал, что считаю…       — Нет, не из-за стены, — перебил Оливер. — Детка, пей какао, — не унимался он создать уют и тепло и протянул сыну вторую кружку.       — Что еще? — скривился Алекс, но какао взял.       — Почему ты не называешь ее малышкой? — спросил Оливер, посмотрев сыну в глаза и наклонив голову набок.       — А я что, должен отчитываться? — наигранно округлил глаза Алекс. — У Оливии, в таком случае, не пробовал спрашивать, зачем она называет нас куклами?       — То другое, детка, не перевирай, — мягко сказал Оливер. — Ты называл так девочек практически с их рождения. А теперь взял и перестал так называть Лизи. Ее это очень трогает. Обижает. Зачем ты это делаешь, Алекс? Что и кому хочешь доказать?       — Не понимаю, за ней как-то закреплено теперь это прозвище? Иначе к ней обращаться нельзя, по имени, например? — нарочито стал строить из себя дурачка Алекс.       — Давай без цирка, пожалуйста, — вздохнул Оливер. — Я все понимаю, у тебя переходный возраст, тебе сейчас не до всего вот этого, но, прошу, не нужно выливать весь свой негатив на сестер. И не нужно их разделять между собой. Они должны быть для тебя одинаково равны, понимаешь? Нельзя общаться хорошо с одной сестрой, и плохо с другой… Нужно общаться с ними на равных, иначе ты обижаешь их тем самым.       — С каких пор тебя это волнует? — скривил рот Алекс, отставив кружку на тумбочку, так и не сделав ни глотка. — С Максом вон вообще никто не общается! Это нормально? Почему бы тебе не сходить к нему и не разобраться в чем проблема? Думаю, это уж куда хуже, чем то, о чем тут говоришь ты!       — У Макса все в порядке. И если бы у него были проблемы в общении с тобой или сестрами, он пришел и сказал бы мне об этом. И я бы также пошел разбираться в чем дело, — парировал Оливер. — Не переводи на него тему, мы сейчас говорим о девочках.       — Я как захочу кого назвать, так и стану, — строго посмотрел на отца Алекс. — Сам это решу, понятно? И вообще, с чего бы мне называть Лизи малышкой? Она же такая самостоятельная! Все может делать сама! И брать без разрешения чужие вещи! И считать карты! И распоряжаться, что могут делать другие! Выросла, и пожалуйста! Может тогда и вовсе называть ее по полному имени — Элизабет, раз такая взрослая?       — Детка, ты перегибаешь, — нахмурился Оливер. — Не нужно так с Лизи. Да, возможно, у вас с ней не уживчивые друг с другом характеры. Вы оба упертые, не уступите друг другу. И как столкнетесь, то получается вот это вот все. Никто не хочет уступать. Но ты не должен забывать, что ей всего лишь семь, а тебе тринадцать!       — Ей уже почти восемь, — заметил Алекс. — И я не буду делать поблажек из-за того, что она младше. Она же не видит разницу, что старше я. Так почему я должен это делать?       — Потому что ты старше и умнее? — выставил ладонь Оливер.       — Хочешь, чтоб я повел себя так, чтобы что? Чтобы она решила, что я прогибаюсь перед ней, и она такая классная? Нет уж, простите, — поднял ладони над головой Алекс.       — Ладно, я понял, что это бесполезно, — закрыл глаза Оливер и потер брови пальцами. — Я тебя услышал… Но хотя бы можно попросить тебя быть к Лизи помягче? Хотя бы попробовать не разделять так девочек, ладно? Просто запомни мои слова, детка, ты станешь старше и поймешь, что был не прав. Но отношения уже будут испорчены и наладить будет ой как не просто. А я бы этого не хотел, все же мы семья. А я тебе скажу — ценнее у нас нет ничего. Когда-нибудь ты это поймешь, — толкал мудрости он, рассчитывая непонятно на что.       — Я тоже тебя услышал, — выпалил Алекс. — Я постараюсь, — пизданул он, дабы отец уже отъебался от него. — Но называть я как кого хочу, так и буду, тут мне никто не указ. В остальном разберемся, что да как.       — Рад, что ты умеешь слушать, детка, — погладил его по волосам Оливер, вполне себе удовлетворившись ответом.       Что взять с подростка? Хотя бы уж так. А дальше и правда разберутся в случае чего. Они ведь дружная семья. Не допустят никаких разломов и недопонимания! А уж ежели что, Оливер всегда заметит и придет на помощь. Всем и каждому. Ведь так и принято в хорошей благополучной семье, верно?