Что слышит Алекс Блэкберри в нирване

      Алекс сидел на полу в спальне Эвана и, закрыв глаза, перебирал струны своей гитары.       — Вот, нашел в холодильнике немного пиццы, осталось со вчерашнего ужина, — зашел в комнату Эван, держа в руках картонную коробку, а под мышкой зажимая пару банок «Маунтин Дью».       Алекс, не прекращая играть и не открывая глаз, кивнул. Эван уселся рядом и поставил на пол все добро, что притащил.       — Ну что, посмотрим какой-нибудь фильм? Или чем займемся? — спросил Эван, открыв коробку и взяв кусок пиццы. — Вчера как раз взял в прокате кое-что, — дотянулся он до тумбочки и достал кассету «Пятый элемент».       Алекс приоткрыл один глаз и взглянул на Эвана. Сморщил нос и продолжил бренчать дальше.       — А что? Смотрел уже? — спросил Эван, изучая описание фильма на заднем обороте кассеты.       — Да нет, просто не хочется, — дернул плечом Алекс.       — Ну ладно, — отложил кассету Эван. — Пиццу будешь? Я ее подогрел, а то остынет.       Алекс отложил гитару и посмотрел на коробку, размышляя на столько ли он голоден, чтобы есть вчерашнюю пиццу. Пришел к выводу, что не на столько, поэтому взял только банку газировки, открыл и сделал глоток. Зажмурился от пузырьков, защекотавших горло, и вытер губы ладонью.       — Стоп! — вдруг подскочил Эван, отложив надкусанный кусок пиццы. Придвинулся к Алексу и прищуренно уставился ему в лицо.       — Ты чего? — непонимающе поводил глазами из стороны в сторону Алекс.       — Ты побрился! — щелкнул в пальцы Эван.       — Ну… Да? — ухмыльнулся Алекс и провел двумя пальцами по верхней губе. — А то этот идиотский пушок… Бесит меня. Уродство какое-то. Чувствую себя с ним последним чмошником.       — Круто! Сразу так повзрослел! Мужик! — поднял большие пальцы Эван. — Вот бы и у меня уже быстрее вырос, чтоб тоже его сбрить! — повернулся он к зеркалу и оценивающе уставился на отражение, водя ладонью по щекам. — Зато, блять, прыщи! Тебе вот повезло, у тебя их нету! — обернулся он от своего отражение к Алексу.       — Да если бы! — фыркнул тот. — Конечно, есть! Разве у кого-то в нашем возрасте их нет?       — И где же? Что-то не вижу ни одного! — нахмуренно стал рассматривать Эван его лицо. — Ты вот посмотри на мое ебало! — поводил он ладонью перед своим.       — Ну просто надо бороться с ними, — пожал плечами Алекс, сделал еще глоток «Маунтин Дью» и снова взялся за гитару.       — В смысле? — подозрительно приподнял бровь Эван.       — Ну всякие там штуки, чтобы умываться… Какие-то там мази, крема или типа того, — пояснил за уход Алекс, дергая верхнюю струну.       — Это же по-пидорски, нет? — почесал макушку Эван.       — Не знаю… Почему по-пидорски? Разве лучше ходить с этим дерьмом на лице? — брезгливо сморщился Алекс, рассматривая красные пятна, там и тут красующиеся на лице Эвана.       — Ну… — призадумался тот.       — Ничего пидорского в этом не вижу. Во-первых, кто об этом узнает? Ты же не с губами накрашенными ходишь, а просто умываешься и мажешься всякими штуками. Во-вторых, уж лучше я буду выглядеть «по-пидорски», — нарисовал он кавычки в воздухе.       — Чем ходить как какой-то лох.       — Логично, — поднял взгляд к потолку Эван. — А что за штуки-то? Откуда ты вообще их взял?       — Да Оливия накупила всякого, — отмахнулся Алекс. — Я не разбираюсь.       — Ну скажи, как называется. Попрошу мать тоже мне купить, — дюж заинтересовался Эван, прозрев и узнав, что так можно было.       — Откуда я могу это помнить? — вскинул брови Алекс. — Там куча всего, куча разных штук и названий. В этом надо шарить, какая там у тебя кожа и все дела… Оливия шарит, хочешь спрошу у нее?       — Давай! — радостно закивал Эван.       — Ну все, — кивнул Алекс и сложил пальцы кольцом. — Лучше слушай сюда! — постучал он по корпусу гитары. — Еще один плюс взросления!       — Ну-ка? — заинтересованно уставился на него Эван.       Алекс улыбнулся и ударил по струнам. Едва успел сыграть первые аккорды, как Эван тут же подскочил с места, схватил свою гитару и принялся подыгрывать мелодию, которую сразу узнал. Закачал головой и стал притопывать ногой. Алекс же, на секунду прекратив играть, приложил палец к губам, давая понять, что петь будет он. Эван понял знак и кивнул.       — Ву-хууу! — закричал Алекс, с силой снова ударяя по струнам. — Ву-хууу!       — Ву-хууу! — не стерпел Эван и тоже заорал.       — Ву-хууу! — хором прокричали они, и Алекс снова подал знак, что хочет исполнить соло.       — Я проверил свою голову на Джамбо Джете, — запел Алекс и покрутил ладонью возле рта, призывая Эвана обратить внимание на его голос. — Это было нелегко, но ничего… Нет…       Эван, округлив глаза, восхищенно закивал.       — Слышишь? — прижал струны ладонью Алекс.       — Охуенно! — воскликнул Эван.       — Голос изменился, — самодовольно улыбнулся Алекс. — Ломается еще правда, сука!       Снова положил руку на струны и заиграл, покачивая головой.       — Ву-хууу! Когда я чувствую хэви-металл! Ву-хууу! — зажмурившись, запел он довольно низким голосом, стремящимся к баритону. — И я весь в мурашках! Ву-хууу!       На последней строке голос снова резко сорвался вверх, перейдя в некое подобие дисканта. Прозвучало это хоть и довольно ангельски, но слишком уж ебано и по-детски для этой песни. Алекс недовольно поморщился, прочистил горло, и снова продолжил.       — Что ж, я лгу, и мне легко… — вновь перешел он на более низкий голос, изо всех сил пытаясь добавить ему еще и хрипотцы. Но связки еще не желали выдерживать такой нагрузки, посему голос снова улетел наверх. — …Все время. Но я никогда не знаю, зачем мне ты. Приятно познакомиться! — снова пытался он совладать с голосом, что так и норовил сорваться.       — Слушай сюда, — выставил ладонь Эван, прося теперь помолчать Алекса. — Моя голова была готова, когда я был молод, — нарочито понизил он голос, словно заправский алкаш. — Это не моя проблема! Это не моя проблема!       Алекс оценил и одобрительно закивал.       — Ву-хууу! — заорали они вдвоем.       Алекс подскочил с пола, поднял одну ногу, согнутую в колене, и откинул голову назад, мня себя невъебенно пиздатым рокером.       — Ву-хууу! — завизжал он и замотал головой, сотрясая кудрями.       — Ву-хууу! — Эван и вовсе запрыгал на месте.       Так они принялись скакать по комнате, совсем позабыв о тексте, а просто крича как ненормальные «Ву-хууу!» да «Ву-хууу!»       Через несколько минут, нехило утомившись от подобных плясок, остановились, пытаясь перевести дыхание. Эван завалился на кровать, обняв гитару, а Алекс плюхнулся в кресло, откинув голову на спинку, и поставил гитару на пол между ног, держа ее за гриф.       — Блять! Эван! — наконец отдышавшись, поднял голову Алекс и уставился на Эвана широко распахнутыми бешеными глазами.       — Что? — приподнялся с подушки тот.       — Мы должны создать свою группу! — отставил гитару в сторону Алекс, поднялся на ноги и заходил по комнате, важно уперев руки в бока.       — Блять! Конечно! — подорвался Эван, и вовсе уронив гитару. Торопливо поднял ее и аккуратно уложил на кровать. — Мы должны создать свою группу! Мы ведь с тобой так круто вместе поем и играем! Ты слышал, чему я научился на вокале? Я проверил свою голову на Джамбо Джете… — пропел он первую строчку песни, снова нарочито захрипев.       — Да, это круто, — покивал Алекс. — Я тоже научусь так, сам.       — Это техника называется «расщепление», — принялся вдохновленно объяснять Эван. — Тут короче подключаются ложные голосовые связки, ты как бы смыкаешь их, и получается вот такой вот хрип. Аааааа… — поднес он ладонь к горлу и протяжно захрипел. — И на этом основан и скрим, и гроул, и штробас… А у тебя голос и так классный, если научишься всем этим штукам, то будет просто охуенно!       — Ясен хуй научусь! — всплеснул руками Алекс. — Вот голос до конца установится, и сразу этим займусь. Так что скажешь насчет группы? Как тебе идея вообще?       — Это охуенная идея, чувак! — ударил ладонью по стене Эван. — Мы обязательно должны это сделать!       — Обязательно! Вот прям точно! Чтоб без пиздаболия! — выставил на него указательный палец Алекс. — Вот этот весь разговр — это по-серьезке все, а не так — прикол какой-то. Да?       — Обижаешь! Какие тут приколы? — положил ладонь на солнечное сплетение Эван. — Мы обязательно создадим свою группу.       — Мы обязательно создадим свою группу, — повторил Алекс и протянул руку для «краба».       Эван ударил по ладони Алекса и крепко сжал ее. Оба посмотрели друг другу в глаза и уверенно кивнули.       — Это будет так охуенно, чувак! — отпустил руку Эван и закинул ее на плечо Алекса. — Представь, мы на сцене, музыка гремит, фанатки визжат, софиты в глаза…       — Бля… Пиздато! — закрыл глаза Алекс и расплылся в улыбке. — Ууух! Сука! Смотри, аж мурашки побежали! — вытянул он руки.       — Ааа! И у меня! — подергал плечами Эван.       — И чтоб все по-серьезному, — ткнул его Алекс пальцем в грудь. — Не просто какое-то там хобби, чисто на выходных собраться побренчать. А вот прям по-настоящему!       — А как иначе? — похлопал глазами Эван. — Разве музыка может быть не по-настоящему?       — Нет, конечно, — ухмыльнулся Алекс.       — Блять! Я чуть не забыл! — вдруг подпрыгнул на месте Эван, закрыв рот ладонью и шокированно округлив глаза.       — Что? — взволнованно посмотрел на него Алекс, уже решив, что Эван придумал какой-то отмаз, чтобы слиться с их идеи.       — Ты знаешь, что в следующую пятницу в Пэласе выступают Грин Дэй?       — Ну… — кивнул Алекс.       — Я почти уломал отца меня отпустить туда, прикинь! — сжал кулаки Эван. — Он сказал, если найду с кем идти, то купит билет! М? Ты как?       — Эм… — растерянно потер лоб Алекс. — Бля… Я не знаю. Но это было бы пиздец как охуенно!       — Ну так отпросись тоже! — схватил его за плечи Эван и затряс. — Будет круто!       — Естественно круто, — задумчиво покивал Алекс. — Бля… Я спрошу. Постараюсь уболтать. Блять, как было бы охуенно!       — Ну спроси. Наверняка, отпустят. Должны, по любому! Особенно, если очень хорошо попросить, — состроил милейшую гримасу Эван, сложив ладони у груди. — Ну мамочка, ну папочка! Ну пожалуйста! — заговорил он елейным голосом, подняв взгляд к потолку. — Ну купите мне билетик! Я обещаю, что буду самым лучшим мальчиком! Ангелом! Буду учиться только на «А» с плюсом! Буду слушаться и делать все-все-все, что скажете! Только отпустите! — рухнул он на колени, продолжая артистично изображать мольбы.       — Да ну тебя! — отмахнулся Алекс, рассмеявшись. — Уговорю как-то.       — Давай, чувак! — поднялся на ноги Эван и снова приобнял его за плечи. — Представь, как мы затусуем там, как будет охуенно!       — Представляю, — поджал губы Алекс, уже продумывая, как бы все это провернуть.       Вернувшись от Эвана, Алекс весь оставшийся день и еще полночи провел в раздумьях. Как же ему уговорить родителей? Точнее, как вообще начать разговор. Ибо вот так просить с ходу — такой себе вариант. Наверняка те начнут кричать, что это слишком нагло с его стороны. Они еще не до конца отошли от той истории с блэкджеком, а тут он такой — придет и станет просить, да не просто какую-то там ерунду, а отпустить на самый настоящий концерт в ночном клубе! Толком ничего конкретного не придумав, Алекс решил для начала показаться слишком милым и покладистым ребенком. А уж таким образом задобрив предков, глядишь и выйдет их уломать.       Следующим утром Алекс проснулся в трепетном предвкушении и с ходу решил воплощать свой план в жизнь. Спустился к завтраку, быстро все съел и без напоминаний поставил посуду в раковину. Даже подумал о том, чтобы самому вымыть ее, но это показалось ему уж слишком наигранным. Родители сразу заподозрят какой-то подвох и поймут, что он чего-то от них хочет. А надо делать все непринужденно.       Поэтому же, когда Оливия напомнила о том, что надо выполнить задание по музыке, он тоже для убедительности пару раз подкатил глаза, совсем немного поныл о том, как ему не хочется это делать, а уж после пошел за рояль. Пару часов кряду он разучивал пятую симфонию Бетховена, а потом, сославшись на то, что болит голова, сам предложил поиграть с сестрами на улице.       Оливия оценила это, а вдобавок придумала, что стоит сегодня устроить семейное барбекю на заднем дворе. Оливер бы пожарил мяса, они бы распили с ним бутылочку Кьянти, а дети бы подышали свежим воздухом. Можно поиграть всеми во что-то, например в Скрэббл. Отличная идея, провозгласила Оливия, и стала созывать всю семью на барбекю.       Алекса такой вариант больше чем устраивал. Он как бы и не ведет себя слишком показушно, но одновременно с этим создает нужную атмосферу для предстоящего разговора. А если учесть, что Оливер и Оливия пригубят вина, то шансы на успех растут!       К трем часам дня вся семья собралась за столом на веранде заднего двора.       — Так-с… — задумчиво уставилась Оливия на игровое поле Скрэббла. — Вот так, — положила она три свои фишки на поле. — Перо, — прочитала она новое получившееся слово и стала подсчитывать очки. — Ходи, кукла, твоя очередь, — обратилась она к Алексу, записав свой результат в зачетную таблицу.       — Хм… — перебирал пальцами имеющиеся на руках буквы Алекс. — Прыщ! — хлопнул в ладоши он и стал выкладывать слово на поле. — Кстати! Оливия, хотел кое-что у тебя спросить, — вдруг пришла ему мысль, как можно еще подмазаться, дав почувствовать авторитет перед ним.       — Да, звезда моя, — посмотрела на него Оливия, покрутив в руке бокал с красным вином.       — Ну что там, мой ход? — подошел к столу Оливер, держа в одной руке видеокамеру, во второй — тарелку с поджаренным мясом. — Налетайте, а я пока придумаю слово, — уселся он, взял поочередно всех в кадр, а затем выключил съемку. — Так-так-так… Может получится хорошее словечко, и вам меня уже не обогнать по очкам… Черт, не хватает одной буквы, — внимательно изучал он свои фишки.       — Подожди, душа моя, — перебила его Оливия. — Ты пока думай. А ты, звезда, спрашивай, что хотел.       — Угу… — кивнул Алекс. — В общем, Эван интересовался, какими средствами я пользуюсь, чтобы не было прыщей, — улыбнулся он, погладив себя по щеке. — Я сказал ему, что совсем не разбираюсь во всех этих женским премудростях. Зато разбираешься ты.       — Конечно, разбираюсь! — гордо задрала нос Оливия, поправляя пышные кудри, спадающие на плечи.       — Ну я ему так и сказал. И сказал, что ты можешь ему помочь, если что, — постучал он указательными пальцами друг о друга.       — Никаких проблема, кукла! — разулыбалась Оливия, почувствовав себя дюже важной и умной. — Пусть заходит, я взглянул на него и непременно посоветую что-то. Сразу избавится от своих прыщей и будет звездой! Не такой, конечно, как ты, душа моя! — протянула она руку и потрепала Алекса по щеке.       — Хорошо, спасибо, Оливия! — улыбнулся Алекс. — Так и передам Эвану.       — Пор-трет, — протянула Нина, выкладывая буквы на доску. — Ура! Я вас всех перегнала! — радостно вскинула она руки, мысленно подсчитав количество заработанных очков.       — Портрет! Отличное слово, звезда моя! — погладила ее по голове Оливия и записала результат в таблицу. — Ох, кстати, — вдруг отложила она ручку и взглянула на Алекса. — Как раз вспомнила. Тоже давно хотела тебя кое о чем попросить.       — М? — вскинул брови Алекс.       — Ты уже у нас художник! Ты так красиво рисуешь, — мило защебетала Оливия. — Я бы очень хотела, чтобы ты нарисовал мой портрет, — положила она ладони на щеки и захлопала ресницами.       Повисла неловкая художественная пауза.       — Ну… Я даже не знаю… — отвел взгляд Алекс. — Я как-то обычно рисую по вдохновению…       — Ну, звезда моя! Ну я тебя прошу! — продолжила клянчить Оливия. — Я верю в тебя. Тебе только стоит начать, и вдохновение обязательно придет.       — Да, детка, — закивал Оливер, снова включая камеру. — Уверен, у тебя отлично выйдет мамин портрет, — навел он объектив на Оливию.       — Конечно, он будет восхитительным! — восторженно зажестикулировала Оливия. — Я куплю самую красивую рамку и повешу этот шедевр на самом видном месте. Будут приходить гости и спрашивать, чьей кисти сие творение! А когда я буду говорить, что это работа моего сына — они попадают от зависти!       Алекс нахмурился и призадумался. Ему совершенно не хотелось рисовать Оливию. Он вообще не любил рисовать по каким-то конкретным заданиям. Обычно он видел что-то вдохновляющее, и желание запечатлеть это на бумаге появлялось само собой. Или же порой вдохновение приходило прежде, чем он придумает, что рисовать, и тогда она рисовал из головы какие-нибудь выдуманные сюжеты. А тут выходило, что-то вроде обязательного урока, когда рисовать совсем не хотелось, а рисовать надо. Но, с другой стороны, это был отличный шанс задобрить родителей еще сильнее, и когда портрет будет готов, то он очень удачно может завести тему насчет концерта. Как же быть? Следовать своим принципам и отказать, сославшись на отсутствие вдохновения? Или же поступиться ими, дабы получить то, чего желает?       — Ну же, детка, соглашайся. Маме будет очень приятно, — перевел Оливер объектив на Алекса, ожидая его ответа, чтобы заснять все!       — Ладно… — после непродолжительной паузы вздохнул он. — Я попробую!       Оливия радостно запищала, подскочила с места и бросилась обнимать Алекса.       — Отлично, детка! — одобрительно закивал Оливер, снимая обнимашки на камеру. — Давай прямо сейчас и попробуешь, м? А я сниму весь процесс. Вот ведь будет память!       Алекс подкатил глаза, а затем натянул некое подобие улыбки. Ладно уж, придется переступить через себя, дабы добиться желаемого. Это совсем не сложно. Наверно…       — Только давай не красками, — отвлек Оливию от восторженных воплей Алекс. — Карандашом.       — Ммм… — опустила уголки губ Оливия. — Ну ладно уж, душа моя. Как тебе угодно, главное, чтобы и тебе это было в удовольствие.       — Детка, тогда беги скорее за бумагой и карандашами. Пока не начало смеркаться. Как раз успеешь, — подтолкнул Оливер сына к двери.       — А я пойду припудрю носик! — хлопнула в ладоши Оливия и побежала в дом, чтобы навести нехуйственный марафет и предстать на портрете во всей своей красе.       — Эээ… А я? — возмутилась Лизи. — Я тоже придумала слово!       — Доиграем позже, зайка, — похлопал ее по макушке Оливер и навел объектив на фишки с буквами в ее ладони.       Через полчаса Оливия расположилась в плетеном кресле перед домиком у бассейна. Алекс указал, как ей лучше сесть и повернуться, дабы освещение было максимально выгодным. Сам накрутил ей красный шарф, чтобы ткань легла по плечам красивыми складками, и поправил ее черный кудри, уложив их на одну сторону.       Уселся на стул, прикрепил лист к планшету и, закинув ногу на ногу, положил его на колено. Оливер притащил маленький уличный столик, где Алекс разложил все свои приблуды и карандаши разной мягкости.       — Ну все, поехали? — спросил Алекс.       — Я готова, — кивнула Оливия, расправила плечи и устремила взгляд на пальму у бассейна — так, как велел Алекс.       Тот уставился на нее внимательным изучающим взглядом, приставив карандаш к бумаге. Легкими быстрыми движениями сперва обозначил овал лица, затем отметил линии глаз, носа и губ.       — Ох, я прямо даже волнуюсь, — улыбнулась Оливия, теребя кончик платка.       — Не дергайся, — буркнул Алекс, нанося на бумагу линии шеи и плеч. — Сиди спокойно, как я сказал.       — Хорошо, хорошо, — прошептала Оливия и замерла словно статуя.       Между ними то и дело ходил Оливер. Он то подходил к жене поближе и снимал ее крупным планом, то подкрадывался к Алексу со спины, желая запечатлеть процесс, то отдалялся и брал план, не забывая снимать и Макса с сестрами, что также занимались своими делами во дворе.       — Ну как там выходит, кукла? — нетерпеливо заерзала на месте Оливия, спустя двадцать минут.       Алекс проигнорировал вопрос, погрузившись в прорисовку черт лица.       — Волшебно, дорогая! — ответил за него Оливер, попеременно снимая то жену, то рисунок. — Очень похоже, сейчас будто оживешь!       Оливия довольно улыбнулась и принялась взбивать пальцами кудри, дабы те вышли не на шутку роскошно на портрете.       — Ну сказал же, сиди спокойно, — цокнул Алекс, тонкими штрихами накладывая тень на скулы.       Отложил один карандаш и взял со столика другой — помягче. Сунул его за ухо и немного отстранился от планшета, оценивая промежуточный результат. Затем взял его в вытянутые руки и, слегка прикрыв веки, стал рассматривать снова. Перевел взгляд на Оливию, опять на рисунок, еще на Оливию и обратно на рисунок. Кивнул и взял карандаш из-за уха. Можно приступать к более детальной прорисовке. И, пожалуй, можно попробовать завести разговор.       Алекс положил планшет на колено, слегка откинулся на стуле, приняв более расслабленную позу, дабы показать, что основная самая важная работу уже завершена, и теперь готовый портрет — лишь дело времени.       — Можешь немного расслабиться. Но сильно все равно не крутись, — сказал он Оливии, дабы и та не была столь напряжена.       Оливия улыбнулась и откинулась в кресле, продолжая глазеть на пальму и лишь изредка косясь по сторонам.       Оливер подошел к Алексу со спины и в очередной раз заглянул камерой в рисунок. Довольно покивал и показал Оливии большой палец.       — Кстати, вы слышали, что в Пэласе в следующую пятницу концерт Грин Дэй? — как бы между делом начал Алекс, нанося более глубокие тени на линии, где смыкаются губы.       — Это кто? — спросил Оливер, не отрываясь глядя в объектив, который навел теперь на сестер, что устроились на веранде и что-то увлеченно обсуждали.       — Группа. Поп-панк, — пояснил Алекс.       — Панк… — пренебрежительно протянула Оливия, подкатив глаза.       — Отец Эвана разрешил ему сходить, — продолжил Алекс, пытаясь изобразить непринужденность. — Только если он найдет себе компанию.       — И что? Он нашел? — беззаботно спросил Оливер, не понимая, к чему клонит сын.       — Не-а, — дернул плечом Алекс.       — Плохая эта идея, зря мистер МакГрегор такое придумал, — скептически поморщилась Оливия. — Эти панки до добра не доведут.       — Они из Ист Бея, — поведал незнамо зачем охуитительный факт Алекс. — Можно сказать, они возродили панк, после того, как Курт Кобейн убил его гранжем.       — Лучше бы они классическую музыку возродили, — фыркнула Оливия. — А то совсем скоро новое поколение забудет о настоящем искусстве.       — Ну ты, детка, значит и не очень-то любишь такое? — спросил Оливер.       — Почему? — не понял логики Алекс.       — Ну раз твой Курт убил панк, а эти его снова возродили, то выходит, они как бы пошли против Курта, — пояснил за домыслы Оливер.       — Нет, все не так, — посмотрел на отца как на долбоеба Алекс. — Да, я люблю Нирвану, это моя любимая музыка. Но я и панк люблю. Я разную музыку люблю вообще. Одно не исключает другое. А Грин Дэй — это калифорняк. А калифорняк, можно сказать, визитная карточка Калифорнии, где мы с вами и живем. Не уважать их — ну такое…       — Ничто не заставит меня уважать этих вонючих, непромытых панков, — брезгливо сморщилась Оливия и передернула плечами.       Алекс раздраженно цокнул.       — Лучше бы мистер МакГрегор купил Эвану билет в какой-нибудь театр, — махнула рукой Оливия. — Вот это я понимаю! Кстати! Как насчет театра? Можем сходить всеми вместе на выходных! Ты, звезда моя, и Эвана можешь с собой взять. Посмотрим какой-нибудь балет, к примеру.       — Эм… Нет, — скривился Алекс. — Я это все вообще к чему… Хотел спросить… Может вы отпустите меня с Эваном? — сменил он выражение лицо на слишком милое, вдобавок улыбнувшись и похлопав ресницами.       — Глупости, — отмахнулась Оливия, усмехнувшись.       — Почему глупости? — нахмурился Алекс.       — Какой концерт? О чем ты? — уставилась на него Оливия, округлив глаза. — Куда вы пойдете? Два подростка по тринадцать лет. В толпу тупых наркоманов, что будут там бесноваться и орать? Еще и Пэласе — в ночном клубе! Это чушь, кукла!       — Да почему? — никак не мог взять в толк Алекс. — Пааап! — перевел он взволнованный взгляд на отца, чуя, как весь его план трещит по швам.       — Детка, ну я даже не знаю… — пожал плечами Оливер. — Мама права. Такие концерты — не место для подростков. Если бы с вами еще был кто-то из взрослых… Мистер МакГрегор не собирается с вами идти?       — Нет, конечно! — развел руками Алекс.       — Плохо… — поджал губы Оливер.       — Нет, звезда моя, даже и думать забудь про это, — помотала головой Оливия, снова взбивая кудри. — Это очень и очень плохая идея.       Алекс нахмурился и уставился на нее строгим взглядом. Пальцы непроизвольно сжались на карандаше, надавливая на бумагу, отчего грифель через секунду сломался, предварительно скользнув по бумаге и оставив жирную полосу, проходящую от уголка губ по всей щеке Оливии.       Алекс закрыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул через нос, пытаясь успокоиться. Кажется, его план близок к провалу. Но может все же есть еще шанс? Сдаваться рано.       — Ну я так хочу туда попасть, — заговорил он, спустя несколько секунд. Отложил поломанный карандаш и взял другой. — У них большой тур по Америке, и всего один концерт в ЭлЭе. Это такой шанс! Когда они еще тут будут?       — Наверняка будут, — отмахнулась Оливия. — Вот подрастешь, будет тебе восемнадцать, а лучше даже двадцать один — тогда можешь идти куда хочешь. Но уверена, к этому возрасту ты перерастешь всю эту чепуху. И самому потом будет смешно, как ты хотел на концерт этих наркоманов.       — Они не наркоманы! — вступился за Грин Дэй Алекс.       — Какая разница? — покривила лицом Оливия. — Не они, так публика, что там будет — точно наркоманы. А это еще опасней. Кто знает, что взбредет в голову этим людям, что будут вас там окружать. От них ведь можно чего угодно ожидать. Толкнут, ударят, или вовсе шырнут вас каким-нибудь грязным шприцем, и вы заболеете СПИДом.       — Чего? — охуел Алекс. — Что ты придумываешь?       — Ну подожди, детка, не нервничай, — похлопал его по плечу Оливер. — Ты сказал нам, что это какие-то панки. Что нам еще думать? Лучше расскажи поподробнее об этих ребятах, кто они такие, что у них за песни. Может они не так уж и плохи?       — Ну что рассказать-то? Грин Дэй. Солист там Билли Армстронг, — принялся молоть ничего не значащую для родителей хуйню Алекс.       — А, стоп! Это такой черненький, лохматый, с накрашенными глазами? — щелкнул пальцами Оливер. — Видел билборд на днях. Анонс концерта наверно, да?       — Наверно, — пожал плечами Алекс.       — Кукла, о чем ты вообще говоришь? — перевела раздраженный взгляд с пальмы на мужа Оливия. — Какая вообще разница, кто они такие? Ты сам себя слышишь?       — Ну а что? — непонимающе развел ладони в стороны Оливер. — Может все-таки не так уж там и опасно, как нам с тобой кажется?       — Ты шутишь? — рассмеялась Оливия. — Это какой-то непонятный рок-концерт, в непонятном ночном клубе! Там соберется не весть кто, напьются, обколются и будут устраивать непонятно что! И ты думаешь отпустить туда нашу куклу?       — Да ничего я не думаю, просто интересуюсь, — беззаботно пожал плечами Оливер.       — Да почему сразу наркоманы? И зачем кому-то нас толкать, или бить, или и вовсе колоть какими-то шприцами? — вомущенно заговорил Алекс. — Где ты наслушалась этих баек? Люди идут туда слушать музыку!       — Ну да, ну да, — с усмешкой подкатила глаза Оливия. — Рассказывай сказки.       — Да ничего такого там не будет! — не унимался доказывать Алекс.       — Нет, душа моя, даже и не упрашивай, — закрыла глаза Оливия и помотала головой. — Это не обсуждается. Тебе с твоей больной головой еще не хватало ошиваться по подобным мероприятиям. Даже если предположить, что никаких наркоманов там не будет, то что, если тебя просто кто-то случайно заденет в толпе, ударят по голове, ты потеряешь сознание и тебя там затопчут!       — Так может мне тогда вообще на улицу не выходить? — вскрикнул Алекс. — Такое где угодно может случиться! Знаешь какая давка по утрам в школьном коридоре? Вдруг меня там кто-то случайно заденет? Я упаду и меня затопучут школьники?       — Ну ты сравнил! Школу и какое-то сборище неотесанных фанатов! — всплеснула руками Оливия. — Я сказала — нет! Все, разговор окончен, кукла.       — Ну пожалуйста! — отчаянно воскликнул Алекс. — Ну я очень хочу! Прошу, пожалуйста!       — Не-еет, — протянула Оливия и снова уставилась на пальму.       — Детка, правда, лучше не стоит, — с сожалением улыбнулся Оливер. — Все же ты и правда мал для такого. Подрасти немного. Обещаю, восемнадцати ждать не придется, — подмигнул он, наклонившись к сыну и прошептав последнюю фразу почти ему на ухо.       Алекс раздраженно фыркнул и отстранил его от себя. Уставился в лист и нахмурился.       — Скоро мы уже будем доигрывать в Скрэббл? — крикнула Лизи, помахав ладонью с веранды.       — Скоро, рыбка, — помахал в ответ Оливер, наведя объектив на дочерей. — Скоро ведь, детка?       — Скоро, — рыкнул Алекс.       С силой вцепился в карандаш и резкими движениями с нажимом продолжил рисовать.       «Сука… Какое дерьмо… — думал он, со злостью штрихуя то там, то тут. — Почему у Эвана все так просто, а у меня как всегда… Какая-то ебучая тюрьма…»       — Так вот, кстати, насчет театра, — заговорила Оливия как ни в чем не бывало. — На этих выходных лучше не пойдем. Сейчас уже не купим билеты на что-то престижное все равно, такое раскупается заранее. Но вот если подождем до марта, то можем еще попасть на премьеру Анны Карениной в «Лос-Анджелес Опера»… Билеты, конечно, надо уже покупать, а то все разберут… Первые ряды наверняка уже заняты. Может съездишь туда завтра, кукла? — обратилась она к Оливеру.       — Посмотрим, если успею после встречи, — похуистично кивнул Оливер. — Что там у тебя выходит, детка? Дай посмотреть, — попытался просунуть камеру над плечом Алекса он.       — Не лезь, — раздраженно отпихнул он от себя камеру. — Я так не могу рисовать, когда лезут под руку, — закрыл ладонью лист он, покосившись на отца.       — Все, все, не мешаю, — отступил Оливер и побрел поснимать дочерей, кухню Макса, его самого и еще какую-нибудь хуйню для разнообразия.       — Готово! — спустя десять минут воскликнул Алекс, психовано откинув карандаш на стол. Ладонь же левой руки с хлопком положил на рисунок.       — Как быстро, детка! — побежал к нему Оливер, не унимаясь снимать все!       — О, душа моя, — благостно протянула Оливия, положа ладонь на грудную клетку. — Давай скорее сюда, не терпится взглянуть!       — Ну на, держи, — похуистично выпалил Алекс, пожал плечами и протянул ей листок.       Оливия, сгорая от любопытства и предвкушая свой шедевральный портрет, быстро встала и взяла рисунок. Взгляд забегал по листку, и постепенно улыбка спала с лица, а его выражение сменилось на не просто огорошенное — охуевающее.       — Я… Ам… Мм… — хлопая ртом, громко вдыхала воздух Оливия, не в силах что-то сказать.       — Ну, милая, что там? — со спины подошел Оливер, положил камеру ей на плечо и стал снимать.       Не убирая от глаза объектив, нахмурился. Спустя мгновение отстранился от него и, быстро моргая, стал рассматривать портрет жены. Это что еще за потаскуха такая смотрит на него с рисунка? Вроде бы и черты лица Оливии, вроде и ее улыбка, но все равно что-то не то. Какая-то она страшная, некрасивая, да и вообще — будто блядь. Роскошные пышные кудри там и тут примяты, будто на голове несколько дней кряду у нее спала киска Куклачева. Нос с небольшой горбинкой повернут вправо, будто был поломан много лет назад, кем-то вроде бы и вправлен, но все равно что-то пошло не так. Губы искривлены в предынсультной улыбке, а глаза и вовсе разной формы. И вроде бы все же это она — Оливия, но какая-то уж дюже некрасивая.       Оливер отстранился и в прищуре стал осматривать жену. Да нет, она определенно в разы милее, совершенно точно, что Алекс что-то напутал! Или… Он что, все это сделал специально?! Оливер свел брови и строго уставился на сына.       — Ну как? Похожа, да? — развел ладони в стороны Алекс, оттопырив нижнюю губу.       — Ааах! — закричала Оливия и упала на колени. Не выпуская из рук рисунок, закрыла лицо ладонями и громко зарыдала.       — Милая, что ты, что ты? — присел Оливер, одной рукой обняв ее за плечи, а второй гладя по кудрям.       Нина и Лизи побросали игрушки и ошарашенно уставились на мать, не понимая, что происходит. Макс же даже и не повернулся, дабы посмотреть, почему там рыдает мать. Наверное, каблук сломала. Ну или кто-то из сестер или Алекс опять пизданулся в бассейн. Но какое Максу до этого дело, когда он пытается соорудить идеальный слоеный торт из песка, земли и воды?!       — Я что? Что? Такая страшная, да?! Такая страшная? — навзрыд заорала Оливия, потреся перед лицом Оливера рисунком. — Звезда моя, скажи, я такая?! Почему ты не говорил мне этого раньше? Зачем обманывал?       — Не правда, ты не такая, — поспешил успокоить ее Оливер. — Ты у нас красотка! А это… Это все просто какое-то недоразумение! — хлопнул он тыльной стороной ладони по портрету.       — Хочешь сказать, что я плохо нарисовал? — поднялся со стула Алекс и упер руки в бока. — У меня нет таланта? Я все сделал стремно? Зачем тогда врал мне, что я классно рисую, а?!       — Замолчи! — рявкнул на него Оливер.       Алекс даже немного растерялся от такой выходки отца, но быстро взял себя в руки. Еще не хватало, чтоб Оливер решил, что он для сына авторитет!       — Мама! Мама! Что случилось? Почему ты плачешь? — закричали сестры и кинулись обнимать Оливию.       — Потому что я уродина! — не желала успокаиваться Оливия — Вы только посмотрите! Посмотрите, какая я на самом деле! — застучала она кулаком по портрету. — Дешевая шалава из подворотни!       — Кто такая шалава? — изумленно захлопала ресницами Лизи.       — Да какая разница, — отмахнулась Нина. — Главное, что точно не мама, она у нас классная! — погладила она мать по кудрям.       — И самая-самая красивая! — поцеловала Лизи Оливию в щеку. — Когда я вырасту хочу стать такой же красоткой, как и ты!       — Ну вот, а я же говорил, говорил, что это ложь! — принялся поддакивать Оливер.       — Просто рисунок неудачный, вот и все, — недовольно покосилась на Алекса Лизи.       — Совсем не похожа тут на себя, — взглянула на портрет Нина. — Нос у тебя красивый, ровный… — погладила она мать по переносице.       — Вы мне все просто врете! Врете! — пуще прежнего зарыдала Оливия. — Не хотите признавать правды! Звезда моя, срочно ищи хорошего пластического хирурга, будет исправлять это безобразие! — схватила она мужа за грудки.       — Все, хватит, это уже не смешно, любимая, — крепко взял ее за плечи Оливер. — Протри уже глаза! Он все это сделал назло! — перевел он взгляд на Алекса и сделал его максимально строгим.       — Кто? Я? — беззаботно ткнул себя пальцем в грудь Алекс.       — Ну а кто? Может я? Или они? — указал Оливер на дочерей.       — Так это… Это все злая шутка? Месть? — трясущимися руками взяла Оливия портрет и взглянула на него, после чего перевела растерянный взгляд на Алекса. — Кукла?..       — Что? Ну что кукла? — продолжал строить из себя дурака Алекс. — Я все это увидел так. Я ж художник, а значит мне лучше видней, как и что. Да и вообще, разве не знаете, как говорят? Мол, надо судить человека не по внешности, а по внутреннему миру. Внешность может быть обманчива, все дела…       — То есть, хочешь сказать, что я уродка внутри?! — ебанулась с услышанного Оливия. — Кукла, да за что?! За что ты так со мной? Что я тебе сделала?! Разве я плохо с тобой обращаюсь? Разве не люблю тебя? Разве я тебе не мать?! — окончательно сорвало у Оливии планку и, кажется, она впала в истерику.       Алекс лишь промолчал и развел руки в стороны.       — Да не слушай же ты его! — прикрикнул Оливер. — Он просто мстит тебе, мстит за то, что ты отказала ему с концертом! Это так? — посмотрел он на сына.       — Зачем бы мне это делать? — хмыкнул Алекс.       — А зачем твой кот подрал мой любимый диван?! — парировал Оливер. — Не в знак ли мести за то, что я привел в дом собаку?       — Откуда мне знать, зачем? Я ж не кот, чтоб понять, о чем он там думает. Не могу же я залезть в его голову, представить себя на его месте… Хотя, думаю, то не из-за пса, все же уже почти год прошел. Не стал бы он вынашивать столько план мести… Он же кот! — нарочито ебланил Алекс.       — Зато ты поступил хуже, чем кот! — поднялся в полный рост Оливер и топнул ногой. — Все! Никакого концерта — забудь! Если я еще сомневался, то теперь точно все, ты туда не пойдешь!       — Да почему?! — возмущенно вскрикнул Алекс.       — Ты что, издеваешься? — похлопал глазами Оливер. — Так подумай почему! Почему-почему… Похую! Нужно держать под контролем себя и свои эмоции, а не психовать при первом же случае, когда тебе в чем-то отказали! Головой надо думать, а не обижать близких тебе людей!       — Да пошел ты! — фыркнул Алекс и показал отцу «фак». Развернулся и быстро пошел в сторону дома.       — Да нет уж, стой! Мы не договорили! — побежал за ним Оливер.       — Ах! Звезды мои, только не подеритесь! — обняла дочерей за плечи Оливия и притянула к себе, закрыв ладонями глаза.       — Я сказал — мы не договорили! — крикнул Оливер, схватил сына за капюшон толстовки и развернул к себе.       — Эй, больно! — пизданул Алекс, возмущенно взглянув на отца.       — Значит так, — тряхнул его Оливер, ткнув в нос указательным пальцем. — Ты наказан за свое поведение! И чтоб даже и думать забыл про свой концерт! А чтобы ты не придумал никакие глупости, никакие отмазы, чтобы туда сьюлить — я сажаю тебя на домашний арест! На неделю… Нет, на две! Три! И буду возить тебя в школу и забирать оттуда, чтоб никаких тебе друзей и развлечений!       — Эй, так не честно! За что? Просто за дурацкий портрет? — в недоумении захлопал глазами Алекс.       — Это не просто портрет! Я же уже сказал — им ты специально обидел маму! И ты должен отвечать за свои поступки! — развернул его Оливер и повел в сторону дома.       — Блин, пап, ну прости, — решил избрать тактику признавшего вину человека Алекс. — Я же не думал, что она так расстроится, это просто была шутка! — нелепо оправдывался он, зная, что Оливер человек мягкий, можно его и продавить.       — Алекс, хватит, — процедил Оливер, волоча его по лестнице. — Ты наказан, и даже не думай, что переубедишь меня. Ты отсидишь арест от и до, если не понимаешь по-хорошему! Подумаешь над своим поведением, и в следующий раз такого делать не станешь!       — Стану! — рявкнул Алекс, нехило взбесившись от слов отца. — Своим тупым арестом ты не добьешься ничего хорошего! Это только разозлит меня и все! И все!       — Значит, продлим его, чтоб ты как-то угомонился, — строго сказал Оливер, заводя Алекса в его комнату. — Не три недели — четыре!       — Это что, шутка?! — в ахуе обернулся к нему Алекс.       — Такая же, как и про портрет. Смешно, правда? — наигранно улыбнулся Оливер и громко закрыл дверь в спальню.       — Ну пиздец! Ну пиздееец! — протянул Алекс, плюхнувшись на кровать и закрыв голову руками.       Внутри бушевала целая буря эмоций, от ярости и возмущения, до обиды и разочарования. Как же так? Он что, теперь серьезно не попадет на концерт Грин Дэй?! Да почему? Ну как же так?       — Блять, какой же долбоеб, — хлопнул себя ладонью по лбу Алекс. — Надо было и дальше казаться милым… Назвать ее матерью, а не вот это вот все с портретом!       Алекс тяжело выдохнул, поднялся и стал расхаживать по комнате кругами.       «Надо было так и поступать. Отец был почти согласен! Он бы отпустил, как и Оливия! Ну что уже теперь об этом думать? Я испортил все!» — думал он.       Остановился перед зеркалом и уставился в свое отражение.       — Бляяяя… — протянул он, вцепившись в щеки и оттянув их вниз.       Ярость и злость прошли и теперь на их место пришло осознание. Осознание того, что на концерт не попасть абсолютно точно. В груди защемило от безысходности. Да так сильно, что на глазах навернулись слезы.       Как же хотелось сходить и послушать их вживую. Ощутить всю атмосферу и драйв! Ведь Алекс еще никогда-никогда не ходил на панк-концерты. Какой шанс упустил! Это так нечестно! Так несправедливо!       — Ну и буду сидеть вообще всю жизнь дома! — крикнул он, нарочито громко топнув ногой по паркету.       Ответом ему была тишина. Кажется, никто не желал как-то реагировать на его беспонтовые психи.       — Ну как так-то, а? — захныкал он, рухнул на кровать, уткнулся лицом в подушку и застонал.