Что слышит Алекс Блэкберри в нирване

      С того дня каждый чертов день мистер Граймс устраивал сеансы подобной ебалы, все надеясь своими силами изгнать из Алекса бесов. Но у него ничего не получалось! Бесы никак не изгонялись! Ведь Алекс то и дело устраивал всякие выходки, подобный той в церкви. То начинал орать самые непристойные и жуткие песни, которые только мог вспомнить, то падал на пол, изображая одержимость, то хрипящим дьявольским голосом молол всякие неприятные мистеру Граймсу гадости. Тот в ужасе наблюдал за всем этим, и Алекса это забавляло еще сильнее. И он не прекратит все это, не доебав наставника окончательно.       Через неделю Джозеф Граймс уже шарахался, лишь завидев Алекса издалека. Всячески пытался избегать его и прятался по углам, крестясь, что было сил, и читая под нос молитвы. А проклятый экзорцист, на которого у мистера Граймса была последняя надежда, никак не находился.       И вот еще через пару дней, после очередной выходки Алекса во время общего собрания «Чистого пути», где он устроил слэм среди толпы таких же подростков, нервы Джозефа окончательно сдали.       Он, стараясь не подходить к Алексу слишком близко, призвал Рика и заявил, что прямо сейчас они отправляются к директору лагеря, дабы серьезно поговорить и поставить вопрос ребром.       Уже через несколько минут Алекс под прицелом Рика вошел в светлый и просторный, уютно, но скромно обставленный кабинет директора.       — Мистер Лоу! У меня разговор, не терпящий отлагательств! — протиснулся в кабинет и мистер Граймс.       — Да, Джозеф, что случилось? Какие-то проблемы? — оторвал директор взгляд от горшка с цветком, стоящего на столе, и отставил комнатную лейку в сторону.       — Проблемы! И очень страшные! — всплеснул руками мистер Граймс, а его глаз задергался.       — Боже, что стряслось, Джозеф? — обеспокоенно положил ладонь на грудь директор и обвел взглядом всех присутствующих. — Присаживайтесь, молодой человек, — указал он Алексу на кресло с деревянными подлокотниками, стоящее напротив его стола.       — Я вам рассказывал о парне, одержимом бесами, — зашептал мистер Граймс, взглядом указывая на Алекса.       — Я, пожалуй, пойду, — цокнул Рик, пряча пистолет в кобуру. — Надо патрулировать лагерь…       Директор дружелюбно кивнул, как бы показывая, что шериф может быть свободен, и Рик покинул кабинет.       — Так вот, — тяжко вздохнул мистер Граймс. — Боюсь, что мы вынуждены прервать лечение.       — Почему же? — вздернув бровь, спросил мистер Лоу, а затем посмотрел на Алекса и улыбнулся.       — Мы не в силах больше ничего сделать, — вытер испарину с кудрей мистер Граймс. — Какой-то очень сильный и настырный бес сидит внутри него. Лично я не знаю, что с ним делать. Как изгнать?!       — Да, кажется, дело серьезное, — с ухмылкой покивал мистер Лоу.       — А я говорил! Давно говорил, что нам в штат нужен экзорцист! — замахал пухлыми руками мистер Граймс. — Но вы уверяли, что это лишнее! Так вот — получите! — указал он ладонями на Алекса.       — Здрасьте, — невинно улыбнулся он и пожал плечами.       — Но мы обещали его родителям, что сможем исправить их сына и наставить на путь истинный, — спокойно ответил мистер Лоу, беззаботно поправляя листья фикуса в горшке. — Разве мы можем сдаться просто так? Разве можем разрушить их надежду на «Чистый путь»?       — Мы вынуждены это сделать! — завопил мистер Граймс. — Иначе мы ставим под угрозу всех наших воспитанников и сотрудников!       — Мне кажется, Джозеф, или ты немного преувеличиваешь? — усмехнулся мистер Лоу.       — Вы не знаете, о чем говорите! — затопал по узорчатому ковру мистер Граймс. — Разве я когда-то отказывался хоть от одного из наших воспитанников? Разве когда-то не доводил дело до конца? Но здесь — особый случай! Я никогда не видел такого прежде!       — Да? А на вид обычный парень, — развел руками мистер Лоу и снова взглянул на Алекса. — Которому, как и всем нашим остальным воспитанником, требуется твердая, уверенная рука помощи в лице тебя.       — Я пытался, мистер Лоу! Пытался — Рик не даст соврать! — махнул мистер Граймс головой за окно, где, важно осматривая территорию, расхаживал шериф Граймс. — Но я бессилен!       — И что же ты предлагаешь? Просто позвонить его родителям и сказать, что их сын безнадежен? Что в нем бесы и их никак не изгнать? — откинулся в кресле мистер Лоу и скрестил руки на груди.       — Если хотите знать мое мнение, то да, так нам и надо поступить, — уверенно кивнул мистер Граймс. — Или же мы можем предложить обратиться им за более серьезной помощью. Например, пусть свозят его в Неваду, там есть хороший лагерь при монастыре…       Алекс, услышав это, подкатил глаза до предела и откинул голову на спинку кресла.       — Да, да, я знаю, Джозеф, «Крест Христа», — жестом остановил Джозефа мистер Лоу. — Я тебя услышал.       — Решения за вами, директор, — вздохнул мистер Граймс и выжидающе уставился на мистера Лоу.       — Ты же не думаешь, что я вот прямо сейчас возьму и приму подобное решение, Джозеф? — изогнул бровь мистер Лоу и многозначительно посмотрел на мистера Граймса. — Оставь нас пожалуйста. Я хочу наедине побеседовать с мальчиком.       — Но… — поднял указательный палец Джозеф, растерянно захлопав глазами.       — И найди, пожалуйста, там в шкафу его досье, — махнул мистер Лоу на шкаф у окна. — Хочу взглянуть.       — Хорошо, — поджал губы мистер Граймс и поплелся к шкафу.       Поводил пальцем по корешкам десятков папок и вынул нужную. Вернулся к столу и положил папку возле фикуса, а затем вышел из кабинета, обойдя кресло Алекса по наибольшему радиусу, который позволяла ширина кабинета.       Алекс и мистер Лоу остались одни.       «Неплохой старик, кажется…» — подумал Алекс, рассматривая директора.       — Кажется, ты нехило потрепал нервы мистеру Граймсу, — лукаво прищурился мистер Лоу и добро улыбнулся.       — Кажется, он просто слишком нервный, — дернул плечом Алекс.       — Согласен, — усмехнулся мистер Лоу.       Достал из нагрудного кармана рубашки маленький деревянный гребешок и причесал седые волосы. Убрал его обратно, достал носовой платок и промокнул им высокий с залысинами лоб.       — Прежде чем мы обсудим то, что рассказал нам тут с тобой мистер Граймс, — снова заговорил он, сложив руки на столе, словно школьник. — Хотел кое-что у тебя спросить. Не касающееся тебя и твоего пребывания в «Чистом пути».       — М? — непонимающе нахмурился Алекс.       — Джим Кэрол… — произнес мистер Лоу. — Ты общался с ним?       — Ну… Да? Немного, — пожал плечами Алекс, не понимая, к чему клонит директор. — Слышал, он вроде как уехал несколько дней назад.       — Да, верно, — повел головой мистер Лоу. — Только не уехал — сбежал.       Алекс удивленно вскинул брови.       — Еще и похитил одного из лебедей из нашего пруда, — поджал губы директор. — Но самое интересное не это. Когда мы начали поиски, попытались связаться с его родителями, то выяснилось, что никакого Джима Кэрола не существует. Вышли на след некоего двадцатилетнего Леонардо. Он выдавал себя за трудного подростка Джима.       — Зачем ему это? В чем прикол? — хлопал ресницами Алекс.       — Вот и мы не можем понять, в чем прикол, — развел ладони в стороны мистер Лоу. — Потому и хотели опросить наших воспитанников. Что он делал, что говорил… Может к чему-то склонял, принуждал?       — Типа педофил что ли? — скривился Алекс.       — Нет, мы не хотим делать поспешных выводов. Просто хотим разобраться в его целях проникновения в «Чистый путь», — пояснил директор. — О чем вы с ним общались?       — Ой ды… — отмахнулся Алекс. — Ничего особенного. О том, о сем… О семье, о трудностях подросткового возраста, — слишком размыто поведал он.       — Хорошо, понятно, — поджал губы мистер Лоу. — Но на всякий случай — будь осторожен. Мало ли что. Все же мы не знаем мотивов этот странного Леонардо. Вдруг он задумал что-то дурное…       Алекс молча кивнул, не воспринимая всерьез опасения директора. Ведь Джим, хоть и ебанат какой-то, но уж точно не какой-то там маньяк и извращенец. А что он делал здесь? Да похуй! У каждого свои заебы, Алекса это не касается.       — Ладно, перейдем к тебе… — потянулся мистер Лоу за досье и открыл его перед собой. — Алекс Блэк… — глазами пробежался он по первой странице и замер, широко округлив глаза.       Повисла неловкая пауза.       — Алекс… Блэкберри… — прошептал мистер Лоу и поднял ошарашенный взгляд, поменявшись в лице и нешуточно побелев. — Алекс Блэкберри? — повторил он вопросительно, забегав растерянным взглядом по Алексу, осматривая его с ног до головы.       — Ну да, это я, — непонимающе ухмыльнулся Алекс.       — Секунду… Так… Мать — Оливия… Угу… — сглотнул директор и снова уставился в досье. — Отец — Оливер Блэкберри… Матерь божья… — откинулся он в кресле и тяжело задышал.       — Какие-то проблемы? — спросил Алекс, заподозрив, что наткнулся еще на одного ебаната в этом блядском «Чистом пути».       Мистер Лоу же одной рукой схватился за сердце, второй открыл ящик стола и стал там шарить. Достал какую-то баночку, вытащил трясущимися пальцами одну таблетку и сунул себе под язык.       — Алекс Блэкберри… — прошептал он спустя минуту и поднял на Алекса взгляд.       Глаза его блестели от слез.       Алекс отстранился и вжался в кресло, недоумевающе хлопая ресницами, почувствовав себя не на шутку неуютно.       Мистер же Лоу заерзал в кресле, то хватаясь за сердце, то хлопая себя по карманам брюк, то переворачивая страницы досье туда-сюда, то хватаясь за телефон на столе, будто не знал, что делать и за что браться.       — Идем за мной, — наконец вымолвил он и встал из кресла. — Боже милостивый, господи, — приговаривал он, шагая к двери.       — Что? Куда? — в непонимании обернулся Алекс, не торопясь вставать с кресла.       — Идем… Нужно ехать… — загадочно пробормотал мистер Лоу, выходя из кабинета.       Алекс, сам не ведая, что творит, на автомате встал и поплелся за директором лагеря.       Что это вообще за эмоции такие? Что за выходки? Куда он, блять, его ведет? Неужто придумал все же отправить в тот самый католический лагерь, про который толковал Джозеф? Да нет, какой-то бред. Наверное, придумал что-то другое? Но что? Очевидно, что он стал вести себя странно после того, как просмотрел досье Алекса, прочел его фамилию. А что тогда не так с его фамилией?       — Сэр, куда мы идем? — ускорив шаг, догнал его Алекс.       — Я все объясню, все объясню… Но сначала нужно доехать, — взволнованно ответил мистер Лоу и остановился на парковке.       Запустил ладонь в карман брюк, пошарил там и извлек брелок с ключами от машины. Нажал на него, и в паре метров от них сверкнула фарами новехонькая Шевроле Каприз.       — Садись, Алекс, — суетливо подошел к машине мистер Лоу, открыл заднюю дверь и жестом головы предложил Алексу залезть внутрь.       — Сэээр? — вопросительно протянул Алекс, с подозрением смотря на него.       На первый взгляд мистеру Лоу было около семидесяти, но выглядел он довольно бодро. Ростом под два метра, крепкого телосложения… Да если он придумает крутить Алекса и силком усаживать в машину, то Алексу точно с ним не справиться! Куда там тринадцатилетнему ребенку до такого огромного старца?!       — Давай, садись быстрее, — поторопил мистер Лоу, бегая по Алексу растерянным, взволнованным взглядом.       Алексу стало не по себе. Он ссутулился и поплелся к задней двери, решив, что стоять и пререкаться с таким бугаем, а еще и отпускать ему дерзости будет хуевой затеей. Как только Алекс сел в машину, мистер Лоу захлопнул за ним дверь, торопливо уселся за руль и завел мотор.       В салоне повисла неловкая опасная пауза.       Их взгляды встретились в зеркале заднего вида.       — Все будет хорошо, просто немного потерпи, — пизданул мистер Лоу и плавно надавил на педаль газа. Машина тронулась с места.       По телу Алекса пробежали мурашки. Сука, да что придумал этот дед?! Что он затеял? Если он решил отвезти его в другой лагерь, то почему не забрал его багаж? Подозрительно. Может, хочет отвезти его домой, сдать родителям и сказать, что ничего не получилось — они обосрались с его исправлением? Ну почему же тогда не было и намека на это в самом начале?       «Блять, зачем я сел? Нужно было бежать…» — промелькнула в голове Алекса вполне себе здравая мысль.       — Меня, кстати, Джон зовут, — нервно усмехнувшись, представился мистер Лоу.       — Очень приятно, сэр, — осторожно ответил Алекс. — Так куда…       — Не надо ко мне на вы, — перебил Джон. — И не надо называть меня сэр. Просто Джон и на ты, договорились?       — Да нет, зачем? — коротко мотнул головой Алекс, не унимаясь подозревать какой-то развод.       — Ну что значит зачем? Затем, — ебано пояснил Джон, набирая скорость.       — Я вас не понимаю, — нахмурился Алекс.       — Ладно, ничего. Скоро поймешь, скоро ты все поймешь. И узнаешь, — нагнетал атмосферу Джон.       Машина выехала из лагеря. Несколько минут они ехали по проселочной дороге и вскоре свернули на трассу.       — Куда вы меня везете? — взволнованно спросил Алекс, понимая, что машина повернула в противоположную от ЭлЭя сторону. Значит, он не везет его домой. Сука!       — Давай просто доедем и поговорим, хорошо? — бредил мистер Лоу, то и дело стреляя взглядами на Алекса через зеркало.       Алекс съежился — настолько неуютно ему стало. А вдруг он какой-нибудь насильник? Педофил, маньяк, убийца. И сейчас везет его в какую-нибудь заброшенную хижину, где прикует цепями и будет насиловать денно и нощно. Будет избивать его, издеваться, а в конечном счете и вовсе убьет. О, нет! Только не это!       «Стоп, зачем бы ему это делать? — мысленно рассуждал Алекс. — Да потому что он ебаный маньяк!» — ответил он сам себе.       Стал прокручивать в голове их встречу от начала до конца. Все же по началу мистер Лоу выглядел вполне себе милым, адекватным стариком. И он даже понравился Алексу, да. Но все изменилось, стоило Джону заглянуть в папку с делом Алекса. Его фамилии — что-то связано именно с ней. Именно она его так взволновала. А еще имена родителей.       «Точно! Наверное, он какой-то конкурент отца по бизнесу! — возникла в голове у Алекса гениальная идея. — Решил украсть меня и требовать с него выкуп! Хочет забрать его бизнес или что-то в этом роде…»       Но и эта мысль не смогла развиться дальше. Ибо какие терки могут быть между строительным бизнесом Оливера и ебучим лагерем по исправлению трудных подростков? Да, по сути, эти две вещи никак и не связаны между собой. Если только Оливер не строил всю эту богадельню, используя дешевые материалы. Но, вроде бы, отец таким не занимается. Да и лагерь был построен вполне себе дорого-богато.       — Любишь музыку? — вдруг вырвал его из размышлений мистер Лоу.       — А? Музыку? Ну… Да? — в непонимании скривился Алекс.       — Давай включим, а то что же в тишине ехать, — сказал Джон и нажал на кнопку включения магнитолы, желая хоть как-то разрядить неловкую атмосферу в салоне. А что может расслабить лучше, чем музыка?       Из колонок заиграл бодрый и вполне себе веселенький барабанный ритм.       — Ммм, это же Ю-ту, — протянул Джон, постукивая пальцами по рулю в такт музыке.       — Любите Ю-ту? — приподнял бровь Алекс. Как-то подозрительно, что старец будет слушать современный рок.       — Почему нет? — пожал плечами Джон. — Я же начальник подросткового исправительного лагеря. Должен же быть на одной волне с детьми, чтоб лучше понимать их, проникнуться, — пытался вести он непринужденную беседу, но выглядело это довольно хуево.       — Не могу поверить сегодняшним новостям, — затянул Боно. — Я не могу закрыть глаза и просто об этом забыть.       «Точно это какая-то уловка. Специально все это слушает, чтоб заманивать с собой детей», — ебано подумал Алекс.       — Сколько, сколько еще нам нужно петь эту песню? — вопрошал из динамиков Боно.       — Сколько, сколько же? — вдруг подпел Джон. — Сегодня мы можем быть едины… Ну же, Алекс, наверняка ты знаешь текст! Подпевай!       — Разбитые бутылки под ногами детей, и трупы, разбросанные по всей улице, — как бы намекнул Боно о том, что Алекс ввязался в какую-то опасную хуйню.       Алекс вжался в сидение, метая охуевающий взгляд с Джона на магнитолу.       — Кровавое воскресенье, — не унимался казаться классным Джон. — Ну же Алекс!       — Кровавое воскресенье, — подпел Алекс, не понимая, куда, блять, катится его жизнь!       — Кровавое воскресенье! — в унисон с Боно пропел Джон, довольный тем, как смог расслабить Алекса.       «Будет мне, блять, сегодня кровавое воскресенье…» — мысленно пизданул Алекс.       Он не понимал, сколько они ехали, так сильно был погружен в свои мысли, так сильно пугался с происходящего, что не замечал ничего вокруг. Мистер Лоу то и дело что-то неразборчиво бурчал под нос, то поворачивался к Алексу, то смотрел на него через зеркало заднего вида, то перещелкивал радиостанции в поисках веселой музыки. Вместе с этим Джон хватался за голову, вытирал со лба испарину, нервно поправлял галстук, но продолжал ничего не объяснять Алексу, держа какую-то интригу.       Вскоре машина свернула с трассы и поехала по небольшой проселочной дороге вдоль леса.       «Ну все, кажется приехали… Мне пиздец… Мне точно пиздец… Нужно что-то придумать», — подумал Алекс, и его взгляд заметался по салону в поисках какого-то оружия, чтобы дать отпор деду, когда тот будет нападать на него. Но путного не находилось ничего.       Вскоре Алекс заметил впереди небольшой, но весьма уютный двухэтажный домик, стоящий на границе леса. Он стоял там совсем один, не имея по соседству ни одной другой постройки. Это показалось Алексу еще более подозрительным. Он заерзал на месте и стал сжимать-разжимать вспотевшие ладони, мысленно успокаивая себя, что все обязательно будет хорошо. Ему ведь всегда везло, не может же быть сейчас иначе? Да, определенно все будет хорошо — он выпутается, не может быть иначе.       Джон криво припарковал машину у ворот и заглушил мотор. Тяжело вздохнул, положив ладони на руль.       — Идем за мной, — выпалил он и, не объясняя больше ничего, вышел на улицу. Алекс громко сглотнул и последовал за ним.       — Наверное ты голодный, верно? Сейчас тебя чем-нибудь накормим… Такой худенький… — приговаривал Джон, открывая калитку высокого бревенчатого забора.       «Хочет меня отравить, опоить, усыпить!» — беспорядочно бежали мысли в голове Алекса, но он по наитию продолжал следовать за мистером Лоу.       Они зашли на передний дворик, что выглядел уж очень мило и уютно. Там и тут по двору располагались ухоженные клумбы с разнообразными цветами, их украшали десятки керамических фигурок от садовых гномов до фонтанчиков для птиц, газон был идеально выстрижен, а перед домом стояла резная деревянная скамейка, декорированная стегаными подушечками.       — Джон? — разогнулась полная старушка, стоявшая у кустов роз и, видимо, состригающая ветки. — Почему так рано приехал? И кто это с тобой? — удивленно уставилась она на Алекса.       — Джуди, дорогая… — только и смог сказать Джон, метая взгляд с нее на Алекса.       — Джон, все хорошо? Кто этот юноша? Зачем ты привез его сюда? Это кто-то из твоих воспитанников? — заподозрила какую-то ерунду и она.       «Милая женщина. И все у них тут так уютно. Может, все же они не ебанутые маньяки? Но, блять, зачем тогда я тут?!» — успокаивал себя Алекс.       — Да, это кто-то из моих воспитанников, — кивнул Джон. — Джуди… Это Алекс… — сказал он дрожащим голосом, а на глазах навернулись слезы.       — Какой еще Алекс? — непонимающе сощурилась Джуди, от чего сеточка морщин у глаз стала уж очень глубокой.       — Ну как же? Наш… Блэкберри, — пролепетал мистер Лоу, положа ладонь на плечо Алекса.       — Ах! — вздохнула Джуди, выронила из рук секатор и прикрыла ладонью рот. — Алекс… — прошептала она и, не сводя с Алекса взволнованного взгляда, двинулась в его сторону.       — Да что происходит? — отпрыгнул назад тот, стряхнув с себя ладонь Джона.       — Этого просто не может быть… Не может быть… Это ты, — причитала Джуди, встав в метре от Алекса. — Ты так похож на нее…       — На кого? — непонимающе расставил ладони в стороны Алекс.       — На свою маму, — присел рядом с ним на одно колено Джон и заглянул в глаза.       — А? — в ахуе скривился Алекс, не ожидая подобного поворота событий. — Вы знали мою маму?       — Конечно мы знали Лилитту… — улыбнулась Джуди, вытирая слезы, бежавшие из глаз. — Она же наша дочь.       Во дворе повисла неловкая родственная пауза.       — Я… Я не… — замялся Алекс, не понимая нихуя. Тяжело выдохнул через рот, запустив ладони в кудри. — Вы что… Типа мои?..       — Да, мы твои бабушка и дедушка, — кивнул Джон. — Господи, Алекс! Мы думали, что никогда тебя не увидим! — не сдержался и разрыдался он, притянул к себе Алекса, крепко обнял, уткнувшись в него.       Тут уже в голос заплакала и Джуди, подошла к ним и обняла обоих.       — Алекс! Наш маленький, неужели это ты? — всхлипывала Джуди.       Алекс, растерявшись хлеще некуда, осторожно обнял их в ответ.       — Я… Простите. Я не очень понимаю, что происходит, — осторожно заговорил он. — Откуда вы взялись? Папа ничего не рассказывал про вас.       — Давайте пойдем в дом, — наконец, прервал объятия Джон. Поднялся с колен и утер тыльной стороной ладони слезы со щек. — Джуди, поставишь чайник? Чаю попьем, заодно, все ему расскажем…       — Ты наверное голодный? — взяла та Алекса за плечи, и осмотрела с головы до ног. — Такой худенький. Отец тебя что, совсем не кормит? Или же сам ничего не ешь? — улыбнулась она уголком губ.       — Извините, миссис?.. — вопрошающе уставился на нее Алекс, как бы спрашивая, как можно к ней обращаться.       — Не надо никаких миссис! — воскликнула она. — Я же твоя бабушка! Хотя… Ладно, — склонила она голову набок. — Тебе это будет непривычно, мы все же пока для тебя, можно сказать, чужие люди. Ты совсем не знаешь нас. Так что можешь называть меня просто Джуди, если так будет комфортнее.       — Я попробую, — виновато закусил губу Алекс, все еще находясь в не на шутку потрясенном состоянии. Не каждый день узнаешь, что у тебя есть дедушка и бабушка, о которых ты и не слышал никогда!       — Ну, чай готов, — зашла в гостиную Джуди, подошла к журнальному столику и разлила по чашкам ароматный чай. — С мятой. Ты же любишь мяту, Алекс? Ах, забыла печенья, сейчас принесу! — аккуратно поставила она чайник на подставку и вновь поспешила в сторону кухни.       Алекс смущенно покосился в сторону раритетных настенных часов и стал наблюдать за мотающимся туда-сюда боем. Джон, что сидел напротив него в кресле, молча взял чашку и громко отхлебнул чай.       — Алекс, угощайся, — сказал он. — Тебе нечего стесняться, наш дом — твой дом.       — Мхм, — промычал Алекс, все еще чувствуя себя довольно неуютно, и потянулся к чашке. Взял в руки, но пить не спешил. Вновь отвел взгляд, на этот раз в сторону пианино, стоящего у стены.       — Нравится? — кивнул в сторону пианино Джон. — Могу научить играть, если тебе это, конечно, интересно.       — Да я умею, — дернул плечом Алекс.       — Играешь на пианино? Какая прелесть! Дедушка тоже! — вернулась в гостиную Джуди с тарелкой печенья в руках. Поставила ее на журнальный столик и села на диван рядом с Алексом.       Джон и Джуди уставились на него взглядами полными счастья и восхищения.       В комнате повисла неловкая стариковская пауза.       — А вы не могли бы рассказать мне про… Маму? — замялся Алекс, ковыряя пальцем вышитый цветочный принт на диване.       — Алекс, к сожалению, твоей мамы больше нет, — сдавленно сказал Джон. — Нам жаль, что вы с ней не познакомились…       — Да, я знаю. Отец рассказывал, что она умерла. Просто хотелось бы побольше о ней узнать. Папа не любит поднимать эту тему, поэтому я практически ничего о ней не знаю… Давно она умерла? — спросил Алекс, подняв на Джона грустный взгляд.       — Давно, — кивнул в ответ тот. — Уже больше десяти лет назад.       — И правда давно, — принялся покусывать нижнюю губу Алекс. — Почему она умерла? Как это произошло?       — Так, давай, наверное, начнем все по порядку, — тяжело вздохнул Джон, поставив чашку на стол.       — Как сейчас помню тот жуткий день, — начала Джуди, задумчиво уставившись за окно. — Одиннадцатое сентября одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года…       — Это же тот самый день, когда я родился, — удивленно вылупился на нее Алекс.       — Да, именно. Но никто и представить не мог, что это должно было произойти именно тогда, — продолжил теперь уже Джон. — На эту дату была запланирована свадьба нашей дорогой Лилитты с Оливером. Всей семьей мы поехали на Гавайи, ведь Лилитта и Оливер горели ими. Хотели пожениться только там и нигде больше! А потом остаться там жить… Он хотел открыть бар, а она — свою студию рисования…       — Мама была художницей? Я тоже классно рисую! — воскликнул Алекс, пытаясь найти в себе что-то общее с матушкой.       — Молодец, — погладила его по плечу Джуди. — Мы обязательно покажем тебе ее замечательные картины. У нас их много. Только давай сначала все-все расскажем, хорошо?       Алекс кивнул.       — Ее волосы тоже завивались, почти как и у тебя, — пролепетала Джуди, потрогав кудри Алекса, а по щеке ее скользнула слеза.       — Лилитта безумно ждала свадьбу. Так готовилась, так волновалась. Отнеслась скрупулезно к каждой мелочи, к каждой детали, — продолжил вспоминать Джон. — Нервничала, если что-то шло не так. Грозилась, если свадьба пойдет не по плану — она этого не переживет… Нужно было тогда обратить внимание, что что-то с ней не то, но мы были так заняты этой чертовой подготовкой! — ударил он кулаком по подлокотнику кресла.       Алекс от неожиданности вздрогнул.       — Джон, тише, ты его пугаешь, — сделала замечание Джуди.       — Прости, Алекс, просто это слишком тяжелые воспоминания для нас, — закрыл глаза Джон и горестно помотал головой.       — Накануне свадьбы она не спала почти всю ночь. Мы никак не могли понять, что с ней не так. Она говорила — это просто волнение. Мы и верили, — продолжила Джуди. — Но ее странное поведение не прекращалось. Только потом она рассказала, что почувствовала, что у нее начались схватки. Этого не должно было произойти в тот день, но произошло. Она скрывала их насколько могла, тянула время, дабы не родить тебя в день свадьбы, о котором так мечтала, так заботилась…       — Ээээм… — перебил Алекс, нахмурившись.       — Пока ты не спросил. Да, это не нормально — то, что она делала, — сказал Джон. — Просто, понимаешь, у твоей мамы имелись кое-какие психические проблемы, — покрутил ладонью он.       — У нее была шизофрения, если быть более точным, — решила не скрывать Джуди. — Не постоянная, нет. Просто были периоды обострения. Но они были очень редкими! А после того, как она познакомилась с твоим отцом, потом забеременела тобой — они и вовсе пропали! Мы думали — все! Она обрела покой, и эта напасть больше не коснется нашей семьи!       — Но все это, очевидно, оказалось ерундой, — развел ладони в стороны Джон. — А я так и знал, в принципе. Говорил тебе, Джуди, что не сможет этот юнец Оливер сотворить таких чудес! Их отношения изначально не сулили ничего хорошего! Девять лет разницы, Джуди, о чем речь?! Он — глупый мальчишка, а она уже зрелая девушка!       — Ничего себе, — присвистнул Алекс. — Я и не знал, что она была старше папы.       — Да какая разница на возраст? — склонила голову набок Джуди. — Ведь главное была любовь. Они безумно любили друг друга, это было понятно, стоило просто взглянуть на них.       — В общем, у нее начались роды практически перед началом церемонии, — продолжил Джон, не согласный с домыслами жены. — Все происходило слишком стремительно, даже «скорая» не успела доехать. Пришлось все делать самим — нам и Оливеру. Так на свет и появился ты… И тут Лилитта слетела с катушек. Она будто сошла с ума из-за того, что свадьба пошла наперекосяк. Разозлилась, схватила разбитую бутылку и пырнула твоего отца ею в живот.       — Кровавое воскресенье какое-то, — прошептал Алекс.       — Нет, то был вторник, — пояснил за день недели Джон. — Но он не был менее кровав из-за этого.       — После случившегося Лилитта сбежала. Еще до того, как приехали врачи и полицейские. За ней побежал и Джуд, — тяжело вздохнула Джуди.       — Джуд? — нахмурился Алекс, не понимая, что это еще за новый персонаж такой и на кой его вообще ввели в историю.       — Джуд — твой старший брат. Но она родила его задолго до знакомства с твоим отцом. Оливер ему не родной, хотя, очень хорошо относился к Джуду, — сказала Джуди, поправляя короткую седую прическу.       — Прикольно, значит, у меня есть старший брат, — улыбнулся Алекс. — А где он сейчас?       — Если бы мы знали, — помотал головой Джон. — Джуд был так перепуган случившемся на свадьбе, так испугался за Лилитту, что, когда она сбежала, он побежал за ней. Ее-то потом нашли, а вот его — нет. Мы долго искали, делали все возможное, но не смогли выйти на его след. Ни мы, ни полиция… Он до сих пор числится без вести пропавшим, и мы так и не знаем что случилось с Джудом, где он и жив ли вообще…       — Оу, это печально, — поджал губы Алекс.       — Когда Лилитту поймали, мы положили ее в психиатрическую лечебницу, — вернулся к рассказу Джон. — Узнав о ней правду, Оливер был вне себя от ярости. В первую очередь на нас с Джуди. Кричал, рвал и метал из-за того, что мы не рассказали ему о ее болезни. Да, мы должны были рассказать ему все, но решили, что с Лилиттой никогда такого больше не произойдет. Никаких обострений. Согласен, мы ошиблись. Оливер был добр к нам, а мы, можно сказать, обманули его, скрыв тайну нашей семьи. Тогда он заявил, что запрещает нам общаться с внуком, то есть — с тобой. Сказал, что воспитает тебя сам, а нам и близко подходить запретил.       — И вы согласились с ним? — удивился Алекс.       — А что нам оставалось? — расставила ладони в стороны Джуди. — Он хотел уберечь тебя от всей этой жуткой истории. Мы видели и знали — он хороший человек. Он старается для тебя как лучше. И имеем ли мы право перечить ему, после того, что случилось. После того, как мы ничего ему не рассказали.       — Оливер сказал, что мы социально опасны, раз мы так беззаботны к диагнозу Лилитты. Раз мы позволили ей вступить в отношения, даже не предупредив его, вновь забеременеть. Но ведь она наша дочь — мы хотели, чтоб она была счастлива! Какой родитель этого не хотел бы? Так что и ему перечить не стали, ведь правда была на его стороне. А Лилитте все равно не разрешили воспитывать тебя. Так Оливер и стал единственным опекуном, разорвав с нами всякую связь.       — Неужели вам даже никогда и не хотелось узнать, что со мной происходит, как я расту и все такое? — удивился Алекс.       — Очень, очень хотелось, — провела по его лбу Джуди, убирая растрепанную челку. — Но и ты нас пойми, мы не могли так просто взять и заявиться к тебе, как и не могли идти Оливеру наперекор…       — Но ведь это теперь и не важно, правда? — улыбнулся Джон. — Мы сами друг друга нашли, а твой отец ничего и не узнает, верно? — подмигнул он Алексу.       — Да, думаю да, — кивнул Алекс. — Ему обо всем этом знать и не обязательно, раз так бесится со всего этого. Так и все же, как умерла мама?       — Она умерла в психиатрической лечебнице, — сказала Джуди. — Пролечилось там какое-то время, но лучше не становилось. И вот… Как бы все? — переглянулась она с Джоном. — Сам знаешь, эти лекарства и все такое… Наверняка же слышал или видел в кино, — понесла она какую-то чушь.       — Типа ее накачали, и организм не выдержал? Или что? Ставили какие-то эксперименты? — стал накидывать вопросы Алекс, желая докопаться до истины.       — Вообще-то нет, — тяжело вздохнул Джон. — Знаешь, наверное, тебе лучше знать правду, так будет лучше. Незачем что-то скрывать или обманывать тебя. А то потом получится, как с Оливером…       — Мм? — изогнул бровь Алекс.       — Но Джон! Он ведь ребенок! — возмутилась Джуди, строго посмотрев на мужа.       — Пусть знает правду, уже не маленький, — отмахнулся Джон. — Вообще, Алекс, твоя мама, находясь в лечебнице, окончательно и бесповоротно сошла с ума. Стала совсем не той, какой была раньше. И ее шизофрения перешла уж в общем агрессивную форму. Врачи накачивали ее мощными лекарствами, но все же, однажды, она каким-то образом сумела их обмануть. Она выкрала у одного из санитаров, на минуточку, скальпель! Мы потом судились, кстати, с этой больницей, ибо почему в принципе у санитара в кармане оказался скальпель? Это было просто вопиюще! Так вот, она ранила этого самого санитара, а потом вскрыла себе вены. Спасти ее не удалось. Так что да — она покончила с собой.       Алекс в ахуе смотрел на деда, хлопая глазами.       — Так что вот… Как-то так, — подытожил Джон. — В память о Лилитте я и решил организовать лагерь для трудных подростков. Чтобы помогать им в том, что еще можно исправить. Также мы с Джуди участвуем в благотворительности, отдавая большую часть выручки во всякие фонды и прочее… Хотим помочь людям, дать им шанс на излечение от той или иной болезни.       — Кстати, Алекс, а как ты сам попал в этот лагерь? — вдруг спросила Джуди. — У тебя есть ряд определенных проблем, верно? — выжидающе уставилась она на него.       — Нууу, — протянул тот, придумывая, чтоб спиздить. Хотелось показаться перед бабкой и дедом классным и милым. Черт, и как это сделать, если Джон уже видел его досье?       — Наркотики, да? — хмуро уставился на него Джон. — В твоем деле было написано, что…       — Нет, я не принимаю никакие наркотики, это уж точно, — поспешил заверить Алекс. — То, как я попал в лагерь — глупая случайность! Бредовая идея отца и мачехи, — покрутил он у виска. — Она, знаете ли, очень странная женщина, что-то там себе придумывает, а потом накручивает и себя и отца заодно. Я оступился лишь раз! Да, я попробовал пива с друзьями из школы. Мы попробовали покурить. Но не более того!       Джон громко выдохнул, скрестив руки на груди.       — Да, возможно, это плохо, мне рано было этого делать. Но все блин, в классе, уже что-то пробовали! А я — нет! — продолжил оправдываться Алекс. — Вот и попробовал… Я же не знал, в каком и что надо количестве? Выпил ну бутылки две пива, выкурил пару сигарет и меня просто отрубило! Отец же, увидев меня таким, сразу же придумал про какие-то таблетки, еще там что-то, и прям на следующее же утро, без разговоров, отправил меня в этот ваш тупой лагерь!       — Ох, как-то не совсем правильно, — покачала головой Джуди. — Все же ты подросток, с каждым такое бывает. Что же, нельзя было поговорить с тобой? Зачем сразу действовать так радикально?       — Да они так всегда и во всем, — опустил уголки губ Алекс. — Пытаются, якобы, обезопасить меня от всего, но получается такое себе… Эта их чрезмерная опека, накручивание себя… Эта Оливия еще! Все из-за нее, как сядет на уши отцу, как наговорит абы чего…       — У тебя, я смотрю, плохие отношения с мачехой, — нахмурилась Джуди.       — Ну да, такие себе, — покрутил ладонью Алекс. — Мнит себя моей мамашей, да вот только кроме чрезмерной опеки и запретов во всем у меня ничего и нет…       — Ты один ребенок в семье? — спросил Джон.       — Ой, ды нет, — отмахнулся Алекс. — У Оливии есть сын, как бы мой сводный брат. Ну и сестры у меня еще — уже их общие дети…       — И они только к тебе так? Или ко всем детям? — удивилась Джуди.       — Только ко мне, — дюж горестно произнес Алекс. — Придумали все это, а только потому, что в детстве у меня была небольшая травма…       — Что случилось? — ахнула Джуди, положа ладонь на грудь.       — Да так, просто сорвался со второго этажа, — беззаботно пояснил Алекс.       — Просто сорвался со второго этажа? — взорвался Джон. — Как это может быть просто? Где были твои родители?       — Да во дворе ели, выпивали… Праздник, короче, отмечали. А я наказан был, сидел в своей комнате, играл, а окно было открыто. Вот я и полетел оттуда и прямо — хлоп! Головой о бортик бассейна! Ужас, короче… Несколько месяцев в коме лежал, а потом все норм…       Джон и Джуди охуевше захлопали глазами.       — Теперь-то все нормально, вы не волнуйтесь, — поспешил успокоить Алекс. — Ну так, только мигрени порой беспокоят. Но это так — мелочи… Но вот отец и Оливия никак не уймутся! Мало того, что кроме школы я никуда не хожу! Видите ли, вдруг ушибусь опять и все! Так еще и гулять не разрешают! Так вот я и дорвался. Ну выпил, покурил… Но мне так хотелось свободы! Так хотелось хотя бы денек пожить так, как живут ребята из школы! — на ходу сочинял он.       — Это какой-то ужас… — вымолвил Джон.       — Так что я не виноват в том, что меня отправили в этот лагерь, — тяжело вздохнул Алекс. — По сути, меня и исправлять-то и не за что. Я ж даже и испортится не успел от одного раза…       В комнате повисла жалостливая пауза.       — Так, знаешь что, Алекс? — прервал тишину Джон. — Давай мы поступим следующим образом. До конца лета ты можешь пожить у нас, если ты, конечно, не против. Не нужен тебе этот лагерь, я и без твоих рассказов понял, что парень ты хороший. Сердцем это сразу почувствовал, как только увидел. Да и не могу позволить, чтоб моего внука исправляли непонятно от чего.       — Оу, а так можно, сэр? — вскинул брови Алекс.       — Ну хватит уже, какой сэр? — устало выдохнул Джон. — Я твой дедушка, ну или просто Джон, если удобнее.       — Хорошо, — кивнул Алекс.       — Только твой отец ничего не должен об этом узнать! — взяла его ладони Джуди и крепко сжала. — Если он вдруг каким-то образом узнает, что ты у нас — это будет скандал! И тогда ни ты нас, ни мы тебя больше не увидим.       — Зачем бы мне это ему говорить? — нахмурился Алекс. — Чтобы вообще закрыл меня дома и не пускал даже в школу?       — Вот и отлично, — улыбнувшись, кивнул Джон. — Так будешь кушать что-то посерьезнее печенья?       — Буду, — довольно кивнул Алекс.       Спустя пару недель.       До Алекса сквозь сон доносились тихие голоса Джона и Джуди, осторожное позвякивание посуды и негромкая мелодия из радиоприемника. Но перина на кровати была до того мягкой, что Алекс словно проваливался в какую-то сонную яму и, как бы ни силился, не мог разлепить веки. Какой-нибудь очередной шум снизу на мгновение выдергивал его из сна, но затем Алекс тут же будто утопал в этом коконе, окутывающем его теплом и уютом, и раз за разом поддавался чарам Морфея.       Вдруг снизу раздался протяжный свист закипевшего чайника. Алекс встрепенулся и на секунду подскочил в кровати. Но затем снова плюхнулся головой на подушку, улыбнулся и сладко замычал. Уже готов был снова провалиться в сон, но тут почувствовал сладкий ванильный аромат. Желудок требовательно заурчал, призывая наконец уже проснуться и поскорее наполнить его.       Алекс, не открывая глаз, потянулся и хотел уже встать. Но эта чертова перина никак не отпускала! Да что же это такое? Как выбраться отсюда? Как проснуться и встать уже наконец? Кажется, Алекс оказался в каком-то сонном плену. Но кушать все же хотелось, и чем дольше Алекс лежал, тем сильнее становился голод.       «Надо вставать…» — подумал он, мысленно заставляя себя скинуть одеяло и вылезти из постели.       Но тело совершенно не слушалось. Все же, как не крути, а спать Алекс любил куда больше, чем есть. А когда спиться так сладко, то он и вовсе был готов забить на еду на веки вечные. Что ж, наверно ему суждено помереть от голода, будучи плененным возмутительно мягкой периной. Остановившись на этой мысли, Алекс, вместо того чтобы скинуть одеяло, натянул его до самого носа, поерзал всем телом, как бы пытаясь углубить себя в перину еще посильнее, и со спокойной душой решил спать дальше. К черту еду! К черту эти ароматные вафли, что обычно пекла Джуди по утрам! К черту это сладкое какао с зефирками! Спать!       И едва он снова задремал, как дверь тихо скрипнула и приоткрылась.       — Алекс? — прошептала Джуди, осторожно заглянув в комнату.       — М? — промычал, не открывая глаз, Алекс.       — Я принесла тебе завтрак, — легонько подтолкнула дверь плечом Джуди и вошла в комнату, держа перед собой маленький деревянный столик.       «Идеально…» — улыбнулся сквозь дрему Алекс.       Сглотнув слюну, что наполнила рот от запаха свежей выпечки, Алекс приоткрыл один глаз.       — Какой же ты соня у нас, — мило покачала головой Джуди и, шаркая мягкими тапочками по ковру, подошла к кровати. — Пора завтракать.       — Сейчас встану, — пробормотал Алекс.       — Ну зачем же? Можешь позавтракать прямо в постели, — поставила Джуди столик на постель над животом Алекса.       Наконец он заставил себя шевельнуться, подтянулся на локтях повыше, а Джуди тут же подпихнула ему под спину пару подушек.       Алекс потер глаза, зевнул и заулыбался хлеще прежнего.       — Спасибо, Джуди… Ба, то есть, — мотнул он челкой и стал осматривать завтрак.       — Кушай на здоровье, милый, — погладила его по плечу Джуди, склонив голову набок. До чего же очаровательный мальчик, до чего прелестный внук! Сил не было налюбоваться им.       Алекс взял стакан апельсинового сока и сделал глоток. Затем приподнялся еще немного, чтобы столик оказался над коленками, взял с тарелки вафлю, макнул ее в джем и откусил. Желудок тут же благодарно заурчал, и Алекс закрыл глаза от удовольствия.       — Давай-ка откроем окно, впустим свежего воздуха, — поднялась с кровати Джуди и потянулась к створке.       Тут же в комнату ворвался аромат садовых цветов, смешавшись с запахом вафель и какао. Да что ж так классно, так охуенно!       Алекс откусил еще кусок, а затем сделал глоток какао. И вмиг ощутил себя какой-то принцессой, живущей в пряничном домике. Не хватало только, чтобы вместо Джуди завтрак ему подавали милые пухлые гномы в колпачках, а одежду подносили и надевали лесные пташки. От этих мыслей Алекс хохотнул и едва не подавился вафлей.       — Аккуратнее, не спеши, — похлопала его по спине Джуди.       Затем вернулась к открытому окну и стала обрывать подсохшие листья фиалки, горшок с которой стоял на подоконнике.       — Ну что там, проснулся наш соня? — донесся снизу голос Джона.       — Кушает, — ответила ему Джуди и помахала рукой.       — Молодец, — крикнул в ответ Джон. — Ну-ка, выгляни сюда, Джуди. Взгляни-ка, что тут у нас!       Джуди высунулась в окно, облокотившись обеими руками на подоконник.       — Ах! Неужели Леди Элис наконец зацвела! — радостно воскликнула Джуди, положив ладони на щеки. — Красота!       — Что за Леди Элис? — заинтересованно вытянул шею Алекс, пытаясь выглянуть в сад.       — Это наша новая лилия, — пояснила бабуся, указав ладонью вниз.       Алекс затолкал в рот вафлю, взял еще одну и наконец выбрался из постели, освободившись от сладостных перинных пут. Встал у окна рядом с Джуди и посмотрел, куда она указывала.       Внизу под окнами стоял Джон в садовой шляпе, склонившись над кустом белых с ярко-оранжевой сердцевиной лилий. Он аккуратно поглаживал поочередно каждый бутон и опускал голову пониже, дабы понюхать.       — Сейчас спущусь, хочу рассмотреть их поближе! — проворковала Джуди.       — И я с тобой! Можно? — откусил вторую вафлю Алекс.       — Пойдем, милый, конечно! Мог и не спрашивать, — приобняла его за плечи Джуди и прильнула щекой к его плечу.       Алекс натянул легкую рубашку — одну из тех, что прикупили для него Джуди и Джон, прихватил еще пару вафель с собой и поспешил за бабушкой.       Джуди уже вышла в сад, а Алекс остановился у обувной полки, сунул ноги в «вансы» и уставился вниз на шнурки. Затем перевел взгляд на вафли в руках и стал озираться по сторонам, думая, куда бы их положить на то время, пока будет зашнуровывать кеды.       — Выходи прямо босиком, — поманила его ладонью Джуди и сама скинул с себя сандалии. — Трава у нас очень мягкая, — поводила она босой ступней по газону.       Алекс призадумался, еще раз взглянул себе на ноги, а затем улыбнулся. Скинул обувь и шагнул за порог. Тепло нагретых на солнце досок веранды, будто побежало от ног по всему телу. Достигло самых кончиков пальцев на руках, в которых он держал тоже все еще теплые вафли. Алексу показалось, что он сейчас растает и растечется прямо здесь, словно мороженое, и так и останется сладкой лужицей на досках. Алекс закрыл глаза и поднял голову, подставляя лицо солнечным лучам. Ох, до чего же хорошо и уютно ему здесь было. Так, как наверно не было никогда и нигде.       — Ох, смотри, Джон, — отвлек его от созерцания красного теплого света, проникающего через закрытые веки, голос Джуди. — А наша розочка-то все же прижилась.       Алекс открыл глаза и посмотрел туда, куда указывала бабушка. По небольшому декоративному заборчику вверх тянулось несколько тонких шипастых стебельков, усеянных темно-зелеными листьями и несколькими еще закрытыми бутонами.       — Ну вот, а ты говорила — погибнет, — развел руками Джон. — Все же не зря я значит удобрил ее хорошенько по весне. Помогло, окрепла наша маленькая красавица.       — Еще не распустилась, а уже пахнет! — присела на корточки Джуди, закрыла глаза и прильнула носом к одному из розовых бутонов, на верхушке которого уже проглядывались красные лепестки. — Алекс, родной, иди понюхай. Это божественно!       Алекс сделал несколько шагов по мягкой траве, что приятно щекотала пятки, опустился на корточки рядом с бабушкой и понюхал бутон.       — Ммм… — с удовольствием промычал он, ощутив тонкий сладковатый аромат.       У Алекса от всех этих тактильно-ароматных ощущений аж голова закружилась, и он плюхнулся на траву. Вытянул ноги, откинулся спиной на газон и раскинул руки в стороны.       — Все нормально? — обеспокоено спросил Джон, склонившись над Алексом и заслонив собою солнце.       — Угу, — покивал Алекс и куснул еще вафлю. — Все классно! Просто хочется полежать…       — Ну полежи, полежи, — рассмеялся Джон.       — Дед? — обратился к нему Алекс, не открывая глаз.       — Ау? — откликнулся тот.       — А у вас есть бумага и карандаши? Давно не рисовал, — приподнялся на локтях Алекс и, щурясь от солнца, посмотрел по сторонам.       — Конечно, — ответил Джон, усаживаясь на маленькую садовую скамеечку, возле пышного куста пионов. — В комнате твоей мамы, где ты сейчас живешь, полно всего. Мы ничего не выкидывали, оставили там все как было, не тронутым. Там должно быть много всего для рисования. Бумага, холсты, карандаши, краски… Она же художницей была, мы говорили?       — Говорили, — кивнул Алекс. — А покажете ее картины? Они остались?       — А как же! — воскликнул Джон. — Многие ее работы висят в доме. Ты разве не обращал внимание?       Алекс призадумался, мысленно вспоминая обстановку внутри дома.       — А, ну да, — протянул он, подняв взгляд к небу. — А та картина над камином — тоже ее?       — Да, наша с Джуди любимая, — как-то грустно улыбнулся Джон и вздохнул. — Помнишь, дорогая, как Лилитта ее писала?       — Конечно! — сложила ладони у груди Джуди. — Ей было лет пятнадцать тогда. Было лето, наверно даже июль, как сейчас. А она заболела, подхватила где-то грипп. У нее был жар, а ей так хотелось гулять. Но врач запретил, прописал строгий постельный режим. И тогда она и нарисовала наш сад, сидя в кровати и глядя в окно.       — Та картина чем-то похожа на импрессионизм, — закрыл глаза Алекс и мысленно представил картину над камином. Крупные небрежные мазки ярких красок, светлые блики, нечеткие контуры запечатленных предметов. Казалось, будто картина наполнена воздухом, а солнечные лучи исходят прямо от холста. Будто все на ней дышит и легонько колышется.       — Да, пожалуй, — усмехнулся Джон. — Любишь импрессионизм?       — Ну… — дернул плечом Алекс. — Я не сильно-то разбираюсь во всех этих направлениях… Ну так вроде ничего. Но та картина красивая, мне нравится. Покажете еще другие?       — Ну так пойдем прямо сейчас, — поднялся с лавочки Джон и протянул Алексу руку.       Тот взялся за нее и поднялся с газона. Потянулся, подняв руки над головой и привстав на цыпочках, а затем не спеша зашагал к дому.       — Вы пока идите, а я хочу срезать букет, — махнула им вслед Джуди, склонившись над кустом гортензии с секатором в руке.       Алекс и Джон зашли в дом.       — Включи радио, а я пока принесу картины, — стянул с головы шляпу Джон и повесил на крючок у двери.       Алекс кивнул и уселся на диван возле окна. Потянулся к радиоприемнику, что стоял на подоконнике, и щелкнул тумблер включения. Из динамика заиграла тихая мелодия, то и дело прерываемая помехами. Тогда Алекс стал крутить колесико, чтобы настроить частоту. Но шипение не прекращалось, лишь становилось то сильнее, то слабее. Тогда Алекс взялся за антенну и принялся двигать ею по сторонам. Наконец поймал положение, когда помехи почти прекратились. Осторожно отпустил антенну и выставил ладони, как бы контролируя, чтобы ничего не сбилось.       Играла какая-то спокойная песня. Что-то похожее на Синатру, но менее известное. Алекс хоть давно и не слушал свою музыку, но сейчас даже и не сильно хотелось. От звучащей мелодии было уютно и тепло на душе. Он откинулся в кресле, вытянул ноги и закрыл глаза. Губы невольно растянулись в улыбке. Почему же ему так классно и хорошо? Лишь от мелодии ли? Да нет, кажется, совсем не от этого.       В дом вошла Джуди, тихонько подпевая песне по радио, подошла к журнальному столику и поставил срезанный в саду букет в фарфоровую вазу.       — Поставлю чаю, — погладила она Алекса по кудрям, проходя мимо его дивана в сторону кухни.       Следом раздались шаги на лестнице. Со второго этажа вернулся Джон, таща огромную папку с картинами на бумаге и на холстах.       — Ну-ка, двигайся, — махнул головой Джон, подойдя к дивану.       Алекс уселся повыше, подобрал под себя ноги, подвинувшись в угол дивана, и отпихнул подушки, лежащие рядом, дабы освободить место для деда.       — Джуди, иди к нам! — позвал Джон, усаживаясь рядом с Алексом и водружая кипу рисунков на столик. — Ох, мы давненько не смотрели уже картины Лилитты, — задумчиво почесал он подбородок и раскрыл папку. — Уж лет пять так точно. Да, Джуди?       — Ну как же? На прошлое Рождество смотрели! — подошла Джуди с подносом в руках. Посреди стоял стеклянный чайник, в котором плавали кусочки сушеных фруктов и мелкие цветочки, а над носиком поднимался густой пар. Вокруг три чайные пары с серебряными ложечками.       — Ах, точно, точно! Совсем запамятовал! — хлопнул себя по лбу Джон.       Достал из нагрудного кармана рубашки носовой платок, снял с носа очки, дыхнул на стекла пару раз и принялся протирать. Затем водрузил их обратно, сдвинул на кончик носа, открыл папку, которую положил себе на колени, и немного отстранился, дабы лучше рассмотреть первый рисунок.       Джуди налила чай по чашкам, подала одну Алексу, а затем прильнула поближе к Джону, положив голову ему на плечо. Алекс пару секунд покосился на эту картину, а затем последовал примеру бабушки и тоже привалился к плечу деда. Тот высвободил одну руку и обнял Алекса за плечи.       Так они вместе стали листать рисунки в папке. Попутно Джон и Джуди рассказывали разные истории, вспоминая как, когда и при каких обстоятельствах была нарисована та или иная картина. Часто отвлекались и перескакивали на другие темы. Алекс с интересом слушал и рассматривал рисунки. Отнюдь не все они были похожи на импрессионизм. Многие походили больше то ли на сюрреализм, то ли на кубизм, то ли и вовсе на психоделическую абстракцию какую-то. На многих даже невозможно было понять, что там изображено. Почти все они были яркими и броскими, лишь некоторые выглядели слишком серо и мрачно, но в каждой проглядывалось что-то такое безумное, странное и особенное, не похожее ни на одну их тех картин, что видел Алекс прежде.       Через час, вдоволь налюбовавшись художествами матери, Алекс не на шутку проникся и снова ощутил острое желание порисовать и самому. Уж очень давно он не брал в руки карандаш! А прямо сейчас он чувствовал столько вдохновения, что хотелось скорее его выплеснуть и перенести на бумагу.       Так он и поступил. Сбегал наверх, где нашел все нужные ему приблуды, вернулся обратно, уселся напротив дивана в кресло и принялся рисовать бабушку и дедушку, что пили чай и продолжали болтать о том, о сем, вспоминать былое да мило ворковать. Алекс поддерживал беседу, кивая да поддакивая, смеясь над курьезными случаями, что рассказывали Джуди и Джон, да непрерывно невольно улыбаясь от всей этой умопомрачительно уютной атмосферы.       — Ну все, готово, — отложил карандаш Алекс и бросил последний оценивающий взгляд на лист, когда рисунок был готов.       — Дай скорее посмотреть, — приподнялся с дивана Джон и протянул руку. Алекс передал ему лист и уставился на деда, ожидая реакции.       — Ну же, дай и мне посмотреть, — потянула мужа за рукав Джуди, вытянув шею.       — Ооох… — наконец протянула она, когда Джон уселся рядом с ней и продемонстрировал рисунок, держа его на вытянутых руках.       — Красота! Алекс, ты талантище! — гордо покивал Джон, восторженным взглядом бегая по листу и рассматривая все детали.       — Боже… — не стерпела и вовсе разрыдалась Джуди.       — Ну что ты, — усмехнулся Джон и протянул ей свой носовой платок. — Чего реветь-то? Радоваться надо!       — А я и радуюсь! — отмахнулась Джуди, все пытаясь утереть слезы. — Ой, не могу… Не могу! — пуще прежнего заплакала она, вскочила с места и бросилась к Алексу.       Села на подлокотник кресла, притянула его к себе и заключила в объятия.       — Какой же ты хороший, какой же умница! — приговаривала она, нацеловывая Алекса в щеки, в лоб и макушку. — Как же я рада! Как счастлива, что ты нашелся! Ох, прямо сердце из груди выпрыгивает от счастья! Даже поверить не могу.       Джуди все рыдала и рыдала, уже находясь на грани какой-то истерики.       — Ну что ты, ба! Ну не плачь, — обнял ее в ответ Алекс. От его слов Джуди разрыдалась еще сильнее! — Ну все же хорошо, ты чего, ба? — растерянно гладил ее по плечам Алекс.       — Конечно, все хорошо, все хорошо, милый, — всхлипывая, пробормотала Джуди, вытирая слезы краем жилетки.       — Ну все, прекращай, — с деланной строгостью помотал указательным пальцем Джон, и Алекс заметил, что и у того на глазах блестят слезы.       Вдруг Алекс почувствовал, как к горлу подступил ком, а подбородок затрясся. И прежде, чем попробовать как-то успокоиться, Алекс взял да и сам разрыдался, уткнувшись в мягкое плечо Джуди       — Ой, что ты, что, миленький! — защебетала Джуди и стала жалеть Алекса, прижав его еще крепче. Принялась покачивать его в объятиях да приговаривать «Тише-тише» да «Ну-ну», сама при этом почти успокоившись и счастливо улыбаясь.       Джон и вовсе растерялся, не зная как успокоить внука. Почему он плачет? От радости, как Джуди? Или может что-то его обидело? Может ему наскучило здесь? Непонятно… Они еще слишком мало знают этого милого мальчишку, но у них еще есть время познакомиться с ним как следует и разобраться, что у него на душе.       Но Алекса успокаивать все же как-то надо, ибо он совсем уж расклеился. Все плакал и плакал, что-то неразборчиво бормотал под нос, да растирал нескончаемые слезы по лицу.       Тогда дед решил действовать нестандартно. Явно все эти обычные утешения не помогают, а, кажется, лишь усиливают истерику. Лучше как-то переключить его внимание и направить эмоции в другое русло.       Джон отложил рисунок на стол, встал с места и пошел к пианино. Сел за него, поднял крышку и положил пальцы на клавиши. И стал играть. По дому разнеслась мелодия, которую тут же узнал Алекс. Резко прекратил рыдания, продолжая лишь всхлипывать, и с интересом уставился на деда.       — Не могу поверить сегодняшним новостям, — вдруг запел Джон и обернулся с озорной улыбкой к Алексу. — Что-то плохо помню слова. Не поможешь, Алекс?       Алекс быстро утер слезы, поднялся и быстрым шагом пошел к пианино. Склонился над клавишами, положив на них ладони и следя за руками деда, дабы подстроиться.       — Я не могу закрыть глаза и просто об этом забыть, — запел он, переглянувшись с Джоном, а его пальцы забегали по клавишам.       Тут к ним подоспела Джуди, прихватив по пути табуретку. Подставила ее Алексу, и тот присел.       — Сколько, сколько нам надо еще петь эту песню? — запели в унисон Алекс и Джон, играя в четыре руки.       Джуди встала позади них, положив руки им на плечи, и закачалась в такт музыке. Слов она не знала, а потому просто мелодично мычала, закрыв глаза и то и дело попеременно целуя в макушки то мужа, то внука.       — Сколько, сколько же? Сегодня мы можем быть едины, — продолжали они, переглядываясь с улыбками и притопывая ногами под музыку, что выходила из-под их пальцев. — Разбитые бутылки под ногами детей…       Так Алекс прожил в доме дедушки и бабушки почти до самого конца августа. Но вскоре настала пора прощаться, ведь пришел тот день, когда Оливер должен был забрать Алекса из «Чистого пути». Не на шутку обновленного и исправленного.       С утра Джуди накормила Алекса особенно вкусным завтраком, то и дело принимаясь плакать и сокрушаться, что они вынуждены после столь чудесного воссоединения вновь расставаться с внуком. Алекс и Джон ее утешали.       — Джуди, Алекс ведь теперь знает о нас, а мы о нем, и это главное, — гладил ее по плечу Джон. — Он знает, где мы живем, а значит в любой момент сможет нас навещать. Верно? — взглянул он на Алекса.       — Конечно! — закивал Алекс, взяв Джуди за руку. — Я буду приезжать, ба! В конце концов есть телефоны. Мы можем обменяться ими, и я буду еще и звонить. Хоть каждую неделю!       — Хорошо, хорошо, милый! — притянула его Джуди и чмокнула в щеку. — Я счастлива, что мы нашли тебя, но просто теперь мне грустно расставаться.       — Мне тоже, — печально улыбнулся Алекс.       Повисла неловкая прощальная пауза.       — Ну все, нам пора, — постучал по циферблату наручных часов Джон, боясь нешуточно растрогаться в любую секунду.       Джуди еще долго обнимала и целовала Алекса у калитки, пока Джон прогревал машину. Наконец, Алекс уселся на пассажирское сидение.       — Пока, ба! — помахал он Джуди, высунув голову из окна, когда Шевроле Каприз тронулась. — До встречи! Не плачь, пожалуйста!       Джуди лишь роняла слезы и махала рукой в ответ.       Вскоре Шевроле остановилась у «Чистого пути». До приезда Оливера оставалось еще около часа.       — Иди к себе в комнату, собери вещи, — растерянно давал наставления Джон, кажется, с трудом сдерживаясь, чтоб не разрыдаться. — А я пойду к себе в кабинет. Не стоит Оливеру видеть нас с тобой вместе, да и меня в принципе. Да?       — Угу, — промычал Алекс, и сам едва сдерживая слезы.       Джон полез в карман и достал бумажник.       — Вот, держи, — достал он несколько сотен долларов и сунул Алексу в нагрудный карман рубашки.       — Да не надо, зачем? — замотал ладонями Алекс.       — Не обсуждается, — перебил его Джон, похлопав Алекса по карману. — Мы слишком много упустили и задолжали тебе за почти четырнадцать лет. Так что это просто мелочь.       — Ладно, — дернул плечом Алекс.       — Так, ну что? Пора прощаться? — поджал губы Джон, взяв Алекса двумя руками за плечи. — Наш номер я тебе написал… Адрес, если что, ты знаешь. Так что…       — Я приеду, — кивнул Алекс, посмотрев деду в глаза.       — Обязательно приезжай, звони, как только захочешь. Или если потребуется какая-то помощь, — дюже растерянно бормотал Джон.       — Спасибо, — улыбнулся Алекс.       Повисла неловкая дедово-внуковая пауза.       — Пока, дед! — воскликнул Алекс и обнял Джона, прижавшись к его груди.       — Ох… — не на шутку расчувствовался Джон, положив руку ему на голову и погладив по волосам. — Пока, Алекс. До новых встреч!       Так они простояли еще с минуту, после чего мистер Лоу отправился к себе в кабинет, исполнять обязанности директора, а Алекс поплелся в свою комнату, паковать вещи.       Вскоре приехал Оливер. Он стоял, опершись на капот, и нервно теребил галстук, волнуясь перед встречей с сыном. Как он его встретит? Обрадуется ли? Или же она до сих пор злится и обижается за то, что они с Оливией отправили его сюда? И как вообще он здесь провел лето? Был ли какой-то толк с таких мер? Стоило ли все оно того? И есть ли теперь шанс на чистый путь? Или все было зря? А может даже станет еще хуже?       Алекс прошел через ворота, таща на плече сумку с вещами. Настроение было странным. Ему так понравилось проводить время у Джуди и Джона, он так проникся к ним, и оттого было невероятно грустно с ними прощаться. И когда он оказался в своей комнате, впервые за долгое время он вспомнил обиду на родителей, что запихнули его в этот тупой лагерь. И теперь он вынужден вернуться домой, где, как ему казалось, его предали. Хотелось в тот же миг побежать в кабинет Джона и попроситься снова к ним. Пусть он будет лучше жить с дедом и бабушкой, которые его холят и лелеют, чем дома в ЭлЭе, где его никто не понимает и лишь хотят переделать и сломать.       Но никто, конечно, не позволит жить ему с Джуди и Джоном. Узнай об этом Оливер, будет скандал. Еще не хватало, чтоб он обратился к адвокатам и засудил бабушку и дедушку. Поэтому Алексу ничего не оставалось, как отправиться домой, но с намерением при любом удобном случае наведываться в гости к чете Лоу.       Алекс вышел за пределы лагеря и остановился. Тут же приметил отцовский Джип и самого Оливера.       Тот резко встрепенулся, подскочил с капота и дернулся навстречу Алексу, но затем нерешительно замер и помахал рукой.       И вдруг Алекс, увидев отца, которого не видел целое лето, понял, как на самом деле соскучился. И это чувство перебило все обиды, что тут же отошли на второй план.       — Детка? — снова помахал Оливер.       Алекс улыбнулся и двинулся ему навстречу. Оливер так же зашагал вперед. Алекс же через несколько секунд и вовсе перешел на бег.       — Привет, пап! — кинулся он отцу в объятия, крепко обхватив руками за торс.       — Здравствуй, детка! — крепко прижал его к себе Оливер.       Так они простояли пару минут.       — Как ты? — наконец решился спросить Оливер.       — Ой ды… Нормально, — отмахнулся Алекс, улыбнувшись. — Поехали домой?       — Давай сумку, — кивнул Оливер и потрепал сына по кудрям, понадеявшись, что отныне все наладится. — Мы все тебя очень ждали. Мама готовит праздничный обед. Девочки приготовили для тебя какой-то сюрприз…       — Классно, — улыбнулся Алекс и полез в машину.