***
Путь до Виенны занял почти сутки. Хорошо, что удалось успеть на ночной поезд. Чайльд появился где-то под утро, бесшумно материализовавшись на сиденье рядом. Положив голову на плечо Чжун Ли и кивнув на неозвученный вслух вопрос, всё ли в порядке, он прикрыл глаза и скрестил руки на груди, явно намереваясь подремать. Раз у него слипаются глаза, похоже, охота увенчалась успехом. Стоило только демону вернуться, как Чжун Ли, до того мучившийся тревожной бессонницей, наконец смог забыться сном. Роберт, измотанный последними днями и утомительной дорогой, за всё время с самого отправления даже не шелохнулся, громко сопя во сне и раскинув по купе второго класса худощавые ноги. Утро принесло тянущую боль в пояснице и вернуло под глаза мешки, в которые можно было уместить дневную норму зерна для небольшого скотного двора. Курц. Нет, даже два курца, возможно, спасут это бедственное положение, но сначала необходимо наведаться к Симусу, а затем как можно скорее отчитаться о возвращении на работе. Чтобы лишний раз не показываться с Робертом на публике, да и не толкаться в трамвае с огромными чемоданами, Чжун Ли нанял извозчика. Погода в столице не в пример приятнее и теплее, чем в горах Хельштадта, но промозглая сырость, казалось, пробиралась под любую, даже самую закрытую вещь, заставляя то и дело ёжиться и кутаться в шарф. Не прошло и получаса, как они оказались на знакомой каменной лесенке, ведущей в «Каунти Клэр», и Чжун Ли несколько раз от души постучал в его обшарпанную дверь. — Кого там принесло?! — Это я. — Кто «я»? Судя по голосу, Симус узнал его, но решил повеселиться. Только этого не хватало. — Дело срочное, открывай уже. — Доставляешь первосортную скучищу прямо с утра, дорогой Епитрахиль. Понял-понял. Дверь распахнулась, являя на пороге заведения настолько отвратительно розовощёкого и довольного жизнью человека, что Чжун Ли захотелось ему врезать. Оглядев каждого из них с ног до головы, Симус посторонился, пропуская внутрь. — Ты чего такой мятый? Ночной поезд? — Да, поясница отваливается. — О, ну знакомо. Так что стряслось-то? Убедившись, что оба спутника вошли следом, а дверь вновь надёжно закрыта на засов, Чжун Ли направился к пустому бару, где, привычно сунув руку за стойку, нашарил пузатую бутылку сливочного ликёра. — Эй, ну что за манеры? — У тебя есть кофе? — Спрашиваешь. Есть, конечно. Уймись, я сам сделаю. Господам тоже? Симус остановился у двери кухни, внимательно оглядев их порядком потрёпанную компанию. — А есть айншпеннер? — Ты дверью ошибся, Оладушек. Это эрландский паб, а не ох какое центральное заведение для епитрахилей. — Да просто бахни сверху кофе сливок, Симус, я молю тебя! — Да ты не Оладушек, а самый настоящий нахальный Драник. Ну ладно. Идёмте все на кухню. Ликёр захватите только. Кухня в этот час выглядела так чисто и спокойно — не в пример вечерней суматохе, составленной из звона тарелок и бокалов, шипения масла над сковородами и кастрюлями и прочих звуков, присущих бойкой готовке и розливу пива для голодной и подпитой публики. Симус кивнул в сторону небольшой скамьи у подвального окошка, откуда чуть пробивался чахлый осенний солнечный свет, и принялся хлопотать у плиты, размалывая кофейные зерна. Роберт, неуверенно сев на скамью рядом с Чжун Ли, удивлённо озирался по сторонам, пока Чайльд, даже и не подумав сесть, сунулся огромному повару под руку. — Помочь чем? — А знаешь, смоли-ка кофе, Оладушек. Я пока тут кой-чего постругаю быстро. Помещение наполнили бодрый стук ножа по разделочной доске и громкий противный скрип ручки кофемолки. — Что-то мне подсказывает, что этот парнишка рядом с тобой — мой новый работник, да, Епитрахиль? — Зришь в корень. Понимаю, что я прошу уже второй раз, но… — Да мне-то работники нужны, но скажи честно, как этот ребятёнок уже умудрился быть вне закона? Сколько ему? Двенадцать? — Мне двадцать пять! Роберт возмущённо вскинулся, убрав за ухо непокорную светлую прядь. — Так ты умеешь говорить. Что по поводу моего вопроса? Такой маленький, а уже преступник? — В смысле тебе двадцать пять?! — Чайльд оторвался от кофемолки только для того, чтобы соорудить на лице крайнюю степень возмущения. — Ты выглядишь максимум на двадцон, Робертиньо! — Согласен, Оладушек. Думал, это только итайцев касается. Симус с Чайльдом моментально спелись ещё в самую первую встречу, и теперь этот тандем доставлял головную боль каждый раз, когда они как-то пересекались. Поморщившись, Чжун Ли посмотрел на Симуса в упор, но тот, хитро подмигнув, отвернулся назад к аппетитной на вид ветчине, которую до сих пор нарезал тонкими кусочками. Умопомрачительно пахло свежим хлебом и мясным маринадом: рот моментально наполнился слюной. — Роберт действительно вне закона, Симус. И на сей раз дело довольно серьёзное. Я потом тебе подробнее обрисую общую картину, но он выжил по случайности, и церковь относится к этому напрямую. Есть у тебя какая-то работа, чтобы поменьше появляться на людях? Присвистнув, повар обернулся через плечо, чтобы кинуть на Роберта сочувствующий и немного обеспокоенный взгляд. Тот же ответил открытым и решительным, хоть был, очевидно, сильно напряжён. — Дела... Готовить умеешь? — Только простые блюда — готовить мне обычно некому, но учусь я быстро. — Хорошо. Приходи сегодня к трём-четырём, я покажу что надо будет делать. Если быстро втянешься — график можем обсуждать, но обычно два через два. За смену плачу пять марок. Подниму, если будешь хорошо работать. Идёт? — По рукам, спасибо вам! — Можно на «ты». — Понял! Хорошо! Чжун Ли, закинув ногу на ногу, скрестил руки на груди и чуть приподняв брови, посмотрел на Симуса, удивительно быстро соорудившего на разделочной доске ватагу соблазнительных бутербродов. — Если бы я раньше знал, что ты столько платишь, я бы ушёл со службы и разносил тут пиво. — Да конечно. Разносил бы ты, как же. Тебе дай только языком помолоть. Да и какой из тебя официант, скажи мне? Ты себя в зеркало видел вообще? — Вот и я ему говорю, что от него за километр разит занудным академиком. — Ну так! Вот как? Ну, ничего-ничего, засранец, на память этот занудный академик точно не жалуется и при случае это припомнит. Тем временем кухня наполнилась ароматом свежемолотого кофе. — Я готов забыть об этом вопиющем неуважении от вас обоих, если в моих руках в ближайшее время окажется курц. — Ты настолько жалко выглядишь, что я тебе его даже сварю. — Спасибо, Симус. Правда. Верно истолковав, за что конкретно была благодарность, тот в ответ с улыбкой погладил пышную рыжую бороду, а затем принялся взбивать сливки для немного кустарной имитации айншпеннера. — Ну слушай, ты столько для меня сделал. Я даже и не думал, что когда-нибудь смогу отплатить. — Да? Что? Физиономия Чайльда тут же приобрела выражение излишне любопытной деревенской сплетницы. — Меня и сестру бы демон задрал, если бы не он. Ну, мы сами виноваты. Нам было интересно поглазеть. — Я тогда ещё практиковался. Мне было… Семнадцать, кажется? Повезло, что он был не таким уж сильным. В любом случае, я сделал то, что должен был. И, признаться, не слишком хорошо. — Шрамы украшают мужчину, Епитрахиль. Не делай такое лицо. Морин вообще отделалась только сбритой чёлкой. Выудив из тёмной подсобки крохотный раскладной стол, Симус с громким стуком поставил его перед лавкой, чтобы затем заставить кофейными чашками и бутербродами. Чжун Ли тут же притянул к себе свой кофе, с наслаждением вдохнув горький аромат. — В общем, ешьте давайте. И рассказывайте, что у вас там творится. Прямо всё. Потому что Анна ваша, похоже, не человек вовсе. Выкладывайте всю подноготную, пока я режу мясо на вечерние шницели. Вздохнув, Чжун Ли сделал большой глоток, который тут же разлил по телу тепло и непонятно откуда взявшуюся иллюзию небольшого контроля над собственной жизнью. Кофе отличный. С ликёром так вообще нечто воскрешающее. Поймав обеспокоенный взгляд Чайльда, Чжун Ли ободряюще ему улыбнулся и, аккуратно вернув чашку назад на шаткий столик, повернулся в сторону входа на кухню. — Госпожа Ланея? Тонкая тень тут же отделилась от косяка, быстро обретая привычную форму худощавой девушки. Под ошалевшим взглядом Симуса она, позёвывая, вплыла в кухню. — Доброе утро. Пожалуйста, создайте нам подходящий кокон для разговора. — Хорошо. Вам повезло, что я была неподалёку. Сегодня моя смена, и мне интересно узнать последние новости. — Тогда устраивайтесь поудобнее. Разговор будет долгим***
Коридор третьего этажа, полностью принадлежавший управлению по обеспечению правопорядка, как обычно в этот час, был полон самой разномастной публики. Лавируя между людьми, Чжун Ли торопливо прошагал к двери в кабинет Майера. Коротко постучав, он тут же вошёл внутрь: его ждут, так что можно не дожидаться ответа. Элиза, бросив на него безучастный взгляд, вернулась глазами к листу, зажатому между желтоватыми валиками пишущей машинки. Чайльд в личине Горгония прошёл следом, затем остановился на обычном месте неподалёку от книжной полки. Майер тут же поманил к себе рукой, призывая поторапливаться. Судя по выражению лица, он нервничает и очень недоволен. Интересно, что — или, вернее сказать, кто — потребовал срочного вызова Чжун Ли с только начавшегося и без того позднего обеда. — Ли! Отлично. Идите сюда. Я вас представлю. В кресле для посетителей сидел пожилой, но подтянутый седой мужчина. Статность, плавность движений и кавалерийская выправка выдавали в нём благородное происхождение. Подобных людей чаще видишь на конных портретах в кабинетах высокопоставленных лиц или картинных галереях, но никак не вживую. Тонкое лицо, высокий лоб, немного обрюзгшие щёки, волосы аккуратно зачесаны набок, но слегка вздёрнуты вверх на концах из-за вездесущей осенней сырости. Руки в кипенно белых перчатках, лежавшие на полированной эбеновой рукояти трости, украшал перстень с печатью, похожей на епископальную. Повернувшись к Чжун Ли мужчина сперва медленно оглядел его с головы до ног, затем так же неторопливо кивнул. — Лорд Эгидиус Карл фон дер Остен. Я направлен сюда по личному распоряжению сверху. То, как он выделил голосом последнее слово, явно указывало на то, какое именно отношение к себе этот человек рассчитывал получить. Как и ожидалось, аристократ, хоть и чином ниже ожидаемого. В любом случае, та ещё морока. — Рад знакомству. Меня зовут Чжун Ли. Чем я могу быть полезен, лорд фон дер Остен? На черном, дорогого сукна костюме, очень похожем на форму экзорцистов высших уровней посвящения, не было никаких опознавательных знаков. Разве что на крупной булавке у нагрудного кармана покачивалась тонкая серебряная цепочка с небольшой подвеской, украшенной ровно тем же символом, что и на перстне. Выцветшие голубые глаза под нависшими веками продолжали пристально изучать Чжун Ли. К такому взгляду он уже привык. Типичный для тех, кто обычно советует ему убираться назад в свой сраный Итай, когда он ходит по улице в штатском. Судя по тому, что ему до сих пор не подали руку и не предложили сесть, так и есть. — Мне сообщили, что вы совершили некоторые важные находки и построили верные догадки в текущем расследовании. — Да, всё верно. Что именно вы хотели бы обсудить? Одну секунду. Самостоятельно взяв свободный стул у Элизы, Чжун Ли сел у края стола так, чтобы он мог отлично видеть обоих собеседников. Чайльд неодобрительно изогнул бровь, глядя на пожилого аристократа, но более ничем своего недовольства не выдал. Уже полторы недели всё управление было занято его поисками. Точнее они были заняты, конечно, поисками «неопознанного демона пятого типа и, предположительно, четвёртого чина». Эта информация была обрушена на Чжун Ли сразу по возвращении из Хельштадта, и теперь все его дни на работе состояли из пустого сотрясания воздуха и подбрасывания «улик» в необходимые места, чтобы как можно сильнее запутать следствие и пустить его по ложному следу. К расследованию привлечено не менее семи демонов тайн, так что говорить правду, не говоря правду, вошло у Чжун Ли в привычку. Изредка он привирал о незначительных мелочах, чтобы звучать как можно более правдоподобно. К сожалению, подобные «потрясающие дедуктивные способности» привели к тому, что Чжун Ли в кратчайшие сроки был назначен руководителем основной поисковой группы, тем самым вызвав недовольство у всех коллег, которые теперь то и дело пытались найти повод аккуратно сжить его со свету. Теперь ещё какой-то тип «сверху». Час от часу не легче. Слишком поздно он запретил Чайльду пожирать демонов, сколько уже можно допускать ошибки? — С этого момента я буду лично контролировать ход расследования. Вы будете подчиняться и отчитываться мне. Любая малейшая улика должна сразу попадать ко мне в руки, любая догадка — доводиться до моего сведения. Мы не можем допустить дальнейшего нахождения столь опасного создания в пределах столицы. Оно очень ловко скрывается и каким-то образом избегает всех расставленных силков и приманок. — Совершенно с вами согласен, лорд фон дер Остен. Случай вопиющий. Уверен, что мы на правильном пути. Майер, чьи губы до этого оставались неприятно вытянутыми в тонкую ниточку, наконец подал голос. Чего он его так нервничает? Откуда этот человек? И где его демон? Пристальный взгляд из-под кустистых бровей тут же практически пригвоздил Майера к месту. — Это мы увидим, когда достигнем более ощутимых результатов. Есть ещё один важный момент. Мы должны взять тварь живой. Хоть в лепёшку расшибитесь, но она должна быть жива. Ломать кости, рвать ткани дозволяется. Убивать — нет. — Могу я узнать, чем обосновано подобное распоряжение? Разве мы не должны её изгнать как можно скорее? — Не вашего ума дело. Ваше дело — исполнять. Чжун Ли с трудом сдержал недовольство, которое рвалось обозначиться на его лице, но вместо этого кивнул. Ладно, хочется надеяться, что они с этим кретином не будут так уж часто сталкиваться. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество. Что-то ещё, что вам от меня требуется, ваша милость? — Пока нет, я позову, если вы мне понадобитесь. Ступайте. Кивнув, Чжун Ли поднялся с места, быстро окинув взглядом нервничавшего Майера. Отличное время, чтобы кое-что провернуть. — Мне снова нужен доступ в архив, господин Майер. У меня есть несколько догадок, которые я бы хотел проверить, прежде чем доводить их до сведения его милости. — Да, подождите, я выпишу пропуск. — Быть может, вы могли бы выдать мне пропуск до конца расследования? В основном, мне нужны секции по демонологии и истории изгнаний. Быть может, общая. Если конечно, это возможно. Назвал самые простые и неподозрительные разделы. Давайте, заглотите наживку. Хочется надеяться, что борьба за власть сейчас как-то сыграет на руку. Под пронзительным взглядом барона Майер, казалось, был готов не то исчезнуть, не то броситься на лорда с кулаками. В любом случае, взявшись за авторучку, он принялся быстро заполнять пропуск. В это время выцветшие глаза пожилого аристократа обратились к нему. — Зачем вам понадобился архив? Что вы хотите узнать? — Быть может, это экземпляр, обузданный ещё старой формулировкой соглашения и каким-то образом нашедший лазейку в тексте для побега. Возможно, сейчас он окреп и ищет мести? Если это так, то архив поможет идентифицировать создание. — Мы должны проверить все версии. Идите. Майер, сделайте ему нормальный пропуск. — Речь идёт об архиве его святейшества, лорд фон дер Остен. — Доступ к вышеуказанным секциям предоставляется с пятого уровня, который у Ли уже имеется, иначе бы он тут не работал. В остальные отделения требуется дополнительный пропуск. Выпишите его, Майер. Вы ведь тут не зря штаны просиживаете, можете понять серьёзность положения? Или зря? Ровно как и нужно было. Пока они бодаются, можно попробовать урвать выгоду для себя. Поднявшись, Чжун Ли направился со своим стулом назад к Элизе. По возвращении к широкому столу начальника он имел радость наблюдать сокрушительное поражение Майера, а на руках — неограниченный пропуск в архив Понтификата.***
Чайльд, тащивший в руках увесистые пакеты с едой, недовольно покосился на дом, откуда тянулся божественный запах горячего тыквенного пирога. Сам этот пирог остывал на самом видном месте у окна и тем самым заставлял желудок с жалобными звуками скручиваться от голода. Кроме уже порядком черствого брецеля, валявшегося в сумке ещё с прошлого утра, в животе с полудня ничего не было. — У меня от этого твоего архива всё затекло к чертям. Может, перебои со светом были знаком свыше? Потому что у меня натурально зад отваливается. Ещё и не нашли ничего нужного. — Такое часто случается в ветреную холодную погоду. Далеко не все коммуникации успели перепроложить под землёй. В центре это ещё сложнее сделать из-за необходимости согласовывать работы с градостроительным комитетом. Так что сейчас перебои будут случаться гораздо чаще. — Да, но я рад, что из-за всего этого мы, наконец, идём домой. Кстати, что думаешь про этого фон дер Обербаха? — Фон дер Остена. Он человек или демон, ты смог увидеть? — Человек. Душонка вообще очень хилая, возможно, ему недолго осталось. От силы год-полтора. — Заложена? — Да. — Странно. Где тогда его демон? — Я никого рядом не почувствовал. Будем за ним следить, пока Робертиньо не докопается до чего-нибудь стоящего. Открыв калитку и пропустив Чайльда, Чжун Ли затем прошёл в неё сам, устало оглядев навалившие по всему двору опавшие листья. А ведь он только позавчера всё почистил. Табличка с номером семьдесят четыре на отцовском доме теперь висела ровно, но двор и фасад дома выглядели всё так же неухоженно. Впрочем, это к лучшему: нечего привлекать слишком много соседского внимания. Поспешив к крыльцу, Чжун Ли предварительно трижды постучал, затем открыл скрипучую дверь. Чайльд тут же ввалился в коридор и, привычно сбросив ботинки, умотал в кухню, где моментально принялся громко хозяйничать. — Эй, вы там? Голодные? Чжун Ли, защёлкнув оба дверных замка и устало выдохнув, принялся неторопливо расстёгивать форменное пальто. — Я ел в пять, но, думаю, готов поужинать. Симус научил меня делать коддл, могу приготовить. Или, может, гуляш? Вы устали, наверно? — Ясен-красен, но я могу что-нибудь построгать. — Сейчас приду. Голос Роберта из подвала звучал слегка приглушенно, но довольно бодро. Интересно, есть ли у него какие-то новости? Ланея, отделившаяся от тени в стене, приветственно кивнула и тут же направилась в кухню. — Хоть я и достаточно наелась разочарованием Роберта, я бы с удовольствием выпила пива. Пинты три-четыре. Жаль, сегодня не рабочий день. С того момента, как на Чайльда объявили охоту, патрули экзорцистов то там, то тут усилились, поэтому было решено, что Ланея и Роберт на это время переберутся в старый дом Чжун Ли. Смены у обоих поставлены на одно время, и Ланея обеспечивала Роберту альтернативную внешность на пути туда и обратно, а также на всё время работы. Искать другое жильё или оставаться на втором этаже паба, как демоница делала до этого, было бы рискованно и могло бы подставить Симуса, так что было решено снова воспользоваться фамильным домом. Каким-то образом в этот раз использовать его казалось даже правильным и не вызывало ровным счётом никакого отторжения, в отличие от всех предыдущих попыток. Отец был бы счастлив знать, что в этих стенах творится что-то, что помогло бы сделать нечто важное и полезное. Теперь общими усилиями дом снова выглядел жилым и даже уютным, несмотря на очень странный состав жильцов. Роберт, выбравшийся из подвала, широко улыбнулся Чжун Ли, который как раз успел избавиться от сырой верхней одежды. Ветер за окном опасно раскачивал ветки деревьев, цепляя окна гостиной и отчаянно дребезжа ставнями так, что снимать шарф даже в стенах дома казалось поспешным решением. — Как дела, Роберт? Есть новости? — Ну, как сказать... И да, и нет. Но давайте-ка сначала поужинаем. — Отличная идея. Я не обедал. Нам назначили очень подозрительного человека по делу Чайльда. — Вот как? Крохотная кухня наполнилась запахом жареного мяса, сильным ароматом специй, стуком тарелок и кастрюль. Роберт действительно быстро научился делать самые разные эрландские и не только блюда, так что теперь можно было навещать «Каунти Клэр» пореже. Чайльд, молниеносно настрогав все необходимые овощи, теперь производил шум настойчивым рытьём в кладовке. Чжун Ли никогда не ощущал этот дом настолько живым. Даже до гибели отца тут никогда не было так громко и суетно. Налив воды в пузатый чайник, он принялся распределять по полкам оставшиеся продукты. Соду в верхний ящик. Досыпать овсянки в медную банку, а перец горошком — в глиняную перечницу. — Так что там с тем подозрительным человеком? — Чайльд говорит, у него заложена душа, а демона поблизости нет. Начальник его явно побаивается. Сказал, что его прислали сверху. Думаю, что это правда. Но насколько сверху? Ланея, устроившаяся неподалёку на видавшей виды табуретке, задумчиво накрутила на палец прядку тонких русых волос. — У тебя у самого душа заложена, я тебе напоминаю. — У меня не… Ах, вы думаете, что это может быть иллюзией? — Ну да. Зачем высокопоставленным выскочкам рисковать своей душой? — Справедливо, но пока мне сложно что-то говорить. Я за ним понаблюдаю. Роберт, добавив под крышку сотейника пару лавровых листов, посмотрел на Чжун Ли уже ставшим немного привычным обеспокоенным взглядом. — Я бы не хотел подвергать вас ещё большей опасности. Может быть, тогда нам стоит покинуть столицу? — Да, но информация из архива очень помогла нам продвинуться. Я… Я понимаю, что мы сильно рискуем, но, возможно, ещё месяц-другой у нас в распоряжении есть. Но я, разумеется, не могу решать это один. — Думаю, мы все тут хотим попробовать что-то изменить, не так ли? Роберт, приподняв крышку, чуть перемешал содержимое сотейника. Кухню тут же обволок жар и густой томатный аромат гуляша. Ланея, улыбнувшись, подпёрла щёку рукой, наблюдая за суетой у плиты. — Лично я тут потому, что если я уберусь из столицы, ваш липовый контракт испарится, как и липовые паспорта Чайльда и Роберта. Ещё я тут потому, что ну кто откажется от компании такого красавчика? Роберт, закашлявшись, отвернулся в сторону, так яростно мешая гуляш, что тот рисковал превратиться в кашу. Чайльд тут же нарисовался в кухне, но, убедившись, что речь не о Чжун Ли, моментально потерял к беседе всяческий интерес, устроившись на таком же табурете с другой стороны и раскрыв газету в поисках кроссворда. Достав из шкафа несколько тарелок, Чжун Ли обернулся через плечо в сторону обеденного стола. — Сколько порций класть? — Я только выпью пива. — Я съем, потому что обожаю готовку Пуэрто-Роберто. — Значит, три. — Ты чего так прикипела к нашему милому Августину? Он того и гляди от смущения кончится, а нам он ещё нужен. — Послушай, Чайльд, когда тебе будет лет, как мне, ты тоже сразу будешь переходить к делу. Пока я буду размусоливать, он постареет и кончится. Я пожила достаточно, чтобы пропускать стадию сладостного томления, понимаешь? — Не особо. Я переживаю стадию сладостного томления вынужденно, потому что святошкинс старый и больной человек, которому нужно спать, есть, работать и нудеть. — Да, но спите-то вы в одной комнате. Я пока не добралась до этой стадии. Роберт, возмущенно сопя, разлил соус по плошкам, где уже дымился свежесваренный, блестящий от масла картофель. — Я всё ещё здесь вообще-то, уважаемая госпожа Ланея! — Я знаю. Думаешь, почему я веду эту беседу таким громким голосом? Хотя, признаться, я крайне удивлена тем, что нахожу привлекательным экзорциста. Может, я схожу с ума? Чжун Ли, устроившись у окна, взялся за вилку. Сил принудительно прекращать эту беседу не было, поскольку живот выводил уж слишком неприличные китовые трели. Роберт сел рядом, кажется, не решаясь привлекать к себе внимание сразу обоих демонов за раз. Абсолютно обоснованное решение, надо сказать. Дымящийся гуляш казался чем-то божественным, так что тарелка практически сразу стала наполовину пустой. — Если помоешь посуду за меня, я подкину тебе образ, который Робертиньо находит возбуждающим. Правда, не уверен, что тебе больше понравится — первое или второе. — Мой дорогой, моя цель, чтобы он находил возбуждающим этот мой образ, иначе зачем это всё? Вам инкубам лишь бы всё побыстрее да попроще. — Помой за меня посуду, Ланея! Уверяю, что это реально нужная тебе информация. — Нетушки. Есть пределы моего хорошего отношения, Чайльд. — Тц. А если... — Чайльд, положи мне добавки, пожалуйста. — Без проблем, святунче! Это всё, чем пока Чжун Ли был готов помочь Роберту, но не более. Порывы ветра за окном стали уж совсем сильными. Как бы такими темпами не повалило деревья в саду. — Роберт, так что там с исследованием? Вновь взявшись за вилку, Чжун Ли привычно проследил за тем, как Ланея творит вокруг них непроницаемый для чужих ушей кокон иллюзии. — Благодаря тому, что вам удалось найти в архиве, я смог дешифровать всё то, что было на двадцатой, двадцать первой и двадцать второй странице. Благо взаимодействия элементов описаны очень подробно и точно. Это хорошая новость. Плохая же в том, что я пробовал обратить описанную реакцию с двенадцати дня до сего момента и получил ровным счётом ничего, кроме опалённых бровей и океана разочарования, приправленного отчаянием. — Оно было крайне питательным. Ланея блаженно улыбнулась, прикрыв глаза. Роберт тем временем продолжил: —Также у меня есть теория, что вся подготовительная, и заодно самая долгая часть из всех этапов на самом деле для понимания процесса нам пока не нужна, поскольку направлена на подавление души и воли обращаемого. — Выходит, если человек хотел бы обратиться, то всё это было бы не нужно? — Я не уверен на все сто, но, думаю, это более чем вероятно. Кураре и прочие яды направлены на подавление и обездвиживание. Дальше ничего из этого не используется ни с какой целью, кроме как затем, чтобы сломить сопротивление жертвы на дальнейших этапах. — Понятно. Это уже немало, Роберт. Как думаете, сколько требуется времени на обращение, если человек готов на это? — Остальные этапы занимают несколько часов, но, наверно, если всё уже заранее сварено и заготовлено, то совсем недолго. Может, минут двадцать? Тридцать? В зависимости от того, какого демона вы вознамерились создать. Чем более элитное существо, тем более долгая и кропотливая работа. Ах да, и завершающим этапом всегда должна быть поглощенная против воли душа. Тогда новоявленный демон впадает в безумие и становится значительно сильнее, а его собственная душа… Я не очень понял, вроде проваливается сама в себя, становясь демоническим vacuum intus. Ничем. После этого с демоном как можно скорее заключают контракт, который он не может нарушить, пока не умрёт. — Слушай, а если я не съел её? Душу. Чайльд, нахмурившись, внимательно смотрел на Роберта, как обычно в моменты сомнений, покусывая губы. — Я как раз хотел об этом спросить. Ты уверен, что не ел душу? — Точно нет, я случайно обрушил пол и сбежал. Потом святошка мне запретил контрактом. — То есть, выходит, твоё превращение не закончено. Тогда… Значит, твоя душа не обратилась в вакуум? Словно в поисках поддержки, Роберт посмотрел на Чжун Ли, который задумчиво постукивал пальцами по столу. — Знаете, я думаю, это объяснило бы, почему Чайльд не обнаруживается поисковыми знаками. Демоны тоже не могут его учуять как своего, раз душа на месте. Признаться, я до этого не слишком задумывался, как именно и на основании чего действуют знаки и обереги. — Я тоже. Просто знаю, что творить знаки могут люди с предрасположенностью. Остальные — нет. Ланея, залпом допив остатки пива в кружке и с громким стуком вернув её на стол, оглядела собравшихся с каким-то странным выражением лица. По крайней мере Чжун Ли было сложно определить, что оно значит. Больше всего его напрягло то, что она почему-то начала изучать его таким взглядом, словно впервые увидела. — Вы никогда не думали, почему так происходит? — Святое Писание учит, что Небеса избирают достойных пройти по этому пути. Экзорцизм — высшее служение воле Небес, а способности к экзорцизму посылаются нам высшими силами. Роберт, кажется, правда этим гордится. Хоть бы Ланея не вывалила сейчас очередную разрушающую мировоззрение истину. В последнее время их и так было предостаточно. — Ха-ха-ха. Я же говорила, что у меня было двое детей? — Причём тут это? Чайльд уставился на демоницу так, словно она действительно сошла с ума. Та ответила непривычной для себя широкой улыбкой. — У них обнаружили невероятную предрасположенность к экзорцизму. Знаете, просто колоссальную. Феноменальные способности. — Вы хотите сказать… — Да, я хочу сказать. — Почему же вы раньше молчали? — Я только сейчас поняла. Не думала, что это может быть важно. Затем она махнула рукой в его сторону, что заставило Чжун Ли напрячься ещё сильнее. Что за чертовщина? — А ты, мой дорогой, похоже, дитя первого поколения. Твои глаза. Очень яркие, почти жёлтые. У моих детей были такие же. У Юлиуса уже были карие. Никакого признака родства с демонами. Тебе ведь тоже сказали в церкви, что ты невероятно одарён? Настаивали на смене специальности? — Да, так и было, но… — Выходит, ваши церковники делают примерно то же самое, только искусственно. Создают гибридов. За тем лишь исключением, что люди вечно всё коверкают и видоизменяют, пока не сделают нечто самое отвратительное и страховидное, что только можно себе вообразить. А наш Чайльд по случайности, похоже, ближе всего к тому, чтобы стать чем-то средним между человеком и демоном. Чайльд тут же вскочил с места и принялся выхаживать туда-сюда по кухне, возмущенно сопя и жестикулируя. — Значит, ты тут нам говоришь, что, мать его, святошкинс гораздо больше демон, чем я? Что за срань такая? Почему тогда я не могу пулять знаками направо-налево, как эти господа в рясах? — Но ты можешь, Чайльд. — В смысле?! Что-то не припомню. — Демоны гнева делают то, что экзорцисты называют знаком импульса или что-то такое? Чуть бледноватый Роберт кивнул в подтверждение её слов. — Знаки помогают концентрировать, усиливать и направлять духовные силы. Если то, что сказала госпожа Ланея, правда, то знак Исцеления соответствует силам исчезнувших демонов чревоугодия. Знак Раскрытия Тайного — это то же, что могут демоны зависти. Те, что отвечают за секреты… Но что тогда со знаком Изгнания? — Он объединяет в себе сплетение более простых знаков. Если подумать, то все знаки, которые мы применяем, так или иначе, являются видоизменением семи простейших, по-разному скомбинированных между собой. В знаке Изгнания есть каждый из семи. Вроде того кошмара, что я соорудил с ломом в подземелье, только лучше. Чжун Ли, поднявшись, налил себе чай из старого заварочного чайника. Чаинки в чашке лениво кружились в коричневом мареве, смазывая отражение его обеспокоенного лица. Чайльд плюхнулся на освободившееся место, скрестив на груди руки. — Мне тоже сделай. — Хорошо. Ланея, задумчиво посмотрев за окно, где ветки ясеня то и дело опасно кренились вниз под порывами ветра, затем устроилась на табуретке с ногами и принялась что-то вычерчивать в воздухе. Линии не складывались ни во что конкретное и нужны были, скорее, для того, чтобы помочь сосредоточиться. — Мы, демоны, применяем одну чистую силу, которой владеем. Это в нашей природе. Экзорцисты могут применять все, которые только есть, но гораздо хуже. Как отголосок настоящей мощи. Но зато они не сходят с ума, соприкасаясь с разными силами, а мы — да. — Церковные демоны контролируют несколько ветвей силы, но за это платят тем, что впадают в безумие. Но Чайльд — нет. Он, очевидно, сочетает в себе демона гнева и демона похоти. Единственное его отличие от прочих церковных демонов — незавершённость ритуала. Он не поглощал душу, значит, скорее всего, смог сохранить свою. Теперь я думаю… Может ли быть, что знаки поиска откликаются на наличие или отсутствие души? Поэтому Чайльд неотличим от людей для любых поисковых чар. Для демонов это как-то похоже работает, судя по всему. Чжун Ли, поставив чашку чая перед Чайльдом, укоризненно посмотрел на того, всё ещё не спешившего освободить ему место. В итоге, устроившись рядом, Чжун Ли теперь сидел спиной ко входу в кухню, что почему-то его нервировало. Роберт, который ненадолго погрузился в раздумья, вдруг встрепенулся. — Да, такое очень вероятно. И я вспомнил кое-что ещё. Там, в книжке, есть отдельные рекомендации по составлению элитного демона. То есть, расходных, похоже, делают вместе. Элитных составляют, как из конструктора, в соответствии с требованиями. Это более трудоёмкий процесс, потому что высококачественные ингредиенты сложно произвести или раздобыть, а пропорции не так-то и просто выдержать. Всё в этом процессе достаточно нестабильно. Одним словом, это ужасно дорого. — Ты ведёшь к тому, что таких демонов делают для кого-то персонально? — Как минимум, по заказу церкви для кого-то высокопоставленного. Я прикинул по стоимости расходных материалов. Кажется, самый дорогой — демон гордыни. Самый дешёвый — алчность. Совместить похоть и гнев тоже достаточно дорого, потому что они сильно разные по составу крови. Теперь я в этом немного разбираюсь. В общем, Чайльд очень недешёвый демон. Провернуть такое стоит не меньше трёх моих годовых зарплат. А если считать ту, что в баре, то и всех пяти-семи. Судя по мрачному выражению лица Чайльда, думал он о том же самом, что и Чжун Ли. Вероятность того, что его сделали для Понтифика, почти стопроцентная. И по заказу Понтифика его сделали демоном похоти. Несложно догадаться зачем. Какая судьба ждала бы его, пройди всё как задумано? Очень незавидная. — Слушайте. Я вот ещё о чём думаю. Я ведь жрал демонов и становился сильнее. С ума тоже не сошёл. Почему так? Они же все ели души и точно обезумели. — Не знаю. Может, это похоже на закон сохранения энергии? Поглощенные ими души не вредят тебе, но никуда не деваются? Не знаю. Роберт тяжело вздохнул и поднялся со стула. — Дальше работать, Роберт? Не загоните себя. — Да я лучше чем-то займусь, чем буду продолжать обо всём этом думать. Но буду рад, если кто-нибудь занесёт мне чай через часик-другой. Проскрипев подвальными ступенями, он исчез из вида. Изредка откуда-то снизу были слышны громкий бубнёж под нос или какие-то невнятные чертыхания. Чайльд, собрав-таки посуду в раковину, упёр руки в боки и возмущённо вскинулся. — Я задолбался от этой нескончаемой хероборы! За. Дол. Бал. Ся. — Не могу не согласиться. — О чём думаешь? Чжун Ли посмотрел на место, где только что сидела Ланея, но она уже успела исчезнуть. — Думаю, что не знаю, что со всем этим делать. Представь себе, сколько всего в этой стране завязано на церкви. Сколько в ней людей. Сколько людей имеет к ней отношение. Даже если мы, например, раскроем всем правду, то что и как это даст? Нам никто не поверит, а если поверят, то что? Начнут бунт? Вряд ли. Может быть, действительно, оставить это всё и уехать? Я могу продать дом. Должно хватить, чтобы обосноваться где-то ещё. — Не очень на тебя похоже, святошкинс. Устал? — Да. Безумно. Бесшумно подойдя ближе, Чайльд ладонью убрал в сторону наползшие волосы и быстро поцеловал его в лоб. — Дуй спать, святунче. Наверно, я тоже бы охренел, если бы после всей этой хуеты, которая творится каждый день на твоей работе, мне бы пришлось ещё и переваривать то, что мой батя демон. — Почему ты решил, что демон именно отец? — Потому что, ну не знаю… Так звучит будто начало приключенческих романов. «Он обнаружил, что в нём течёт кровь короля демонов, и отправился в странствие, полное приключений, страсти и опасностей». — Мне тридцать четыре, Чайльд. Моё единственное приключение — это сворачивать в бар по пути с работы или успеть взять на рынке последнюю копчёную колбасу по хорошей цене. Даже будь мой биологический отец хоть королём демонов, это никак не избавит меня от уплаты налогов и необходимости покупать капли от бессонницы. — Блин, ты временами такой занудный пердосрень, святунски. Но тебе очень повезло: я уже на том этапе, когда это тоже кажется мне милым. Давай двигай в кровать, я даже сделаю тебе грелку, пока ты моешься. Сложные темы подождут до завтра. Я посторожу. — Спасибо, очень мило с твоей стороны. Слабо улыбнувшись, Чжун Ли потрепал Чайльда по волосам и отправился в ванную. Действительно, всё может подождать ещё немного. Может же? Наверняка да. По крайней мере, хочется надеяться.***
Следующие дни слиплись в отвратительное месиво из сверхурочных, вранья и уловок, многочасовых поисков в архиве и общения с людьми, по ощущениям входивших в десятку самых неприятных в Астрии. Фон дер Остен показал себя ещё более невыносимым, чем при знакомстве, и каждую встречу дотошно выспрашивал вообще всё, что можно, включая какие-то странные детали вроде точного времени появления искомого демона и погоды, которая в тот момент стояла на улице. Уже по истечении третьего дня Чжун Ли обнаружил за собой желание прятаться каждый раз, когда высокая фигура барона появлялась в поле зрения. Дополняла всё это ещё более кошмарная погода, чем обычно в это время года. От ветра и еще чёрт знает чего в архиве и главном здании департамента постоянно вылетали пробки, погружая всё в густой полумрак, если это происходило днём, и в полную темноту, если случалось ближе к вечеру. Непрекращающийся мокрый снег устроил из скользких мостовых бесконечный аттракцион на выживание, участие в котором было довольно удручающим и, к сожалению, обязательным. — Кажется, на сегодня всё. Можем отправляться в архив. Потянувшись, Чжун Ли встал из-за стола в кабинете, который делил с ещё девятью коллегами по цеху. Столы в узкое помещение понаставили вплотную друг к другу, что обычно создавало серьёзные помехи для желающих сосредоточиться. Но в этот час на рабочем месте почти никого не было — все разъехались по вызовам или на поиски новых улик по делу Чайльда. Дежурный экзорцист сейчас находился у Майера в кабинете, и Чжун Ли смог в относительном спокойствии закончить с отчётами и прочими бумагами, которые необходимо было подать до конца месяца. «Горгоний», встав с соседнего стула, явно нехотя кивнул и посмотрел на часы, висевшие прямо над дверью. Начало пятого. Официально сегодняшняя смена Чжун Ли закончилась еще час назад, но весь отдел ходил на ушах и работал сверхурочно из-за настойчивого требования фон дер Остена представить результаты в самые кратчайшие сроки. — Уфф. Хочу айншпеннер. — Давай после архива, хорошо? Уже смеркается, и если пробки снова выбьет, я ничего не смогу прочитать, и день будет потрачен впустую. — Хорошо, но потом с тебя айншпеннер, по-любому. — Договорились. Наскоро надев пальто и завернувшись в шарф, Чжун Ли торопливо протиснулся между столами и, предварительно проверив, нет ли где барона как-его-там, вышел в коридор. Из-за участившихся рейдов количество обращений за помощью по изгнанию уменьшилось, так что посетителей было не так, чтобы много — как и служащих. Кто-то, прознав, что в департаменте царит неразбериха, начал подкладывать анонимные донесения в ящики отдела правопорядка, сообщая о несуществующих демонических угрозах то там, то тут: видимо для того, чтобы проворачивать какие-то свои делишки. Из-за вездесущего проверяющего экзорцисты выезжали на каждый вызов и неизменно возвращались злые и с пустыми руками, провозившись в болотах где-нибудь у бедной окраины. Неподалёку от входа в кабинет Майера туда-сюда расхаживала сгорбленная фигура, показавшаяся смутно знакомой. Чайльд тут же скривился, но, слава Небесам, никак это не прокомментировал. — Добрый день, господин Бартоломей. Как вы? Демон, удивлённо приподнял брови, но приветственно кивнул. — Жду Альберта. Не знаю, что они там обсуждают, да мне и дела нет. Что у вас? — Мы посетили места, которые нам рекомендовали. Интересный опыт. Узнали много нового. Признаться, даже слишком. — Да, что-то я предпочёл бы забыть. — Эти новые знания как-то помогли вам… Расширить кругозор? Как бы так его расспросить, чтобы не причинить неприятностей? К его удивлению, Чайльд взял инициативу на себя. — Помнишь, ты говорил нам о двух сокрытых вещах, которые заставляют тебя дать нам шанс? — Разумеется. — Намекни. Бартоломей огляделся вокруг, проверяя, не подслушивает ли кто, затем посмотрел на Чайльда. В этот раз презрения в его глазах не наблюдалось. — Я слышал, что… Он остановился, явно раздумывая и подбирая слова, затем продолжил, говоря медленно и очень тихо. — Что у ответственного за расследование есть доступ к закрытым источникам. Очень надеюсь, что это поможет как можно скорее обнаружить искомого демона. Подобное опасное создание могло бы наделать много бед и тем самым доставить Понтификату ненужные проблемы. Например, он мог бы, не приведи Небеса, разрушить статую понтифика или попробовать ворваться в закрытые секции архива. Мало ли что там может быть. — Да, это было бы просто ужасно. Какие секции стоило бы защитить получше, как думаете? — Наверняка те, что содержат предначертанное. Уж где это я не знаю, но я бы точно не хотел, чтобы это отродье как-то взаимодействовало с подобными материями. — Вот как? Да, думаю, стоит получше их защитить. А что вы думаете о… Дверь офиса Майера распахнулась, выплюнув наружу запыхавшегося отца Альберта. — О, Ли! Какая встреча! Что-то от нас хотели? — Увидел вашего напарника и поинтересовался, не присоединяетесь ли вы к нашему расследованию. — Увы, но нет. Вы и так забрали почти всех наших «четвёрочников». Очень надеюсь, что все скоро вернутся. Мы с Бартоломеем не можем отдуваться за всех. Давайте-ка побыстрее, Ли. А то мои колени лучше не становятся. Я, конечно, поеду в Рёмербад в декабре, но хотелось бы как-то… Бартоломей за его плечом закатил глаза и направился к лестнице вниз. — Мы спешим, Альберт. Про колени все и так уже в курсе. Уволь. — Ладно, мы правда торопимся. До встречи, Ли. Простите, но в другой раз. — Ничего, я сам занят. Да хранят вас Небеса. — И вас, и вас. До скорого. Хотелось бы надеяться, что нет. Переглянувшись с Чайльдом, Чжун Ли направился к выходу из здания департамента, внутренне взывая Небеса о том, чтобы чёртов фон дер Остен не попался ему на пути, иначе он выйдет из этого треклятого места в лучшем случае через час. К счастью, на пути им встретился только дежурный экзорцист с чашкой кофе и уборщица, которая рявкнула, чтобы не ходили по чистому. Оставалось только добраться до архива. Благо он на соседней улице. Аккуратно обходя совсем уж оледеневшие участки тротуара и продираясь сквозь косую пелену мокрого снега, они с Чайльдом направились в сторону перекрёстка. — Думаешь, ты сможешь попробовать что-то выведать? — Про предначертанное-то? Хер знает, где это искать и хватит ли мне сил пройти защитные знаки. Но я погляжу, что можно сделать. — Стоит попытаться. Не представляю, что конкретно имеет ввиду Бартоломей, но я знаю о том, что существует пророчество, поимённо и точно перечисляющее всех понтификов от самого первого до самого последнего. Никогда не видел его в глаза, но говорят, что оно очень точное. Правда, нынешний Понтифик, насколько мне известно, не последний, так что вряд ли это то, что мы ищем. — Я бы глянул, просто чтобы увидеть, что рядом с этим хером стоит приписка «самый говёный человек в истории». Кстати, ты же видел телеграмму от отца Герберта? — Да. Такой деятельный человек. Судя по всему, Святой Фома в надёжных руках. Но тебя, вероятно, заинтересовали новости о посылке с вареньем от Марты, а не о ремонте ворот? — В точку, святунски! Марта должна открыть свой ресторан. Всё, что она делает… Иной уровень, понимаешь? — Понимаю. Я скучаю по сырным пампушкам. И тем корзиночкам с ветчиной. Бесподобно. Снег противно летел в лицо, слепя и налипая на ресницы, забиваясь за шиворот и влетая в рот, так что оставшиеся разговоры были оставлены до прихода в архив. В старом тёмном холле отвратительно пахло мокрой тряпкой. Пожилой работник за стойкой отвлёкся от газеты с кроссвордами и посмотрел на отдувающихся и отряхивающихся Чайльда и Чжун Ли с некоторой долей сочувствия. — Опять вы? Всё пытаетесь вычислить этого засранца? Поди, не спите нормально, не отдыхаете. Он, говорят, на дно залёг. Как его искать-то? А тут тем более. — Потому мы и тут, что он залёг на дно. Приходится пытаться найти что-то, что поможет его выкурить. — Да, вроде, и понятно, но сколько вы уже сюда ходите! Так и не нашли ничего. — Может, сегодня найдём. — Ну, чем черт не шутит. Пропуск ваш я уже сто раз видел. Идите. Если что, у Хайнриха спрашивайте. Ну, как обычно. — Премного благодарен. В небольшом читальном зале архива, как всегда, было пустынно. Уже начало смеркаться, но, к счастью, свет сегодня работал исправно. Немногословный служащий, ненадолго высунувшись из подсобки, кивнул им и снова пропал где-то в глубине дальних помещений. В первые визиты Чжун Ли он неизменно сидел неподалёку, но ему это быстро наскучило, и теперь он даже позволял себе надолго отлучаться. Чем Чайльд тут же начал пользоваться, аккуратно проникая через тень в закрытые решетками отделения. Именно там они нашли описания приготовления разных алхимических элементов и прочих полезных для Роберта вещей. Чжун Ли сразу направился в общую секцию, набирая побольше самых обычных и скучных на вид материалов для отвода глаз. Хайнрих, стоило ему завидеть любые статистические данные, разложенные по длинному столу, сразу переключался на любую другую работу, лишь бы ничего лишний раз не пояснять и не искать. Видимо, вынужден заниматься цифрами чаще, чем ему того хотелось бы. Сегодня Чжун Ли наугад взял несколько пособий по высшей демонологии, статистику расходов нескольких крупных виеннских церковных общин, подшивку газет за предыдущие два месяца и планы канализации. Последнее было для новой версии, которую он собирался скормить фон дер Остену. Что чудище остаётся незаметным, потому что живёт в канализации. Вода помогает скрыть улики. Неплохая идея, кажется. Чайльд тем временем занимался поисками в тех отделах, в которых до этого уже бывал. Всё это стало своеобразной рутиной: поиски, сличение фактов, изобретения новых версий, подкрепление их убедительными фактами, выписывание важных для Роберта фактов исподтишка и так по кругу. Хайнрих появился из подсобки ровно тогда, когда Чжун Ли, привычно обложившись бесполезной литературой, окончательно создал вокруг себя ауру скунейшего человека в истории Астрии. — Слушайте, у меня сегодня привоз на сортировку. Вам что-то из закрытого сейчас нужно? — Сегодня, скорее всего, нет. — Я тогда пойду всё разбирать. Если понадоблюсь, скажите на рецепции. Они там позовут. Я буду разгребаться на первом этаже. — Да, благодарю. Думаю, вы можете спокойно работать, я планирую изучать схему канализации ближайшие несколько часов. — Надеюсь, вы наконец нападёте на след. Столько времени тут уже провели, а всё ничего. — Я тоже надеюсь. — Ушёл. Чайльд, выждав, пока шаги окончательно стихнут, тут же деловито направился в сторону полок в глубине, вход к которым был перекрыт проволочными дверями, дополнительно укреплёнными знаками. — Всё ещё не знаю, где искать что-то подходящее. Ладно, попробую сунуться уже куда-нибудь, а там разберусь. — Пока поищу что-нибудь для фон дер Остена. — Ага. Чайльд тут же испарился, пытаясь найти незаметную лазейку в закрытые секции. Подперев щёку рукой, Чжун Ли лениво перелистал книги по демонологии, которые уже успел запомнить практически дословно. Настроиться на рабочий лад почему-то было сложнее обычного. Вероятно, из-за погоды. Серые облака, закутавшие столицу в мокрую шаль из тонких снежных хлопьев, нагоняли сонливость сразу после пробуждения и как нельзя лучше способствовали громадной выручке абсолютно всех, даже самых задрипанных кофеен. Безумно хотелось спать и курц. Но времени не так много. Возможно, что-то, что поможет повернуть обращение вспять, совсем рядом, поэтому нужно ещё поднажать. Вздохнув, Чжун Ли пробежался взглядом по столбцам цифр в статистических данных, открытых в случайном месте. Довольно старое издание, сосредоточенное на подробном изучении и оптимизации различных процессов, интересовало его исключительно как оберег от Хайнриха. В записях салезианского монастыря в бесконечных списках трат промелькнула какая-то знакомая фамилия. Подписано и заверено в верности Преподобным Монсеньором М. Неруда. Неруда? Это вроде бы фамилия Понтифика? Значит, он раньше руководил столичным монастырём, понятно. Биография Григория Четвёртого была ему едва знакома в связи с тем, что новости в Хельштадт доходили поздно и отрывочно. Всё, что Чжун Ли было известно, он вычерпнул из газет, которые считал не самым надёжным источником информации обо всём, что касалось политики. — Чайльд? — А? Голос демона доносился откуда-то со стороны дальних тёмных полок закрытой секции, сопровождаемый глухим звуком открываемых и закрываемых фолиантов. — А ты знаешь что-то о Понтифике? Я имею в виду биографию. Ты упоминал, что он кое-что рассказывал о себе. — Да. Было такое. А что ты хочешь узнать? — Он не говорил, руководил ли он какими-то монастырями, кроме салезианского? — Салезианский? Это тот центральный? Он до него заведовал ещё каким-то. В пригороде. Святого Сердца вроде бы? Простое такое название. А что? — Да подумал, может, попробовать пролистать записи из этого места. — Зачем бы? — Хочу посмотреть, на что он тратил деньги и на чьей земле вообще находится монастырь. В этом-то архиве это, может, не засекречено. — Ну попробуй. Думаешь понять, сделал ли он себе тогда демона на заказ? — Мне интересно, не связано ли это место с фон дер Остенами. Салазианцы-то точно нет. У меня есть ощущение, что это «сверху» значит прямо совсем сверху и наш барон ищет лично тебя, а не мистического ночного налётчика. — Звучит паршиво. Проверь. А я, кажется, нашёл пророчество про пап. Надо? Тут с толкованием каким-то. — Неси. Посмотрим. Чайльд спустя несколько секунд появился перед ним, опустив на дубовый стол тонкую книжицу, которую Чжун Ли тут же осторожно взял в руки. «Prophetia de Summis Pontificibus» с оттиском венедиктинцев на форзаце, начало семнадцатого века. Копия с толкованием. Характерный запах старых чернил и сухого пергамента. Как и ожидалось, на средневековой латыни. Придётся стряхнуть пыль со школьных знаний. Или нет? К счастью, трактовка каждой записи на астрийском была приведена в отдельном столбце сбоку страницы и изредка дополнена чьими-то аккуратными карандашными пометками. Заглянув в пожелтевшую от времени библиотечную карту, Чжун Ли обнаружил фамилию Алоиса Штельмахера — достаточно известного клирика, посвятившего всю свою жизнь изучению истории церкви. Значит, если карандашные приписки принадлежат его руке, то им стоит доверять. Хоть его взгляды всегда казались Чжун Ли слишком радикальными, отрицать то, что Штельмахер являлся великим учёным, он не мог никак. Кому, интересно, принадлежит само пророчество, раз церковь относится к нему так серьёзно? На вступительным листе значилось имя Малахии и Testimonio primigenii daemonis, которое почему-то перевести не потрудились. Изначальный демон? К этому имеет отношение демон? Неудивительно, что пророчество не представлено широкой публике. — Что там? Любопытствующий Чайльд уселся напротив, нетерпеливо ёрзая. В личине Горгония это смотрелось невероятно комично. — Пророчество принадлежит изначальному демону, который, если я правильно понял, откупился им от архиепископа Армы еще в XI-м веке. — Ого. А что с ним стало потом? — С демоном или епископом? — Сдался мне епископ! — Тут не указано. Более ничего интересного на этой странице не вижу. Так, давай-ка посмотрим дальше. Столько имён... Климент Четвёртый описан как прижатый дракон. В пояснениях указано что на его гербе изображен орёл, сжимающий в когтях дракона. Почему-то меня с детства удручало положение драконов в геральдике, но речь сейчас не об этом. Поищем сразу нашего Понтифика. Тут действительно есть Георгий Четвёртый. Дальше есть и другие имена — стало быть, он не последний. Следом указан Бенедикт Восемнадцатый. В пояснениях «Несгибаемая слава нового времени». Рядом с обоими достаточно большие пояснения. Знаешь, тут указано, что правление Григория может быть как и очень коротким, так и невероятно длинным. В случае, если откровение… «Смотрите приложение в конце», будет исполнено, то он закончит свою жизнь и правление… Вообще-то в этом году. Тут точно указан год. Тогда Бенедикт не взойдёт на престол, и сразу после этого будет Франциск. Так или иначе. Чжун Ли поднял взгляд на Чайльда, который выглядел крайне взволнованно. — До конца этого года два месяца с небольшим. Что там за приложение? Опасливо покосившись в сторону двери, Чжун Ли снова вернулся к книге, торопливо пролистав её до конца. — Тут есть, по всей видимости, ещё одно предсказание. Считается, что оно касается Григория Четвёртого — на это указывает большое количество совпадений в его истории жизни. Я совсем не помню такие сложные слова на латыни, благо Штельмахер оставил подробный перевод. Оригинал написан терцинами, их достаточно сложно перевести, потому в самом переводе никакой рифмы нет. Тут много. Лучше подойди, пробегись глазами сам. Чайльд тут же обогнул стол, наклонившись над его плечом. Нахмурившись, они оба погрузились в чтение. Приидет век великих потрясений. То, что было известно, исчезнет в мгновение ока. Ищите, ищите угрозу из тени! Зловещая и суровая, тихо созреет беда Малочисленно и неслышно, как мыши. Но приидет она, Словно неистовый вихрь. Ищите И бойтесь того, что исходит С земель, где солнце прежде свой бег начинает. Нечто, что облик изменит, Но не самою собственную суть. О, люди верующие, будьте бдительны! Лишь мудрость и сила Помогут продолжить, что начато было. О люди верующие, будьте бдительны! Что начертано, рассыпется, словно песок, Утрачено и истечет сквозь пальцы, Но дух останется и воспрянет, как прежде. Познает церковь удар, Удар силы нечеловеческой, Что приидет от прошлого главы неверующих, И лишь мудрость спасёт её. О, люди верующие, будьте бдительны! — Ну и хрень, — отодвинувшись, Чайльд смерил книжку кислым взглядом. — Я ждал, знаешь, чего-то типа: «Сходите туда-то найдите охуепиздический меч, отрубите башку понтифику. Празднуйте». Это какая-то нудная дичь. — Меч, полагаю, из той же реальности, что и мой отец, король демонов? — Именно так. — Но, к сожалению, мы всё ещё в той, где существуют квартальные премии и неясные тексты из Средневековья, которые можно бесконечно толковать с плачевным результатом. Думаю, Бартоломей имел ввиду этот текст. Я прочту толкование, а ты можешь пока найти записи о монастыре этого Непорочного Сердца. Или Святого. Надеюсь, что-то найдётся. — Без проблем. Поищу. Чжун Ли перечитал текст ещё раз затем перешёл к многочисленным карандашным пояснениям. Приидет век великих потрясений. «Вероятно, речь о нашем столетии. На это указывают многие факторы из предыдущих частей предсказания». То, что было известно, исчезнет в мгновение ока. «Неясно. Многие исследователи сходятся на том, что речь о внезапном событии, которое подвергнет сомнения церковные постулаты. Я же склоняюсь ко мнению, что это может касаться самого времени в первой строке. Можно перевести и как ”начало века окончится”, то есть, возможно, это произойдет в период после десятых или даже двадцатых годов нового столетия». Ищите, ищите угрозу из тени! «Самое очевидное — демон или предательство исподтишка, второе подтверждается в следующих строфах». Зловещая и суровая, тихо созреет беда, Малочисленно и неслышно, как мыши. Но приидет она, «Очевиден факт того, что беда непременно случится, но непонятно, какие именно последствия она может принести. “Малочисленно” — очень специфическое слово. Речь абсолютно точно о нескольких творящих указанную беду.» Ищите И бойтесь того, что исходит С земель, где солнце прежде свой бег начинает. «Да, земли Нихона — первое, что приходит на ум. Но я убеждён, что во времена написания это могло значить и восточную часть нынешней Всеросии, Теханмингук или Итай. Речь может быть о чём угодно: от культурных явлений и изобретений до конкретного человека. Стоит проявлять бдительность с любыми веяниями и выезжающими с востока». Нечто, что облик изменит, Но не самою собственную суть. «Вызывает больше всего вопросов. Осмелюсь трактовать это как демона иллюзии или же это и вовсе какая-то концепция или учение. Использованные слова никак не помогают. Создаётся ощущение того, что это вообще стоит понимать буквально. Как видоизменённую вещь, сохранившую своё предназначение» О люди верующие, будьте бдительны! «Некорректный перевод. Обращение, скорее, к церковнослужителям. Для паствы в те времена использовалось иное обобщение» Лишь мудрость и сила Помогут продолжить, что начато было. О люди верующие, будьте бдительны! «Самая простая часть. Всё достаточно прозрачно. Обращение всё ещё к духовенству». Что начертано, рассыпется, словно песок, Утрачено и истечет сквозь пальцы, Но дух останется и воспрянет, как прежде. «Не идёт ли речь о предсказании, связанном с понтификами? Оно может не свершиться в указанный вначале промежуток времени. Примерно в двадцатые годы. Дух я предпочитаю трактовать, как продолжение Понтификата. Даже несмотря на выпавшие испытания». Познает церковь удар, Удар силы нечеловеческой, Что приидет от прошлого главы Неверующих, И лишь мудрость спасёт её. О, люди верующие, будьте бдительны! «Удар тут имеет достаточно прямое значение. Имеет ли указание нечеловеческой силы смысл или это просто фигура речи? Что же касается неверующих… Демоны? Люди? Концепция? В оригинале «неверующие» в единственном числе, но не слишком согласовывается с остальным текстом. Мудростью же тут надеется стать ваш покорный слуга». Оторвавшись от строчек, Чжун Ли помассировал виски пальцами, пытаясь сосредоточиться. Свет опасно замигал после очередного сильного порыва ветра, но затем всё снова пришло в норму. Бартоломей имеет в виду, вероятно, строчки о востоке и изменённом облике, но не сути. Сомнительно. Притягивание за уши подходящих фактов, которые на самом деле не имеют никакой связи. Речь может идти о чём угодно. Чжун Ли родился не в Итае, как он знал по записям из приюта, так что это даже не подходит по смыслу. Бартоломея можно понять: возможно, это его последняя надежда, пусть и зыбкая, но на плечи тяжким грузом навалилось разочарование. Время впустую. Спрятав лицо в ладонях, Чжун Ли на какое-то время зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. — Не вешай нос, святунче. Что-нибудь да придумаем. Даже если эта херня нас и не касается, мы узнали, что этот говноед знает о пророчестве и трясётся за свою шкуру. — Твоя правда. Наверно, я устал. — «Наверно»? Да ты пиздец устал, святунче. Давай-ка домой пойдём. Достаточно на сегодня. — Хорошо, только проверю всё же этот приход Святого Сердца. Ты же нашёл? — А? Да. Держи. Чайльд протянул ему пухлую папку, после чего устроился напротив, сопроводив это действие душераздирающим зевком. Им нужен отдых. Обоим. Может быть, удастся отдохнуть в День всех святых? Вроде бы тогда в графике поставлен полноценный выходной день. Открыв папку, Чжун Ли пробежался глазами по представленной информации. Так на чьей же земле стоит монастырь? Владелец, владелец… Неужели церковная собственность? Ах, вот. «Предоставлено в использование Понтификатом семьёй фон дер Остен». Кто бы сомневался. Хмыкнув, он пролистал дальше. К вступлению на должность Матиаша Неруда, двадцать три года назад. Траты вполне обычные: еда, утварь, благотворительность, обслуживание здания. Довольно щедро платит своим подчинённым, но не себе. Наверняка его содержала семья Остенов. Да, достаточно жирная премия по возвращении из миссионерской поездки или вот, например, за помощь Понтификату в укреплении веры. Что это вообще значит? Никакого пояснения. Получил некий Штольц. Несколько раз подряд за одно и то же в течении года. Раз, два, три, пять, девять, двенадцать… В общей сложности девятнадцать. Штольц, конечно, распространённая фамилия, но такая же была у того священника, что был у них дома и, скорее всего, стёр защитную линию в ванной. Жаль, не указано имя. А если посмотреть даты в районе даты убийства? Ноябрь, ноябрь… Вот оно. Штольц получил солидную премию, но на сей раз за подготовку к заупокойной мессе. Третьего ноября. Ровно за день до того, как демон разделил жизнь Чжун Ли на до и после. Это почти наверняка тот Штольц. Чёрт побери! Неужели он связан с Нерудой? Но какой смысл ему был убирать юриста? Уж вряд ли отец бы не упомянул любую связь с настоятелем крупного монастыря. Он часто объяснял, какие запросы могут быть у каких клиентов, и рассказывал про тонкости оформления подобных бумаг. Для церкви он в основном составлял доверенности и договоры с поставщиками. Ничего более. Уж такое бы от внимания Чжун Ли не ускользнуло. Хотя… Торопливо пролистав записи в своём блокноте, Чжун Ли нашёл страницу, на которой держал заметки для липовых версий происхождения искомого существа, предоставляемых Майеру и Фон Дер Остену на откуп. Новый, пересмотренный тип договоров был окончательно введён девятнадцать лет назад из-за бегства от владельца демона, который нашёл лазейку в формулировке. Двоякая трактовка была обнаружена настоятелем монастыря Святого Сердца, что обеспечило ему продвижение по карьерной лестнице. На душе почему-то было пусто. Очевидно, отец был одним из лучших юристов в Виенне. Очевидно, к нему обратились из-за того, что он уже и так сотрудничал с Понтификатом по другим вопросам. Очевидно, что он отказался помогать проверить текст контракта. Очевидно, его убрали. Моментально. Отдал ли приказ лично Неруда? Неизвестно, но он явно был в курсе происходящего. Отвратительное отродье. — Святошка? Что такое? Ты какой-то бледный. — Думаю, Чайльд, только что месть Понтифику стала для меня ещё более важным делом. Язык словно бы одеревенел и заплетался.К горлу подступил ком, который никак не желал уходить, как ни сглатывай. Неожиданный скрип двери заставил их обоих вздрогнуть и обернуться. В дверях стоял барон фон дер Остен собственной персоной. Выглядел он как всегда неприятно. Как они умудрились его не услышать? Стараясь не смотреться слишком уж подозрительно, Чжун Ли сдвинул справочник поверх пророчества, когда вставал, чтобы поприветствовать вошедшего. Чайльд также встал, окончательно сдвинув папки вбок. Вроде как удалось закрыть книгу целиком. Несмотря на это, сердце колотилось как бешеное. Что этот тип тут забыл? — Ли. Опять вы тут. Что на сей раз? — Изучал схемы канализационных соединений. Есть версия, что экземпляр перемещается по ним. — Вот как? Очень умно. Что ж, работайте. Я возьму кое-какие книги и подойду. Хочу послушать, что вы надумали. — Пока, боюсь, не слишком много. Я только начал. — Тем не менее, раз уж мы встретились. Срочно как-то спрятать пророчество. Нужно дождаться, пока он отвернётся, и сунуть пока что хотя бы под сумку. Ладно, без паники. Кажется, он пока довольно расслаблен. Всё получится. Барон, проходя мимо, удивлённо вскинул брови, глядя на разложенные поверх пророчества отчёты о деятельности монастыря Святого Сердца. — А это вам ещё зачем, Ли? — Просто на всякий случай. Собирался смотреть информацию обо всех монастырях, которые есть в черте Виенны. — Как вам помогут сведения… Двадцатилетней давности? Фон дер Остен, небрежно потеснив Чайльда плечом, наклонился над столом, внимательно разглядывая столбцы цифр, затем поднял глаза на Чжун Ли. — Удивительное совпадение, что вы решили начать с моей частной собственности. Не потрудитесь объяснить причину? Чёрт, что ему сказать? Чайльд за его плечом выглядел растерянно. Понятно почему: атаковать человека ему не позволяет контракт. Стоило бы пересмотреть эту бумажонку. В этой ситуации Чайльд почти безоружен. Кустистые брови барона сошлись на переносице, образуя не обещающую ничего хорошего галку. В этот момент свет снова замигал и в следующее мгновение помещение погрузилось в кромешную темноту. — Что происходит? — Пробки снова выбило. В департаменте та же проблема. Уфф, слава небесам. Быть может, удастся выиграть время для обдумывания ответа. Чайльд попробовал было потянуться к столу, но барон моментально обернулся на него, так что демону пришлось сделать вид, что он убирает руки в карманы плаща. — Как долго это продлится, Ли? — Всегда по-разному. Иногда свет возвращается сразу, иногда спустя несколько часов. Подождите, я освещу тут всё. — Нет нужды, я просто… — Да как вы тут разглядите хоть что-то? Быстро расчертив воздух знаком Раскрытия Тайного, он, к своему ужасу обнаружил, как тело барона постепенно окутывает ярко-жёлтое свечение. Его образ распадался и видоизменялся, пока не явил тонкую и высокую рогатую фигуру с пронзительно яркими глазами. Даже в тусклом свете знака было несложно догадаться, что демон высокого чина и не принадлежит к боевым, но это совершенно не значит, что он не опасен. Жёлтые глаза сузились, губы растянулись в гадкой улыбке, когда Чжун Ли молниеносно расчертил воздух знаком Изгнания. Тот, сияя, завис прямо перед ним, как щит. — Не делайте глупостей, Ли. Вы не хотите встречаться с тем, кто связан со мной контрактом. — Ох, напротив, я мечтаю посмотреть ему в глаза. — Так значит, вы правда считаете, что сможете меня победить? Нелепость. Ваш демонёнок из отбросов. Неликвид. Ничего другого новопосвящённым не дают. Направив печать прямо на демона, Чжун Ли метнулся в сторону, избегая возможного удара. — Убей его, Чайльд! Барон — или кто он, чёрт побери, такой — с хохотом щёлкнул пальцами, легко увернувшись от прямого удара. — Ты, что, не расслышал, Ли? Я вам не по зубам. Так и быть, можете немного поиграть, прежде чем я убью каждого из вас. Доделаю кое-какие дела. Знаешь, какие? Зачем он щёлкнул пальцами? Ох, нет. Внезапно мир вокруг исказился и поплыл, пол пошёл волнами, сбивая с ног и распадаясь на доски. Фигура демона исчезла в пляске разноцветных пятен и какофонии душераздирающих громких звуков. Невыносимо. Чёрт, это демон иллюзии и, вероятно, третьего или даже второго чина. Победить такого в одиночку практически невозможно, если иллюзия уже завершена. Для попавшего внутрь кокона всё происходящее будет ощущаться совершенно реальным. Что же делать? Цветные пятна, слепя, склеились в формы безобразных чудовищ, дикие глаза и пасти которых тут же обратились в его сторону. Их оглушительный рёв словно бы пробирался прямо в голову, разрывая барабанные перепонки. — Чайльд?! Никакого ответа. Ноги и руки облепила какая-то склизская и вязкая субстанция, каждое соприкосновение с которой причиняло жуткую боль. Стиснув зубы, он попытался вырваться. Хоть бы освободить руки! Главное сохранять хладнокровие. Демоны иллюзии питаются отчаянием. Не нужно ему помогать. Уверенность облегчит последствия каждой атаки, но легче сказать, чем сделать. Метка! Резко задрав рукав, он приложил пальцы к печати сияющей ярко-фиолетовым. Твари приближались, рыча и сплетаясь в единый ком ярости, который постепенно соединялся с жижей, обвившей ноги. Боль внутри и снаружи практически сравнялись по интенсивности, становясь едва выносимыми. — Приди же, давай! Ну же, Чайльд! Демон материализовался прямо рядом с ним в своей боевой форме. Вид у него был потрёпаный, но голос звучал достаточно уверенно. — Ох, я рад, что ты жив, святунче! Наконец-то эта херня нам сгодилась! Что мне теперь делать? — Освободи мне ноги, быстрее. Иллюзия склизской жижи заползла ему под штанины, обжигая кожу словно раскаленный металл. Издав задушенный хрип, Чжун Ли согнулся пополам, не в силах двигаться. Невыносимо больно! Чайльд, не медля ни секунды, бросился к нему, тут же вонзив в жижу когти. Та отдёрнулась но затем поползла вверх по его руке. Кажется, броня защищает довольно неплохо, судя по тому, как легко он отбросил её в сторону. Стоило только подумать, что есть шанс спастись, как пространство скрутило, словно гигантскую воронку, и вокруг занялось синее пламя. С каждой секундой становилось жарче. Чайльд вцепился в его руку, не давая таинственной силе уволочь прочь. — Оно питается отчаянием! Нужно держаться! Чжун Ли обнаружил себя закрытым тяжёлыми кожистыми крыльями с двух сторон. Они неплохо защищали от жара, но не от ощущения постоянной болтанки. Непонятно, где верх и низ. Голову разрывало, к горлу подступала тошнота. Чайльд, рыча, несколько раз ударил по пространству перед собой наугад. Разумеется, безуспешно. — Что нам делать? — Он сам наверняка снаружи. Нужно каким-то образом нарушить кокон. Это всё безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно. — Но как? — Я… Не знаю. Безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно. Теперь в лёгких постепенно заканчивался воздух, глаза жгло серными парами. Нет уж. Нет. Выход, выход есть. Думай же, думай, думай! Какая у него слабость? Какая… Какая у него… В глазах мутнело. Голос раздавался отовсюду и из ниоткуда. Безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно, безуспешно… — Ты ищешь сбежавшего демона, — Чжун Ли закашлялся, прикрыв рот шарфом. — Тот, что раньше был Аяксом Фишером. Я знаю, где он. Говори. Ощущение удушья слегка отступило, но не настолько, чтобы спокойно дышать. Чжун Ли шумно вдыхал воздух, но это не приносило сильного облегчения. Быстрее. — Убери иллюзию. Говори. Дышать снова стало тяжело. В глазах заплясали мушки. В ушах звенело. Так он скоро лишится сознания. — Я могу отвести в его убежище. Без меня он не покажется. Тогда, значит, твой напарник нам не нужен. Давай убьём его. — С чего ты взял, что мне есть… Есть дело… До назначенного мне демона? Убей его, и я отпущу тебя. Чжун Ли почувствовал, что теряет сознание. Всё вокруг меркло. Нет, нет, почему так? Они были так близко. Неожиданно зрение вновь прояснилось. Голова гудела, словно чугунная. Чайльд часто втягивал ноздрями воздух и щурился. На молчаливый вопрос он слегка кивнул, хоть и выглядел встревоженно. Недоумок. Кого ты пытаешься обмануть? Я вижу тебя насквозь. Я вижу твою душонку. Твой демон и есть Фишер. Вы связаны контрактом. Хозяин будет рад. Я верну ему то, что принадлежит ему по праву. Он наградит меня. Юнцу не поздоровится. Я лично буду мучить его. Глупый мальчишка. Черт. Этот демон не только демон иллюзии, но и тайн. Хреновейшее из сочетаний. Если он всё понял, почему Чжун Ли ещё жив? Он не видит в нём угрозы? Хочет поиздеваться? — Эй, слушай, ты же знаешь, что я сильный. Я сам с тобой пойду, если ты обещаешь оставить священника в покое. Никакой битвы. Так ведь проще. Как тебе? Чайльд оглядывался по сторонам, пока Чжун Ли, вцепившись в его руку, пытался сопротивляться тому, как его тело растягивало, словно на дыбе. Чайльд в ответ почти отчаянно сжимал его в объятиях. Он что-то чует. Нужно немного продержаться. Он слишком много знает. — Он покинет столицу немедленно. — Чайльд, что ты, черт побери несёшь? Священник будет заложником, вы оба пойдёте со мной. — Бля, ну уж нет, вы его убьёте. — Нет, он будет жить. Это я могу гарантировать. — Мне нужно подумать. — Думай, но у священника не так много времени. Боль в мышцах стала почти невыносимой. Судя по всему, сухожилия под коленками того и гляди лопнут. Сил кричать не было: изо рта вырывался только едва различимый хрип. Пот катился по лицу крупными каплями. Немного, нужно совсем немного. Нужно расчертить знак исцеления. Нужно… — Вот ты где, сука. Яркая вспышка растрепала иллюзию в клочья, пробив кокон насквозь. Они снова были в архиве, где всё было почти также, как и до этого, разве что кроме хрипящего демона иллюзии, накрепко впечатанного в дальний шкаф, да тлеющие ошмётки кокона медленно осыпавшиеся на пол, грозя поджечь всё вокруг. Демон Понтифика, хрипя, пытался подняться на ноги, но, кажется, ранение серьёзное. Знак Раскрытия Тайного даже не успел полностью потухнуть. Казалось, что прошла уже целая вечность, но, вероятно, на деле не более трёх-пяти минут. Чайльд, тяжело дыша, быстро оглядел Чжун Ли и тут же рванул к противнику. Тот уже успел подняться и даже как-то уклониться от мощной атаки. В воздух взметнулись листы бумаги. Чайльд атаковал снова, но, кажется, долгое пребывание без воздуха сказалось и на нём: тварь легко уворачивалась от ударов, даже с пробитым боком. Он затягивался с феноменальной скоростью. — Я помню тебя, Ли. Снизу послышались обеспокоенные возгласы. Кто-то из служащих их услышал. Нужно прикончить тварь до того, как она снова сможет творить иллюзии. Демонический хохот сотряс каменные своды архива. — Точнее, я помню твоего никчёмного отца, Ли. Как он отхаркивал кровь, пока я выворачивал его наизнанку. Это было медленно. Он так мучился. Орал, пока не охрип. Выжал его как губку. Потом я оторвал ему руки, затем ноги и потом башку. Я сожрал его душу с большим удовольствием. Искаженная ужасом. Такая вкусная. Чжун Ли с трудом поднялся на ноги, опираясь на стол. Перед глазами плыло. Еле нарисовав знак Исцеления, он, сжав зубы, ждал, пока лечение подействует. Сволочь. Чёртова сволочь. Подожди немного, и твои руки и башка попрощаются с телом. Стоило только немного почувствовать себя лучше, как Чжун Ли резко расчертил Изгнание. Знак только задел демона, но этого оказалось достаточно, чтобы Чайльд смог зацепить того когтями. Как ни странно, Чайльд вдруг показался гораздо более сильным и вёртким, чем несколько мгновений назад. Раскрыв пасть, он громко зарычал, рванувшись вперёд. Теперь он был гораздо быстрее и в разы смертоноснее. Каждый его удар достигал цели, в лоскуты кромсая плоть. Я чувствую твою ярость. Она такая вкусная. Давай раскромсаем его на части. Я сожру его, я растерзаю его на части. Помещение наполнилось грохотом, запахом крови и штукатурки. Извиваясь и истекая кровью, тварь метнулась в сторону выхода в попытке спастись от беспощадных и сокрушительных ударов когтей, но Чайльд впился тому в ногу зубами, с хрустом оторвав её от тела и отбросив в сторону. Отчаянно ревя от боли, отродье, цепляясь за стены, бросилось было в открытую дверь, но Чжун Ли сковал её знаком и затем с силой наступил на голову. — Что там наверху происходит?! Чудище раскрыло пасть и обычным голосом барона проревело просьбу о помощи. Чжун Ли надавил на башку сильнее, и он захрипел, кашляя кровью. Чайльд, утробно рыча, с треском оторвал и вторую ногу. Помещение наполнилось визгом и размётанными в сторону бумагами. — Это Ли! Тут демон! Оставайтесь внизу! — Я вызову подкрепление! — Быстрее! За оторванными ногами последовала рука. С морды Чайльда лилась кровь. Она, пузырясь, лопалась каждый раз, когда он выдыхал. Чжун Ли не находил во взгляде ничего человеческого, но сейчас ему было плевать. Улыбнувшись, он посмотрел фон дер Остену в напуганные глаза. — Оторви ему голову, Чайльд. Расхохотавшись, тот в мгновение ока схватил ревущего демона за шею, сдавив её с нечеловеческой силой. По когтям и лапам рекой лилась чёрная кровь, пока Чайльд поднимал скулящее существо выше. Затем одним резким движением башка с частью позвоночника оторвалась от тела и безжизненно повисла в огромной лапище. Затем Чайльд вырвал из раскуроченного туловища сердце. Пахло гарью. Кажется, архив того и гляди загорится. Подняв руку, Чжун Ли расчертил знак Изгнания. Пусть тварь второго чина — плевать. Сейчас она сгинет. А потом черёд её хозяина. Знак расширился и ударил по обоим демонам, задев Чайльда на излёте. Всё, то, что раньше было бароном, обуглилось и почти истлело. Чайльд же с хлопком вернулся в своё рыжеволосое обличье, залитое кровью с головы до ног. Сердце в его руках всё ещё билось. — Быстрее, Аякс, съешь его. Чайльд, кивнув, с рычанием впился в сердце зубами. Где-то снаружи раздавались крики. Видимо, подмога. Быстро пройдя до стола, Чжун Ли сунул в сумку пророчество и затем обернулся на Чайльда. — Прости, я задел тебя. Ты в порядке? — Да, живее всех живых. — Нужно удостовериться, что всё хорошо разгорится. — Без проблем. Чайльд, обернувшись назад в демона, вытер губы, только сильнее растерев по ним кровь. Раздув огонь мощными взмахами крыльев он спокойно наблюдал за тем, как пламя занимается всё сильнее. Подойдя к останкам демона, Чжун Ли взял в руки оторванную лапу и, сняв с неё перстень с печаткой, направился к выходу. — Достаточно. Пойдём отсюда. — Кажется, с этого момента счёт может пойти на дни, святошка. — Ты прав. Поэтому мы не можем больше терять время. Нужно торопиться. Обратившись назад, Чайльд поспешил следом за ним. За их спинами всё сильнее треща разгоралось пламя.